Читать книгу Пережить сегодня - - Страница 11

Дорога домой по пустынным улицам занимает не больше получаса. Трава на площадке между двумя панельными пятиэтажками блестит от утренней росы, отчего кажется, что ее покрывают крошечные изумруды. По периметру зеленого прямоугольника не ухоженного газона растут четыре престарелых тополя.

Я пытаюсь припарковаться перед своим подъездом и случайно заезжаю на бордюр тротуара. Да-а-а, парковка никогда не была моей сильной стороной.

Ладно, пока и так криво сойдет – все равно тут больше никого нет. Так что, если я кому-то и перегородил проезд, пусть… ну не знаю… посигналят мне. Я хотя бы тогда буду знать, что здесь остались еще нормальные живые люди.

Поднимаюсь на родной третий этаж и открываю дверь своей квартиры. Пустые пыльные комнаты приветствуют меня привычной тишиной.

Я захлопываю за собой дверь и бросаю ключи на тумбочку в прихожей. В этот момент возникает ощущение, что жизнь вернулась в привычное русло. Лишь на секунду.

Будто и не было всех этих убийств, смертей и ужасов. Будто сейчас я как обычно после суточной смены включу свою любимую кофеварку и отправлюсь в душ. Улицы за окном все еще залиты теплым майским солнечным светом, но неестественно пустынны. Наверняка где-то еще кроме больницы ходят в своем кровожадном патруле новые зомби.

Наступаю на пятки и сбрасываю ботинки двумя движениями. Юля всегда ворчала на меня, что на мне «обувь горит». Отчасти именно эта привычка превращала пятки моих ботинок в труху, но если честно я и раньше через раз все равно так делал, а сейчас… сейчас мне больше не для кого стараться.

Ладно, нужно собираться и быстро ехать в аэропорт, пока момент еще не упущен. Проходя мимо зеркала, я мельком взглянул на себя. Ого! Я делаю шаг назад и осматриваю себя еще раз.

В отражении зеркала стоит парень, который даже немного походит на меня. Скулы точно мои, может только на них сильнее обычного натянулась кожа. Брови однозначно мои, как и небольшая горбинка на носу которая со мной после одной единственной школьной драки… неудачной.

Но щеки ввалились и изрядно заросли щетиной, а над ними слабо блестят некогда голубые глаза. Сейчас они стали какими-то серыми и блеклыми, словно в них скопилась вселенская усталость.

Эта работа скоро совсем меня доконает. Нужно было уходить когда мне было тридцать один, тридцать два или в прошлом году… или когда Юли не стало. Надо было… что ж, кажется сегодня я все-таки уволился – если бы не вчерашнее дерьмо, так бы черствел и сох там как окаменевший сухарь. А вот с одеждой полный кошмар.

Синий хирургический костюм теперь больше напоминает одежду бомжа-маньяка. Ткань покрыта пятнами грязи и пота и оба манжета красные от крови. На правом локте и обоих коленях зияют дыры и со свисающих лоскутов ткани тянется бахрома нитей.

Потрясающе! Определенно, так ехать нельзя. Придется потратить лишние полчаса, чтобы привести себя в более или менее божеский вид.

Стягиваю с себя грязные лохмотья и бросаю их прямо на пол. Не до церемоний! Не думаю, что я скоро вернусь, чтобы постирать их. Мозг снова кольнула мысль, что сейчас Юля бы мне и за это высказала о том, что другого она от меня и не ожидала. Потом обязательно бы улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой, от которой я сразу бы убрал все, что намусорил… ну может не сразу… Она любила чтобы в доме было чисто, а я вел себя… наверное так, как ведут себя все другие мужья.

– Ладно-ладно! – тяжело вздыхаю я.

Я поднимаю то, что осталось от униформы и едва не забрасываю ее в корзину для грязного белья. Потом передумываю и отправляю эти лохмотья сразу в мусорное ведро. Нечего тут уже стирать. После этого я сразу направляюсь в душ. Однако уже открыв дверь в ванную, я все-таки делаю небольшой крюк и заглядываю ненадолго на кухню.

Любовь к кофе возобладала над желанием помыться. Я щелкаю выключателем кофеварки. Задумываюсь еще на несколько секунд и вываливаю на тарелку практически целую пачку сосисок. Теперь, когда тишину квартиры нарушает мерное гудение микроволновки, можно и помыться.

Захожу в душевую кабину, забираюсь в ванну и встаю под струи воды. Несколько минут я просто наслаждаюсь процессом. Кажется вместе с грязью с меня смывается усталость и нервные потрясения вчерашнего дня.

