Читать книгу Касаясь неба - - Страница 4

Я, Энни Ширак, четырнадцатилетняя девочка, живущая в тисках консервативной семьи, где слово «свобода» – не более чем пустой звук. Мама, врач по профессии, вечно растворяется в работе, а мой настоящий отец… его я никогда не знала. Взрослеть пришлось рядом с отчимом, человеком, с которым нас связывала лишь формальная связь.

Лиана, моя младшая сестра, жила в мире розовых пони и радужных облаков. Ее баловали, как маленького котенка, в то время как я, старшая дочь, была обязана быть образцом «порядочности» и «строгости».

Моя душа томилась в клетке, в то время как моя мечта – оказаться за ее пределами – горела все ярче. Я мечтала о дне, когда мне исполнится восемнадцать, о дне, когда я смогу покинуть этот дом, этот безрадостный мир.

Я медленно открыла входную дверь, с ужасом ожидая гневных слов, которые должны были сейчас последовать.

– Ты опять опоздала! – пронзительно закричала мама, как только я переступила порог.

Я пожала плечами и рассеянно произнесла:

– В гардеробе была большая очередь.

Я направилась в свою комнату, пытаясь не обращать внимания на ее недовольство. В моей голове звенело лишь одно: очередная ругань, которая не давала покоя моим мыслям.

Гневные слова матери все еще звучали в моей голове. Я пыталась заглушить их музыкой в наушниках, но она лишь усиливала мои негативные мысли. Я чувствовала себя одинокой и несчастной.

Переодевшись в домашнюю одежду, я подошла к зеркалу. Для меня это всегда было настоящим испытанием.

Я пристально всматривалась в свое отражение, замечая каждый недостаток.

В общем, я невысокого роста с русыми волосами, похожими на мышиный мех, которые ниспадают ниже талии. Они заплетены в две косички, что чуть придаёт мне собранности, но стоит лишь взглянуть на мои глаза, и всё воспринимается иначе. Только никто их не замечает за толстой оправой очков. Я ненавижу свои кривые зубы; они словно тёмное пятно на фоне моей навязчивой улыбки. Из— за них я не смеюсь широко, как другие девушки. Мои щеки были слишком пухлыми, нос слишком большим, а брови слишком густыми. Я проводила пальцами по волосам, чувствуя их тяжесть. Я всегда завидовала тем девушкам, у которых были красивые светлые волосы, как у принцесс из сказок.

Но глаза – это то, что придаёт мне силы. Они сине— зеленые с карими вкраплениями, как маленькие бисеринки света. Я хочу, чтобы мир смотрел на меня через их призму и замечал во мне нечто большее.

Сердце гулко стучит в моей груди, когда я вспоминаю тот невероятный момент. Голубоглазый красавчик блондин, и по совместительству популярный парень из школы, которого всегда окружала шумная толпа, неожиданно обратил на меня внимание. Неужели он хочет встречаться со мной? Это выше моего понимания! Ведь я совсем не такая, как они.

Сделав глубокий вдох, я снова надеваю свои очки. Для меня они как щит, защищающий от чужого взгляда. Медленно отправляюсь на кухню, стараясь не замечать происходящего вокруг.

Аромат свежеприготовленной еды сразу окутывает меня, но я старательно отгоняю мысли о суматохе, которая царит в моем доме. Мама возится с ужином, отчим, как всегда, на работе, а Лиана, моя младшая сестренка, заливисто хохочет, залипая в мультики на планшете. Ей всего два года, а у нее уже есть планшет! Забавно, не правда ли?

Сквозь детский смех и запах домашних блюд я вновь ощущаю себя чужой. Я не такая, как остальные. Эта мысль проносится в моей голове, пока я наливаю себе стакан воды.

– Только бы она не задала опять каких-нибудь вопросов, – бормочу я себе под нос.

Руки слегка дрожат от волнения. Я пытаюсь взять себя в руки, но безысходность давит на меня тяжелым грузом.

Каждый вечер, когда заканчивается день, я сажусь на кровать с тетрадкой стихов и погружаюсь в мечты о будущем. Я представляю, как однажды покину этот дом, найду свое место в мире, где меня наконец примут такой, какая я есть. Но пока мне остается только ждать.

