Читать книгу Неоновый дневник. Основано на реальных событиях - - Страница 5

Мы трахаемся на диване в подсобке клуба каждый раз, когда остаемся одни. Нам сносит крышу друг от друга. Его тело – стройное, мокрое, блестящее от пота, прижимается ко мне, и я вдыхаю запах его волос, его кожи. Я ждала этого целый год.

***

Нас знакомит моя школьная подруга. Я знаю, она влюблена в него, как и половина девчонок на ее курсе. Это странно, ведь на парах он почти не появляется, но зато не вылезает из клубов. Тусовщик, ди-джей и торчок. Наташка говорит, что он трахнул всех девчонок из клубной тусовки, а еще, он употребляет все, что только может достать.

Летние каникулы я провожу в Т, у родителей, и мы с Наташкой собираемся поехать на open air. Этот парень, Макс, стоит на остановке, мы – там же, но на безопасном расстоянии. А как еще быть, если, находясь рядом с ним, Наташка бледнеет и теряет дар речи. Вот и сейчас, она тычет пальцем в компанию ребят и обозначает:

– Этот.

– Который?

– Да вон, в полосатой толстовке.

Я оценивающе рассматриваю его. Ничего особенного. Высокий, даже долговязый. Одет в длинное, явно ему большое, худи и широкие джинсы. Худой, как и все торчки, у него длинные, до плеч, волосы, с осветленными у лица прядями, возле ног – кейс с пластинками. Я еще ничего про него не знаю, но он уже мне не нравится.

– Ты не могла на кого-то другого запасть? Он же даже выглядит, как мудак.

Его приятель поворачивается в нашу сторону и встречается со мной взглядом. Я мило улыбаюсь ему, и он отвечает мне тем же.

– Так. У меня есть идея. Давай я подойду и познакомлюсь с его другом. И мы с ними затусим.

– Нет, ты что, Дина. Не надо, нет!

– Блять, Наташ, ну что за хуйня.

Я достаю из пачки сигарету, и закуриваю, не отводя от парней взгляда. Конечно, страдать и вздыхать на расстоянии интереснее. Вот я всегда сначала делаю, а потом думаю, но Наташка не такая. Она нормальная. К остановке, на которой стоят все, кто собирается поехать на тусовку, подходит специально заказанный автобус, на лобовом стекле – название базы отдыха, где проходит мероприятие. Мы лезем в салон, и я занимаю свое любимое место – сзади. Парни едут стоя в передней части. Друг Макса – его копия, почти как брат, только ростом пониже и волосы не такие длинные. Господи, да где вас штампуют?

– А это кто?

– Да его лучший друг, постоянно вместе тусят, тоже ди-джей, Дэн.

Ну и заебись. По ди-джею каждой из нас. Хули нет – мы же звезды вечеринок. Через полчаса мы вываливаемся из автобуса и проходим фейс-контроль, предварительно пропихнув под забором из сетки-рабицы пакет с бухлом, привезенный из города. Народу еще немного, основная масса появится после десяти, а то и позже, самое горячее время – с полуночи и до трех часов утра, только потом люди начинают потихоньку разъезжаться. Самые стойкие – держатся до шести. Что происходит дальше – я не знаю, я обычно к четырем часам уже сама в говно. Мы с Наташкой идем к бару, берем по коктейлю для отвода глаз, и идем искать нашу контрабанду. В пакете – твердая от тряски в автобусе пластиковая полторалитровая бутылка джин-тоника. Мы допиваем коктейли и наливаем из бутылки в пустые стаканы, саму бутылку прячем за беседкой. Проверенный способ, главное, чтобы никто не нашел. Я достаю сигареты и с наслаждением делаю первую затяжку:

– Знаешь, как-то раз я спрятала бутылку с шампанским в сугробе около входа в клуб. Я выходила покурить на улицу, и бухала, а потом шла обратно. В клубе я познакомилась с парнем, предложила ему бухнуть, мы вышли на крыльцо, и я увидела, как мою заначку допивает какой-то мужик.

Наташка смеется. Она любит мои дурацкие истории.

– А что за парень? Что потом было?

– Да ничего. Я его больше не видела.

На самом деле после клуба мы поехали к нему, только Наташке необязательно знать об этом. Правда, у нас ничего не получилось – мы были слишком пьяные, но все равно. Она такая правильная, а вот меня иногда несет так, что я не могу остановиться.

Мы возвращаемся на главный танцпол, и я, на всякий случай, стараюсь не терять парней из виду – вдруг все-таки представится случай для знакомства. Дэн встает за вертушки, а Макс тусуется с какими-то ребятами около сооруженного специально для ди-джеев подиума, ожидая своей очереди. Мы с Наташкой допиваем нашу заначку, но алкоголь на меня сегодня не действует. Что за хуйня? Обычно к этому времени звезды на небе начинают гореть ярче. Я курю одну сигарету за другой, пытаюсь, и не могу найти ответ на вопрос – что, блять, со мной происходит? Снова и снова возвращаюсь взглядом к Максу. Все-таки, что-то в нем есть. Я смотрю, как он прикуривает сигарету – тонкая кисть руки с длинными пальцами прикрывает огонек зажигалки, пряди светлых волос свешиваются на лицо, обнажая белую беззащитную полоску кожи над воротником его толстовки. Мне почему-то очень хочется провести по ней пальцами. Макс поднимает глаза и неожиданно встречается со мной взглядом. Я вспыхиваю, и поспешно отворачиваюсь. Пиздец, да я набухалась. Обращаюсь к Наташке:

– Значит, ты с ним в институте познакомилась?

