Читать книгу Другие. Тьма во мне - - Страница 3

«Уму непостижимо! И надо же ему было до меня докопаться?!» Подбирающиеся ко мне нежные объятия Морфея в очередной раз спугнула незваная мысль, не дававшая покоя всю вторую половину прошедшего дня. Но день, нервный, трудный, закончился. И я очень надеялась, что, проснувшись завтра, буду воспринимать все по-другому.

Недаром мудрые люди говорят: «С этим надо переспать». А раньше, в старину, как красиво изъяснялись – утро вечера мудренее!.. Все с утра воспринимается иначе, потому-то и решать все нужно на свежую голову. Эмоции улягутся, мозг отдохнет, все разложит по полочкам и, может быть, то, что казалось важным сегодня, завтра будет совершенно незначительным.

А я защитила диплом! Пожалуй, это победа. Теперь я – молодой специалист. С шумом перевернувшись на спину, остановила взгляд на окне. Плотные ночные шторы, призванные создавать кромешную тьму, не справлялись с этой функцией. Должно быть, сегодня полнолуние: такая неукротимая Луна бывает только три ночи за цикл. И, скорее всего, вербальная битва, развернувшаяся на защите, стала результатом именно эмоционально нестабильного состояния метеозависимых людей в период пикового роста Луны.

Но, как бы то ни было, и что бы ни явилось причиной, факт остается фактом – заведующий выпускающей кафедры и по совместительству наш декан посчитал мой проект сырым, недоработанным, расчет эффективности ошибочным, а мои доводы о том, что методика общепризнана, – неубедительными. И я вместо того, чтобы вежливо согласиться с главой экзаменационной комиссии, начала с ним спорить, подрывая его авторитет в глазах подчиненных и напрочь лишая себя шансов на успешную защиту. Декан негодовал. Да что там негодовал, он покраснел как вареный с лаврушкой рак, а к концу наших с ним дебатов и вовсе перешел на крик и начал брызгать слюной (в буквальном смысле слова).

Мне даже стало немного жаль убеленного сединами дедулю, вот так ни за что, ни про что выставить себя перед выпускниками и, что хуже всего, перед коллегами в самом невыгодном свете. Но по мне эта ситуация должна была ударить куда сильнее – так талантливо и уверенно перечеркнуть свой предполагаемый «красный» диплом, результат пятилетних стараний, могут лишь единицы. Я смогла. Это было равносильно самоубийству.

Конечно, защита диплома подразумевает, что оппоненты в лице квалификационной комиссии будут задавать вопросы, уточнять формулировки, ставить под сомнение выводы, сделанные студентом, но всесильный профессор, такое впечатление, поставил себе целью завалить меня. Похоже, слухи о его распрях с моей дипломной руководительницей возникли не на пустом месте. И, получив возможность насолить ей, он ничуть не смутился, что наносит удар не столько по своему врагу, сколько по ни в чем не повинной выпускнице. Впрочем, у нас всегда так: лес рубят – щепки летят.

– Такая эффективность в данном случае невозможна, – кипятился глава квалификационной комиссии. Выпучив глаза, он смотрел на меня и, похоже, ждал покаянной речи. Я молчала. Тогда декан перевел взгляд на преподавательницу, курировавшую мою работу над проектом, и издевательским тоном спросил:

– Вы хотя бы проверяли, что Ваши студенты собираются выносить на защиту?

– Разумеется, – тихо ответила она, смущенно посмотрела на меня и едва заметным движением рук подала мне какой-то знак.

Только совершенно непонятно, какой именно. Ее жест можно было трактовать как просьбу о прекращении спора с главой комиссии и одновременно как ободрение, поддержку и призыв продолжать в том же духе. Она хотела сказать: спокойно, все нормально… А дальше? Я успела подумать, что любимое тринадцатое число все-таки сыграло со мной злую шутку. Сколько раз мне на него везло! А сегодня…

Сегодня опять повезло, ведь в конечном итоге для меня все закончилось хорошо: неожиданно декана вызвал из аудитории представительный, незнакомый мне мужчина в сером с отливом костюме. Все замерли в недоумении. На двери ведь четко было сказано: «Не входить! Идет защита!» Вскоре наш профессор вернулся, и его словно бы подменили.

Он скомкано подытожил мою защиту и передал слово следующему студенту. Когда же все выступили и комиссия, посовещавшись за закрытыми дверями, выносила свой вердикт, декан подчеркнул смелость моего подхода и уверенность в своих силах. И безапелляционно заявил, что моя работа заслуживает наивысшей оценки и рекомендации в аспирантуру.

Вот тут-то я и попала в моральную западню. «На самом деле, он получил по заслугам, – убеждала я себя. – Меньше нужно было стяжательствовать и простых студентов гнобить». И все же получалось, что я нахамила профессору, который открыл мне дорогу в науку, и стала живым свидетельством позора доктора экономических наук, академика трех академий, ведь поставив мне пятерку, он фактически признавал, что был не прав в своих нападках.

Неприятно было осознавать себя обязанной ему и отчасти виноватой. Все случившееся напоминало сюрреалистическую пьесу.