На телефоне замигало новое сообщение, и внутри меня что— то заколебалось, как будто облачко тревоги пронеслось по воздухе. Я отложила тетрадь с неразборчивыми заметками, и потянулась к телефону. На экране высветился знакомый профиль – Йорис. Сердце забилось быстрее, и я замерла, не решаясь открыть сообщение. Закрыла глаза, сделала глубокий вдох, а потом выдохнула, стараясь обуздать волнение.

Открыв глаза, я наконец зашла на Facebook и прочитала его сообщение:

«Привет, Энни. Чем занимаешься? Пошли гулять.»

Уже поздно, – мелькнула мысль. Я проверила часы: 9 вечера. Тяжёлый вздох вырвался из груди. Я снова начала набирать текст:

«Привет, уже поздно. Я не смогу пойти, я еще делаю домашку, а потом рано ложусь спать. Извини.»

Нажав кнопку «отправить», ощутила, как в груди стало легче, хотя совесть меня мучила – никакой домашки я не делала. Я всегда готовила всё заранее, чтобы избежать лишних конфликтов с родителями. Опять скандал? Нет— нет, лучше так не рисковать. Я отложила телефон в сторону, но вскоре он снова зазвонил. Сообщение от Алурис.

«Что делаешь? Давай поболтаем!»

Я не выдержала и набрала её номер. После короткого гудка раздался её весёлый голос:

– Привет, Энни!

– Привет, ты чего такая веселая? – грустно спросила я.

– Просто настроение хорошее. А ты чего такая грустная была сегодня в школе? – с беспокойством в голосе спросила она.

Я вздохнула и на одном дыхании выдала:

– Мне Йорис предложил встречаться.

– Да ладно?! – ахнула Алурис. – И… и что ты ему сказала?

– Ну, со мной заговорил не он, а Кириан. Он сказал, что я нравлюсь Йорису, и он хотел бы со мной встречаться…

Алурис замерла.

– Ничего себе, – тихо выдохнула она.

– Да, – ответила я, ощутив, как сердце снова забилось быстрее. – Но, Алурис, я же страшная, как я могла ему понравиться?

– Ты красивая, не преуменьшай себя, – гневно сказала подруга.

Вдруг послышались шаги у двери.

– Ладно, пока, кто— то идет, – быстро произнесла я и бросила трубку.

Я стремительно отбросила телефон, села за стол и приняла вид, будто увлечена домашним заданием. В ту же минуту вошел отчим и, едва переступив порог, начал кричать на меня:

– Почему ты так поздно вернулась из школы?

Мое сердце сжалось, но я не осмелилась ответить. Его злобные коричнево— желтые глаза прожигали меня насквозь, требуя объяснений.

– Иди мой посуду! – резко бросил он и вышел, оставив дверь в мою комнату распахнутой.

Я чувствовала, как его гневный взгляд продолжает следить за мной.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь моим прерывистым дыханием. Я сидела за столом, не в силах пошевелиться. Страх парализовал меня. За что он меня так ненавидит? – промелькнули мысли, и холодные мурашки побежали по коже. Молча поднявшись со стула, я направилась на кухню. Как будто в этот момент мир вокруг потускнел. Мысль о Йорисе, о его предложении снова и снова всплывала в голове: как я могла ему понравиться?

Каждый шаг к кухне давался с трудом, а голос отчима словно незримая тень следовал за мной, не давая покоя. Мысли рвались в разные стороны, как омут в бурлящей реке. В голове всё ещё звучал голос Алурис, её восторг и недоумение – как будто мир мог бы стать чуть светлее, если бы Йорис действительно был со мной, если бы я не была такой неуверенной в себе.

В плите щёлкали газовые конфорки, и я старалась не думать о том, что же скажет отчим, когда увидит, что я не успела убраться. Но его крики заполняли воздух вокруг меня так же плотно, как испарения от горячей воды. Я наливала воду в кастрюлю, и моя рука слегка подрагивала – мысли о Йорисе и о том, как он мог бы улыбнуться мне, становились всё более призрачными.

Как я могла ему понравиться? – снова вернулась к этому вопросу.

Я бы хотела выглядеть иначе: с красивыми волосами, как у моделей, и идеальной кожей, которая никогда не отражала бы мои мелкие недостатки. Думая об этом, я случайно уронила ложку. Она с глухим звоном покатилась по полу и всколыхнула тишину. Снаружи в это время кто— то проезжал на велосипеде, и я невольно выглянула в окно.

