Читать книгу Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли - - Страница 10

С самого начала Османская династия полагалась на мусульман, дававших ей свое духовное благословение, одновременно используя ислам для воспитания лояльности к лидерам и династии, укрепления связей между ее последователями и сторонниками, а также для мотивации и мобилизации их против врагов. Тем не менее в каждую эпоху радикальные мусульмане и их идеи также служили потенциально дестабилизирующей, мятежной силой, которая угрожала свергнуть династию.

Многие мусульмане, находившиеся в окружении Османа, были суфиями, или мистиками. Не отдельной исламской сектой, а суннитскими или шиитскими спиритуалистами. Отмеченный отношениями мастера и ученика и церемониями посвящения, такими как препоясывание мечами, ислам в Анатолии часто приобретал суфийское измерение. Суфийские верования выражались в уникальных ритуалах, таких как кружение под музыку или повторение девяноста девяти имен Бога.

Суфии сохранили генеалогию учителей, связывающую основателя ордена с Али – двоюродным братом пророка Мухаммеда и мужем Фатимы, его дочери, – с которым Мухаммед, как сообщается, делился эзотерическими учениями. Они воздвигли гробницы для своих святых-основателей, и те стали местами паломничества, а рядом появились обители. Там суфии жили, молились и предлагали кров тем людям, чьи сердца были открыты благодаря экстатическому поклонению, животы были наполнены в суфийских столовых, а умы привлекали единомышленников. Многие верили в проповеди суфиев и их эклектичные верования и слушали рассказы об их моральной чистоте, перенесенных испытаниях и совершенных чудесах[34].

Прежде чем идти дальше, нам нужно вернуться к религиозному происхождению суфиев. Суфизм был основой распространения, выражения и интерпретации ислама с самых ранних веков его существования. Он стал фундаментом османского понимания и практики религии. За пару поколений до Османа, в начале XIII в., мусульманин из Испании по имени Ибн Араби составил наиболее полный синтез суфийской мысли, перечислив индивидуальные пути к Богу[35]. После миграции на Ближний Восток Ибн Араби много путешествовал по Аравии, Сирии и Анатолии, развивая свои идеи.

Составляя практическое руководство по достижению духовного просветления, он определил этапы и термины, институционализированные в суфийских орденах, и предоставил план того, как стать суфием.

Ибн Араби представил четыре революционные концепции, касающиеся отношений людей с Богом, которые должны были оказать большое влияние на политическую и религиозную историю Османской империи. Концепция «полюсов вселенной» предполагает наличие четырех фигур, являющихся истинными заместителями Бога. Они представляют собой центр вселенной, зеркало Бога и стержень мира, правя через семь тайных заместителей и глав суфийских ассоциаций, видимых представителей Бога[36]. «Святые» – это те, кто близок к Богу; другими словами, его друзья.

Теория «единства бытия» или единства существования утверждает, что нет ничего, кроме Бога. Следовательно, все, что существует, является проявлением атрибутов Бога, девяноста девяти имен Бога. «Совершенный человек» – это суфийский святой, полностью знающий Бога, его духовная власть тотальна, но личность остается тайной. Подобные интригующие концепции об иерархии людей, управляющих вселенной, дали бы харизматичным суфиям возможность заявить о своих политико-религиозных притязаниях, в том числе на собственное мессианство, избавив от необходимости повиноваться султану – и разжечь революцию. На протяжении веков отдельные суфийские шейхи в османских землях убеждали последователей восстать против политических властей, утверждая, что Бог говорил с ними и поручил им как полюсам вселенной, установить справедливость в мире путем свержения деспотичной, незаконной османской династии[37].

В то время как концепции Ибн Араби были потенциально мятежными, другой современный суфийский лидер, Мевлана («Наш учитель») Руми и его последователи стремились к любви к Богу, следуя примеру Мухаммеда в рамках суннитского ислама и права. Базирующийся в сельджукской Конье, на юге центральной Анатолии, Руми и его сторонники сосредоточились на внутреннем смысле и намерениях, стоящих за религиозными актами и ритуалами, а не на самих деяниях. Они ценили духовный опыт больше, чем просто книжные знания. Таким образом, суфийский орден мевлеви, созданный конформистским большинством его приверженцев, был относительно политически пассивным. Среди ее покровителей и членов были сельджукские султаны, которые предлагали королевское покровительство и защиту в обмен на духовные благословения[38].

Некоторые из наиболее влиятельных мусульман в окружении Османа были суфиями другого типа, их называли девиантными дервишами за вопиющее нарушение социальных норм. В то время как идеи Руми призывали его последователей повиноваться правителям и закону, поклонники Хаджи Бекташа были преступными с точки зрения религии и политически подозрительными[39]. Полагая, что они преодолели эго и «умерли», дервиши, окружавшие Хаджи Бекташа, жили в абсолютной бедности, лишенные надлежащей пищи, крова или одежды. Отражая взгляды Ибн Араби на то, что Бог присутствует во всех созданиях и что они сами являются святыми, эти люди отказались соблюдать социальные и правовые нормы.

