Читать книгу Ураганные войны - - Страница 10

Таласин мечтала об этом долгих девятнадцать лет. Когда пробиралась через высокую траву против пронизывающего ветра в Великой Степи, воровала и продавала все, что могла раздобыть, чтобы заработать денег и продолжить жалкое существование в трущобах Тукановой Головы; когда сворачивалась калачиком в свободном углу приюта, а потом – на зловонных улицах, где оказывалась по ночам; когда запаривала семена в воде, чтобы хоть чем-нибудь наполнить желудок; когда много лет спустя скрывалась в глубоких окопах с товарищами, которые уже давно мертвы; когда закрывала глаза и слышала, что штормовики с ревом опустошали земли, – тогда ее спасением были собственные фантазии: она представляла, что жизнь могла сложиться иначе. Она воображала, что скажут ей родители, когда найдут ее, гадала, обнимут ли они ее, будут ли литься слезы, разумеется, от счастья.

Но ни в едином, даже самом трагичном, надуманном варианте развития событий она не была в наручниках и даже представить не могла, что первыми словами, сказанными предположительно ее отцу, будут: «Еще раз, кто я?»

– Моя дочь, – повторил Элагби, благородная непроницаемость его лица смягчалась с каждым шагом по направлению к ней. – Алюнсина…

Девушка вскочила на ноги и, ведомая какой-то подсознательной паникой, отступила в глубь комнаты, тряся головой.

– Меня зовут Таласин.

На секунду показалось, что Элагби хочет возразить. Но Таласин чувствовала, как кровь отливает от лица, а глаза расширяются с каждой секундой, и такое пугающее зрелище наверняка убедило его в необходимости более аккуратного подхода.

– Да, ты Таласин, – медленно проговорил он. – Таласин из Сардовии, что ходит между этим миром и эфиром. Но ты также Алюнсина Ивралис, единственное дитя Элагби из Доминиона и Ханан из Зари. Алюнсина Ивралис, внучка Урдуи, той, что вознесла землю над водами, и полноправная наследница Драконьего Престола.

– Ваше высочество, я смею советовать вам не торопиться с подобными заявлениями. – Рапат выглядел удрученным. – Несмотря на такое поразительное сходство с госпожой Ханан, Ее звездное Величество ни за что не позволила бы…

– Понятно, что ради соблюдения формальностей нужно будет провести тщательную проверку, – пренебрежительно махнул рукой Элагби. – Но это лишь подтвердит то, в чем я и без того уверен.

Он переключил внимание обратно на Таласин, и та сильно смутилась, заметив, что его глаза блестят от слез.

– Знаешь, я тебя так хорошо помню. Ты была такой шаловливой малышкой, то и дело пыталась стащить его у меня, – он прикоснулся к своему обручу, – когда я держал тебя на руках. Но я не мог долго злиться, ведь стоило увидеть, как ты смотришь на меня глазами своей матери, как улыбаешься ее улыбкой… Я узнал бы тебя где угодно. Пусть нас разделили бы хоть еще девятнадцать лет, сердце все равно сказало бы мне, что ты моя девочка. Ты что же, совсем не помнишь своего амъю, даже капельку?

«Нет, – подумала Таласин. – Не помню».

Зато какие-то вещи в ее голове наконец начинали вставать на свои места. Та связь с Ненаваром, которую она не переставала ощущать. Сны и видения, которые на самом деле оказались воспоминаниями.

Она прилетела в Доминион, чтобы отыскать ответы, и наконец получила их. Но она и подумать не могла, что после такого долгожданного воссоединения с родителем не почувствует связи ним в ту же секунду. Принц Ненавара был ей знаком, это факт, но вся странность ситуации сбивала с толку, а связанные руки и перекрытая магия вызывали чувство беспомощности. Это было настолько не похожим на радостную встречу, которую рисовало ей детское воображение, что девушка почувствовала себя обманутой. И разъяренной.

– Не может быть, что вы мой родственник, – огрызнулась она, чувствуя, как грудь начинает жечь сильная душевная боль. – Потому что тогда… Люди ведь постоянно бросают детей, потому что не могут обеспечить им нормальную жизнь. Но вы… вы принц. – Она практически выплюнула это слово. – Получается, вы либо просто оставили меня в Сардовии, либо отправили туда, потому что… потому что я была вам не нужна.

Это был как раз тот случай, которого она втайне опасалась, но не могла заставить себя признать это. Ей приходилось сражаться за объедки с другими изгоями и жить надеждой. Надеждой на то, что родители любили ее, что где-то в мире обязательно есть кто-то, кто любит ее.

– Не может быть, что вы мой родственник, – повторила она. – Я не поверю.

– Алюн… Таласин, – поправил себя Элагби, заметив, как моментально ощетинилась девушка, услышав не свое имя. – Пожалуйста, позволь объяснить. Давай сядем. Рапат, сними с нее эти мерзкие наручники. Ужасно невежливо обращаться с лахис’кой как с преступницей.

