Читать книгу Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое - - Страница 2

1. Каникулы Бонифация

Первая загранпоездка и уже такие напряги. Чувствую, товарищ Гурко костьми ляжет, но в следующий раз из страны не выпустит. Это я так себя подбадриваю, придумывая неприятности посерьёзней происходящей сейчас.

– Что вы делаете! – твёрдо и понятно даже мне восклицает Ева. – Вы нарушаете наши права.

Вообще-то по-английски я немного шпрехаю, но на слух воспринимаю хреновенько. Особенно в интерпретации багамских полицейских. А они говорят очень быстро. Впрочем, похоже, не только говорят, делают тоже. Прямо сейчас они переворачивают вверх дном лодку и обыскивают Валеру.

– Что это такое?! – требовательно смотрит на меня полицейский, взвешивая на руке бриллиантовую лилию.

Ева умильно улыбается и лопочет что-то по-немецки, а потом снова обнимает меня и, на этот раз, одаривает долгим поцелуем.

Полицейский отступает и обескураженно хлопает глазами.

– Что вы делаете?! – восклицает он.

– Вы не понимаете! – темпераментно отвечает она. – Это мой жених. Мы из Германии.

– Я-а-а, я-а-а, – киваю я.

Он обалдело смотрит на нас, переводя взгляд с Евы на меня и обратно. Ну да, она загорелая, а я нет. Она постарше, опять же. В общем, пытается сообразить, что к чему.

– Я так просила его подарить мне эту брошь, и он решил сделать мне сюрприз.

– Это так? – спрашивает меня коп.

Я снова киваю и с недовольным лицом отворачиваюсь в сторону. Мол, испортили мне сюрприз, волки позорные. С пирса приводят Валеру и Питера.

– Чисто, – говорит один коп другому.

– Что вы делали курлы-курлы-курлы-курлы? – спрашивает мой коп у нашего капитана.

Детали я не понимаю, но общую суть уловить могу.

– Посмотрите сколько мы наловили рыбы! – машет рукой Пит в сторону лодки и добавляет немного непереводимого багамо-американского фольклора.

Коп, проводивший досмотр плавсредства кивает.

– Я не торговец кокаином! – гневается наш капитан. – Я рыбак! Меня знают во всём Нассау и во всех Соединённых Штатах.

– Кто вы такие? – спрашивает мой коп у Валеры.

– Немецкие туристы, – отвечает он, и его коп передаёт моему копу потрёпанный немецкий паспорт.

– Ваши паспорта сюда! – командует мой коп мне и Еве.

Она оборачивается и, увидев чуть в стороне большую пляжную сумку, идёт к ней. Берёт её в руки и начинает рыться в бездонных глубинах. Наконец, находит, что искала и достаёт синюю книжицу.

– Ева Кох, – читает полицейский и внимательно всматривается в её лицо, сверяясь с фотографией.

Изучив, он возвращает документ хозяйке и хмуро смотрит на меня. Я присаживаюсь и начинаю перебирать свои вещи, разбросанные по песку. Поднимаю толстую, хорошо изданную книгу на немецком языке. Она называется «Справочник морских рыб с иллюстрациями». Собственно, это и есть мой паспорт.

Книгу я получил от Валеры. Пока мы плыли на нашем сухогрузе, он влепил мой советский паспорт в обложку этого справочника. Вложил в подготовленное заранее маленькое углубление и заклеил бумагой так, что комар носа не подточит.

– Дай сюда! – требует книгу полицейский.

Я неохотно протягиваю. Внешне я совершенно спокоен, но сердце стучит, как молот по наковальне, сильно и очень быстро.

Коп пролистывает страницы, проверяя, не прячется ли там что-то незаконное, но ничего не находит.

– Рыба, – хмыкает он. – Окей. А где паспорт?

