Читать книгу Мифологическое драконоведение - - Страница 9

Огонь – это то, что делает дракона наиболее устрашающим. Эта адская отрыжка пламени запросто превращает плоть и кости в пепел. И все же не все драконы умеют выдыхать огонь.

Как дыхание становится огненным?

Вновь дадим слово Дикинсону:

«Драконы выдыхали огонь, потому что это было им необходимо. Это было неотъемлемой частью их особого способа полета».

Иордан пишет, что драконы начинают поднимать себя в воздух, а потом, «став слишком тяжелыми», падают. Сразу ясно, что он описывает нечто, чего сам не понимает. Никакое животное, прошедшее долгий эволюционный путь по выработке собственного способа полета, не может ни с того ни с сего оказаться «слишком тяжелым» для нахождения в воздухе. Однако если предположить, что некогда увиденное кем-то из древних путешественников воздушное действо было не чем иным, как своего рода брачным танцем, то эта сцена в сочетании с предыдущей фразой о драконах, выдыхающих «зловонное дыхание», подобное дыму при пожаре, наполняется реальным смыслом.

Кстати, о дыме. Метан горит без дыма. Но при сгорании метана образуются углекислый газ и вода. На той высоте, где летали драконы, вода превращалась в водяной пар, столь похожий на белый дым. Подобный эффект мы наблюдаем на примере выхлопных газов автомобиля в холодную погоду.

Стычки между двумя молодыми драконами, уже созревшими для полета, но еще не набравшимися опыта участия в брачных поединках, были опасны для них не столько из-за вреда, который противники могли непосредственно причинить друг другу, сколько из-за риска израсходовать на выдох пламени в пылу поединка чрезмерное количество необходимого для полета газа, оперативно восполнить который внутренняя система драконьего газоснабжения была не в состоянии. Но именно в таких стычках постепенно и вырабатывался опыт, необходимый для победы в брачных играх.

Брачные состязания драконов не были схожи с принятыми у самцов общественных насекомых, состязающихся в преследовании новорожденной матки-«королевы». У драконов, видимо, это было чем-то более схожим с противостоянием готовящихся к спариванию оленей, в котором самцы сражаются друг с другом за право оплодотворять самок. Но если у оленей основным «аргументом» в таком поединке всегда были ветвистые рога, то у драконов – выдыхаемое ими пламя. Как в большинстве других подобных брачных состязаний, поединок носил прежде всего ритуальный характер, с незначительным причинением ущерба, и был по большей части чисто демонстративным – обильные клубы дыма, снопы пламени – такие же впечатляющие, как хвосты павлинов или соловьиные трели. Была, однако, и опасность. Если от избытка страсти дракон исторгал слишком много пламени, неэкономно расходуя удерживающий его в воздухе газ, то он терял свою подъемную силу, и если дракон был довольно молод и неопытен в обращении с крыльями, то он погибал, низвергнувшись с высоты наземь.

Он увидел в бледном свете луны огромную змею, более сотни локтей в длину, скользящую к нему на чреве своем. Глаза ее мерцали подобно двум изумрудам, а из ноздрей ее извергались потоки жаркого пламени. Он выхватил свой ятаган и нанес ей тяжкий удар, но она лишь громче зашипела, жгучим огнем вновь и вновь его опаляя, покуда дотла не сожгла.

Фирдоуси. «Шахнаме»[32]

Хотелось бы уточнить еще одну деталь. Зачем драконам нужно было сжигать избыток своего газа, если куда естественнее его просто изрыгнуть или стравить, как это делают, к примеру бегемоты? Ответ заключен в другой известной привычке драконов. Бо́льшую часть времени они скрывались в темных холодных пещерах. Можно предположить, что они были в состоянии контролировать объем газа, вырабатываемого у них внутри, но при этом существовали верхняя и нижняя границы такого контроля, ведь основной метаболический процесс не может быть полностью прекращен без губительных последствий для организма. Поэтому даже в покое пещеры драконы время от времени избавлялись от газа. И если этот газ горюч, то при невозможности каким-либо контролируемым способом сжигать накапливающийся в организме метан внутри пещеры будет образовываться чрезвычайно опасная взрывчатая смесь. А там, где для повышения жизнеспособности существу требуется определенная адаптация организма, такая адаптация происходит.