Небо уже потемнело, и я увидела, как ребята из района собираются на улице, смеются и отпускают шутки, которые доносились до меня, как сладкий дымок. Вдруг в голове промелькнула мысль: а может, мне просто выйти прогуляться? Может, Йорис там, и он меня увидит?

Но в ту же секунду раздался голос отчима, прерывающий мои мечты:

– Ты что, бесишь меня, а? Убирай посуду!

Я тяжело вздохнула и, пройдя к раковине, начала собирать грязные тарелки. Вспоминала, как Кириан, тот самый, кто говорил о Йорисе, кокетливо подмигивал мне на перемене. Но звуки посуды и ядовитый взгляд отчима разбивали мои мечты о весёлых встречах.

– Почему ты такая вечная неудачница? – бросил он, его слова холодили разум, как ледяной душ в жаркий день.

Я не могла смотреть ему в глаза, просто уставилась в раковину.

Но в это мгновение в голове вновь возник образ Йориса, его тёплая улыбка и доброжелательность. Словно маяк, который освещал мой серый мир.

Я закончила уборку и, закатив рукава, вернулась в свою комнату. Сердце всё ещё стучало от трепета и страха. Переписки с Йорисом и звонки с Алурис так и оставили меня в смятении. Я отложила телефон в сторону и метнулась к своей тетради, пытаясь сконцентрироваться, но никак не могла.

Снова засветился телефон. Сообщение от Йориса, словно щелчок судьбы:

«Давай на выходных пойдем погуляем. Мне кажется, нам будет классно.»

Я испуганно замерла, не зная, что ответить. С какой— то решимостью начала печатать:

«Да, я смогу.»

Но этой решимости мне всё равно не хватило. Так я и осталась сидеть в своей комнате, с надеждой и страхом, потерянной между двумя мирами, в каждом из которых меня ждали свои испытания. Так и не отправив сообщение Йорису, я закрыла приложение, и легла спать в свою постель.

Пробудившись ото сна, я почувствовала себя разбитой. Горло саднило так, будто в него вцепились острые когти, а голова грозила расколоться на миллион осколков. Воспоминания о вчерашнем дне, когда по пути домой я небрежно сняла куртку, вызывали смутное беспокойство.

Я побрела в спальню родителей, когда они уже ушли из дома, и я уже прекрасно понимала, что там меня поджидает предательство в виде злополучного градусника. Он безжалостно высветил цифру 38,3, подтверждая очевидное.

Комната родителей была наполнена тишиной, которую нарушало лишь мерное тиканье часов. Свет, пробивающийся сквозь узкие щели штор, слабым лучом освещал обстановку.

С каждым глотком воздуха боль в горле обжигала меня, словно тысяча иголок, терзающих мою плоть. Но ещё сильнее опаляла мысль о неизбежной реакции матери, если я признаюсь в своей слабости. Я знала, что это спровоцирует очередной приступ её истерии, упрёки и бесконечный поток обвинений. «Ты во всём виновата», – эхом отдавалось в моей голове.

С тяжёлым сердцем я снова приложила градусник к воспалённому горлу, пытаясь обмануть саму себя. На миг затаив дыхание, я с надеждой смотрела на замерзшую ртуть, но она безжалостно подсказывала мне правду. Так и быть, сегодня я буду сидеть на уроках, словно ничего и не произошло.

Собираясь в школу, я вышла на улицу и увидела свою верную подругу Алурис, терпеливо ожидая меня у подъезда. Её улыбка способна была прогнать даже самые затяжные сумерки, поселившиеся в душе.

– Привет, Энни! – весело сказала она, но взгляд её настороженно пробежался по моему лицу.

– Привет, – с трудом ответила я с хриплым голосом.

– Что случилось? – сразу же спросила Алурис, её глаза наполнились волнением.

– У меня температура, Лур, – тяжело вздохнула я, стараясь сделать это как можно менее трагично.

– Ты сказала маме? – удивилась она, как будто не могла поверить, что я оставила это в секрете.

– Нет и не собираюсь, – покачала я головой. – Она опять начнёт орать.

Алурис слегка прикусила губу, понимая весь ужас ситуации.

– М-да уж, ну и семейка у тебя, – протянула она.

