Читать книгу Ивовая нежность - - Страница 3

Сегодня свет идёт не так

И в поле, и в лесу.

Ты вербной веточки зигзаг

В блокноте зарисуй,

Ярчайшим проблеском в воде —

Цветущих почек ряд…

И в небо хочется глядеть,

Где птицы голосят.

И, с ними чувствуя родство,

Ликуй, лови, встречай

Восторженность и торжество

Весеннего луча!

Соловей, соловей – первозванная птаха,

У начала времён, у истоков реки

Он поёт и поёт, он не ведает страха,

Он не верит в конец музыкальной строки.

Непогода и зной – всё ему не преграда,

Ты услышь, человек, небеса не гневи,

Соловьиную песнь в кущах майского сада

О земле, о весне и о Божьей любви.

Поскорей прогони прочь из сердца усталость,

Этой птахе небесной ты не прекословь!

Всё, что будет ещё, всё, что есть, что осталось —

Это мир и любовь, этот мир как любовь.

Венцы весны —

   высокий терем,

Весной скворцы

   прогонят темень

И бубенцы

   синиц и славок…

Идёт весна,

         ей слава,

                        слава!

И ввысь,

   и ввысь – цветы и птицы,

Всё над землёй взлететь стремится.

Я и скворцы – единоверцы,

И свет идёт от солнца к сердцу!

Целуй,

           целуй виссон соцветий,

С лица пыльцу развеет ветер,

Венком весны и ты увенчан!

Идёт весна – ей вечность,

                                  вечность!

Полна живыми соками земля.

Уже перебродило и созрело

Вино весны в сугробах февраля.

И я прошу скорей у винодела:

– Давай, пока мороз сильней огня

Нам губы жжёт и снежен путь покуда,

Нальём в минуты завтрашнего дня

Вино весны из зимнего сосуда.

– Да неужели, – я шепчу, – весна

Пришла и в нашу мёрзлую столицу? —

И, новость эту важную узнав,

Бежит упрямо талая водица,

Спешат пролиться резвые дожди,

Штурмует зелень хмурые газоны,

И сердце часто прыгает в груди,

Стремясь успеть к открытию сезона.

Скворцы, синицы, воробьи

И жаркий полдень рыжей кошкой

Поют мне громко о любви

В полуоткрытое окошко.

На все известные лады

Без барабанов и свирели

Звенят, разбужены, сады

Смешной мелодией апреля.

Вот веток яблоневых сеть

Свободно в небо распахнулась…

И сердце просится взлететь

За песней в солнечную юность.

У заводи услышишь соловья,

Он так пойдёт выделывать коленца,

Что веришь: это пение земля

Взяла из своего большого сердца.

Стоит олешник, светом озарён,

И небеса прозрачны над равниной…

И ты притих, на жизнь благословлён

Заливистою песней соловьиной.

Как пахнет… сладостью и маем,

До головокруженья – ах!

Цветёт сиреневое пламя

В зелёных питерских садах.

Мне в душу, горячи и быстры,

Сквозь городской привычный гам

Летят сиреневые искры,

Как звёзды, падают к ногам.

Неудержимо и упрямо —

И мне от этого больней! —

Горит сиреневое пламя

Ушедшей юности моей.

Зори заарканят зовом

Душу зыбкую мою,

За собой поманят словом,

Звонкой птицей запоют,

Заструится с веток светом

Лучезарным органза,

Заозорничает с летом

Золотая стрекоза,

И помчится по дороге

За сиянье звёзд и лун

Златогривый, тонконогий

Дивный розовый скакун

В те края, где расплескала

Даль в лугах алазарин [1] —

Прямо в зарево начала,

Прямо в зарево зари.

Август тихий, томительный, сладкий.

Время кажется хитрым и льстивым.

Я неловко играю с ним в прятки,

Чтобы стать на мгновенье счастливой.

Счастья зёрнышки, крошки, крупицы

Я пугливо ловлю понемножку…

Август – сладкоголосая птица,

Время – хищник проворнее кошки…

Ах, мой август… покоя не знает,

Ни пощады, ни боя не просит!

И летит перелётная стая

Над землёю в разверстую осень.

Пустился дождь на самотёк,

И я грущу.

Промокший, с дерева листок

Припал к плащу.

Я лист подброшу к небесам:

Лети смелей!

А он – беспечен и упрям! —

Спешит к земле…

Что отпустила к небу твердь —

Тому упасть.

Над всеми нами только смерть

Имеет власть.

Закон един и сквозь века

Неоспорим.

Мы все сорвёмся, но… пока

Повременим!

Я капли со щеки сотру…

Пусть вечер мглист,

Но ввысь поднялся на ветру

Упавший лист!

Ноябрь – месяц-полузимник —

Зовёт кататься, чародей,

На тройке серебристо-синих

Лихих диковинных коней.