– Ну, мы учимся в одном корпусе, хотя на пары он совсем не ходит. Это даже знакомством не назовешь. Просто вижу его иногда там.

Делает небольшую паузу, и с чувством добавляет:

– Да от него половина девчонок на курсе течет.

Я смеюсь:

– Фу, Наташ, гадость какая!

– Он в клубе чаще бывает, чем в универе. И торчит постоянно. У меня одногруппницы, из клубной тусовки, разное про него рассказывают.

Теперь мне все ясно. Макс. Плохой мальчик, который так нравится хорошим девочкам, и Наташка – не исключение.

Утро застает нас на берегу озера. Небо на горизонте уже начало светлеть, и в зеркально-серебристой поверхности воды, отражаются узкие, карамельные разводы облаков. Со стороны базы отдыха все еще доносятся голоса и обрывки музыки, а справа от нас, в кустах, самозабвенно трахается какая-то парочка. Шорох веток и приглушенные стоны не оставляют сомнений в их действиях. Наташка морщится:

– Пипец… Бухие, на земле, в каких-то кустах.

Я тушу сигарету, а потом кидаю в озеро камешек, задумчиво глядя на расходящиеся по поверхности воды круги:

– Чего ты хочешь, это же опенэйр. Тут все набухиваются, а потом ебутся. Это только мы с тобой просто набухались и сидим тут.

Наташке не нравится моя шутка. А я, кстати, и не шучу. Кажется, тут есть один парень, с которым я бы… Так, стоп. Наташка поднимает меня с земли и тащит на остановку – в пять утра первый клубный автобус повезет тусовщиков по домам. Похоже, что мы будем в их числе. Когда мы подходим к остановке, уже становится светло, как днем, и мне совсем не хочется спать. Мы снова садимся на задние сиденья, и я внезапно получаю чувствительный тычок под ребро.

– Наташ, че за хуйня?

Подруга молча указывает глазами на передние двери. На площадку поднимается Дэн, за ним – тащит кейс с пластинками предмет Наташкиного обожания. Вообще, они выглядят достаточно свежо для тех, кто бухал всю ночь. Хотя, они, наверно, не только бухали. Мы с Наташкой, наоборот, сидим растрепанные, под глазами – крошки осыпавшейся туши. Я облизываю пересохшие губы. Так, блять. Я должна заговорить с ним, и разобраться, что со мной происходит. Я просто не могу спокойно сидеть. Как будто почувствовав мой настрой, Наташка предупреждающе дергает меня за руку, и я, еще не успев толком встать, плюхаюсь обратно. Едем дальше.

До конца маршрута, где автобус выгружает первую партию выживших, остается минут пять. Подруга моя вырубается, и теперь некому меня остановить. Я встаю, и, пошатываясь, направляюсь к парням, собирая все поручни на своем пути.

– Привет, ребят. Как вам сегодняшняя вечеринка?

Макс поворачивается в мою сторону. Секунду изучающе смотрит на меня, а потом, вроде, собирается что-то сказать, но я не даю ему такого шанса и просто продолжаю нести хуйню:

– Вы играли сегодня, да? На каком танцполе? Моя подруга, кстати, учится вместе с тобой, знаешь ее?

Я машу рукой в направлении задней площадки, и Макс переводит взгляд с меня на Наташку. Она уже очнулась, сползла под кресло и делает вид, что вообще не знает меня. Бедная моя подруга. Ну почему я такое ебанько? Макс снова поворачивается, и с жалостью смотрит на меня. Ну да, наверно я для него – одна из тех девчонок, что хотели бы с ним переспать.

– Слушай, девочка, как там тебя, иди-ка ты отсюда. Если бы я хотел – я бы сам к тебе подошел, понятно?

– Да меня вообще не интересуют такие, как ты! Ты не в моем вкусе!

– Да? А кто в твоем вкусе?

– А тебя это не касается!

Макс поворачивается к своему приятелю:

– Смотри, совсем ебанутая, да?

Это уже слишком. Я пинаю его кейс с пластинками, который стоит на полу между его ног.

– На себя посмотри! Строишь из себя хер знает кого!

Кейс падает, открывается от удара, и несколько пластинок вываливаются нам под ноги.

– Так, блять, хватит.

Он берет меня за локоть и тащит к выходу. Нажимает кнопку.

– Откройте, тут девушка выйти хочет!

Я упираюсь, цепляюсь за попадающиеся по пути поручни. Двери открываются, и Макс выталкивает меня наружу. Я вцепляюсь в него, и через секунду мы оба оказываемся на земле. Он изумленно смотрит на меня:

– Ты точно ебанутая.