«Лахис’кой»? Это было какое-то оскорбление на ненаварском? Таласин впилась взглядом в Элагби, а Рапат осторожно приблизился и бочком обошел ее, после чего ослабил хватку наручников. Девушка встряхнула кисти, чтобы кровь снова прилила к ладоням, и потянула руки, которые слишком долго находились в одном положении, но с места не сдвинулась, оставшись стоять. На случай, если придется действовать быстро.

Нет, ей нужно действовать в любом случае. Если она правильно поняла намек Аларика, на Сардовийский Союз вот-вот будет совершено жестокое нападение, поэтому ей нужно выбираться отсюда.

Похоже, Элагби не возмутило, что Таласин отказалась от его предложения сесть, по крайней мере, он этого не показал. Он тоже остался стоять, бросив строгий взгляд на Рапата и склонив голову в сторону двери. Озадаченный каптан хотел было возразить, но передумал и вышел из комнаты, напоследок пронзив Таласин испытующим взглядом.

– Янмэ Рапат – хороший человек, – отметил Элагби, как только остался наедине с Таласин. – Прекрасный солдат, хотя до сих пор переживает из-за того, что произошло девятнадцать лет назад.

Таласин не очень понимала, почему ее должен волновать Рапат и его служба в полку. Элагби пытался заболтать ее пустыми беседами? Как не вовремя.

– Я хотел бы все тебе рассказать, Таласин, и хотел бы, чтобы однажды ты позволила мне это сделать, – вздохнул он. – Но, видя твое настроение и обстоятельства, думаю, будет лучше перейти сразу к вопросу о том, почему мы отослали тебя в Сардовию. Поверь, если бы у нас был выбор… – Принц умолк, устремив взор куда-то в пустоту, будто прямо у него перед глазами предстало некое душераздирающее воспоминание, после чего продолжил говорить: – Когда тебе был год, в Ненаваре разгорелась гражданская война. Восстание возглавил мой старший брат, Синтан. Он повел за собой много людей, и они свято верили в свою цель, настолько, что готовы были убить всех, кто вставал у них на пути. Они напали на столицу и разгромили наши войска, мы срочно отправили тебя и Ее звездное Величество на отдельных кораблях. Я тогда готов был все отдать, лишь бы нас не разлучали, но меня звал долг перед родиной и нашим народом.

Голос Элагби понизился, в нем послышалось напряжение.

– Ты была в огромной опасности. Ты была лахис’кой, наследницей. Наследовать Драконий Престол имеют право лишь женщины, поэтому Синтан не пощадил бы тебя, хотя ты была лишь беззащитным младенцем, его племянницей. Собственная идеология извратила его, разъела изнутри. Две недели спустя я лично убил его под Куполом Небес, что переломило ход войны. Хуктере удалось отвоевать столицу и разбить армию повстанцев. Королева Урдуя вернулась, а ты – нет. Мы не смогли отыскать тебя. Из-за эфирной волны мы потеряли тебя из виду.

– Кто еще был на борту? – Голос Таласин был ненамного громче шепота.

– С тобой полетели няня и два солдата из лахис-дало, королевской стражи, – ответил Элагби. – Вместе с ними ты должна была прибыть на Острова Зари, родину твоей матери, но корабль так и не долетел. От Сардовии это на другом конце Лира. Не знаю, как вышло, что ты оказалась там.

– Моя… моя мать, – эти слова странно ощущались на языке, – не из Ненавара?

Элагби мотнул головой.

– А где…

Она оборвала себя на полуслове. Она ведь и так уже догадалась. Она слышала разговор Элагби с Рапатом о «почившей жене» первого. Быть может, еще и по этой причине она не хотела верить в то, что он ее отец. Ведь это значило бы, что ее мать мертва.

– Ханан скончалась незадолго до того, как тебя вывезли из столицы, – ответил Элагби. На его лице отчетливо светилась многолетняя горечь, и можно было ясно пред ставить, как она пылала, когда рана была еще свежей. – Болезнь. Птичья лихорадка. Она увядала на наших глазах, лекари не знали, что делать.

Таласин не понимала, как реагировать. Не могла распутать клубок, в который спутались все ее эмоции и мысли, понять, что она чувствует к женщине, которую никогда не знала. Скорбь? Ничего? Сейчас в ее голове было слишком много других мыслей, места для чего-то подобного попросту не оставалось.

– Как началась эта гражданская война? Почему Синтан восстал против Урдуи? – решила она спросить.

Война произошла примерно в то же время, что и Катаклизм Кесатха и Солнцеворота. Есть ли между этими трагедиями связь? Может ли быть так, что Захия-лахис не захотела отправлять корабли на помощь Ткачам Света из-за гражданской войны в Ненаваре?

Элагби не успел ответить. Ведь именно в этот момент разгорелся сущий ад.

В комнату для допросов ворвались пять женщин. Таласин предположила, что они из лахис-дало, о которой упоминал Элагби: высокие и крепкие, они были закованы в тяжелые доспехи. Отточенными движениями они быстро приблизились к принцу, обступили его, образовав защитное кольцо, и заговорили с ним на мелодичном языке, но на этот раз торопливо, с обеспокоенными интонациями.