И ждёт меня последний праздник,

В колючем колдовском дыму

Ноябрь – месяц-сладострастник —

Приник к запястью моему.

Цветов озябнувшая прелесть,

В туман клонящийся закат…

Переплелись тут, словно спелись,

Покой и горечи утрат.

Но день растает прибауткой,

И я, притихшая, смотрю:

Ноябрь в санях по первопутку

Спешит навстречу декабрю.

Снег стаял, обнажив овраги,

Леса беззвучны и пусты,

Чернеют горечью коряги

Да безутешные кусты,

Трава промокшая примята,

Листвы мертвеющей печать…

В утратах осень виновата —

Но только сердцу отвечать.

Чёрная кошка – по белому снегу…

Ярких снежинок на шёрстке следы.

Словно рисует загадочный некто

Необъяснимую суть красоты.

Белая птица – по тёмному небу…

Мощный, стремительный, дерзкий полёт.

Прыгнув на старую спящую вербу,

Кошка добычу тихонечко ждёт.

Кружится птица, и дразнит, и манит,

То – где-то рядом, то бросится прочь…

Лапкой пушистой скоро поймает

Белую вьюгу

чёрная ночь.

О, непокорный мой февраль,

Неустрашимый честный воин,

Где для тебя найти медаль,

Какой ты истинно достоин?

На пограничном рубеже

Стоишь, заснежен и морозен,

Ты, не смирившийся в душе

С приходом чьих-то новых вёсен!

О, мой неистовый боец,

Скажи, где ты берёшь отвагу,

Чтоб – зная, что всему конец! —

Не отступить назад ни шагу?

Позабыв, что сердцу мило,

Север, зиму и звезду,

Снег идёт, идёт по миру,

Следом я за ним иду.

Он спешит, наверно, к югу.

Не сдержать его в горсти —

Как единственного друга

Я хочу его спасти.

Он летит за птичьей стаей,

Но столкнётся там с бедой:

Он растает, ох, растает,

Станет тёплою водой.

Он не слушает советы,

Он упрям – как человек!

Прямо к солнцу, к лету, к свету

Снег идёт, идёт по свету…

Я сама как этот снег.

О, Севера летние саги!

О, летопись дивной земли!

Полярные дикие маки

Головки в лазурь вознесли.

Качаются, золотокрылы, —

Цветенья недолгий полёт!

Но сколько естественной силы

Земля в летний час отдаёт!

Для спора, для счастья и славы —

Пусть ветер сильнее и злей! —

Качаются, золотоглавы,

Своих не преклонят стеблей.

И день летний солнечно светел,

И как восклицательный знак

В сказаньях о северном лете —

Цветущий арктический мак!

Осиянность – осенины!

Салютуют там и тут

Георгины, георгины,

Ослепительно цветут!

Скоморохи, арлекины —

Разноцветный карнавал!

Георгины, георгины,

Георгины правят бал!

О, торжественные гимны —

Продолжайся, славься, жизнь!

Георгины, георгины —

Карусель, кружись, кружись!

Патетические тосты,

Пышной шапкой пенный брют!..

Обжигающие звёзды,

Что у бездны на краю…

Проживи, прочувствуй, cпразднуй

Миг веселья, миг любви!

Свет пронзительный и ясный

Сердцем бешеным лови!

Пир!..

До поздней журавлиной

Песни где-то вдалеке.

До последних георгинов

В обессиленной руке.

Хочу сберечь и не могу:

В саду, у старенькой калитки,

Стоит черёмуха в снегу

Невестой в шёлковой накидке.

А рядом с ней смахнёт слезу,

Сутулясь, яблонька седая,

Уже предчувствуя грозу,

Ещё её не принимая.

И я не знаю, чем помочь.

Едва лишь дождь утихнет звонкий,

Рассыплет яростная ночь

Соцветий мелкие осколки

И засудачат у ворот

Рябины, сплетницы-соседки:

Под сердцем созревает плод,

И томно тяжелеют ветки…

А там и лето отцветёт,

Нагрянет бабья осень гостьей,

Отмерит сладостных щедрот

И горьких ягод полной горстью.

Осинка – талия осиная,

Звенишь осой, попавшей в плен.

За что тебя, скажи, красивая,

Смешали с горечью измен?

Так очернили, будто предали,

Оклеветали – на века!

А ты, своей беды не ведая,

Беспомощна… Но высока!

Прости же нас, нелепых грешников,

Скор на расправу слабый люд.

Среди деревьев нет изменщиков,

Среди людей полно Иуд.

Осинка… осиянны вечностью,

В листве запутались слова.

Дрожишь – как споришь с человечеством,

И в этом споре ты права!

Цвети же, день весенний празднуя,

Верхушкой к небу ближе всех.

Стоять тебе, моя прекрасная,

Чужой отмаливая грех.