Читать книгу Блага-Пшада-Крым - - Страница 3

Вчера была кроваво-красная луна, я бы сказала – зловещая. Она истекала мерцающей солёной влагой, изрезанная острыми гранями звёзд, и бледнела, теряя силы, поднимаясь всё выше в траурный бархат неба. Лунная дорожка. Первозданная тишина… такая, что слышен шёпот маков и вздохи волн. Утром – ливень, словно море через крупное сито! Штормовое предупреждение, возможен град. Ветер обрёл силу и плоть, переворачивая пластиковые стулья и мусорные баки, зазывал потусторонними голосами под крышами домиков, чем наводил первобытный страх на отдыхающих.

Тревога не отпускала уже третий день: где пропадает Мармуся? Не случилось ли чего-нибудь плохого? По всем признакам, она должна была уже окотиться. Хотелось верить в лучшее. Кто был рад отсутствию нашего мохнатого сотрудника, так это оборзевшие мыши! В комнате опять тоскливо запахло помётом, зашуршало, заскреблось по углам пакостное племя. Не спасали ни репьи разбросанные по периметру, ни клеевые ловушки. Эти, в общем-то, милые лопоухие создания с остроносыми мордочками, буквально, отравляли жизнь. Одно слово – вредители.

Где ты, Мармуся?!

Словно услышав зов отчаянья, она появилась – худая как дощечка, обтянутая серым шерстяным пледом. Радости нашей не было предела… жива!

– Мя-х…ме-еее, – заскрипела еле слышно, выпрашивая молоко. Не дал Бог звонкого голоска, что поделаешь.

– Где твои детки, Муся, покажи! – чешу её за ушком, слушая нежное тарахтение.

Чувствуя кончиками пальцев легкую вибрацию кошачьего тельца веришь, что все непременно будет хорошо. Мерное урчание грациозной кошки лечит душу, разгоняя печали и наполняя реальность спокойствием.

"Утопили, наверное, – вклинилась в состояние релаксации одна из зловредных бабулек, – Там, где родила и утопили! К вам только есть приходит. Вон, мышей-то развели." Не желая слушать в сотый раз рассказ о нелёгкой доле жителя турбазы, одолеваемого флорой и фауной, беру кошку на руки, спешно покидая этот театр одного актёра… где уже нет зрителей. Надоело брюзжание!

Целый день наша «декретница» провела на базе. Грелась в рассеянных солнечных лучах, разрывающих плотную серую ткань неба, пребывая в полной гармонии с природой. Глядя на её спокойную, умиротворяющую мордочку, не верилось, что котята погибли от чьей-то безжалостной руки. Просто нужно время и место, куда их можно перетащить. И этот день наступил.

"Гляди, что несёт!" – услышала я восторженный вопль сотрудника, сопровождаемый отчаянным писком маленького комочка, который раскачивая, как авоську, несла в зубах Муся. Она запрыгнула вместе с котёнком на самую верхнюю полку кухонного шкафа, утюкала детёныша подальше в угол, и рванула за следующим. Потом ещё за одним, ещё… Уже трое! Когда беготня закончилась, пришлось застелить нижнюю полку шкафа старенькой простынью и переложить туда всё мохнатое семейство.

Уф-фф… кажется всё. Обживайтесь, мурмуськи. Но стоило мне шагнуть за порог, как раздался другой вопль на полтона выше: "Их уже четверо!" Бросила тазик с бельём посреди лужайки, пошла взглянуть… надеюсь, на последнего.

"А некази-иистый какой поскрёбыш, – протянула разочарованно. – Не выживет, наверное." Малюсенький, напоминающий скорее мышку, котёнок тыкался слепой мордашкой в мою ладонь. Погладила его осторожно одним пальцем, под ревностным взглядом золотистых глаз довольной благополучным исходом, мамаши.

* * *

Далее, жизнь вошла в свою колею. Каждый занимался своим делом. Мармуся заботливо пестовала малышей, не забывая служебные обязанности по отлову грызунов. Детишки, в основном, спали целый день и росли как на дрожжах. Вот уже, в первых робких попытках покинуть убежище, начали расползаться по полу кухни. Не мудрено затоптать нечаянно! Ко всему прочему, стали появляться весёленькие лужицы и кучки, похожие на птичий помёт, которые приходилось постоянно затирать. Решено было переселить кошачью семейку в настоящий дом под крышей – огромную, пустующую собачью будку. Она стояла в полисаднике, добротная, покрытая шифером, чем не отдельная жил. площадь? Новоселье торжественно состоялось!

Но, поздним вечером того же дня произошло непоправимое, за которое буду винить себя очень долго: одного из детёнышей, самого крепкого, задрал кот. Кто бы мог подумать! Мы слышали только душераздирающий крик Мармуси, в сумерках метнулась вспугнутая тень, перемахнувшая через забор, и наступила гнетущая тишина, задёрнутая тяжёлой портьерой ночи. Утром открылась жуткая картина… Безжизненное окровавленное тельце лежало на самом выходе из будки. Другие котята, испуганно сбившись в кучку, зашипели при моём появлении. Кошка горестно обнюхивала растерзанного детёныша. Мне было страшно посмотреть тогда в её застывшие глаза.

Впервые, я стала свидетелем природной драмы, замешанной на животном рефлексе самоутверждения. Когда самку пытаются вернуть к готовности спаривания таким жестоким образом – убивая потомство. В городской жизни всё не так явно, скрыто от глаз в подвалах и чердаках. А здесь, на берегу лимана, в почти безлюдном мире, правят законы жизни, не связанные с человеческой моралью.

Впервые, собственноручно копала могилку… Старалась сделать ровными края, вычищала ямку от мелких камешков, чтобы положить туда, завёрнутого в белую тряпку, погибшего котёнка. Не было противно и страшно. В голове мелькнула только одна мысль: "Где-то идёт война, убивают людей. Далеко не всех придают земле! Что, по сравнению с этим…" Постояв минуту около скорбного холмика, поплелась на базу. Жизнь продолжается.

Оставшихся котят срочно переселили обратно в шкаф, дали им имена в соответствии с внешностью – Шурик, Серый и Малой. Последний, кстати, оказался самым смелым и шустрым! О нём отдельный рассказ.

Вечерами, после ужина, мы подолгу смотрели, улыбаясь, на подвижную кутерьму с кошачьими драчками и наскоками. Зверята мутузили друг друга, устраивали гонки и засады, угрожающе выгибали спинки, топорща шерстку! Сколько радости дарили они нам – слегка одичавшим в казачьей станице на берегу синего Чёрного моря. Мы улыбались, казалось, что и она улыбается вместе с нами… загадочно, чуть тронув уголки рта. Русская голубая – кошка с улыбкою Джоконды.