Читать книгу Россия в эпоху изменения климата - - Страница 25

В 2016 году Россия и несколько других производителей, не входящих в ОПЕК, обязались вместе с ОПЕК сократить добычу нефти на 1,8 миллиона баррелей в сутки начиная с января 2017 года. Целью было поддержание мировых цен на нефть на достаточно высоком уровне, чтобы основные производители – главным образом России и Саудовской Аравии – могли сохранять так называемую фискально-безубыточную цену, то есть цену, при которой они могут сбалансировать свои бюджеты, сохраняя при этом свои системы социального обеспечения и государственные инвестиции. Здесь у России, похоже, есть преимущество: Саудовской Аравии, как сообщается, требуется мировая цена в районе 70 долларов, чтобы сбалансировать свой бюджет, в то время как России достаточно цены в районе 40 долларов.

Но договоренность оказалась шаткой, что стало ясно в начале 2020 года, когда доверие между двумя основными партнерами исчезло и началась ценовая война. Цены на нефть снова рухнули, что вынудило Россию и Саудовскую Аравию спешно восстановить свое соглашение, урезав добычу еще сильнее, чем раньше. «Мегасделка» ОПЕК+, заключенная в апреле 2020 года, обязала Россию и Саудовскую Аравию вместе с другими членами Венского альянса сократить совокупную добычу в несколько раз сильнее, чем в ходе любых предыдущих попыток сокращения[141]. Но этот эпизод продемонстрировал, насколько неустойчивыми могут быть подобные соглашения. Договоренность не нравилась российским нефтяным компаниям, особенно (как отмечалось выше) генеральному директору «Роснефти» Игорю Сечину, который публично и неоднократно ее критиковал[142].

Для Путина главная цель заключалась в том, чтобы защитить доходы России от продажи нефти, и особенно долю государства, помогая при этом сбалансировать мировой рынок нефти после рекордного падения спроса и цен на нефть, вызванного пандемией COVID. (Как мы увидим ниже, когда цены на нефть растут, увеличивается доля государства, а когда цены на нефть падают, растет доля компаний.) Главная цель Сечина явно заключалась в том, чтобы создать трудности для североамериканских производителей трудноизвлекаемой нефти и ограничить свободу действий США на мировых нефтяных рынках[143]. В качестве дополнительного преимущества более низкие цены на нефть максимизировали бы долю российских компаний в нефтяных доходах по сравнению с долей государства, тем самым помогая обеспечить столь необходимый денежный поток для инвестиционной программы «Роснефти», в частности для амбициозных планов Сечина в отношении Арктики, описанных ниже. Стоит заметить, что эти двое расходятся во мнениях не по поводу изменения климата или «пикового спроса на нефть» – ни один из них в это не верит, – а по поводу наилучшего способа монетизации российской нефти в ближайшей перспективе.

Неровная история соглашений ОПЕК+ дает представление о том, что может произойти в будущем, поскольку крупнейшие мировые производители нефти противостоят друг другу во все более отчаянной борьбе с нулевой суммой за сокращающийся мировой спрос на нефть. У всех сторон, и особенно у более слабых членов ОПЕК, будет все больше стимулов к выходу из любых соглашений о сокращении добычи.