– Урод.

Наташка поднимает меня с тротуара, отряхивает мои джинсы, Дэн, друг Макса, вытаскивает из автобуса кейсы. Несколько человек с интересом наблюдают за нашим конфликтом – ну а хули нет, бесплатное кино. И мы с Максом – главные герои. Стоим около автобуса, сцепившись взглядами. Я все еще пьяная, и мне даже весело. Наконец, Макс отворачивается от меня, берет свой кейс у Дэна:

– Пошли отсюда, это пиздец.

Я просто не могу промолчать, и оставить за ним последнее слово:

– Валите, надеюсь, больше не увидимся!

– Идиотка!

– Иди на хер!

– Не умеешь пить – дома сиди!

Это я-то не умею пить? Да пошел ты. Домой мы идем молча, на Наташку больно смотреть. Я пытаюсь как-то сгладить произошедшее, и, конечно, снова несу херню:

– Наташ, извини, я не знаю, что на меня нашло. Твой Макс – просто охуевший мудак. Взбесил.

Наташка молчит. Я не знаю, о чем она думает, и мне не хочется в этом разбираться – я просто заталкиваю свое чувство вины подальше. Ну и хуй с тобой. Не хочешь разговаривать – и не надо. Идите вы оба нахуй.

Дома я, стараясь не разбудить родителей, кое-как снимаю кроссовки, доползаю до кровати и тут же засыпаю прямо в одежде. Я сплю весь день, прихожу в себя уже ближе к вечеру, разбитая, с похмельем, тащусь на кухню, чтобы сделать себе кофе. Тут я вспоминаю утреннее происшествие и усмехаюсь – а что еще делать? Можно только надеяться на то, что все участники конфликта были слишком пьяными, и что Макс и Дэн уже забыли о том, что произошло. Если бы мне сейчас кто-нибудь сказал, что я буду спать с ними обоими – я бы подавилась содержимым своей кружки. А ведь так все и будет.

***

В итоге каким-то образом вышло так, что Стэн на меня запал. Наверно, после нашего несостоявшегося секса в квартире после вечеринки, завершившей знакомство в поезде, он решил, что я – девушка с моральными принципами, а это в тусовке редкость. Может, конечно, ему понравилась моя внешность, а может, зацепило что-то еще, хуй знает, мне это неважно. Ведь теперь я хожу на все вечеринки, на которых он играет – они проходят постоянно. Мое имя украшает списки на входе в клуб. Часто его даже называть не приходится – меня уже знают в лицо. Но со Стэном вход открыт не только в клубы.

За мной заезжает его друг на огромном белом джипе. Мы едем за город, на закрытую тусовку, которую устраивает в своем загородном доме сын кого-то там. Стас, а так зовут приятеля Стэна, протягивает мне маленькую белую таблетку. Сначала по одной, потом по половинке – вот и все, что нужно для хорошей вечеринки.

– Что это?

– Какая тебе разница, красавица? Это качественный продукт.

Я ему верю – у этих ребят говна не бывает. Вообще, обычно я просто бухаю, но в этот раз решаю попробовать то, что он дает – почему нет? Что со мной может случиться? Я запиваю колесо колой и откидываюсь на спинку переднего сиденья.

– Когда подействует?

– Подожди полчаса.

Стас врубает звук в машине на полную и весело подмигивает мне. Блять, какой-то он дерганый. Тоже уже что-то принял? Спустя полчаса мы заруливаем на широкую подъездную дорожку перед четырехэтажным особняком. Даже через закрытые окна я слышу, как грохочет музыка. Я хлопаю дверцей авто, поднимаюсь на огромное крыльцо, и Стас распахивает передо мной двери в параллельную реальность. Пара шагов – и я погружаюсь в пульсирующую темноту. Оглушенная басами, моргаю, пытаясь понять, что происходит. Слева и справа от меня какие-то люди, двигающиеся под музыку в клубах дыма. Стас тут же куда-то исчезает, я прохожу вглубь особняка, и вижу впереди что-то вроде барной стойки. Сразу направляюсь к ней – все вечеринки у меня всегда начинаются с этого, по пути задеваю коленом острый угол стеклянного столика. Опускаю взгляд вниз – какой-то длинноволосый парень умело сооружает тонкие дорожки из небольшой кучки белого порошка. Блять, да тут все по красоте. Потираю ушибленное колено. Чувак машет мне рукой, как бы говоря «иди сюда», и я наклоняюсь к нему, подставляя ухо:

– Привет! Будешь?

Отрицательно мотаю головой, а потом, поняв, что в темноте он мог не увидеть моей реакции, отвечаю ему, перекрикивая музыку:

– Не, я в бар.

– Окей. Бери все, что хочешь, там все есть.

– Заебись, спасибо.

