Читать книгу Краковский колдун - - Страница 8

С булкой только что испечённого хлеба, с парой пачек папирос, немного сала, кусочком краковской колбасы и сменой белья, Валя к десяти ноль-ноль стояла возле нужного кабинета. Ей повезло. Тот же подполковник позвонил по телефону, утвердительно кивнув, объяснил Вале куда ей идти.

Пройдя по внутреннему двору комендатуры, она подошла к серому торцу здания. Её встретил другой часовой, молча провёл в небольшую комнатушку. Там заставили всё выложить на стол. Перебрали и перещупали бельё. Открыли обе пачки папирос, пересмотрели каждую. Затем просмотрели сало и колбасу. Взяв в руки ещё тёплую буханку хлеба, зачем-то понюхали её, затем дежурный взял в руки нож и несколько раз проткнул булку в разных местах. Кивнул Вале, буркнул:

– Всё нормально, можете идти.

Домой Валентина летела, не помня себя. Словно два крыла выросли у неё за спиной. Ничего не понимая, она всё же на что-то надеялась. Радость от того, что хлеб попадёт к Якову, вселила в неё уверенность. Теперь будет всё хорошо. Яшу не расстреляют.

Пани Анна встретила Валю с тёплой улыбкой:

– Всё будет добже, цюрка.

– Что, что теперь? – Валя от волнения не знала куда себя деть.

– Теперь жди, занимайся маленькой панночкой Светланой. Собой занимайся. Посмотри на себя в зеркало! Почернела как уголь. Выспись хорошенько, на дворе ночь. А сейчас покушай наконец-то и спать, спать, – хлопотала пани Анна приговаривая.

Валентина была в каком-то сильном потрясении от встречи с колдуном, ведуном или ещё с кем-то. Она не могла дать какого-то объяснения себе об этом человеке. Чародей, да и только!

У неё до сих пор кружилась голова. Было ощущение, что кто-то порылся в её мыслях, перебрал и что-то положил не на место. Какая-то неясность, недосказанность, и это мешало и даже раздражало. Валя поймала себя на том, что хочет вернуться в этот загадочный дом к этому благородному старику с пронзительно-жутким взглядом. Пусть доскажет, пусть объяснит, пусть внесёт ясность в её мысли. В ней крепла, обрастала живой тканью какая-то нить, связывающая их обоих. Чувство далёкого забытого родства и в тоже время наставничества, родительской опеки зрело в ней. Она чувствовала доверие к этому благообразному старцу с белоснежными длинными волосами и бородой. Он ей не желает плохого, но предупреждает о какой-то опасности. Валя мучилась этими противоречиями внутри себя.

Она решительно начала расспрашивать пани Анну:

– Кто этот человек, и что Вы о нём знаете? Я не отстану от Вас. Пожалуйста, расскажите о нём, почему-то Вы меня послали к нему, значит, доверяете ему?

– Да, цюрка, мы все в Кракове и не только в Кракове доверяем ему. Мои родители рассказывали, что наш Родмил из древнего княжеского рода Анхальтов. Начало этого рода корнями уходит в Священную Римскую империю. Родители Родмила очень богатые люди, но ничем не примечательные. Родмил их единственный сын. Когда мальчику было десять лет, он исчез. Родители, родственники, знакомые и просто добрые люди искали Родмила, но поиски ничего не дали. И вот когда надежда уже оставила родителей, они случайно заметили, что любимая собака Родмила Птышка всё время куда-то убегает и возвращается грязная, вся в паутине. Решили проследить за ней. На следующий день Птышка отправилась к древним развалинам старого костёла. Отец Родмила Хоцемеж с друзьями шли следом и увидели, как собака бесстрашно спрыгнула в глубокий, еле заметный лаз, но вскоре раздался заливистый радостный лай Птышки. Мужчины лопатами раскопали лаз и обнаружили тоннель, ведущий вниз. Там было темно и сыро. Со старой кладки свода и стен свисала паутина и куски мокрой плесени. Длинные, спутанные и лохматые корни, которые проросли сквозь своды подземелья, очень мешали проходу. В нос ударил спёртый, застоявшийся запах сырости и крысиной мочи. Скользкие камни ступеней, уходившие вниз, были покрыты мокрым мхом. Было ясно, что нога человека здесь не ступала много лет.

Но, тем не менее, лай Птышки слышался совсем рядом. Хоцемеж с фонарём в руках решительно шагнул в проём под тёмные своды. Толпа мужчин проследовала за ним. Капли затхлой воды стекали редкими струйками с потолка на головы и плечи медленно продвигавшихся людей.

Впереди чуть стало светлее и вскоре вся толпа оказалась в огромном, высоком помещении. Откуда-то сверху проникал свет. Но никто не увидел источника его. Хоцемеж прошёл вперёд и вскоре раздался его тревожно-удивлённый крик:

– Сюда, все сюда, мой мальчик здесь!

