Читать книгу Выпускается 10 «А» - - Страница 4

За обедом Саша спросил сестру, сколько у них завтра уроков. Ляля подняла глаза, голубые, как весенние озерца, поморгала веками, сообщила:

– Четыре…

– Как это: четыре! Сама же говорила, меньше пяти не бывает.

– Ну пятый-то какой? Ботаника. А чего ее считать? Мы ее все равно не учим… – и по-взрослому развела руками.

– Почему?

– А что зря тратить время? В жизни она все равно не пригодится. Вот русский, литература, дроби, домоводство – это другое дело, а ботаника… Да и учительница у нас какая-то… Я тебе не говорила, какие мы стихи про нее сочинили? Нет? Ой, что ты!

Наша ботаничка

Тонкая, как спичка,

На высоких каблуках

И с ботаникой в руках.

И про вашу химичку подойдут, надо только слово «ботаничка» заменить «химичкой».

Саша пожурил сестру:

– Сами от горшка два вершка, а уже на учителей нападаете.

Ляля тотчас отпарировала:

– А сами-то? Почти тетеньки и дяденьки, а что вытворяете?

Саша поспешил перевести разговор на другое.

– Ты напрасно думаешь, – сказал он, – что ботаника в жизни не пригодится… Это важный предмет. Поедете вот с классом куда-нибудь в колхоз, а ты все перепутаешь. Скажешь, что сахар растет на ветках.

– Разве мы поедем в колхоз? А вы ездили? – спросила Ляля.

– Ты что, забыла? А после восьмого? Почти все лето там работали. Помнишь, какой загорелый я приехал? У меня еще нос лупился.

Значит, придется еще и в колхоз ехать… Да, может получиться некрасиво, если она что-нибудь перепутает. А перепутает она обязательно.

– Саша, по ботанике проходят все, что растет в колхозе? А нам ничего об этом не говорили…

– Говорили не говорили, учить все равно надо.

И сестра с грустью в голосе призналась:

– А я совсем ничего не помню…

Но тут же, забыв об огорчениях, которые ее ждут в колхозе, Ляля расхохоталась.

– Ой, знаешь, что мы делаем на ботанике! Прошлый раз принесли мальчишки кошку, засунули ее в парту. Дернут за хвост – она: мяу! Ботаничка спрашивает: ребята, кто мяукает? А мы – кошка! Ботаничка не верит. Говорит: нехорошо обманывать старших. Мальчишки опять – дерг кошку за хвост. Она зло так: мяу! Ботаничка опять: ребята, кто безобразничает? А мы хором: да кошка же! Ботаничка опять не верит, а мы покатываемся со смеху! Сама виновата, что не верит!

– Бессовестные, – сказал Саша, искренне жалея учительницу, тихую пожилую женщину, у которой недавно умер муж.

– Ну уж «бессовестные»! А что она не спросит, у кого какие затруднения… Сразу: начинаем новую тему. А другие приходят, спрашивают: кто дежурный? кого нет на уроке? А потом: ребята, у кого какие затруднения? Ну, мы начинаем задавать всякие вопросы. Разберем все – тогда двигаемся дальше.

– У кого какой метод, – ответил Саша. – Одни так ведут урок, другие – иначе. Кого же из преподавателей вы все-таки любите? Или у всех озоруете?

– Что ты! «У всех!» Только у двоих – ботанички и по пению. У других не поозоруешь. А любим мы больше всех Эмму Васильевну. С первого же урока нам она так понравилась!.. Не говорила, как другие: ваш класс должен быть организованным, хорошо учиться, мы готовим из вас достойную смену… Как будто мы сами не знаем. А ведь она наш классный руководитель. А объясняет… так понятно! Вот послушаешь – и все запомнишь. Дома можно не учить. А строгая! Не то что Антонина Сергеевна, которая была в прошлом году. Хорошая была учительница, ласковая, заботливая как мама. Новая так и говорит: «Антонина Сергеевна была у вас мама, а я мачеха».

– И любите вы ее?

– Мачеху?

– Да.

– Еще как! Говорю же, больше всех.

– Что же у вас получается? – спросил Саша, принимаясь за второе. – Одну любите за то, что не строгая, другую, наоборот, за то, что строгая…

Ляля чинно проглотила ложку супа и, как бы раздумывая над вопросом брата, – как же это в самом деле? – минуту недоуменно моргала глазами, потеребила бант и не без смущения ответила:

– Откуда я знаю!