Читать книгу –32 градуса по Цельсию. Том 1: Предатель и Воровка чужих судеб - - Страница 3

"Стоит ли всё так и оставить?"

***

– О боже, что с твоим лицом?

Сону отлипает от стены, которую беспокойно подпирал последние полчаса в ожидании Лайта. И вот теперь, когда тот наконец выбрался из кабинета Джэя, абсолютно бледный, Блэк почувствовал, как душа окончательно уходит в пятки.

– Выглядишь так, будто тебя на расстрел отправили. Джэй же не…

– Нет, – твёрдо изрекает Лайт.

Но легче от того, что это не он собирается отправиться на тот свет, почему-то не становится.

Он – нет. А как же Дженни? 

И какого чёрта это его волнует? Они же вроде как враждуют.

После его отрицательного ответа, у Сону будто камень с души свалился.

– У тебя, как у кота, девять жизней, и это отлично. Чудом спасся.

И "чудо" Лайта не заставляет себя долго ждать. Хлопает дверь кабинета Джэя. Дженни неслышно шелестит широкими полами пальто, проходя мимо.

Сама она и полувзгляда в сторону Лайта не бросает. Лайт же провожает ее глазами до тех пор, пока она не сливается с коридорной темнотой.

Для идущей по дороге на эшафот Дженни выглядела слишком уж спокойной.

Сону наблюдал за всем со стороны. На то, чтобы сделать верные выводы, у него ушло ровно десять Дженниных шагов.

Он в ужасе прижал ладонь к губам, переводя взгляд с Дженни на Лайта.

– Она… Почему? – произносит Блэк шёпотом, чтобы их случайно не услышали за дверью. – Нет, даже не это важно. Важнее то, не хочешь ли ты что-то с этим сделать, Лайт?

Конечно, Сону не понаслышке знал, какие именно у Лайта и Дженни отношения. Но он также знал, что Лайт этой ночью сознательно пошёл поперёк приказа. А наказание за это получает невиновная.

И пусть они в мафии, где каждый в первую очередь сам за себя, всё же… всё же…

По правде сказать, у Сону в отличие от Лайта отношения с Дженни были совсем другие.

Лайт же глядит на укутанную в чёрное спину. Она давно уже растворилась во мраке. Но он всё ещё видит ее призрак.

Души у Лайта не было. Но совести по сусекам всё же наскрести можно было горсть.

***

Наказание в мафии под командованием Джэя Мерфи всегда было под стать преступнику. Нет, не преступлению. Именно преступнику.

Когда новый человек присоединялся к Снежной Стае, он обязан был рассказать о своих страхах. А мафия могла как спрятать от них под своим крылом, так и использовать их против тебя в случае провала или предательства.

Врать было бесполезно – всё равно так или иначе правда всплывала. Слухи имели ноги, а сам Джэй отлично владел тонким искусством психологии.

Дженни не знала, что там у Лайта Винтера за страхи. Но была уверена, что ее собственные, по крайней мере, не были смертельными. Если не доходить до последней стадии.

Дженни боялась быть запертой. Дженни боялась холода.

Наказание Джэя было соответствующим – полицейская камера с наглухо закрытым замком.

Она свернулась калачиком на лавочке, укутавшись в пальто.

Холода не было. Джэй не будет так к ней жесток. Не в первый раз Дженни ночует в этом месте.

Холод лился изнутри. Его источали воспоминания, глубоко сидящие на подкорке мозга.

Их было много. В том месте.

Разного возраста. Дети. Подростки. Старики. 

Дети часто плакали, и те из них, кто ещё не потерял способность видеть в жизни хоть капельку света, этот самый свет использовали, чтобы создать непослушными от холода пальцами театр теней. 

Плач в ушах сменялся смехом. И становилось спокойнее. Но надежды – её не было.

Дженни дрожала.

В том месте выжила она одна.

Холод перебил шелест шершавой бумаги в руках. Это было письмо, запечатанное воском. 

Она вскрывала конверт. И дальше воспоминание обрывалось.

Дженни открыла глаза. Потолок камеры освещался слабым желтым светом.

Письмо. Что это за письмо?

Почему она видит его каждый раз, когда заканчиваются воспоминания о том месте?

Дженни этого не знала. Знала только, что для нее это важно. И что именно по этой причине она находится в мафии. Ищет правду, которой она касается кончиками пальцев, но не может схватить этот яркий светящийся огонёк. Не дотягивается.

Однажды, она знала это, она схватит его и обожжется об неё. Эту правду.

– Тебе совсем здесь плохо, – слышит Дженни и оборачивается.

По другую сторону клетки стоит девушка в полицейской форме. Даже при плохом освещении россыпь веснушек на ее лице просматривается отлично.

Арин Рид.

Она присаживается прямо на пол, протягивает сквозь частокол решёток стаканчик – кофе, как чувствует Дженни – скрещивает ноги в позе лотоса и, покопавшись в карманах, выуживает потрепанную колоду карт.

Дженни манит приятный горьковатый запах, потому она тоже скатывается на пол. Спасительное тепло вступает в борьбу с внутренним морозом.

Арин начинает раздавать.

Дженни не очень любит играть в карты – не везёт ей, вечно проигрывает. Но с Арин, с ней можно.

– Рядовая Рид, разве вам положено якшаться с преступниками? – осуждает ее Дженни, а сама улыбается в картонный стаканчик.

– А преступникам положено якшаться с Рид? – возвращает Арин Дженни вопрос.

И обе знают истинное значение этих слов. В их случае ситуация такова – неясно ещё, кто из них двоих больше отпетая негодяйка.

– Шла бы ты отсюда, – Арин смотрит на попавшиеся карты. Ей повезло, а вот судя по лицу Дженни, там как всегда всё плохо. – Не думаю, что у Джэя еще остались к тебе вопросы.

– Наказание есть наказание. Не могу уйти чисто из-за своих принципов. Да и тебе здесь наверняка скучно, составлю компанию.

– У меня за день три выезда, два задержания и отчётов полный стол. Не то чтобы скучно, – Арин пожимает плечами. – Но с тобой можно и посидеть.

Настоящий ангел – и внешностью и душой. Как ее вообще занесло в их Снежную Стаю?

Сама Арин не рассказывала. А без ее пояснений Дженни разве что мифы на этот счёт способна составлять. Наверняка далёкие от правды.

У каждого в Стае свои мотивы и причины.

У Лайта Винтера тоже. Дженни не знала, почему прошлой ночью тот понёсся по горячим следам Неуловимого, но действовал он так неосторожно, настолько на эмоциях, что Дженни сразу распознала – виновато личное. То, что царапает сердце ржавым гвоздём.

Не важно, что Дьявол уже давно его вытравил из своей груди. Дженни знала, что какой-то намёк на него в груди Лайта ещё есть.

И пусть Дженни ненавидит Лайта до зубного скрежета и ощетинивающихся колючек, капелька жалости в душе Тёмной Госпожи всё же имелась. Она-то свою никому не продавала. Её так, только потрепало.