Ссадины на затылке, локтях и коленях сразу защипало. Надо бы не забыть обработать их, не хватало еще заразиться. Хотя я не знаю можно ли заболеть зомби-вирусом через царапины или для этого нужно обязательно умереть. Да я вообще ничего про это не знаю! Нужно бы поискать в сети, вдруг там хоть немного разъяснят ситуацию.

Выхожу из душа, забираю еду и плюхаюсь в кресло перед ноутбуком. Залипать перед компьютером с кофе – прям таки любой другой из моих безтолковых вечеров.

– Хм, я безнадежен, – качаю головой и углубляюсь в чтение.

Верхняя строчка новостей гласит: «Зомби по всему миру!». В многочисленных блогах официальные и не очень источники наперебой сообщают, что вчера мир сошел с ума. От России до Америки и от Африки до Австралии, абсолютно во всех уголках зелено-голубого шарика по имени «планета Земля», те кто умирают возвращаются к жизни.

Зомби не чувствуют боли и не обращают ни малейшего внимания на любые ранения, а единственным верным способом убить их остается выстрел в голову.

Конечно не обязательно именно стрелять – подойдут любые предметы способные разворотить зомби череп. Я могу лично засвидетельствовать эффективность скальпеля.

Официальные источники призывают всех не применять агрессию по отношению друг к другу и укрыться в защищенных районах – эвакуация. Далее приводится список крупных городов, в которых созданы зоны резервации.

Отлично! На мое счастье такая карантинная зона существует и для жителей Рязани. Что ж, я практически уверен, что мои родители сейчас находятся там.

– Фу-у-ух! – облегченно выдыхаю я.

Камень с души конечно не свалился целиком, но определенно стал легче килограммов на пять. В любом случае мне нужно найти их и убедиться, что они в безопасности. Тогда пора собирать вещи и выдвигаться

Года четыре назад отец подарил мне отличный вместительный походный рюкзак. К сожалению за все это время я так им ни разу и не воспользовался. Сплошные серые будни. Несколько раз летал к родителям, где вместе с ними ходил за грибами и пару раз на охоту. Но в Рязань рюкзак я с собой тоже по какой-то причине ни разу не брал. Думаю сегодня настал его звездный час.

Проведя небольшую ревизию, я складываю на диван одежду на смену и аптечку. Продукты в самолет брать нельзя, но на всякий случай брошу с собой две банки рубленного тунца – уж очень я его люблю. В крайнем случае, перед досмотром в аэропорту съем.

Я надеваю пусть и старую, но любимую черную кожаную куртку, подаренную Юлей, закидываю рюкзак за спину и вооружившись скотчем отправляюсь во двор к многострадальному джипу.

Полчаса спустя я уже снова въезжаю в южный микрорайон. Дыру в стекле надежно закрывает крестообразная заплатка из скотча. На переднем пассажирском сиденье лежит мой рюкзак. Это первое путешествие в которое он отправляется вместе со мной.

– Ну, вот и все – конец полосы неудач. Через двадцать минут доеду, даже не спеша! – уже немного бодрее бормочу я.

Настроение хорошее, день светлый и единственное о чем я переживаю это достанется ли мне еще хоть один билет на самолет? Справа за окном навстречу автомобилю проносится дорожный указатель «Аэропорт 5 км». Сразу за изгибом дороги все полосы забиты брошенными автомобилями.

Мне приходится остановиться. По обеим сторонам дороги растет густой и невысокий кустарник. Припарковываю свой маленький джип справа у обочины. Снова не рассчитал и наехал на какой-то мусор у костов.

Надо мной Юля регулярно подтрунивала, что я паркуюсь как конченный муд… впрочем, она как обычно права. Вздыхаю и выхожу из машины.

Я медленно прохожу вдоль четырех рядов автомобилей. Между крайними левыми рядами я замечаю какое-то движение. Зомби!? Этого сейчас не хватало! А я с собой даже ножа не взял, чтобы не было проблем в аэропорту. Зато взял тунца! Рыбный маньяк, твою мать.

– Аргргрхырр! – совсем близко над моим левым плечом раздается рычание.

Я успеваю только немного присесть когда зомби всем весом наваливается на меня сзади. Видимо он собирался укусить меня за шею или куда-то рядом. Вместо этого он виснет на мне и упирается подбородком в темечко. Я вздрагиваю всем телом и изо всех сил пытаюсь выбраться из-под твари.

