Читать книгу Нарисуй мне любовь - - Страница 5

Прошло девять дней после смерти Владимира Алексеевича, потом сорок, а Инна так и не призналась маме, а та ничего вокруг себя не замечала, живя словно в тумане. Смерть горячо любимого мужа надломила ее душу, а мысль о том, что все эти годы ее любовь была безответной, не давала ей покоя.

– Ох, не нравится мне что-то наша Евгения, – как-то сказала, тяжко вздохнув, бабушка. – Очень уж она сокрушается, нельзя так – живьем себя в гроб загонять. У нее же дочь есть. Вот бы ты, Иннушка, замуж поскорее вышла и маму бы внуками осчастливила! Глядишь, она бы и ожила.

Бабушка покачала головой и с шумом втянула ароматный чай. Она добавляла туда листочки мяты – для успокоения сердца. Инна нервно сломала зажатую в пальцах сушку и, решившись, выпалила:

– Внук скоро будет. Или внучка. Не знаю пока.

– Как? – изумилась бабушка. – Какой такой внук? Это что ж значит, ты…

– Да, – ответила Инна, опустив голову. – Так получилось.

Некоторое время бабушка молчала, переваривая новость, а Инна ломала очередную сушку.

– Хватит сушки крошить! – сказала, наконец, бабушка. – Чего ж теперь переживать, раньше надо было думать.

– Бабушка…

– Вот тебе и бабушка! Ладно, не горюй, девка – рожай, вырастим.

– Бабушка!

– Чай своя кровь. Кто хоть отец-то? Почему не женится?

– Отец…

И Инна выдала бабушке давно придуманную историю про однокурсника, в которого якобы влюбилась, да так, что обо всем забыла, а потом узнала, что он в то же самое время встречался с ее подругой и собирается жениться на ней, потому что она дочь ректора. Инна плохо умела врать, но тут уж постаралась.

– Ну и холера с ним, с этим козлом, вздохнула бабушка. – Ничего, справимся и без него.

– Я не знаю, как маме сказать…

– А так и скажи. Ну, поругает немного, но зато хоть из печали своей вылезет.

Когда мама вернулась с работы, Инна не решилась ничего рассказать – уж очень усталый вид был у Евгении Александровны. А ночью вдруг проснулась от маминого тихого и жалобного плача. Она вскочила с дивана, кинулась к матери:

– Мамочка, ну что ты! Не плачь, родная!

– Я не знаю… Не знаю, как теперь жить, – бормотала Евгения Александровна, словно в бреду. – Зачем мне теперь жить…

– Мама, а как же я?!

– Ты уже взрослая, зачем я тебе…

– Ты мне очень нужна! Особенно сейчас.

Инна обняла мать и прошептала ей на ухо:

– Мамочка, я жду ребенка!

Евгения Александровна долго смотрела на дочь, потом вздохнула:

– Ну что ж, значит так тому и быть. Жизнь продолжается. Если будет мальчик, давай назовем Володей, как папу, ладно?

– Хорошо, мамочка. Так и назовем.

Прошло несколько недель. Инна медленно шла по коридору своего вуза, куда приехала забрать документы – она переводилась на заочное отделение библиотечного института. С работы она давно уволилась, найдя место в библиотеке своего городка – помогли мамины связи. С Шитиковыми она больше не общалась, только вместе с мамой заехала за оставшимися вещами – дяди Лёвы, к счастью, дома не было. У новой Инны начиналась новая жизнь. И тут, как нарочно, ей навстречу попался Вадик Ляпин. Он ухмыльнулся при виде Инны:

– Привет, Протасова! Как жизнь молодая? Что-то ты растолстела за лето.

– А я, Вадик, в положении.

– В каком еще положении?

– Ребенка жду. Хорошо, что ты мне попался: хочу с тобой посоветоваться насчет имени.

– Чего это? С какой стати?

– А разве не ты, Вадик, всем раззвонил, что переспал со мной? Ну вот. Теперь все узнают, что ты – счастливый отец.

Вадик позеленел и нервно оглянулся по сторонам:

– Ты это брось, Протасова. Мало ли что я там натрепал. Сама ж знаешь, ничего у нас с тобой не было!

– Это ты своему дяде объяснять будешь.

– Ты что?! Ты ему рассказала?

Инна рассмеялась:

– Да ладно, выдохни. Шучу я. В следующий раз сто раз подумай, прежде чем на пустом месте хвастаться. Пока!

И ушла, а Вадик растерянно таращился ей вслед.

Инна сама удивлялась, но почему-то все время пребывала в хорошем настроении. Возможно, потому, что мама ее совсем не ругала, а обрадовалась прибавлению и тут же принялась вместе с бабушкой готовить приданое младенцу. Беременность Инна переносила легко, про дядю Лёву не вспоминала, Виктор с Тамарой регулярно слали письма и, наконец, вернулся из армии Гена Канищев, по которому, Инна, конечно же, скучала. Но их встреча получилась совсем не такой радостной, как представлял Геннадий.

Он сначала забежал домой, а потом помчался к Инне. Хотя она не написала ему ни одного письма, он по-прежнему надеялся, что Инна ответит на его чувства. Не зря ж у него над койкой висела ее фотография! Генка не сразу понял, что Инна беременна, а когда осознал…

– Ты замуж вышла?

– Нет, не вышла. И не собираюсь.

– Но… Как же… Ты ведь в положении!

– Ну и что? Я и одна ребенка выращу. Мама с бабушкой помогут.

– Он тебя что – бросил? Обидел?

– Можно и так сказать.

– Я… я его…

– Убьешь? Силой заставишь женится? Перестань. Все нормально. Не я первая, не я последняя. Или что, ты теперь меня презираешь?

Гена молча смотрел на Инну, сжав кулаки. Потом развернулся и вышел, хлопнув дверью. На площадке он остановился и закурил. Пускал дым в приоткрытое окно и думал. Неизвестно, до чего бы он додумался, но тут вдруг что-то мелкое, теплое и мягкое повисло на нем, целуя, куда попало и вереща:

– Геночка! Вернулся! Наконец-то! Как я тебя ждала, как ждала!

Это была Вера. Отстранив ее, Гена вгляделся в ее счастливое личико с сияющими глазами и нежным румянцем, провел рукой по спутанным кудряшкам и поцеловал в губы.

– Твои дома? – спросил он хриплым голосом.

– Нету… Никого нету… Родители на работе, бабушка у сватьи гостит, а Надя замуж вышла – я ж тебе писала? К мужу ушла. Подожди, я беретку уронила…

Но Генка почти ее не слушал. В голове у него билась одна мысль: «Ах, ты так? А мы тогда тоже!» Кинув в прихожей сумку и куртки, на ходу стянув обувь, они метнулись в комнату Веры – Гена тащил ее за руку. Вера, ошарашенная его напором, не сопротивлялась: цеплялась горячими руками и только раз всхлипнула – в конце. Нет, не так она представляла себе их первую близость…

– Завтра заявление подадим, – сказал Гена, натягивая брюки. Вечером я приду, обговорим все. Жить будем пока у нас.

– Хорошо, Геночка, – прошептала потрясенная Вера. – Я согласна…