Широко улыбается и показывает мне колечко из сложенных вместе указательного и большого пальцев. Продолжаю свой путь. Кто это вообще? Хозяин дома? А порошок, что это? Он всем его предлагает? Сколько же у него? Хотя, на такие тусовки просто так не попадешь, и раз я здесь – значит меня кто-то пригласил. А из этого следует, что все ништяки включены. Внушительных размеров барная стойка заставлена бокалами, стаканами, рюмками и бутылками с алкоголем. Некоторые названия мне даже не знакомы. Решив не экспериментировать, по-крайней мере, не прямо сейчас, я наливаю себе виски, достаю из холодильника стеклянную бутылку с колой. Смешиваю, делаю первый глоток, обвожу помещение взглядом. В углу гостиной, возвышаясь над макушками танцующих, на небольшом подиуме за вертушками стоит Стэн – бог сегодняшней тусовки. В комнате темно, но он все равно в темных очках. Готова поспорить, что зрачки у него сейчас на пол-лица. Я нахожу какой-то диван, забираюсь на него с ногами. Сука, да тут мебель, как в Эрмитаже. Народ танцует на ковре прямо в обуви, парень напротив меня стягивает через голову футболку, обнажая сухой мускулистый торс. Девушка с короткой стрижкой, встав на колени, нюхает со столика дорогу, к ней присоединяется тот, кого я ранее приняла за хозяина дома. А может, это он и есть, какая разница? Из темноты выныривает Стас:

– Ну, что как тебе тут? Стэн скоро закончит, и мы пойдем вниз, в бассейн. Тусовка для своих. Надеюсь, у тебя есть купальник?

– Стас, что ты мне дал? Я ничего не чувствую!

– Да? Тогда держи еще!

Дает мне еще одно колесо, я запиваю его виски, выкуриваю сигарету, и иду танцевать. Здесь я чувствую себя в полной безопасности. Я могу набухаться до потери сознания, и никто не попытается ко мне подкатить. Меня охраняет Стас, а еще, все знают, что я – собственность Стэна, звезда вечеринок, живое украшение. Смотри, но не смей трогать. Трогай, но не пробуй на вкус. Все в тусовке думают, что мы встречаемся, а на самом деле – мы общаемся только в клубах, а потом Стэн вызывает мне такси или просит кого-то из друзей, обычно это Стас, отвезти меня домой. И меня это более чем устраивает, потому что я совершенно не хочу Стэна. Я хочу другого парня, и я хочу его так сильно, что даже не могу представить себе секс с кем-то еще.

Сука, я думаю о нем каждый день. Каждый день после нашей ссоры в автобусе. А Стэн… С ним я – своя в тусовке. Хотя, может, и я для него – тоже просто модный аксессуар? Яркая эффектная девочка, которая привлекает взгляды на танцполе. Приятно иметь около себя что-то красивое, и, наверно, совсем необязательно его трахать.

***

Чашка черного кофе без сахара и сигарета – мой утренний прием пищи. Сегодня я работаю на показе, поэтому весь день я буду голодать, я должна хорошо выглядеть на примерке и на проходке. Прогон начинается с самого утра, и я, надев туфли на шпильке, уверенно дефилирую по подиуму, обводя зал отсутствующим взглядом – репетирую лицо сучки. Мы ходим туда, сюда, еще раз, и еще, пока Елена не остается нами довольна. Через час я прячусь с сигаретой в туалете, забивая чувство голода очередной порцией никотина. Я знаю, что скоро меня отпустит, и есть мне захочется только вечером, когда все закончится. Но, к тому времени я, скорее всего, уже буду бухать.

– Дина, что ты тут делаешь?! Быстро на укладку! У нас еще примерка, сейчас дизайнер приедет.

Это Елена – директор нашего агентства, бывшая модель, которая, в свои двадцать семь, кажется нам почти старухой. Елена ненавидит нас за наши красоту и молодость, и поэтому постоянно называет нас жирными и заставляет худеть. Так мы говорим про нее в курилке нашего офиса. Ее муж – молодой бизнесмен, который платит за весь этот ебучий цирк.

– Привет! Голова чистая, на лице ничего нет?

– Да, я без макияжа. Ну только совсем немного.

Конечно, я вру. Я не могу выйти на улицу без косметики – я ненавижу свое лицо. Поэтому я так охотно выставляю напоказ свое тело. На соседнем кресле мою подругу, Светку, покрывают ровным слоем тонального крема.

– Что-то ты похудела, Дина. Че делала? Завела глистов?

– Ой, иди в пизду. Я ничего не ела три дня. Вчера вырубилась в лифте после вечерней пробежки.

Светка ржет, и мне обидно. Я закрываю глаза, подставляя лицо под широкую косметическую кисть.

– Между прочим, это правда.

– Ну, ты молодец. Хочешь у нас быть самой худой?

– Ага. Что бы на всех кастингах только меня выбирали.

Да, ей смешно, но я не шучу. Если я захожу в комнату, я хочу, чтобы все смотрели только на меня. Я хочу нравиться всем, без исключения, независимо от возраста и пола. Приоткрыв глаза, я рассматриваю работающую над моим лицом девушку, и ловлю себя на мысли: «А она считает меня красивой»?