– Да чтоб тебя, – выдавливаю я из себя.

Боже! Какой же он тяжелый. Это как пытаться поднять на плечах «мой» новый джип. Я выталкиваю себя вверх с упорством штангиста мирового класса и пот заливает мои глаза. В следующее мгновение я внезапно чувствую, что подбородок зомби больше не вдавливает меня в асфальт.

Сейчас укусит! Я наугад выставляю правую ладонь над головой. Вовремя! На ощупь кажется, что я уперся ладонью в щеку зомби.

Кровожадный монстр с яростью питбуля снова и снова рвется укусить меня. Внезапно что-то словно надрывается и зомби резко проваливается в узкий зазор между мной и джипом. Это мой шанс! Я сразу вскакиваю на ноги и отступаю на несколько шагов.

Зомби передо мной выглядит совсем прогнившим. Одежда на нем истлевшая и покрыта землей. В прошлом он был самым обыкновенным мужчиной лет сорока, может сорока пяти, с довольно объемистым «пивным» животом. Кожа на запястьях и глубоких залысинах на его голове вздулась венами и загрубела, напоминая теперь по виду безумное папье-маше.

Этот мертвец, что из могилы сам себя откопал? Что-то его покрытом неровным слоем грязи лице кажется мне странным, но пока я никак не могу сообразить, что именно.

Я взмахиваю рукой и в ней остается что-то мягкое. Пусть им оказажется кусок истлевшей рубашки, надетой на мертвеца. Я опускаю взгляд на свою правую руку…

– Вот же черт! Твою мать, твою… твою ма-а-А-ать! Какая мерзость! – в моей правой руке до сих пор зажат большой лоскут гнилой кожи с лица зомби.

Я быстро отбрасываю омертвевшую плоть и с омерзением отряхиваю пальцы. Гадость!

– Рыыыарх! – зомби с утробным рыком безуспешно пытается на ноги.

Безуспешно, потому что… потому что паркуюсь я именно так, как Юля говорила. Заднее колесо моего джипа переехало ногу ожившего мужчины, да так и осталось на нем стоять. Как-то неловко теперь даже… Так, чтобы все до конца прояснить – раньше я никогда на пешеходов не наезжал!

– Прости друг, я не специально. Честно! – я неловко мотаю головой и стараясь больше не смотреть на зомби отступаю.

Я обхожу джип сзади и открываю дверцу багажника. Тщательно все осмотриваю, но не нахожу ни монтировки, ни набора гаечных ключей. Только в боковом отсеке лежит домкрат, но он мне в качестве оружия категорически не нравится.

На почтительном расстоянии я обхожу зомби и осматриваю багажник моего джипа. Ничего подходящего – только в отделении для запасного колеса одиноко лежит старый топор. Деревянная рукоятка покрыта царапинами и немного треснула снизу, отчего топорище болтается и настоятельно требует забить клин, чтобы держаться надежней.

Впрочем, у меня сейчас небогатый выбор – либо я вооружаюсь этим топором, недалеко ушедшем в развитии от времен какого-нибудь палеолита, либо иду мимо зомби с голыми руками. Выбрав очевидный вариант, я лямками пристегнул топор к боковой части рюкзака.

– Аргргрхырр! – прощается со мной зомби, когда я снова прохожу мимо него.

– Прости еще раз, совсем нет времени! И это… Прости за ногу и за… за лицо, наверное. В общем, так получилось, – пожимаю я плечами и направляюсь дальше пешком.

Еще дважды в пути я встречаю одиноких зомби. Оба они медленно плутают между машинами. Однако я вновь предпочитаю обойти монстров. Учитывая, как легко это получается сделать, в пути я практически не задерживаюсь.

Всего через полтора часа довольно резвой пешей прогулки, я нахожу окончание столпотворения машин. Пробка заканчивается немного захлестнув въезд в аэропорт. Открывшаяся картина оптимизм не вселяет.

Первое, что бросается в глаза – это огромный белый пассажирский самолет. Его искореженный фюзеляж почти весь выгорел. От догорающего пламени к небу тянутся струи черного дыма. Так вот что это был за грохот – ужас какой!

Перед моими глазами очень живо пронеслась нелицеприятная перспектива. Сегодня утром я мог проснуться на пару часов пораньше. Скорее всего, застал бы разбегающихся в панике врачей и пациентов, а затем вместе с толпой напуганных горожан, приехал бы в аэропорт. Черт!

Я бы точно присоединился к сотне пассажиров, догорающих в огне на месте крушения воздушного лайнера.