Ева что-то быстро говорит мне по-немецки, а я отрицательно качаю головой. В разговор вступает Валера и отвечает ей. В общем, имитируем разговор со мной. Я пожимаю плечами. Коп тем временем проверяет мой бумажник. Он сделан в СССР, но любые намёки, надписи и тиснения на нём отсутствуют, я проверял. Да и кроме пары сотен баксов в нём ничего нет. Все песо, полученные в самолёте от руководителя группы, я оставил в сумке, в кабинете Валеры.

– Скорее всего, – пожимает плечами Ева, – он забыл паспорт на нашей вилле. Мне кажется, я его видела, когда выходила из дома.

– Где находится ваша вилла?

Ева называет адрес.

– Ладно, – кивает мой коп и подаёт своей команде, готовой разорвать нас на куски, сигнал отходить. – А паспорт нужно носить с собой.

– Окей, – соглашаюсь я с не вполне немецким акцентом. – Сорри, сэр.

Чуть дёрнув головой, он отступает. Они все отступают и возвращаются к себе на катер. Вскрикнув ещё пару раз для острастки сиреной, лодка отходит от пирса и отправляется восвояси. Питер с хитрой улыбкой тоже уходит вдаль.

Остаёмся только мы, немцы.

– Это то, что я думаю? – прищуривается Ева.

– Возможно, – пожимаю я плечами. – Почему они на нас накинулись?

– Ну, – разводит руками Валера, – борьба с наркомафией. Здесь сейчас столько наркотиков, просто ужас. Перевалочная база на пути в штаты. Раньше был ромовый, да и вообще алкогольный рай, это когда в Америке сухой закон был, а теперь их рай стал наркотическим.

– Делириум, – усмехаюсь я.

– И как это выяснить? – продолжает плыть на своей волне Ева, ослеплённая блеском бриллиантов.

– Что выяснить? – удивляется Валера.

– Та ли это лилия? – поднимает она брови.

Я хмурюсь.

– Не понял? – пытается вникнуть Валера в суть вопроса.

– Забудь, – вздыхает Ева. – Ну хорошо, встреча состоялась. Что дальше?

– Я прошу прощения, не представился, – говорит мой сопровождающий и смотрит на Еву с интересом. – Меня Валера зовут.

Особый интерес у него вызывает её богатая грудь, с трудом вмещающаяся в нейлоновый купальник.

– А я Ева, – улыбается Ева.

– А я Йорген, гутен морген, – добавляю я.

Они смеются и начинают говорить по-немецки.

– Так, неприличными словами не выражаться! – пресекаю я неуставное общение.

Эта фраза тоже вызывает смех.

– Ну что, поехали ужинать? – предлагает фрау Кох.

– Я бы с удовольствием, – с сожалением отвечает Валера, – да только у меня есть неотложные дела.

Думаю, не дела, а инструкции, которые он с радостью бы забыл и познакомился с Евой поближе. Возможно, если бы не я, он бы так и сделал, а я вроде как могу стукануть. Вот молодёжь, никакой осторожности. На прелестях ведь многие серьёзные мужи сгорели, так стоит ли подвергать себя риску вербовки? Хотя, может быть, это всё просто игра.

– Неотложные дела вечером? – делает удивлённое лицо Ева. – Все дела надо делать утром. Впрочем, я, конечно, не настаиваю.

– Надеюсь, ещё сможем увидеться до нашего отъезда, – говорит он.

Надеюсь, нет. Зачем мне ещё одного комитетчика близко сводить с Евой? И так их минимум двое уже. Валера вроде парень хороший, но с этого многие начинают. С репутации хороших парней. Уже то, что он просто осведомлён о её существовании и о моей встрече с ней, представляет большой риск. В конце концов, мы сюда не тусоваться приехали. В общем, он уезжает на такси в отель, а мы с Евой к ней на виллу. Тоже на такси.

Вилла оказывается небольшим симпатичным шале с двумя спальнями и гостиной. Это часть гостиничного комплекса. До моря от порога домика метров двести, но это не первая линия. Позади шале, красиво вписанных в газоны и пальмовые рощицы, возвышается большущий отель. Так что народу на пляже, несмотря на его длину, будет немало.