Я пью горький черный кофе, жгу сигареты – одну за другой. Позже, на прогоне, достаю из сумки маленькую шоколадку, эта доза сахара нужна мне, чтобы дожить до вечера. Что обычно носят девушки в своей сумочке? У меня – ворох хрустящих оберток, сигареты, пакетики с кофе. Пудра-тушь-зеркальце. В туалете я рассматриваю свой плоский живот, повернувшись к зеркалу боком. Возможно, я загоняюсь, но это – мой личный способ чувствовать себя охуенной. Что еще может быть сексуальнее, чем острые ключицы и выпирающие вперед косточки таза? Я не такая красивая, как Настя, и у меня нет шикарных Светкиных волос. Но, зато, я очень упертая.

– Хорошо выглядишь.

Ксюша, хрупкая блондинка со скандинавской внешностью и вечно розовыми белками глаз, курит, сидя на подоконнике. Девчонки говорят, что она нюхает ***, чтобы быть такой худой. Блять, да все может быть. Я смотрю на ее худые бледные ноги – она скинула туфли на пол, и они лежат на кафеле, обратив к потолку сбитые об подиум набойки.

– Спасибо. А ты чего? Плачешь что ли? Что случилось?

– Да ничего. Елена заебала. Знаешь, что? Если сегодня после показа она тебя в клуб потащит – откажись. Скажи – надо домой, или еще что придумай… Нечего там делать.

И, конечно, несколько часов спустя, я оказываюсь в клубе. Сегодня Елена выгуливает «основной состав» – шесть девчонок, включая меня. Я сижу на диване и потягиваю шампанское, рассматривая нашу директрису. Вот честно – я не могу ее понять. Почему она постоянно нами недовольна? Почему она недовольна мной? Я, по ее мнению, недостаточно худая, не умею правильно ходить, не умею улыбаться. Если я такая, как она говорит – зачем она сама подошла ко мне на улице, тормознула машину прямо на остановке, вышла, заговорила со мной, и сунула мне свою визитку? Нахера?

А что будет, когда она узнает, что я подрабатываю в студии бодиарта? Рано или поздно, это обязательно всплывет… Ладно, я подумаю об этом потом, а сейчас мы с девчонками сидим за столиком в vip-зоне ночного клуба класса люкс – нас решили побаловать муж Елены и его партнеры по бизнесу. Один из них, мужик лет сорока, придвигается ко мне вплотную:

– Если ты голодная, хочешь что-то заказать, только скажи.

– Спасибо, я не хочу есть.

Конечно, я хочу. Глаза жадно бегают по строчкам – салаты, десерты, горячее – мой рот полон слюны, даже скулы сводит. Я подношу ко рту бокал, и делаю большой глоток. В клубах, куда я хожу, никто не заказывает себе салат с омарами и каре ягненка, люди там едят совсем другие вещи. А точнее, вещества. И шампанское там не пьют. Самые популярные напитки в «PV» – легендарное пиво с димедролом, вода и чай, который торчки пьют литрами. Я улыбаюсь и достаю телефон – пропущенный от Стэна. Как вовремя.

– Извините, я сейчас, мне нужно позвонить.

Стряхнув со своего колена мужскую ладонь, надо же, а я и не заметила, поднимаюсь. Спускаюсь по лестнице, выхожу на улицу, щелкаю зажигалкой – сигарета между зубами, телефон между ухом и плечом. Мой спаситель, Стэн, что ты хотел?

– Привет! Звонил?

– Привет.

В трубке шум, похоже, очередная тусовка у него дома или еще где-нибудь. А я тут, пью шампанское с папиками… Он говорит так быстро, что я не успеваю за ним, хотя, общий смысл мне понятен:

– Я завтра ночью играю в Т. Поедешь со мной? Я знаю, у тебя там родители. Будет классно. Поехали? Мне нужен твой номер паспорта и еще там что-то… Что надо, чтобы купить билет? Я выкуплю купе. Ты согласна?

Пару секунд я перевариваю его предложение. Все, что он только что протараторил в трубку, действительно, звучит неплохо. Звучит охуительно.

– Стэн, конечно, да! Я поеду. А где ты будешь играть?

– В «Extreme». Знаешь такой?

– Ага, слышала. А сейчас ты где?

– Мы у Стаса. Если хочешь пригоняй, я скину тебе адрес. Вызови машину, я оплачу. Давай, увидимся!

Я вызываю такси и забираю вещи из гардероба. Подняться наверх чтобы попрощаться? Да ну нахуй, им там и без меня неплохо. Сидя на заднем сидении, набираю Наташку, и она отвечает почти сразу же:

– Привет.

– Привет! Я завтра буду в Т, Стэн играет в «Extreme». Затусим? Я скажу ему, чтобы он внес тебя в список?

– Блин. Я болею, у меня температура. Погоди, где он играет? В «Extreme»?

– Да. Ты была там?

Наташка молчит, и я уже начинаю думать, что связь прервалась:

– Наташ?

– Там Макс резидент. А ты будешь со Стэном, да?

Теперь я беру паузу, пытаясь придать своему голосу естественную беззаботность. Сука, как же это сложно.

– Конечно, со Стэном. Я с ним приеду, я же говорю, он там играет завтра ночью. Он мне на поезд билет хочет купить.