«Трррррр» – прервала мои размышления требовательная трель телефона. Откинув одеяло, я собралась было бежать в маленькую комнату, оборудованную под кабинет, где обычно на ночь оставляла на блоке заряжаться старенький радиотелефон, но вовремя заметила светящуюся клавишами трубку на полке шкафа, стоящего в полутора метрах от дивана. Гадая, кто может беспокоить порядочную барышню в такой час, я ответила на вызов:

– Да.

– Доброй ночи, Ксения. – Твердый, уверенный баритон не оставлял сомнений, что звонят именно мне. Не такое уж и мудреное совпадение, если подумать, – ошибиться номером и попасть на тезку абонента, но мне почему-то стало ясно, что никаким совпадением здесь и не пахнет.

– Здрасьте… – Ошарашенная поздним и нежданным звонком, я забыла все, что знала о культуре общения. – А кто это?

– Меня зовут Юрий. Простите за поздний звонок, но дело очень важное и не терпящее отлагательств. Пожалуйста, не вешайте трубку и послушайте меня очень внимательно.

– Хорошо, – сама не ожидая от себя такой покладистости, согласилась я. Дотянувшись до выключателя, я зажгла старое бабушкино бра на стене и села, пытаясь понять смысл слов, льющихся из динамика в ухо.

«Что за бред?!» – именно такая мысль непрестанно крутилась у меня в голове, пока мужской приятный голос, окутывая мое сознание как туман, повергал во все больший и больший шок и такое же состояние немоты. Таинственному Юрию это, естественно, было на руку.

Когда, наконец, этот псих (а как еще назвать человека, который звонит незнакомой девушке среди ночи, чтобы сообщить, что у нее редкий и потенциально очень мощный дар, способный изменить не только ее собственную жизнь, но, возможно, жизни и судьбы сотни людей вокруг), так вот, когда этот псих изрек целиком эту поразительную тираду, я будто отмерла и теперь уже вслух повторила:

– Что за бред?!

– Понимаю, информация неожиданная и неправдоподобная, но, если вы проявите еще немного терпения, я все объясню более подробно и убедительно.

– Не думаю, что нам обоим стоит тратить на это время. Я давно не верю в сказки, а вы…

– А я просто волшебник, – прервал меня Юрий. – Раз уж мне удалось угомонить вашего многоуважаемого декана. Да еще и убедить его позвать вас в аспирантуру после того цирка, что вы устроили на защите.

– Это не я устроила цирк. – Я попыталась затянуть оппонента в пучину спора, судорожно соображая, что происходит на самом деле, кто этот человек и чего он хочет.

– Хорошо, я скажу откровенно, чего хочу. – Юрий словно прочитал мои мысли. – Мне нужно, чтобы вы своей рукой и по доброй воле открыли сейчас входную дверь, впустили меня в свой дом и выслушали, глядя глаза в глаза.

– Все понятно… Идиоток ищите в желтом доме. Слышали о таком?!

У меня голова шла кругом от происходящего. Нет, честно говоря, я бы и хотела поверить в эфемерные непознанные способности моего организма, только немного мешало одно простое «но»: я не умалишенная от слова совсем. Да, немного пришибленная, да, слегка бешеная, да, чуть-чуть импульсивная, но никак не слабоумная, чтобы открывать непонятно во сколько часов ночи дверь своего дома неизвестно кому.

– Очень даже известно, Ксения Анатольевна, – снова поразил меня собеседник. – Как я уже сказал, зовут меня Юрий. Юрий Воронов. И, как вы, наверное, помните, одет я сегодня в серый костюм-тройку. А ваши чудные часы, украшенные цветами лаванды и привезенные из Ниццы прошлым летом, показывают без десяти час.

– А откуда, позвольте узнать…

– Я был у вас не единожды. Умею, знаете ли, ходить сквозь стены, – самонадеянно признался мой собеседник.

Он был настолько уверен в себе, а его голос и перечисленные факты прозвучали так убедительно, что я вдруг осознала, что верю ему. Как это ни странно. Готова поверить.

– Тогда почему?.. – начала было я.

– Почему я не могу сейчас снова явиться без приглашения? Потому что у нас мало времени, – перебил меня Юрий. – Ваш талант и ваш дар интересует не только меня и моих друзей, но и наших недругов.

– А почему вы считаете, что между вами и ими я выберу вас?

– Потому что вы, Ксения, задаете правильные, прагматичные вопросы. И то, что вы не решаетесь пока спросить, тоже очень разумно. Если вы сами откроете мне дверь, я стану легитимным гостем в доме новоопределяющейся. Представители же другой силы, противоборствующей нам, не смогут войти до тех пор, пока вы не определитесь, какую сторону хотите занять, либо не пригласите их аналогично тому, как пригласите меня: собственноручно открыв дверь. А я за вашу благосклонность нам предложу значительно больше, чем может себе позволить предложить противная сторона.

– И что такое ценное вы можете мне предложить? А, главное, какой у меня, по-вашему, дар?

– Ну, трепать нервы тем, кому поручено вас опекать, это определенно. А из полезного… Пока не могу вам ответить на этот вопрос.

Заинтриговал.