Читать книгу Девчата. Полное собрание сочинений - - Страница 22

Анфиса шла по старой запорошенной лыжне, а Дементьев – рядом, снежной целиной. Дикий, не тронутый человеком лес расступался перед ними, показывал заповедные свои тайны. Лыжи скользили легко, чистый снег празднично сверкал под солнцем, и мороз сегодня настроен был миролюбиво: он лишь покусывал, не давал стоять на месте, а на ходу не трогал и угадывался лишь по отвердевшим чужеватым губам и струйкам пара, вылетающим изо рта.

– Брусники тут – завались, – деловито рассказывала Анфиса, знакомя Дементьева с местными достопримечательностями. – А из той вон пади наши хозяйки ведрами грибы таскают. Вот женитесь у нас – будете рыжики солить.

– Рыжики? – счастливо переспросил Дементьев и от полноты чувств ударил лыжной палкой по ближнему стволу.

Еловая лапа, отягощенная непосильной снежной ношей, дрогнула в вышине и уронила ком снега. Дементьев вскинул голову и подставил разгоряченное лицо щекочущей изморози.

– А мне у вас нравится! – признался он, догоняя Анфису и любуясь ею. – Жаль, не знал я раньше про… про этот лесопункт! – (Анфиса недоверчиво покосилась на него.) – А это место чем знаменито?

– Эхо тут интересное. Вот послушайте. – Анфиса остановилась и по-хозяйски требовательно крикнула: – Эй!

Застоявшееся без работы эхо охотно подхватило крик Анфисы и пошло перекатывать его со ступеньки на ступеньку, удаляясь и затихая. И Дементьев тоже крикнул – и настороженно прислушался к ступенчатому эху. Крик Дементьева ринулся вдогонку за Анфисиным, в дальней глухомани настиг его и слился с ним.

– Правильное эхо! – одобрил Дементьев.

Они взобрались на вершину невысокой горушки. Дементьев взмахнул лыжной палкой, приглашая Анфису полюбоваться дикой лесной чащобой, заваленной снегом.

– Каково, а? Прямо на полотно просится!

Анфиса добросовестно осмотрелась вокруг. Откровенно говоря, она никогда не понимала тех людей, которые приходили в нестерпимый восторг при виде красивенького пейзажа, какой-нибудь замысловатой тучки в небе или румяного заката. А уж восхищаться лесом Анфиса и совсем не умела. Она выросла в лесном краю, перевидала на своем веку многие тысячи деревьев – зимой и летом, утром и вечером, – и лес в любом своем обличье был для нее слишком обычным и примелькавшимся явлением, чтоб им стоило восхищаться.

Но сейчас ей захотелось вдруг увидеть лес глазами Дементьева – и, кажется, это удалось Анфисе.

Зима нахлобучила пышные шапки на макушки деревьев, выгнула стылые ветки, опушила инеем каждую иголку – ни одной не пропустила. Строгим холодком веяло от густого молодого ельника, у подножья которого на снегу залегли размытые сизые тени. А от мачтовых сосен пахнуло вдруг на Анфису теплом. Казалось, бронзовые стволы досыта напитались летним солнцем и оно просвечивает сейчас изнутри сквозь тонкую чешуйчатую кору. В чащобе раз-другой робко стукнул невидимый дятел – и замер, боясь нарушить царственную тишину.

Анфиса была уверена: еще немного – и она поняла бы скрытую от нее прежде красоту леса. Но в это время к ней пришло вдруг неуютное чувство, будто не только она смотрит на лес, но и он – на нее. И не только смотрит, но и видит всю ее целиком, со всей ее неправильной, запутанной жизнью, которую она хотела бы скрыть от Дементьева.

– Пойдемте, холодно стоять, – угрюмо сказала Анфиса и скользнула на лыжах с горки.

Дементьев нагнал ее в низине и сразу же похвалил:

– Хорошо вы на лыжах ходите, я бы вам первый разряд дал!

– Не все такие добрые! Я же местная… Тут поблизости и родилась.

– Странно… – вслух подумал Дементьев. – А мне все почему-то кажется, вы издалека сюда приехали… – Он замолк на миг, проверяя себя, и выпалил убежденно: – Заморская принцесса вы!

– Так уж и принцесса?

– Самая настоящая! Я еще таких не встречал.

Анфиса посерьезнела, но, не зная, как ей быть, ответила в привычной своей поддразнивающе-завлекающей манере:

– Да бросьте вы, Вадим Петрович! Так я вам и поверила. В Ленинграде учились – и не встречали? Да там небось такие принцессы на каждом углу газировкой торгуют… Комплиментщик вы!

Дементьев резко остановился, будто споткнулся на ровном месте. И Анфиса остановилась, испуганно и виновато глянула на него. С каждой новой встречей ей все трудней и трудней стало разговаривать с Дементьевым. Анфиса никак не могла найти правильный тон: держаться с Дементьевым так, как она обычно держалась с Ильей и другими своими кавалерами, было нельзя, это Анфиса хорошо чувствовала, а как надо – не знала и частенько срывалась.

– Вы это серьезно? – с тревогой в голосе спросил Дементьев. – Плохо же вы меня знаете… А мы сейчас проверим! – Он повернулся к чащобе и набрал полную грудь воздуха. – Ведь не встреча-ал?

Эхо чуть помедлило и отозвалось:

– Не-э-ал!.. Не-э-э-а-ал!.. Э-а-о…

– Слышали? – торжествовал Дементьев победу. – Лес врать не будет.

Анфиса поспешно отвернулась.

– Чудик вы!

И первая двинулась вперед. Незнакомая прежде ласковая, признательная и лишь самую малость снисходительная улыбка скользнула по лицу Анфисы.

Они вышли к скованной морозом реке. На противоположном берегу открылись длинные штабеля бревен, приготовленных к сплаву.

– А это что? – удивился Дементьев. – Неужели наш поселок?

– Он самый… – Анфиса помрачнела, будто спустилась с небес на землю. – Догоняйте!

Она решительно свернула с лыжни и помчалась прочь от реки. Дементьев ринулся за ней.

В поселок они вернулись уже в сумерках. На крыльце общежития Анфиса сняла лыжи, сбила налипший снег. Прыгая на одной ножке, по улице пробирался Петька Чуркин с авоськой, из которой наружу высовывался русалочий хвост крупной трески. Дементьев схватил Петьку и поднял в воздух.

– Куда путь держишь, гражданин хороший?

– Пусти! – завопил Петька, размахивая авоськой и норовя мазнуть Дементьева русалочьим хвостом по лицу.

– Скажи чей, тогда отпущу.

– Ты моему папке выговор влепил, не буду я с тобой разговаривать.

– Ага, значит, ты Чуркин!

– Не говорил я этого… Пусти, бюрократ несчастный!

Дементьев счастливо засмеялся, будто похвалу себе услышал, и отпустил парнишку.

– Это меня так в их семье величают, поняли, Анфиса? – И крикнул Петьке: – Заходи как-нибудь, интересную книжку с картинками дам почитать.

В ответ на приглашенье Петька скомкал снежок и запустил Дементьеву в спину.

– Боевой! – одобрительно сказал Дементьев, поеживаясь от удара. – Люблю детей, а вы?

Вопрос застал Анфису врасплох.

– Н-не очень… Беспокойные они…

– Ну что вы! – Дементьев впервые не согласился с Анфисой. – Это такие чудесные человечки!..