Хаджи Бекташ был современником Руми (и, как Ибн Араби, жил до Османа). Он тоже мигрировал в Анатолию из северо-восточного Ирана. Особенно популярный среди туркмен центральной Анатолии, Хаджи Бекташ и его последователи были соперниками Мевлеви. Руми осудил бекташей за то, что они не следовали пути Мухаммеда и исламскому закону[40]. Хаджи Бекташ проследил свою духовную родословную до Бабы Ильяса-и Хорасани. Туркмен, самопровозглашенный посланник Бога из Хорасана, Хорасани объединил бедняков и кочевников, туркмен и курдов вместе с отклоняющимися от нормы дервишами в утопическом революционном движении, противостоящем сельджукскому высшему классу и ордену мевлеви[41]. После смерти Хорасани другие непокорные дервиши тайно продолжили его движение[42].

Хаджи Бекташ утверждал, что получил Коран от Мухаммеда, научившего его буквальному толкованию, и Али, открывшего его тайный смысл[43]. В святилище Хаджи Бекташа в названном в его честь городе в центральной Анатолии, в пятистах километрах к востоку от Сегюта, его объявили «святым» или «другом Бога», который также является реинкарнацией Али.

Хаджи Бекташ якобы творил чудеса: исцелял больных и бесплодных, умножал количество пищи, воскрешал мертвых и умел принимать облик животных или птиц.

По словам его последователей, Хаджи Бекташ соблюдал целибат, однако его ученица Кадынджик Ана родила троих сыновей после того, как забеременела, выпив использованную им воду для омовения[44]. Говорят, что он улетел из Хорасана в Анатолию, приняв облик голубя. Он обратил многих людей в ислам, сделав их своими учениками, а сам жил как аскет и часто удалялся в пещеры и горы на сорокадневные периоды уединения, прежде чем навсегда поселиться в келье, которая стала его приютом дервиша и мавзолеем. Гробница с характерным куполом, состоящим из пирамидальной крыши, построенной на восьмиугольном основании, была построена монгольской принцессой и украшена греческими мастерами в конце XIII – начале XIV вв[45].

Бекташи и многочисленные группы дервишей-девиантов, с именами которых мы будем сталкиваться снова и снова – абдалы, хайдари, календери и торлаксы, – сочетали аскетизм с анархией. Они отошли от общества, но продолжили насмехаться над социальными обычаями. Возникнув одновременно с нищенствующими орденами францисканцев и доминиканцев в Западной Европе, они практиковали аскетизм через попрошайничество, бездомность и скитания, временно поселяясь в пустыне или на кладбищах, отказываясь работать, отвергая брак и продолжение рода, культивируя плохое здоровье, в том числе путем членовредительства. Последние практики были проявлениями философии пренебрежения человеческим телом и умерщвления эго перед смертью и возвращением к Богу.

Девиантные дервиши намеренно практиковали отвратительное поведение, чтобы полностью открыто отречься от общества и социальных норм. Они были не отшельниками, а скорее нонконформистами, стремившимися шокировать своих метафорических родителей – других суфиев. Девиантные дервиши привлекали мужчин, которые порвали свои социальные связи: подростков, конфликтовавших с родителями; студентов, недовольных своими учителями; кавалеристов, нежелавших подчиняться командирам; молодежь высшего класса, выпавшую из общества, и молодых отпрысков уважаемых суфиев, военачальников, элиты, правителей и членов королевской семьи, восставших против своих отцов.

Дервиши-нигилисты отказались молиться и поститься, – тогда как молитва и пост являются двумя обязательными практиками, общими для суннитского и шиитского ислама, – и выполнять какие-либо другие религиозные обязательства.

Они ходили босиком и совершенно голыми или с несколькими листьями, прикрывавшими их интимные части, символизируя фиговый лист Адама. Некоторые носили набедренные повязки или шерстяные мешки, меха или шкуры животных. В нарушение мусульманской мужской практики, согласно которой отсутствие волос на лице ассоциировалась с отсутствием чести и статуса, некоторые сбривали волосы, брови, бороду и усы. Гладкое лицо, утверждали они, символизировало их готовность открыто встретиться лицом к лицу с божественным. Наряду со своими диковинными нарядами они вызывающе украшали тела: носили железные кольца, металлические серьги, ошейники, браслеты на руках и ногах, пирсинг на гениталиях.

Особенно возмутительными были те, кто распахивал плащи, демонстрируя железные кольца на их проколотых пенисах. Некоторые щеголяли татуировками с изображением меча Али, имени Али или змей. У них были странные атрибуты: топоры, дубинки, кости и рога. Все группы часто пребывали в состоянии алкогольного опьянения и кричали. Дервиши, пьющие вино, также проявляли эту экстатическую склонность. Как и другие суфии, они наслаждались музыкой и танцами, но доходили в этом до крайности. Они прославились своими большими общественными собраниями, где играли на тамбуринах, барабанах и рожках, громко пели и экстатично танцевали во славу Бога. Некоторые включали в свою свиту молодых мальчиков-танцоров. В ту эпоху в Анатолии также была хорошо известна группа странствующих женщин-суфиек, называемых Сестрами Рума.

Тюркских вождей, таких как Осман, для обеспечения популярности правления которого и распространения ислама в его владениях суфии имели решающее значение, нельзя назвать узколобыми. Их экуменическое понимание того, кто такой мусульманин, включало совершенных людей, полюса вселенной, святых и мессий, которые принимали облик животных и летали как птицы. Успех Османа частично основывался на его способности привлечь различные исламские группы на свою сторону, не пытаясь примирить их разногласия, не говоря уже о том, чтобы судить, были ли они «истинными» мусульманами или нет.