Я кивнула, согласившись с её словами. На душе стало ещё тяжелее. Это было как глоток холодной воды, возвращающий к реальности, от которой я так хотела убежать. В голове гудело. Каждый стук собственного сердца отдавался болью в висках, а тело ломило так, что хотелось просто лечь и умереть. Я чувствовала себя так, будто меня пропустили через мясорубку.

– Пошли в аптеку, я куплю тебе таблетки, – уверенно и безапелляционно сказала Алурис, схватив меня за руку.

– Не надо, зачем на меня деньги тратить? – начала отпираться я, чувствуя, как внутри меня поднимается чувство вины.

Я не могла позволить себе даже купить себе чай с лимоном в школьной столовой, а тут – таблетки!

– В смысле зачем? Ты что, помереть хочешь? – засмеялась она, словно это была самая нелепая мысль. – Я знаю, что у тебя денег нет, и три сотни для подруги не жалко.

Я смотрела на её уверенное лицо и чувствовала тепло от её доброты. Всё же, порой, дружба была тем светом, который помогал пережить тьму. Алурис потащила меня в аптеку, и вскоре я уже держала в руках бутылку воды, жаропонижающее и таблетки от горла. Я была благодарна ей до глубины души.

В школе мы переоделись, я выглядела, как мертвая, но на лице старалась сохранить хоть какую— то маску бодрости. Первым уроком была математика, и ощущение тревоги снова накрывало меня с головой.

Как же я буду решать задачи? Моя голова сейчас взорвется! – мелькнуло в моей голове. Я чувствовала себя беспомощной, будто очутилась в пучине безысходности. В класс зашел учитель, и я приготовилась к уроку.

Мы писали контрольную – строгая учительница никогда не упускала возможности наказывать за ошибки. Я знала математику, но сейчас из— за жара в голове всё расплывалось.

Когда нам раздали карточки, мир вокруг словно исчез. Я смотрела на лист бумаги, и, несмотря на уверенность в своих силах, меня охватила пустота. В голове вертелись скомканные формулы и непонятные примеры, которые я искала, как потерянную нить. Я понимала, что должна сосредоточиться, но не успела записать даже половину, и с каждым минутным отчётом на листке росло отчаяние. С каждым заполненным квадратом я все глубже погружалась в пучину своего смятения.

Время вышло, и, сдав работу, я почувствовала, как отчаяние затопило меня как волна. Я знала, что не получу хорошую оценку. Шептала про себя молитвы, но с каждым ударом сердца понимала, что тщетно.

На перемене, как обычно, обсуждали ответы. Я присоединялась к разговору, пытаясь уловить чьи-то подсказки, но в груди лишь нарастало чувство безысходности. Все оказалось иначе: ни одно из моих решений не совпадало с тем, что говорили другие. Я вздохнула, и в груди резко ёкнуло: теперь я точно получу двойку. Моя голова закружилась от страха: родители, их упрёки и неприятные разговоры снова со всей силой навалились на меня.

На втором уроке воздух в классе стал ещё более гнетущим. Когда мы зашли в класс, учитель приняла своё место за партой и начала вручать нам работы. Я сжала пальцы в крест и прислушивалась к стуку сердца, надеясь на хоть какой— то шанс, пусть даже на тройку, чтобы спасти свое лицо перед родителями. Но взгляд учительницы, полный разочарования, когда она подошла ко мне, говорил сам за себя. Она покачала головой и положила передо мной листок с моей работой.

Я увидела свою карточку с этой ужасной, жирной, ярко— красной цифрой 2, словно она светилась в тусклом свете класса. Мир вокруг меня рухнул. Получить двойку было просто немыслимо. Я никогда не могла допустить, чтобы такая оценка стала реальностью моей школьной жизни. Внутри меня раздался тихий крик. Я не могла поверить, что это происходит.

Как же так? Я всегда старалась, всегда заставляла себя учиться на 4 и 5, чтобы не злить родителей, и теперь… Это было немыслимо. Мне придется оставаться в школе в один из четвергов на пересдачу. А это значит, что я поздно приду домой.

Я почувствовала, как на глаза подступают слёзы. Все мечты о том, чтобы выбраться из этой рутины и хотя бы на миг насладиться удовольствием от учёбы, рухнули.

Я опустила голову и, стараясь сдержать эмоции, вышла с листком в руке. В этот момент казалось, что я одна на этом свете, погруженная в бездонную тьму растерянности.