– Может, сходим искупнёмся? – предлагаю я.

– Завтра, – улыбается Ева. – Дело к ужину, а я, признаюсь, проголодалась. Ты любишь лобстеров?

Я смотрю на неё в упор:

– Хочешь заполучить лилию?

– Это она? – тоже вопросом отвечает она и замолкает.

Я молча её разглядываю. Она не выдерживает мой взгляд и отворачивается.

– Домик небольшой, – говорит Ева, резко меняя тему. – Но уютный, правда?

Ещё бы, особенно после раскалённого склада на контейнеровозе. А тут даже кондиционер имеется. Просто роскошь.

– Это моя комната, – журчит немка, – а вот тут твоя. Глянь, какая милая. Загляни, там и собственная ванная комната есть.

Я бы с большим удовольствием поселился в отеле, конечно. Было бы более естественно, а тут ситуация весьма странная – жених явно моложе невесты, и есть ли ему, вообще, восемнадцать? Проблем с этим, вероятно, не будет, но внимание гарантированно привлечёт, а мне это нужно меньше всего. С другой стороны, паспорта у меня нет, языка тоже. Я даже знакомых, не говоря уже о родственниках, на Багамах не имею. Какие остаются варианты?

– Слушай, – говорю я, – дом прекрасен, спорить нет ни малейших оснований. Я пойду воспользуюсь благами цивилизации, а именно горячей водой, а потом мы с тобой отправимся на ужин, хорошо? А вообще, если честно меня сон рубит, у нас же разница во времени восемь часов.

– Да-да, – соглашается она и поджимает губы.

Вопрос остаётся без ответа, но я, как раз, не спешу. Брошь я, может быть и продам, ещё не решил. Обратно её точно не повезу, но цену хочу побольше. Пусть герр Кох раскошелится. Супруг то есть. А может, и ещё какие варианты появятся…

Я скрываюсь в ванной. Сбрасываю одежду и встаю под тёплые струи. Двое суток под душем не был. Кайф… Помывшись, выхожу обмотавшись большим полотенцем. Ева сидит на моей постели, положив руки на колени и неотрывно смотрит на мой рюкзак. Бедная, прямо, как собака перед мешком корма.

– Хочешь посмотреть? – спрашиваю я.

Она кивает, не отводя глаз от рюкзака.

– Ну достань, посмотри.

Она мгновенно вытаскивает лилию и восхищённо замирает.

– А ты мне что-нибудь купила?

Свою одежду пришлось оставить на сухогрузе на случай досмотра, что, собственно, с нами и произошло. Довольно странно отправиться на рыбалку и взять с собой рубашку, галстук и туфли.

– Конечно. Джинсы, мокасины шорты, поло и… – она подмигивает. – Бельё. Всё в шкафу. Всё американское.

Боюсь, в обратную дорогу мне тоже придётся отправляться налегке.

– Она восхитительна… – шепчет Ева, разглядывая лилию. – Это она. Безо всяких сомнений.

Я бросаю полотенце на стул и достаю из шкафа бельё.

– И много ты готова купить украшений? – спрашиваю я, вытаскивая из шуршащего пакета трусы.

Она отрывается от своей прелести, оборачивается ко мне и переключает внимание на то, как я начинаю одеваться. Интересная барышня.

– Приобрести что-то редкое и ценное я всегда готова, – отвечает она. – Так что, лобстеров любишь?

– Люблю. Кушать да, а так нет.

– Что это значит? – озадаченно спрашивает Ева.

– Просто шутка. Гиви, ты помидоры любишь? Кушать да, а так нет.

– А-а-а… – она вежливо смеётся. – Понятно. Ну хорошо, здесь в отельном ресторане очень неплохо. У меня столик зарезервирован.

– Хм… Я думаю, нам не нужно крутиться у всех на виду. Зачем, чтобы нас запоминали вдвоём?

