Читать книгу Жена капитана - - Страница 10

Новый, 1979 год

Вернусь на некоторое время назад, в семьдесят восьмой год, когда я была приглашена на встречу Нового, семьдесят девятого, в Ленинград. Конец декабря семьдесят восьмого года. Я рассталась с немцем. Меня покоробила его фраза, что он не хочет плодить фолькс-дойчей. То есть полу немцев. Приняла предложение Саши встретить Новый год в Питере и выехала.

В Питере я была на первое мая на втором курсе. Жила у Сашиных однокурсниц по ЛИТМО в доме, похожем на барак.

В первый мой приезд будильника у меня не было, я устала и проспала до десяти часов. Времени нашего свидания. Проснувшись, «помчалась» на Васильевский остров на трамвае, который мне разрекламировал Саша. Трамвай тащился два часа. Успела по пути поесть в столовой. Как говорится, семь бед – один ответ… А Саша два часа ждал меня у памятника Ивану Федоровичу Крузенштерну.

Гуляли по Ленинграду, фотографировались на фоне Петра Первого, кораблей в Неве. Вечные мои скитания, неустроенность наложили свой отпечаток на мое восприятие Ленинграда: не показался он мне таким величественным, красивым… В молодости хочется какого-то веселья, музыки, шума, гама, неформальной обстановки. А Саша ничего такого себе позволить не мог. Таков устав. Так что кроме прогулок по городу и танцев в его родном училище, развлечений у нас не было.

Но во второй раз был обещан праздничный стол и встреча Нового года на квартире какого-то курсанта. Саше родители присылали деньги. Лето они проводили на море, потом долго гасили долги. Так что особенных накоплений у них не было.

Я поехала в Питер. Зима в тот год была особенно лютая: температура зашкаливала за минус тридцать по всей территории России. Перед самым Ленинградом наш поезд загнали в тупик и оставили до выяснения обстановки. На подъезде к городу скопилось много поездов.

Одетая в искусственную дубленку, которая меня совершенно не грела, я откровенно мерзла. Но старалась не обращать на такие «мелочи» внимания. Меня волновало совсем другое: успею ли я к Новому Году из этого тупика или нет?

В Питер на автобусе

Стрелка часов уже подбиралась к двадцати часам, а наш состав все стоял на прежнем месте. Пассажиры начали волноваться: успеют ли они к праздничному столу? Все ехали встречать Новый Год в Ленинград. Наверное, насмотрелись фильма «Ирония судьбы или с легким паром».

Наконец, от пассажиров отпочковалась группа молодежи: два парня и две девушки. Они решили сойти с поезда, дойти до ближайшего автобуса и ехать на нем в центр. Я тоже решила идти с ними.

Мы сошли в каком-то пригороде и окунулись в лютую стужу. У меня как-то сразу пропало желание добираться самостоятельно, после того, как обжигающий ветер залетел мне под шубу и, как распоясавшийся кавалер добрался, до ребер. Но делать было нечего, мы двинулись к автобусной остановке.

Мороз был жуткий, плюс ветер. Нос и щеки замерзли сразу. Молодежь ждала автобус с шутками и прибаутками. Он, на наше счастье, подошел достаточно быстро. Мы сели и поехали по направлению к Питеру.

Парни и девушки вышли не доезжая до самого вокзала. Я же притащилась туда в полном одиночестве. И первым делом посмотрела на табло. Жуткое зрелище лишило меня дара речи: мой поезд пришел двадцать минут назад….

Я стояла посреди зала, как вкопанная. Конечно же, никакого Саши поблизости не было. Да и не могло быть, так как каждый нормальный человек, встретив поезд, и не найдя там встречаемого, понимает, что он или не приехал, или с ним что-то случилось.

Положение мое было аховое. Я не знала, не только где буду встречать Новый Год, но где вообще буду ночевать. Потому что ни знакомых, ни друзей, кроме Саши, у меня в Питере не было…

Все-таки стояла посреди зала и искала глазами знакомую фигуру в черной шинели. Мысль была безумная: если он не пришел или уже ушел, то пойду по Невскому проспекту, буду стучаться в каждый ресторан по пути, в надежде на приют, хотя бы до утра. Уже попутно думы возвращались к встрече Нового года.

Я уже собралась осуществлять свой утопический план, как вдруг почувствовала, что кто-то тянет меня за рукав дубленки. Это был Саша. Он стоял в каком-то черном тулупе, явно с чужого плеча, и зимней заячьей шапке. Я его сразу и не узнала, и хотела уже дать отпор какому-то «бичу», позволившему себе такие вольности по отношению к неизвестной девушке. Но, несколько мгновений спустя, я уже рассматривала лицо этого знакомого «бича».

Я обрадовалась Саше, посчитав его появление чудом. Все-таки встретиться в этом броуновском движении, хаосе и неразберихе надо было умудриться. Поезда продолжали опаздывать, народ нервничал, но мы, слава Богу, были уже вместе.

Скоренько объяснив Саше, куда все же я подевалась, мы двинулись в гостиницу. Он снял мне номер в самой настоящей гостинице. Это была гостиница «Октябрьская», напротив вокзала. Мы оставили сумку и сразу же побежали встречать Новый Год.

