Читать книгу По ту сторону - - Страница 3

Мне снится бабушкин посёлок. Лето. Наша корова Ягодка лижет мне руку, когда я протягиваю ей клевер. Кажется, мне восемь. Впереди столько приключений, столько жизни. Впереди первый поцелуй и первая любовь; учёба в институте и встреча с Марком; переезд в чужой город и эта дурацкая ипотека. Впереди всё то, что называют «взрослой жизнью».

А пока мне восемь, я угощаю Ягодку пряной травой и жду, когда бабушка позовёт меня на чай с пирожками. Это самые вкусные пирожки в моей жизни. Но в нос внезапно ударяет запах горящей изоленты, и я просыпаюсь.

Вокруг так ярко, что глаза не сразу привыкают к свету. Я зажмуриваюсь и сажусь. К моему удивлению на мне совсем не та одежда, в которой я была в самолёте. Вместо удобной толстовки и джинсов я одета в белую рубашку и белые свободные шорты. Мои рыжие волосы заплетены в аккуратную косу. Мне внезапно становится жутко и стыдно от мысли, что кто-то меня переодевал. Точнее не меня, а моё бессознательное тело. Что ещё они могли сделать со мной, пока я была в отключке? В ужасе размышляя об этом, я не сразу замечаю где нахожусь. Подсознательно я ожидала увидеть палату реанимации или что-то в этом роде, но вместо белых стен и больничного запаха меня окружают деревянные половицы и запах из детства. Лето. Пряные травы.

Я рывком встаю на ноги и осматриваюсь. Уверена, мои глаза в этот момент похожи на два блюдца. От того, что я вижу у меня перехватывает дыхание: я в каком-то деревянном доме, на стенах висят макраме и репродукции Ван Гога. В дальнем углу комнаты стоит большой книжный шкаф без дверец, на полках которого помимо огромного количества литературы выставлены в ряд разномастные статуэтки котят. Возле книжного шкафа с котятами стоит кресло-качалка, накрытое пледом. На стене напротив – небольшое окошко с милейшими, немного детскими занавесками, сквозь которые пробиваются яркие солнечные лучи.

Я в полном недоумении стою посреди этой комнаты, не зная, как себя вести и что делать. Хочется позвать на помощь, но нужна ли она мне? С виду со мной всё в порядке, я не чувствую боли или тошноты. Либо мне вкололи большое количество морфина, от которого у меня столь яркие галлюцинации, либо я ещё не проснулась. Тут у меня возникает идея ущипнуть себя, что я и делаю. Ничего. Ничего не чувствую. Немного щекотно и только.

Хочется курить. К горлу подкатывает какой-то ком, который я с усилием сглатываю. Да, я однозначно сплю. И даже во сне я думаю о том, что отдала бы последние деньги за сигарету. А раз я сплю и мне, стало быть, ничего не угрожает, значит можно насладиться этим. Кто знает, как долго я ещё буду так безмятежно спать?

Я снова осматриваюсь. Комната в этом доме одна. Туалет, судя по всему, на улице. В комнате нет ничего, кроме книжного шкафа, кресла-качалки, кофейного столика и импровизированной кровати на полу, похожей на лежбище турецкого хана: груда подушек и бело-розовых пледов. Тем не менее, всё очень чистое и опрятное. Во всей комнате ни пылинки.

Я осторожно подхожу к окошку и заглядываю сквозь занавески на улицу. По ту сторону стекла на меня смотрит очень яркий и, судя по всему, жаркий день. Солнце уже стоит высоко, ярко-зелёная трава с какими-то причудливыми цветами тянется к безоблачному небу, а рядом с крылечком деревянного дома трёхцветная кошка умывает свою мордочку. Эта картинка выглядит так притягательно, что я невольно тянусь рукой к входной двери справа от окошка. Распахнув её, меня обдаёт запахом знойного лета. Воздух горячий и сладкий, оседающий на губах словно пыльца. В траве слышатся звуки насекомых, где-то вдали щебечут маленькие птички. Трёхцветная кошка у крыльца не обращает на них внимания, продолжая тщательно намывать лапкой свой розовый нос. Убедившись, что рядом никого нет, я сажусь на корточки и зову кошку.

– Эй, кис-кис-кис!

Кошка, прищурившись, поворачивается ко мне. Она разглядывает меня пару секунд, после чего коротко мяукает и принимается тереться о мои колени.

– А ты ласковая девчушка, да? – говорю я кошке, поглаживая её по спине. Когда она вновь смотрит на меня своими кошачьими зелёными глазами, я замечаю у неё пятно на мордочке в форме чёрного сердечка. Не веря своим глазам, я отдёргиваю руку и шёпотом, боясь спугнуть своё видение, произношу:

– Мурашка?

Кошка поднимает голову и принимается утробно мурчать. Она встаёт лапами на моё колено и бодает лбом мой нос. Чёрное пятно в форме сердечка сейчас прямо перед моими глазами. Я чувствую, как подступают слёзы. Это настолько чудесный сон, что просыпаться я не хочу никогда!

– Мурашка?! Девочка, что ты здесь делаешь? – Я чешу её щёки обеими руками и целую в мягкую макушку. – Почему ты раньше мне никогда не снилась? Мура, я так по тебе скучаю! Милая моя, плюшевая девочка.