– А что? – округляет она глаза.

– Как что? У меня ведь тайная миссия, Ева. И любое внимание нам не на пользу. Поэтому мы пойдём с тобой в какой-нибудь простенький ресторан, может быть даже что-то типа Макдональда, быстро поедим и вернёмся. Ляжем спать, а завтра займёмся тем, ради чего я и прибыл. У нас же с этим делом всё в порядке?

– Да, – кивает она, – в полном. Всё готово.

– Ну и отлично. Погнали тогда?

– Хорошо… Не могу только понять куда именно мы можем пойти… Да, и давай я положу брошь к себе в сейф.

– У меня в шкафу тоже есть сейф, – улыбаюсь я и, взяв брошь, закрываю в железном ящике.

– Ладно, – вздыхает она, – тогда я вызову такси.

Ева звонит на ресепшн, заказывает машину и идёт переодеваться.

– Тебе не нравится как я выгляжу? – расстроенно спрашивает она.

– Очень нравится, – вздыхаю я. – Но мы же идём не в гастрономический ресторан, а в забегаловку. Посмотри на меня. Джинсы и поло. А у тебя это что? «Диор» или «Шанель»?

– О чём ты говоришь! Я одета скромно, здесь все так ходят, – пожимает она плечами. – А у тебя, между прочим, мокасины «Гуччи». Подошли, кстати?

– Да, подошли, спасибо.

Подъезжает машина и мы отправляемся на ужин. На улице уже темно. Воздух опьяняет ароматами моря и сладостью цветов. А ещё время от времени мы проскакиваем через облака гастрономических благоуханий, и я сразу вспоминаю о том, что последний раз ел очень давно.

Ресторан, выбранный Евой мне нравится. В том плане, что именно такой я и хотел – что-то недорогое, неброское и непафосное. Да вот только моя «скромно одетая» спутница выглядит здесь слишком ярко и неуместно.

Столики стоят на открытом воздухе. Зонтики сложены и над нами простирается безграничное небо. Публика выглядит супердемократично, так что появление красотки Евы не проходит незамеченным, но и ажиотажа к счастью не вызывает.

Рядом, буквально метрах в двадцати плещут ласковые вечерние волны и лёгкий едва ощутимый ветерок разрежает цветочный аромат солёным запахом моря. Кричат цикады и это просто кайф. Даже доносящиеся из-за дороги звуки голоса Ким Вайлд, с чрезвычайно популярной «Кидс оф Америка» добавляют колорита.

– Здесь неплохие гамбургеры с лобстерами, – сообщает мне Ева. – Собственно, все приходят только на них. Но хорошего вина нет, так что не обессудь, будем пить, что есть.

Через два столика от нас сидят трое парней, похожих на футбольных болельщиков, и поглядывают в нашу сторону. Они время от времени громко смеются, да и говорят тоже громко. Думаю, хорошо, что я их не понимаю.

Официантка, видавшая виды немолодая и хамоватая чернокожая баба, не скрывая любопытства, пялится на нас. Блин, пожалуй при таком раскладе было лучше пойти в ресторан в отеле. Она принимает заказ и уходит в сторону кухни.

– Ты думаешь нужно было заказывать шампанское? – тихонько спрашиваю я.

– Ну ты же видел винную карту. Ничего другого здесь и пить-то нельзя.

Ну ладно, пей, раз хочется. «Кидс оф Америка» заканчивается, но неведомый фанат заводит её снова. Парни ржут и говорят всё громче.

Заказ приносят быстро. Негритянка официантка пытается открыть бутылку, но возится чрезвычайно долго, не понимая, что нужно делать. Похоже, шампанское здесь заказывают впервые. Очень хочется сказать что-нибудь вслух, но я не хочу выдавать своё русское происхождение. Затея с ужином нравится мне всё меньше и меньше.