Все застыли в изумлении. На охапке свежего лугового сена спокойно спал маленький Родмил. Птышка сидела рядом, радостно повизгивая. Хоцемеж взял спящего ребёнка на руки и понёс к выходу. Остальные в тревожном молчании проследовали за ними. Наконец-то все вышли из этого тёмного подземелья. Солнце сияло вовсю, пели птицы, трещали цикады, с пруда слышалось кваканье лягушек. Так прекрасно было в своём понятном мире. Свежий воздух с жадностью вдыхался полной грудью.

Но вот и дом. Увидев процессию, выскочила мать Родмила, Божена.

– Матка Бозка, что с моим маленьким? Почему он спит? Он живой? Хоцемеж, ну что ты молчишь?

– Успокойся, Божена, Родмил жив, но только спит. Я не стал его будить, он мог испугаться. Пусть проснётся в своей комнате, в своей кровати, это его успокоит. Я не знаю, почему он так крепко спит. Но посмотри сама, наш мальчик не выглядит изнурённым или больным и похудевшим. Да и чистый он, не пойму, ведь там в подземелье мокро и грязно.

Вот так нашёлся Родмил. Говорят, он проспал три дня. Проснувшись, был совершенно здоров. Но что с ним случилось и как он оказался в подземелье никому никогда не рассказывал. Только после этого случая у Родмила появился дар. Он находил пропавшие вещи, помогал людям отыскать пропавших родственников, также мог сказать жив или нет человек, которого ищут, и много чего ещё. С годами дар Родмила становился только сильнее. Любую беду может отвести, если вовремя обратишься, от любой хвори может избавить. Но и у него есть свои законы. Если что-то почувствует, уж и не знаю как, может отказаться помогать. Скажет, что нельзя вмешиваться. Судьба, мол, такая. Таков наш Родмил.

В суматохе, в заботе о дочери прошёл день, потом другой. Валентина вопросительно смотрела на пани Анну, как будто от неё что-то зависело. Но старуха непременно отвечала коротко и строго:

– Жди.

На третий день, позавтракав, Валя пошла гулять с дочкой в сад. Пани Анна и тут постаралась. Каким-то чудесным образом она прикатила детскую коляску. И теперь маленькая Светлана подолгу гуляла и спала на свежем воздухе в приличной, пусть и не новой коляске. Валентина рассказывала маленькой дочери про синие облака, про пролетающих птиц, про распустившиеся цветы и листья, улыбаясь и гукая дочери. Девочка в ответ старалась тоже издать какие-то звуки. Валя пыталась держать себя в руках, но туго натянутая пружина из комка нервов едва удерживала её от срыва. Она молилась истово. Молитвы, которые она знала, были все сказаны. Валентина просила, обращаясь к Богородице как женщина к женщине, как мать к матери.

Внезапно почувствовала спинным мозгом какое-то движение, резко обернулась. По дорожке сада к ней шёл Яша, её Яша. Живой и невредимый, только осунувшийся и какой-то немного чужой. Запах, запах был незнакомый, тревожный. Долго стояли обнявшись, молча, привыкая. Он вдыхал запах своей Вали – такой родной, тёплый, она пахла грудным молоком. Она старалась найти запах своего мужа среди чужих запахов. Они ни о чём не говорили, боясь спугнуть это счастье, удачу, везение, волшебство. Но вот они же вместе, это главное. Медленно шли к дому, вместе катили коляску так же обнявшись, словно боясь потерять друг друга снова.

Уже за столом Валя спросила мужа:

– Что же это было, Яша?

На что Яков спокойно ответил:

– Донос, Валя, это был донос. Сперва допрашивали, всё спрашивали о знакомых. А у меня какие тут знакомые? Но последние три дня вообще не вызывали после твоей передачи. А сегодня в восемь ноль-ноль привели в кабинет, извинились, сказали – ошибка, Вы свободны. Вот с понедельника на службу, как обычно.

– Яша, а ты ел мой хлеб? С передачей я тебе передавала, – спросила Валя.

– Конечно ел, спасибо. Вот что я нашел в твоем хлебе, – и Яков достал из нагрудного кармана маленький кусочек дерева.

– Я понял, ты специально это положила. А что это? Тут можно разглядеть, вроде иконка, да?

– Да, Яша, это иконка. Это она тебя спасла, а больше ничего не спрашивай, договорились? Лучше давай я воды нагрею, помыться тебе надо, а то пропах весь чем-то – прям жуть.

И вроде всё наладилось, и служба снова у Яши, и машина с утра за ним, вечером домой, а какое-то чувство тревоги, ожидание беды не покидало Валентину. В голове звучали слова колдуна: «Не жить тебе здесь. А слёзы тебе ещё пригодятся». И это ожидание не обмануло Валентину…