По моим щекам ручьями текут слёзы, капая на Мурашкин мех. Она будто бы не замечает этого, продолжая тарахтеть и тереться о мои руки и колени. Я сажусь прямо на землю в своих белых шортах, стискиваю Мурашку в объятия и тихонько всхлипываю. После своей смерти Мура ни разу не снилась мне до этого. Она умерла десять лет назад, когда мне было семнадцать. Она была моим лучшим и единственным другом. Настолько, что после её смерти я никогда больше не держала животных. Лишь раз я согласилась взять на передержку пожилого кота, но это была не моя инициатива, а Марка. И вот сейчас я явственно ощущаю мягкость Мурашкиной шёрстки и снова вижу её розовый нос. Который непременно целую мокрыми от слез губами каждый раз, когда Мура поворачивает ко мне голову.

– Как же мы здесь оказались, девочка? – Всё ещё держа Мурашку на руках, я встаю и снова осматриваюсь. Она довольно жмурится, глядя куда-то в небо.

– А ты здесь как дома, да? – Я в последний раз целую кошкину макушку и осторожно опускаю её на землю. – Ну, что ж, тогда давай показывай свои владения. Надеюсь, мне удастся досмотреть этот сон до конца. Ох, Мура, как же я не хочу оставлять тебя, вот только… – я запинаюсь. На секунду я чувствую еле уловимый запах гари. Перед глазами молниеносно проносятся картинки: самолёт, Марк, кислородные маски. Мы попали в зону турбулентности. Я помню, как пошла искать мужа в хвост самолёта, а потом… потом я очнулась здесь, в деревянном доме. То есть во сне. А если это действительно сон, то лучше бы мне не просыпаться. Ведь скорее всего там, по ту сторону сна, меня ждёт боль. Возможно, переломанные кости. Возможно, что-то похуже. Но адская боль – однозначно.

Думая об этом, я неосознанно молюсь неизвестным богам о том, чтобы этот сон длился как можно дольше. Здесь, с Мурашкой и без боли, я чувствую себя в безопасности. Вот бы и Марк был здесь. Надеюсь, что сейчас он видит свой собственный сон и тоже не чувствует боли. Может, у него даже есть своя Мурашка.

Из раздумий меня выводят голоса, которые доносятся до моего слуха откуда-то издалека. Двое незнакомцев умиротворённо переговариваются, в их голосах слышится улыбка. Кажется, эти голоса принадлежат женщинам. Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда они доносятся, и пытаюсь разглядеть силуэты в высокой траве где-то на уровне горизонта. Мурашка на секунду замирает у моих ног, устремляя взгляд в сторону источника звука, а затем, так же спокойно, как и раньше, принимается вылизывать правую лапу. Я ловлю себя на мысли, что если кошка не чувствует угрозы от приближающихся людей, то и мне бояться не следует.

Через пару минут я наконец могу разглядеть двух женщин вдалеке. Они неспешно идут по небольшой просёлочной дороге в сторону нас с Мурой. Одеты они очень по-деревенски: на головы повязаны косынки, юбки достают до щиколоток. В руках у женщин по небольшому ведру, но их содержимое я не могу разглядеть. На вид обеим не больше пятидесяти, они о чём-то с улыбкой болтают. Глядя на них, моя тревога немного утихает. Они не выглядят как серийные убийцы или что-то в этом роде. Потому я решаю выйти к просёлочной дороге им навстречу, схватив Мурашку на руки.

– Добрый день, – я стараюсь говорить спокойно и с улыбкой. – Извините, вы не скажете, где мы находимся? Мне кажется, я заблудилась.

Женщины останавливаются, оглядывают меня с ног до головы, и на секунду замолкают. Я чувствую себя очень глупо и неловко, представляя эту картину: девушка с потерянным взглядом, в белой рубахе, держит на руках кошку и задаёт незнакомцам глупые вопросы. Но внезапно одна из женщин ставит ведро на землю (теперь я вижу, что ведро наполнено чистой водой) и, расплываясь в широкой улыбке, стискивает меня вместе с моей кошкой в объятиях. Вот теперь мне точно неловко.

– Милочка, добро пожаловать! Ты новенькая? Надя, посмотри на девчушку, она новенькая! – С нескрываемой радостью обнимающая меня женщина поворачивается к своей спутнице. Надя улыбается в ответ:

– Добро пожаловать! Это что ж, и кошечка с тобой сразу? – Она гладит Мурашку по голове, отчего кошка зажмуривает глаза.

Я стою в недоумении напротив двух женщин, чьи лица светятся от радости. «Сумасшедшие» думаю я, но быстро прогоняю эту мысль. Ведь и я по ту сторону сна своего рода сумасшедшая. В итоге молчаливая пауза затягивается. Первой эту тишину прерывает та, что меня обнимала:

– Милочка, да ты не бойся. Меня Вера зовут, а это Надя. Мы живём вон там, в посёлке, – она машет рукой куда-то в сторону деревянного дома у меня за спиной. – Здесь чудесное место: природа, воздух какой! А это, стало быть, твой-то домик? Хороший! Мы с Надей всё гадали, кто ж тут жить будет. А ты и с кошечкой сразу! Вот это здорово, сразу друг с первых минут.

Я пытаюсь что-то сказать, но у меня выходит только открывать рот. Взгляд я перевожу с Нади на Веру и обратно, пытаясь найти какие-то подсказки в их смеющихся глазах. Кажется, у меня кружится голова.

– Ох, Вера, заболтала ты девчушку, – смеётся Надя. – Тебя как зовут-то?

– Бе… Беата. А это Мурашка, – я приподнимаю кошку к уровню своего подбородка. – Извините, я немного не поняла…

– Добро пожаловать, Беата! – перебивает меня Надя. – Добро пожаловать в лучший мир!

Она треплет меня по плечу, отчего я нелепо улыбаюсь одним уголком рта. Вера смотрит на меня с почти материнской улыбкой, а её глаза блестят от подступивших слёз.