В подтверждение самых худших опасений шампанское наконец-то открывается. Официантка не удерживает пробку и вино с хлопком, будто преодолев скорость звука, вырывается из бутылки. Вырывается и окатывает Еву. И немного меня.

После короткой паузы парни начинают ржать, а негритянка, вместо того, чтобы извиниться, разражается матерной тирадой и уходит. Чуваки просто умирают со смеху. Я подаю Еве бумажные салфетки, лежащие на столе, но этого явно недостаточно.

Официантка молча приносит пачку салфеток и качая головой снова удаляется. Твою ж дивизию. У нас просто стелс-технологии, невидимее, чем сейчас даже невозможно. Я встаю и помогаю своей даме, но оказывается, такая идея приходит в голову не мне одному.

Один из весёлых чуваков подруливает к нам, берёт салфетки и начинает прикладывать к Еве, причём в довольно интимных местах. В частности, особенно его интересует грудь. Из-за стола доносятся взрывы хохота, да и сам он пьяно смеётся и несёт какую-то ахинею, типа я тебе помогу, детка и скажи своему сынку, чтобы свалил.

Эх, как хочется поговорить, чтобы тебя поняли…

– Пошёл нахрен, засранец! – не выдержав, бросаю ему я.

Слова непонятные, но тон, которым это сказано не вызывает никаких сомнений в содержании моего послания. Глаза мудака наливаются злобой.

– Руки убрал, я сказал! – повторяю я предупреждение.

Он удивлённо смотрит на меня и, повернувшись к своим, как-то комментирует ситуацию. Те реагируют новым взрывом хохота. Ева сидит ни жива, ни мертва.

– Да убери ты грабли свои! – завожусь я, отталкивая его руки.

От такой моей наглости он сначала входит в ступор, а потом разъяряется и бросается на меня с кулаками, вернее, кулачищами. Ну, твою ж дивизию. Вот стоило забираться аж на Багамы, чтобы нарваться на долбанутых гопников.

Он машет своими стенобитными орудиями, и махаться с ним у меня нет никакого желания. Поэтому я просто беру тарелку с гамбургером, стоящую перед Евой, и нахлобучиваю на голову придурку. Шарашу я довольно сильно, так что куски булки и лобстера летят в разные стороны, по лицу течёт соус, тарелка ломается, а сам молодчик делает шаг назад и, запнувшись, падает навзничь.

– Пойдём, – говорю я Еве. – Нам пора.

Пока дружки нападавшего осматривают своего павшего товарища, я беру Еву за руку и веду к выходу. Вот и поели, тихо и не привлекая внимания. Зашибись! Негритянка пытается вытребовать с нас деньги за заказ, но ей я даже не отвечаю. Сейчас самым не приятным было бы встретиться с тем копом, что меня обыскивал.

– Егор, не тащи меня так сильно! – взывает ко мне Ева. – Я на каблуках.

Проезжает машина. Я машу, но она проносится мимо.

– Здесь так не выйдет, – качает головой моя подруга. – Остановятся только машины такси. И то не каждая.

– Надо идти, Ева, эти придурки могут захотеть поквитаться.

Блин, пожалуйста, оставайтесь на месте. Не буду же я вас убивать, чтобы вся полиция начала искать русского, разбушевавшегося в ресторане.

Проносится ещё машина. И ещё одна.

– Ты дрался, как лев, – хвалит меня Ева. – Ты настоящий герой, Егор.

– Ага, – киваю я. – Как лев. Бонифаций что ли?

– Это как? – не понимает она.

Ответить я не успеваю, потому что сзади раздаётся приближающийся топот и гневные окрики. Думаю, это что-то вроде «э, слышь, сюда иди!»

Я поворачиваюсь и вижу летящих на нас двоих разъярённых быков. Довольно крупных, надо отметить. Твою дивизию!

Они подбегают одновременно. Один сразу хватает Еву за волосы, а другой ничего больше не говоря, начинает выводить рисунки красиво поблёскивающим ножом-бабочкой.