По дороге Саша вспомнил, что забыл адрес, куда надо было идти. Слава Богу, что в этот свирепый холод работали телефоны. Он вновь узнал адрес и мы, еще немного поблуждав, нашли нужный дом. Домашнее тепло и уют, а, главное, запах настоящей елки, салатов сразу улучшили настроение двух насквозь промерзших людей. Я была такая голодная, что живот прилип к спине. Но нужно было соблюдать приличия и терпеть…

О любви…

Родители парня вскоре ушли, предварительно поздравив нас, собравшуюся молодежь, с Новым Годом. Все сели за стол. Кроме нас встречали Новый год еще две пары. Жареное мясо, приготовленное хозяевами квартиры, было бесподобным. Его вся компания прикончила первым. Саша решил «пошутить» и, утащил из моей тарелки последний кусочек, на который я уже «наточила» зуб.

Эта шутка мне показалась «плоской» и явно ни к месту, ни ко времени. Но Саша не особенно проникался в психологию моего состояния. Этому обычно учат в детстве, в семье…

С этого момента наши отношения стали портиться. Мне казалось, он форсирует события, не старается заслужить какое-то отношение к себе, а как-то грубо, неотесанно ставит точки над и. Мол, раз ты здесь, что кочевряжишься? И так все ясно. Если наши тогдашние отношения сравнить с деревом, то у него были корни, ствол, но… голые ветви, на которых еще не появились даже робкие цветочки и листики из ласковых слов, нежности, объятий… Я уже не говорю о плодах, которые должны были вырасти и созреть.

Вот этих «цветочков», «листочков» так не хватило в наших отношениях. Ведь каждая девушка прежде всего настроена на ласковые слова, нежное и бережное отношение к себе. Я всегда была очень чутка к словам и поступкам. Что-то меня постоянно сковывало, я не чувствовала себя естественно. Мне общение с Сашей давалось с трудом. Не было какой-то тонкости в отношении ко мне, поэтому многое в моей душе молчало, не откликалось, и даже давало отпор.

Порой, у меня вырывались довольно резкие высказывания в его адрес. Это трудно объяснить, но это так. Наверное, это была маленькая месть за нечуткое отношение. А перенесенные дорожные стрессы доделали свое черное дело. Хотелось внимания, чтобы кто-то согревал мои руки, поил горячим чаем, шептал милые глупости, как бы все делал для меня, но ни в коем случае не съедал с моей тарелки последний кусок мяса…. Это было какой-то насмешкой над моими дорожными страданиями, над перенесенными неудобствами, холодом, голодом.

Конечно, он был молод, неопытен. Но все-таки, если бы он больше думал обо мне, что я чувствую, как ощущаю себя в той или иной обстановке, то он был бы нежнее и был более приятен, чем тогда, зимой. Но ничего этого я не видела. Все его поведение принесло свои плоды, не очень вкусные. Вечер прошел обычно, без эксцессов. Остаток ночи спали в родительской спальне, рядом спала тоже одна парочка.

Утром вернулись в холодную гостиницу. Трубы разморозились, температура была минус сорок. Спали в одежде, не раздеваясь.

Сходили на танцы в училище. Вечером я уезжала в Москву. Настроении было никудышнее.

Саша проводил меня на вокзал. Выпили по стакану кофе в «стоячем» кафе. Рядом крутился какой-то бомж: сливал из недопитых стаканов содержимое и пил. Я испытала чувство омерзения. Оказывается, еще в социалистические времена в городах было полно опустившихся людей, обитавших рядом с вокзалами. Настроение было испорчено окончательно. С Сашей мы все меньше и меньше разговаривали. Я уехала…

Женитьба Саши

Двадцать третьего февраля, будучи в Грозном, я занесла ему в подарок набор мужской косметики. А еще позже я узнала, что Саша женился. Причем, женился на первой встречной девушке. Она жила в Киеве и была старше его на четыре года. Сообщила мне это известие моя мама. Когда она мне это говорила, плакала. Думала, что и я тоже буду рыдать. А я этого не делала. Ну, что ж, значит пришло время жениться. Женилка, видать, выросла.

Месяца через два, я стала получать от «женатика» письма. Сказалась привычка писать письма. «Дружеские» письма. Писал с издевкой: как хорошо им с женой живется вместе, как они любят друг друга… Я не отвечала. Бабник он и есть бабник. Хотел мне побольнее сделать, посыпать «соль на раны». Письма его становились все больше, все длиннее. А на Новый, восьмидесятый год, он приехал сам. Обещал развестись, жениться на мне.

Меня пришел поздравить «мой» немец. Тоже «потянуло» в наше прошлое. Он тоже был женат. Мы вышли на лестничную клетку и долго там разговаривали. Саша, как тигр, бродил рядом. Весть он мне сообщил не радостную: развод ему не дали по той простой причине, что его жена была беременна. А по законам тех лет, супругов разводили только тогда, когда ребенку исполнялось полтора года. Так что я его вновь отправила восвояси.

Вскоре меня распределили на завод. У Саши была очередная пассия из Минска. Все же его сердце «не знало границ». А мне казалось, что ему просто нужно было с кем-то «общаться», не быть «одному», перед кем-то «выпячивать» свою грудь, ходить гоголем, что бы его постоянно хвалили, обливали елеем…

Этого я никогда не делала. Мне вообще хвастовство претит. Это качество мне досталось от родителей. Отец всегда был скромен, незаметен. Он лучше десять дел переделает, чем час языком будет молоть. Он мог без слов погладить по голове, приобнять, потереться своей шершавой щекой о мою. И этого было достаточно, чтобы почувствовать себя самым родным на свете человечком, ощутить поддержку, любовь мужчины-отца, его защиту. Моя одинокая жизнь потекла дальше…