Зачем-то добавляю:

– Он же как бы ухаживает за мной. Наверно…

Наташка снова долго молчит в трубку, и я не тороплю ее. Мне самой нужно несколько секунд, чтобы понять, что она мне только что сказала – Макс резидент этого клуба. Я что, могу увидеть его уже завтра? Завтра ночью? Я бросаю взгляд на свое отражение – и почему это у меня такой испуганный вид? Наконец, трубка снова оживает:

– А ведь знаешь… Он у меня в институте спрашивал про тебя.

– В смысле спрашивал? Кто спрашивал?

Я знаю, о ком она говорит. И она знает, что я знаю. Это просто такая игра. Парень, который нравится двум девушкам – есть. Правила – их нет. Я роюсь в сумке, ища сигареты среди оберток от шоколада. Ага, вот они.

– Макс. Он подошел и спросил, что-то типа, все ли мои подруги такие ебанутые, или только ты одна такая? Вот так.

– Наташ, ты же знаешь, как он меня бесит. Надеюсь, что завтра его там не будет.

– Он тоже так сказал. Что ты его бесишь. Ну ладно. Я к тебе потом с утра может зайду, если мне лучше будет.

– Ладно. Давай, пока. Извините, у вас можно курить в машине?

***

Всю ночь мы тусуемся у Стаса, уже под утро я уезжаю домой – мне нужно немного поспать и собрать вещи. В поезде продолжаем, Стен накуривается прямо в тамбуре, а я разливаю коньяк по дребезжащим в подстаканниках стаканам. Мы курим в купе, наплевав на угрозы проводницы высадить нас. Где-то в середине пути я засыпаю, и Стэн будит меня, когда поезд уже стоит на вокзале в Т. Я все еще в говно, и мой ухажер, кажется, так я его классифицировала для Наташки – жалкая попытка скрыть он нее реальное положение вещей, так вот, мой ухажер выволакивает меня из вагона и грузит в такси.

Нас встречают организаторы вечеринки, и Стэн сразу проходит внутрь, а я задерживаюсь у служебного входа, официальная причина – мне надо немного протрезветь, но на самом деле, мне просто страшно. Трясущимися руками я достаю из сумки пачку сигарет, прикуриваю, фокусируя взгляд на светящейся табличке «Выход» над дверью. Я чувствую себя придавленной плоским низким небом к грязно-серой, мокрой от ноябрьского снега, улицей, я закрываю глаза и поднимаю лицо, подставляя его редким снежинкам, мерцающим в холодном свете уличных фонарей. Это чувство, чувство пустоты внутри меня похоже на голод – мои демоны голодны, и этот голод нельзя утолить, но только он позволяет мне чувствовать себя живой. Заставляет меня двигаться и совершать одну глупость за другой. Бросаю сигарету под ноги. Нахер все. Что это со мной? Сейчас я зайду, и буду бухать дальше.

Внутри «Extreme» темно и душно, это небольшой клуб, и сегодня он забит под завязку. Пятница, приглашенный ди-джей, время, близкое к полуночи – бинго. В крошечной ди-джейке, как всегда, бар для своих. Я встречаю кучу знакомого народа, но Макс так и не появляется. Ну и похуй, так даже лучше, нахер он мне сдался? Мудак. Мне кажется, что я злюсь на него, но, на самом деле, я злюсь на себя. Ведь это так тупо – влюбиться в парня, который нравится твоей подруге. Влюбиться в парня, которого ты бесишь. Влюбиться в парня, который считает тебя ебанутой. И вообще, он прав, разве я нормальная? Нет, нихуя. Я нервно смеюсь, и, подавившись дымом, кашляю до слез на глазах. Сука.

Обойдя небольшой танцпол, я забиваюсь с сигаретой в темный угол чиллаута. На танцполе – мешанина из размытых силуэтов, не люди, а мерцающие в лучах неонового света плоские фигурки. Я наблюдаю за ними из своего укрытия, сегодня у меня нет желания привлекать к себе внимание, я просто курю и жду конца вечеринки. Все происходящее сегодня кажется мне насквозь фальшивой постановкой, да и я сама – просто девочка с улицы, непонятно каким образом ухватившая главную роль. Сейчас сцена закончится, меня отпустят домой, и я буду ехать в такси, и думать о светлых волосах, касающихся ворота свитера, и о тонкой полоске кожи под ними.

Стэн заканчивает играть, и я, почти протрезвевшая и растрепанная, поднимаюсь в ди-джейку за своими вещами. Поворачиваю хлипкую ручку, толкаю дверь и вхожу внутрь. Я не сразу замечаю его – он сидит на диване, замерев с зажатой между пальцами сигаретой. Тонкая струйка дыма поднимается к невысокому потолку, и, зависает там, принимая причудливую форму. Я смотрю на нее, как дети смотрят на облака – гляди, что это, сердце? Макс поднимает на меня глаза:

– Привет.

Я закрываю дверь и еле слышно шепчу:

– Привет.

Захожу в комнату и сажусь на низкий диван напротив него. Чтобы скрыть волнение, тоже достаю сигареты из сумки – зажигалка пляшет в дрожащих пальцах, выдавая меня с головой. Я делаю затяжку и выпускаю дым в потолок, мы молчим, тонкая дверь содрогается от басов, и мне кажется, что воздух между нами тоже вибрирует от напряжения.