– Аларик Оссинаст сбежал, – перевел Элагби для Таласин. – Сариманы больше его не сдерживают. Нам нужно перебраться в безопасное место…

Таласин схватила со стола карту и компас и со скоростью арбалетного болта вылетела из комнаты, на бегу набивая взятыми вещами карманы. Нужно было обезвредить Аларика, а если не удастся – как можно скорее попасть обратно на Континент. Из-за предателя, имя которого она так и не узнала, и из-за неясных дальнейших действий Империи Ночи Сардовия оказалась в опасности. Обо всем остальном можно будет подумать позже. Таласин проскользнула мимо стражей, не обращая внимания на летевшие вслед выкрики, и со всех ног побежала по коридору. Бамбуковые стены содрогались от звона сигнальных гонгов, вместе с ней бежали явно недружелюбно настроенные солдаты с мушкетами наперевес – понятная реакция на сбежавшего Кованного Тенью, восстановившего свои силы.

Резкими и обжигающими наплывами к Таласин вернулась магия Светополотна, примерно в семи метрах от «клеток» с сариманами. Из бараков высыпали солдаты, кто-то из них попытался ее задержать – видимо, думая, что тревогу забили из-за нее, – но девушка легко смела их с пути спешно призванными бесформенными вспышками пылающей магии, впечатав солдат в стены и выбив оружие из рук. Очистив путь, Таласин устремилась из главного здания гарнизона в теплую ночь. Заросшая посадочная площадка была усеяна изувеченными телами. Под сетью серебряных созвездий просвистела боевая коса, сотканная из тени и эфира, рассекая последнего солдата.

Он упал на окропленную росой траву, на груди у него зияла глубокая теневая рана, но, как и все поверженные солдаты, он оставался жив. Аларик явно сдерживал себя, и Таласин подумать не могла, что легион способен на это. Похоже, он не хотел еще сильнее ухудшить отношения с Доминионом Ненавар своими действиями. Через всю площадку девушка смогла поймать взгляд его серебряных глаз, сузившихся от ухмылки, которая скрылась за вновь надетой обсидиановой маской. Таласин соткала два кинжала и побежала на него. Он стоял и ждал ее, держа наготове потрескивающую от предвкушения смертельной схватки косу.

Она была уже совсем близко, и он оказался в досягаемости ее кинжалов, но тут позади загремел град сотни, если не тысячи шагов, за ним последовал низкий рев Пустопропасти, ослепительная аметистовая вспышка и крик принца Элагби.

Аларик и Таласин повернулись в сторону устремившегося к ним потока фиолетовой магии. Он был всего один, после чего послышались голоса Элагби и Рапата – похоже, они приказали остановиться, – и солдаты опустили мушкеты. Но тот единственный залп поразил широко и неумолимо.

Он не оставил времени ни увернуться, ни что-то понять. Тем более что-либо сделать, кроме как довериться инстинкту. Аларик превратил свою косу в щит и выставил перед собой, а Таласин, которой так и не удалось овладеть техникой создания щитов или чего-то, кроме ударного и режущего оружия, метнула кинжал в надежде развеять надвигающийся фиолетовый дым.

Не сработало.

По крайней мере, так, как Таласин рассчитывала.

Лезвие ее светового кинжала прошло по краю выкованного Алариком теневого щита, и в следующую секунду их магия… слилась. Произошедшее Таласин могла объяснить только так. Кинжал вплелся в щит, а в месте соприкосновения распустился цветок из эфира, словно на глади залитого лунным светом каменного пруда. Цветок зарябил лучами, подобными раскатам молнии, опустив на Аларика и Таласин прозрачный купол, и тот стал переливаться тьмой Врат Теней и золотом Светополотна. Барьер встретил поток магии пустоты и просто рассеял его, по земле стелились лишь лоскуты фиолетового дыма. Каждая травинка под влиянием Пустопропасти поникла и засохла, образуя выгоревшие пятна в зеленом ковре.

«Некротическая», – вспомнила Таласин слова Рапата, когда тот рассказывал об этом измерении. У нее не было времени обдумать произошедшее. После того как купол исчез, Аларик поспешил к ближайшему кораклу, пришвартованному на площадке, и забрался в кокпит.

– Куда собрался?! – заорала Таласин, но из-за рева пробудившихся эфирных сердцевин, напитанных магией Шквалмига, Аларик ее уже не слышал.

Таласин бросилась к другому кораклу, и никто из ненаварцев не пытался ее остановить. Оглянувшись на солдат и Элагби с Рапатом, она обнаружила их застывшими на месте будто от шока, в попытке осознать реальность произошедшего.

Но Таласин было совершенно не до ненаварцев.

Для нее Лир сжался до украденного Алариком коракла, едва не задевающего верхушки деревьев. Девушка мчалась следом, впиваясь в штурвал руками так, что побелели костяшки. Земля под ней исчезала в тумане, эфирные сердцевины свистели, а воздух и небо расступались, являя взору тропические леса.