Читать книгу Долгий забег на короткие дистанции - - Страница 3

С того дня минуло почти ровно пять лет – пять лет, с ума сойти! – а она помнит все, будто это было вчера.

Ну ладно, не вчера – неделю назад. И не все, не весь день, а только некоторый его отрезок, но… Для нее это важно, наверное, раз помнит.

Календарь подсказывает ей, что это было воскресенье, а память упрямо подсовывает понедельник: обычный, привычный, серый и одинокий будничный день. И по прошествии лет, ей уже не досуг разбираться, как там было на самом деле.

Ей нужно было идти гулять с ребенком. Подумаешь, проблема, да? Да, для большинства мам, но не для нее. Потому что ее сын был особым. Из-за его ментальных нарушений сборы на улицу превращались долгий, зачастую многочасовой процесс с разговорами, уговорами, торгом и шантажом. Но когда оба были, наконец, собраны, наступал новый этап квеста – выйти за дверь.

Иногда это было легко, иногда – не получалось вовсе, а иногда сын был настолько решительно настроен, что буквально переползал через порог квартиры, не в силах совсем победить свой страх. Она не знала, почему так. Не понимала, что его на самом деле пугает в этом, казалось бы, простом действии, но в такие моменты она гордилась им как никогда.

Именно в тот день выйти у них не получалось. Вернее, не получалось у него. А она, стоя напротив лифта и глядя в проем распахнутой двери на несчастного ребенка, опять уговаривала, упрашивала, убеждала… Сын сдался первым: шмыгнув носом он развернулся и потопал вглубь квартиры, на ходу неуклюже пытаясь снять с себя курточку. Ей не осталось ничего, кроме как замолчать, прекратить делать вид, что у них все получится, и следовать за ним.

Случайный сквозняк захлопнул входную дверь за ее спиной с преувеличенным грохотом, словно запечатывая внутри, отрезая путь к свободе. Почему-то она восприняла это, как личное оскорбление: даже не как пощечину, а как подзатыльник, или как пинок под зад. Судорожно вздохнув, она сползла по этой двери, опустилась на порог, который не смог преодолеть ее сын, – и заплакала, горько и некрасиво, как плачут от обиды, от досады и несправедливости. От бесполезного вопроса: почему? Почему то, что одним дается легко, как бы по умолчанию, другим – приходится выпрашивать и вымаливать у богов, у вселенной, у непостоянного настроения собственного ребенка? На этот вопрос нет правильного ответа. Или хотя бы того ответа, который устроил бы вопрошающего. Ведь это ему, тому, кто спрашивает, в итоге придется довольствоваться жалкими крохами, упавшими в протянутую ладонь…