– Так ты девушка Стэна? Круто, я не знал.

– Ну, не совсем. Мы, скорее друзья. То есть… Я не знаю.

Блять, Дина, хватит нести хуйню. Пока я думаю, что еще сказать, он закуривает вторую. Пепельница посередине столика между нами – точка нашего соприкосновения. Я тянусь к ней одновременно с ним, и мои руки трясутся.

– Тебе холодно?

На мне короткий топ, еле прикрывающий грудь. Я всегда ношу открытую одежду в клубах, мое тело – мое оружие. Макияж – броня. Это хорошая тактика, но сегодня она, похоже, не сработала. От его голоса по рукам бегут мурашки. Сука, да меня знобит уже с ног до головы.

– Да.

Он встает, снимает толстовку, ту самую, полосатую, в которой он был, когда я видела его в первый раз. Накидывает ее мне на плечи, потом направляется к двери:

– Ну давай, пока.

Уходит. Я докуриваю, давлю сигарету в круглой металлической пепельнице рядом с его, все еще дымящимся, окурком. Оглушенная только что произошедшим, встаю, забираю сумку, хватаю его кофту и выскакиваю из ди-джейки. Ни с кем не прощаясь – пожалуйста, только бы не встретить Стэна – я спускаюсь в гардероб, торопливо одеваюсь и выхожу из клуба, сразу же направляясь к машинам, которые в это время всегда дежурят около входа. Мой побег остался незамеченным, отлично. Я сажусь сзади, называю свой адрес, и, только когда такси трогается с места – наконец, выдыхаю. Я достаю из сумки свой трофей, снимаю куртку, кидая ее рядом с собой на сидение, и натягиваю на себя его толстовку – она мне велика, и я в ней тону. Охуеть, да она все еще теплая. Я кутаюсь в нее, и его запах сводит меня с ума. Низ живота приятно тянет, я сжимаю колени, и внезапно кончаю, кончаю от его запаха, кончаю закусив губу, сдерживая превратившийся в жалобное поскуливание стон. У меня кружится голова, кровь шумит в ушах. За закрытыми веками мелькают огни проносящегося мимо ночного города. Машину слегка потрясывает на дороге. Я открываю глаза и встречаюсь с беспокойным взглядом таксиста в зеркале заднего вида.

– Все хорошо. Извините, просто выпила лишнего сегодня.

Я достаю из сумки зеркальце и смотрю на свое лицо. Бледный овал, зачеркнутый прядями разметавшихся темных волос, глубокие, почти черные из-за огромных зрачков глаза. Я вглядываюсь в эту бездну – демоны, вы там? Что это вообще, блять, было?

***

Днем ко мне заходит Наташка.

– Привет, как вчера сходила?

– Да нормально. Стэн отыграл, и я поехала домой. Даже до конца не осталась. Ты-то как?

– Да нормально. Скажи, а ты не видела там…

Она обрывает себя на середине фразы, и замолкает, уставившись в мой шкаф. Там, среди моей одежды, смятой и пахнущей сигаретами, запиханной на полку после вчерашней вечеринки, предательски торчит рукав полосатой толстовки. Сука, как же я облажалась.

– Дина, это что, кофта Макса? Он что, был тут? Ты с ним переспала? Да?!

Наташка смотрит на меня так, что у меня холодеют ладони. Блять, какая же я дура! Я понимаю, что в любом случае, она мне не поверит, но, все равно, пытаюсь оправдаться:

– Нет, Наташ, ты что. Я вчера была в «Extreme» со Стэном. Я видела Макса, я замерзла, и он дал мне эту кофту. Давай, я отдам ее тебе, и ты передашь ее ему в универе?

– Ты говорила – он тебя бесит!

Наташка выскакивает из комнаты, кажется, даже в слезах. Я слышу, как хлопает входная дверь. Попалась. Ну а что я могу сделать? Признаться ей, сказать – Наташ, давай он сам выберет? Да ему ни одна из нас нахуй не сдалась. Пиздец. Я достаю его кофту из шкафа, надеваю ее на себя и падаю на кровать. Его запах смешался с моим, но он все еще здесь. Я закрываю глаза, и представляю, что он сейчас лежит рядом со мной, что это не мои, а его руки, обнимают меня. Я буду спать с этой кофтой еще полгода, пока не пересплю с ним по-настоящему.

***

– Куда ты пропала вчера?

– Я поехала к родителям. Мне стало плохо, и я не смогла тебя дождаться, извини.

– Ты не отвечала на звонки. Мне пришлось уехать без тебя. Когда ты вернешься в Е?

– Завтра. Я приеду сама. Увидимся в пятницу в «Autoban»?

– Давай, я выпишу на тебя проходку. Тогда, пока?

– Ага, спасибо, Стэн.