Если драконам было жизненно необходимо как-то воспламенять выдыхаемый ими метан, то природа наверняка предусмотрела вполне безопасный для них способ воспламенения.

Какой именно способ? Сразу приходят в голову идеи, так или иначе связанные с электрической искрой, поскольку известные нам существа типа электрического угря, способные вырабатывать напряжение, необходимое для возникновения искры, специализируются именно на электричестве. Однако трудно допустить какую-либо адаптивную способность, не связанную с преобладающей спецификой формы существования животного, поэтому более вероятным кажется, что и система воспламенения у драконов была химической. В неявном виде нечто подобное существует в природе.

Например, жуки-бомбардиры семейства Brachinus располагают удивительным защитным механизмом[33].

Уточним, насекомое, не превышающее 2 см в длину, в специальных мускульных мешочках хранит смесь гидрохинона с крепким (25 %) раствором перекиси водорода, не вступающих в реакцию в нормальных условиях. В случае же опасности смесь эта поступает в «реакторную камеру», расположенную в задней части тела жука и содержащую особый фермент, выполнящий роль катализатора. Происходит мгновенная взрывоподобная реакция окисления, и в обидчика выстреливается реактивная струя раскаленного газа.

Казалось бы, надежность такой системы близка к нулю, однако еще не было случая, чтобы жук дал осечку или погиб от преждевременной реакции.

Наличие у драконов некоего ядовитого жгучего фермента, служащего для воспламенения выходящих газов, подтверждается многочисленными историями, в которых говорится, что «дракон плевался ядом».

Сборник житий святых, составленный генуэзским епископом Яковом Ворагинским в конце XIII в. из-за огромной популярности получил название «Золотая легенда». О драконах в «Золотой легенде» часто говорится, что они «отравляют воздух, отчего многие люди болеют, а некоторые даже умирают. Другие драконы заражают источник, и те, кто пьет из этого источника, также заболевают или умирают».

Здесь уместно уточнить, что синильную (цианистую) кислоту получают из метана в присутствии платины как катализатора. Всем известна чрезвычайная ядовитость солей-цианидов. Не исключено, что в процессе метаболизма драконов образовывались вещества, содержащие цианиды, отсюда такая ядовитость выделений дракона, самим своим существованием отравлявших все вокруг.

Вернемся к повествованию Дикинсона. «Вне зависимости от механизма воспламенения газа драконы выдыхали пламя, потому что нуждались в этом. Привычка скрываться в укромных надежных пещерах была чрезвычайно существенна для их выживания, но если бы взрывчатые газы, производимые этими существами, воспламенялись спонтанно, пещеры стали бы попросту опасными для их обитателей. Огненное дыхание в качестве средства защиты, нападения и сексуального привлечения самок сформировалось у них на основе того, что уже существовало как часть присущего им способа полета.

Воителю каменного века, столкнувшемуся с такими впечатляющими всплесками ярости в недрах пещеры, огонь должен был представляться основным признаком дракона, однако подобно всему остальному в природе, пусть и странному внешне, этот признак также развился как логическое продолжение свойств более важных.

Очевидно, что количество накопленного газа зависело от того, как питался дракон, поэтому в голодное время драконы теряли возможность выдыхать пламя, что делало их более уязвимыми. Молодые драконы приобретали способность выдыхать огонь постепенно, осваивая полет и развивая свои летные полости.

Особо надо бы сказать о ноздрях. Выдыхание пламени требовало очень хорошо защищенных дыхательных отверстий, а вероятная необходимость держать воспламеняющиеся газы, пока они не выйдут за пределы тела, отдельно от кислорода могла привести к развитию совершенно раздельных каналов для дыхания огненного и дыхания простого. В этом случае реальные ноздри должны были быть намного меньше и в целом незаметны»[34].