Читать книгу Одаренная девочка и так себе каникулы - - Страница 4

Жизнь – штука странная. К примеру, Зеленый Князь олицетворяет первозданную мощь, ибо он всесилен и, без сомнения, всевластен. Патриарх мужского прайда вампиров тоже не промах, ведь в его руках скопилась единственная недоступная Зеленому Князю стихия – деньги, которые, как известно, движут миром. Но сейчас их наследники – два условно молодых условно человека разной степени взлохмаченности – сидели напротив друг друга в избе, и ни деньги, ни сила не помогали им выпутаться из клубка неловко-взаимных вопросов. Первым начал Ганбата, и, возможно, хотя бы в данном случае причиной тому стала не столько свойственная ему порывистость, сколько длительность ожидания:

– Сашка, слушай, а почему я уже который раз тебя вижу в такой странной одежде?

– Пытаюсь произвести на даму впечатление, – сухо пояснил Пень, развалясь в кресле у камина и закинув ноги на ближайшую стопку книг.

– На какую еще даму?

– На ту самую, которая благодаря тебе сюда уже почти дорогу забыла. Пандору.

Мир Ганбаты в очередной раз дал трещину, поэтому он решил уточнить:

– А какое впечатление?

– Самое что ни на есть положительное.

– Издеваешься? – опешил вампиреныш.

– Напротив. Прямо декларирую свои цели и надеюсь на твое посильное участие.

– Если ты не заметил, я посильно не вырубился еще на пороге. Ботинки? Пиджак? Манеры? Ты чё, от бати заразился?

– Замечу, что твой отец являет собой образец примерного джентльмена.

– Реликт динозавровый он собой являет! – Ганбата аж вскочил. – Пень, серьезно, так уже давно никто не одевается.

– Я провел исследования предпочтений дамы. Ей всегда нравились старомодные и добрые юноши, на которых можно положиться.

– Но ты же не такой!

– Я ровно такой, каким она меня видит.

Вампиреныш нащупал в кармане телефон и аккуратно его сжал. Еще утром Ганбате казалось, что «Сладкие небеса», вопреки всем его надеждам, максимально далеки от реальности: никто в мире не стал бы заморачиваться с аксессуарами и диалогами, как в играх, – и вот поди ж ты, здесь и сейчас перед ним сидел всамделишный вырядившийся черт-те как Сашка, громко заявивший, что выбрал некую стратегию поведения, прямо противоположную складу его характера, и все это ради обретения счастья в любви. А днем, когда Ганбата звонил папке, тот был с тетей Таней – и тоже в совсем не свойственных ему шмотках. Выводов вырисовывалось два: первый – что, возможно, не так уж папка и филонит на любовном фронте, а второй…

– Но это же очень сложно и муторно, да и чем я могу помочь?.. – И вдруг Ганбату осенило: – Стоп, получается, я стал НПСом, который твой любовный интерес постоянно отбивает?

– Ась? – не оценил озарения Пень.

– Ну да, бли-и-и-ин! – Вампиреныш принялся расхаживать по кабинету, маша руками, и трижды лишь чудом не снес щедро расставленные безделушки. – Ты морочишься, одежду выбираешь, следишь за разговорами, у себя ее поселил, Дениску опять же припахал в помощники, а тут хопа – и она со мной с утра до вечера тусуется, диалогов почти нет, прогресса тоже, а часики-то тикают! Жесть какая… Саш, прости, я ж не знал. Знал бы – раньше бы подумал! Что делать-то теперь?

Мир Александра Витольдовича тоже трещал по швам, и в эту самую секунду старьевщик не мог поверить собственным ушам. К выводам, которые Пень обреченно планировал доносить до Ганбаты на протяжении ночи, тот пришел сам буквально за пару минут и, судя по тому, с какой горячностью жестикулировал, не только искренне раскаивался в содеянном, но и вовсю рвался исправить ситуацию – последнего Александр вообще не ожидал. Причина сих странных озарений от лешего определенно ускользала, сочувствующая вовлеченность и вовсе настораживала, но, как метко выразился Ганбата, «часики тикали», и Пень пошел ва-банк:

– Может, вы не в АСИМ, а тут будете играть во что вы там играете? Раз уж ты все равно интернет притащил…

– Прости, пожалуйста, что не спросил! – потупился вампиреныш. – Просто Доре-то он тоже нужен, она тогда сможет мне эсэмэски слать, а не Дениску…

– Репу, – раздалось откуда-то снизу.

– Чё? – моргнул Ганбата.

– Репу, – обреченно продолжил енот, расправляя угол ковра, – ну или Репейника. В общем, при краленьке имя мое называть не моги, понял? Хватит с меня приключений! Она зовет Репой – и ты повторяй: Репа.

– Фига! Это ж какую сложность Сашка выбрал, что даже имя менять пришлось? – присвистнул Ганбата, и верный помощник недоуменно уставился на хозяина. Тот лишь плечами пожал: мол, и в лучшие-то годы попасть с наследником патриарха на одну волну было непросто, – а вампиреныш продолжал, не сбавляя оборотов: – В общем, прости за интернет, если надо, попрошу папу убрать и извинюсь и перед ним, и перед тобой, но мне кажется, что как раз с ним-то Доре лучше и будет!

– Ага. Отличный стимул безвылазно сидеть в своей комнате, – вздохнул Александр Витольдович.

– Да нет же, говорю! У нас «Сладкие небеса» только с ним работают, а она обещала мне помочь во всем разобраться и телефоном пользоваться научить. Я и не подумал к вам в гости напрашиваться играть: ты ж всегда морду воротил, когда я шумел, вот и хотел эсэмэски хотя бы получать. А если разрешаешь – то, конечно, будем у вас! Только, блин, ты ж с нами не сможешь, у тебя телефона нет… Хочешь, подарю?

Пень скривился:

– Пожалуй, воздержусь. Все равно не смогу с умным лицом тыкать в стеклянно-металлический кирпич.

– Да ладно тебе, это почти то же самое, что твои «яблочки по блюдечку». – Ганбата указал на многочисленные тарелки, щедро развешанные по стенам. – Более того, некоторые телефоны тоже яблоками называют! И там можно смотреть разные штуки, не обязательно прям играть. Между прочим, переписка с любовным интересом тоже очень важна, за нее дополнительные пойнты в шкале отношений даются!

– Предпочитаю по старинке – изустное общение, – отреагировал леший на ту часть предложения, которую хотя бы понял.

– Ну а про что нам с тобой общаться, ты же не играешь… – начал было Ганбата и вдруг резко крутанулся вокруг себя. – Подожди, сколько ты языков знаешь?

– Смотря как считать. Если речь про письменность, то триста шестнадцать, если…

– Не-не-не, стоп! Английский! Английский знаешь?

– Ну в общем, да. Возможно, в несколько устаревшей форме… – Пень смирился и уже даже не пытался удерживать нить диалога.

– Так, щас самое важное. Прям пипец важное! Японский! Японский знаешь?