Читать книгу Путь домой через бездну - - Страница 16

Лето и осень 1943 года я провёл в относительном спокойствии под защитой еврейского хирурга в Азанке. В Карабашку я больше не возвращался.

Когда приближалось время ежемесячной ревизии, хирург нагружал меня двумя контейнерами, которые я носил на верёвке через плечо, и отправлял на железнодорожную станцию. Я должен был выгружать контейнеры и возвращаться в лагерь только после того, как проверяющие уедут. Таким образом, он обеспечивал мне возможность избегать встречи с ревизорами, поскольку моё пребывание в Азанке оставалось нелегальным.

Я больше не находился под постоянной охраной и мог свободно передвигаться за пределами зоны без сопровождения конвоя. Это давало мне значительную свободу и обеспечивало особый статус в лагере. Я сопровождал беременных женщин, которых освобождали из Трудармии в связи с их будущим материнством, помогая им с оформлением документов в органах власти и доставляя их до железнодорожной станции. Мне было разрешено покидать зону в любое время суток и возвращаться до полуночи.

Заключённые лагеря включали не только трудовых солдат, но и осуждённых преступников, которые торговали со мной. Криминальные авторитеты ГУЛАГа пользовались большим уважением внутри лагеря.

Однажды один заключённый попросил меня:

– Мне нужна бутылка водки на сегодня, – и протянул мне кожаную куртку.

– Надень её, – сказал он. – Красивая, правда?

Я надел куртку. Она была очень мягкой на ощупь.

– Мне всё равно, сколько ты за неё выручишь, главное, принеси мне бутылку.

Для меня это не составляло проблемы, я мог достать всё, что требовалось: алкоголь, табак и даже картошку. За это мне всегда что-то перепадало, иногда даже полбуханки хлеба. Я часто ел досыта и всегда имел табак для курения. Так я выживал.

Однажды у меня даже осталось два куска хлеба по семьсот пятьдесят граммов каждый. Спрятать их было негде, поэтому я положил их под подушку. Когда вечером я хотел поесть хлеб, его уже не оказалось на месте.

– Эй, Миша, – обратился я к своему соседу. Он был хорошим и честным человеком. Я познакомился с ним во время пребывания в Азанке и знал, что он никогда ничего не возьмёт у меня без разрешения. Но я всё равно должен был спросить.

– Ты взял мой хлеб? Если да, то ничего страшного, просто скажи честно.

– Нет, – покачал он головой. – Твой хлеб пропал?

– Да, я спрятал здесь, под подушкой, два куска.

Мой сосед явно сочувствовал мне. Я не знал этого, но после нашего разговора он обратился к одному авторитетному заключённому.

Тот сразу подошёл ко мне.

– У тебя украли хлеб?

– Да забудь, – ответил я.

– Сколько у тебя было?

– Неважно! Забудем об этом!

– Сколько у тебя было? – повторил он вопрос.

– Два куска хлеба, – ответил я неохотно, потому что не хотел неприятностей.

– Есть что покурить?

Я пожал плечами.

Его спутник подмигнул мне и дал понять, что я не должен отказывать ему в сигарете. Я вырвал кусок бумаги из книги, свернул из него сигарету, набил её табаком из кармана и протянул заключённому.

– Спасибо, друг, – сказал он дружелюбно. Затем он встал с кровати и ушёл, не сказав ни слова.

Я смотрел ему вслед, как он властно шагал в сторону заключённых. Хотя заключённые не жили отдельно от рабочих, у них был свой угол, где стояли их кровати.

Началась суматоха и хаос распространился мгновенно. Я видел, как он заговорил с пожилым заключённым. Вскоре он схватил его за воротник левой рукой и стал избивать правой.

Это было ужасно. Я не мог смотреть и отвёл взгляд. Почему я вообще открыл рот? Эти два куска хлеба не стоили того, чтобы человек теперь страдал.

Он бы убил его, если бы охранники не разняли их. Заключённого посадили в карцер на десять дней. Он отсидел свой срок и вернулся, как ни в чём не бывало. У них были свои законы, которые они соблюдали в своей группе. Никто, ни один человек, не смел противостоять этим правилам, и этот инцидент вызвал большой резонанс, о котором ещё долго говорили.