После ставшей уже традиционной пятничной вечеринки Стэн тащит меня к себе домой для продолжения – раньше он так не делал. За нами увязывается его друг, и еще одна, малознакомая девчонка из тусовки, кажется ее зовут Алиса. Стэн – парень из очень обеспеченной семьи, он носит брендовые шмотки и употребляет только качественные наркотики. У него в квартире я чувствую себя неуютно, и, поэтому, быстро и целенаправленно напиваюсь. Мы открываем бутылку коньяка, извлеченную из внушительного бара, расположенного в кабинете его отца, ребята скручивают косяк. Я не курю траву, я просто бухаю, опрокидываю стопку, потом еще одну – я собираюсь набухаться до состояния, когда мне уже будет все равно, что со мной происходит. Если он захочет трахнуть меня – ладно, похуй. Все равно это когда-нибудь должно произойти.

Вот только выясняется, что у Стэна совсем другие планы. Он начинает откровенно приставать к Алисе, обнимает ее, что-то шепчет ей на ухо, даже пытается ее поцеловать. Я сразу вспоминаю сцену в купе – Стэн и Таня, и мне становится скучно. Я демонстративно не обращаю на них внимания, и через какое-то время, а когда ты пьешь уже несколько часов – время становится величиной, не поддающейся измерению, так вот – через какое-то время они удаляются в одну из комнат. Друг Стэна, тоже, кстати, ди-джей, уходит в другую. Я сижу одна, допиваю коньяк, закуриваю. Ну, заебись. Что делать теперь?

Докурив, я иду в ванную, умываюсь холодной водой и долго смотрю на себя в зеркало. Нахера я здесь? Что вообще я тут делаю? Обычно меня бесит мое отражение, но, когда я пьяная – я себе нравлюсь. Вот как сейчас. Мой двойник улыбается мне с изнанки реальности:

– Поиграем? Один, два, три, четыре, пять…

Я шепчу, прислонясь лбом к прохладной гладкой поверхности:

– Я иду искать…

Мой ход. Я прикрываю за собой дверь ванной и открываю следующую по коридору – кажется, сюда ушел друг Стэна? Болезненный свет уличного фонаря разбавляет густой полумрак комнаты, и я с трудом различаю лежащую на кровати фигуру. Спит? Я пытаюсь, и не могу вспомнить, как его зовут. Хотя, какая разница? Он – просто еще один участник игры, которую затеял Стэн. Известной всем игры под названием «заставь ревновать». Я подхожу к кровати, нависаю над ним, стягиваю с него штаны, трусы, достаю и беру в рот его член. Он стонет, открывает глаза и приподнимается на локтях.

– Что ты делаешь?!

– Лежи, блять, спокойно.

Мне кажется, что он не до конца понимает, что происходит. Я работаю языком и через минуту у него уже стоит. Моя одежда летит на пол, я ложусь на него сверху, мы целуемся, и я трусь об него животом:

– Готов?

– Да.

Как тебе это, Стэн? Хотя, сейчас мне не хочется думать о нем, и другой девушке в соседней комнате, мне похуй, чем они там заняты. Я снова думаю о Максе, я постоянно о нем думаю, и как же меня это заебало. Иди на хуй, Макс.

– Что ты сказала?

– Ничего. Не парься.

Мои колени упираются в сбитые простыни, я обхватываю пальцами горячий, твердый член, дрочу его и вставляю в себя. Я трахаю одного парня, представляя на его месте совсем другого – а как он это делает, так же? Хотя, похуй, как. Лишь бы это был он. Я набираю темп.

– Подожди, остановись…

– Что такое?

– Стой, я… Сейчас…

Он пытается скинуть меня с себя, но не успевает. Я чувствую, как внутри становится горячо, и сама соскакиваю с него, брызги спермы попадают мне на живот и бедра.

– Пиздец, ты что?!

– Прости, ты такая сладкая внутри. Я не смог сдержаться.

Сладкая, блять. Сука. Я слезаю с кровати, шарю по полу в поисках своих трусов, надеваю джинсы, натягиваю футболку, кажется, наизнанку. Где, блять, мой телефон?

– Ты куда?

– Домой. Тут больше делать нечего.

– Прости, правда, я не хотел так… Давай попробуем еще раз.

– Да забей. Я сама не хочу. Просто было нужно кое-что проверить.

Нахуя проверять очевидное, все и так понятно. С кем бы я не спала – все равно это будет он. Я выхожу из спальни, прохожу по темному коридору, наощупь нахожу на вешалке свой пуховик. Сую ноги в кроссовки – кажется, мои. Застегиваю молнию, и, щурясь, выхожу в подъезд – свет лампочки бьет по глазам. Я достаю из кармана плеер, надеваю на голову наушники, спускаясь по лестнице, на ходу включаю музыку. Входная дверь беззвучно хлопает за спиной, я поднимаю глаза к раскинувшемуся над спящим городом небу, и мои глаза наполняют звезды, которые вижу только я. Я врубаю музыку на полную, выхожу на дорогу, и иду прямо по встречке, машины, сигналя, объезжают меня, но мне похуй. Я останавливаюсь между полосами и стою, запрокинув голову в усыпанное мерцающими точками ночное небо. Я чувствую себя ничем, и это – полная свобода от всего.