Читать книгу Влюблен и очень опасен. Новая жизнь после развода - - Страница 2

Рустам

Десять минут назад…

– Из всех центральных нападающих, Камолов был одним из лучших. Он постоянно представлял угрозу для противника.

– Точно! Мы все любили наблюдать за его игрой. Танк – заслуженное прозвище.

– Согласен… Знаете, его травма – подкосила всех нас. Мы действительно гордились его успехами. Ни один наш футболист не заходил так далеко.

Усмехаюсь, наблюдая за знакомой мордой на экране.

Ну да, гордился он.

Как же…

– Напомните, что за травма была у вашего друга?

Друг! Точно, мать вашу…

А я уже и забыл.

– Открытый перелом голени и малой берцовой кости, а также разрыв связок.

И мышц, идиот!

– Травма оказалась несовместима с футболом. Он провел в больнице около месяца. За ним наблюдали лучшие врачи, но…

Брехливый ублюдок.

Глотаю прогорклый кофе, пытаясь перебить горечь во рту , которая появляется всякий раз, при взгляде на эту противную морду.

– Я лежал в больнице три месяца, пока ты спал с моей женой.

Вырубаю спортивный канал и бросаю пульт на диван.

За первые десять дней после травмы мне сделали десять операций. За следующие два года – еще около десяти.

Не то, чтобы снова играть, заново научиться ходить было большой проблемой.

Но я смог.

Только теперь больше не было огромных гонораров и восторгов спортивной прессы.

Жена, привыкшая быть в центре внимания, быстро нашла мне замену. И все, что осталось от былой известности лучшего центрального нападающего – увесистый счет в банке, прозвище "Танк" и тяжелая степень мизантропии.

И еще, бонусом, – травмированная нога, которая до сих пор ноет в непогоду.

А жизнь…

Стала какой-то блеклой.

В доме – пусто.

В сердце – тоже.

Женщин вокруг достаточно, но ты уже ничего от них не ждешь, и любви – ни от кого не хочешь.

Наружу выпускаешь только голые инстинкты.

Всё, что нужно – секс без обязательств, желательно – пожестче, без долгих поцелуев и прочей лабуды. Тупо чтобы сбросить напряжение, которое постоянно долбит изнутри…

Зацепив пачку сигарет, выхожу на улицу.

На дворе – весна.

На улице орут птицы, у дома слева собралась гвардия старушек в платочках, а на крыльце уже сидит знакомая морда и требовательно смотрит на меня своим колючим взглядом.

– Припёрся всё-таки… – констатирую , усаживаясь рядом с котом на крыльцо.

Псих – уличный котяра.

Пушистый, вечно подратый и по натуре – злой.

С самого своего детства эта бандитская морда упорно торчит у моих дверей, будто я ему чего-то должен.

Правда, в последнее время делает это гораздо реже – март ведь на дворе…

Не до меня.

– Даже поболтать к другу уже не заходишь – упрекаю я. – А как топливо заканчивается – так "здорово". Да, лицемерная морда?

Не поднимаясь, рукой цепляю корм с уличного шкафа.

– Кошки дороже – не вопрос. Сам таким был. Но друзей забывать – хреновая затея. Когда тебя бросят твои кошки…А они, поверь, бросят… К кому ты придешь мяукать под дверь, а?

Отсыпаю корм в чашку.

– Ко мне, Псих. Ко мне…

Усмехаюсь, закуриваю сигарету.

Интересно, в тридцать шесть уже начинают страдать от маразма?

Или это норма, что с котом общаться приятней, чем с людьми?

Правда, коту мое общество, кажется, до лампочки, и он, доев свою порцию корма, уже вальяжно шурует со двора навстречу новым приключениям.

– Ловелас хренов…

В этом мы даже похожи.

Но за свою жизнь я усвоил одно – женщины – хороши дозировано.

Пару раз в неделю и не больше часа совместно, пока ты крепко удерживаешь руками ту часть её тела, которая находится в постоянном поиске приключений..

И больше никаких постоянных отношений!

Никогда.

Выпуская дым, замечаю красный шевроле, который неуверенно заехав в поворот, уже крадется по улице.

Улица у нас тихая.

Одни бабульки, про которых редко кто вспоминает, и важный юристик в доме слева.

Новых посетителей мы не любим.

Авто останавливается рядом со старушками, те – машут в сторону пустующего дома рядом со мной и шевроле уже начинает неумелый разворот у моего забора.

Тут уж я напрягаюсь.

Безотчетно.

Как зверь, учуявший, что-то недоброе.

А следующую минуту уже вылетаю со двора, когда по улице разлетается истошный вопль моего, сука, Психа.

За ним – визг тормозов и глухой звук удара.

В мой забор…

Убью.