Читать книгу Фауст и Маргарита. Часть I. Пробуждение - - Страница 7

Почти готова. Последний штрих – из небольшой бархатной коробочки достала бабушкины золотые серьги, выполненные в удивительном стиле: паутина, на которой приземлился паучок с жемчужным пузиком. Они всегда поражали Маргариту степенью ювелирного мастерства. Вот только до сих пор их было некуда надеть, да и страшно потерять – фамильная драгоценность как-никак.

«Их день пришел, – решила она, застегивая вторую сережку. – Так, еще маленький черный клатч и все. К сожалению, нечего набросить на плечи. Не в плаще же ехать. Ладно, такси туда, такси обратно – не замерзну».

Она бросила последний взгляд в зеркало, провела рукой по волосам, поправляя непослушные рыжие локоны, и торопливо вышла из дома.

– Ну ты и копаешься, – попыталась возмущаться Слава, немного подвигаясь на заднем сиденье такси. Придирчиво осмотрела подругу и, оставшись довольна ее образом, решила сменить гнев на милость.

– Выглядишь сногсшибательно! – похвалила она Маргариту.

– Ты тоже.

– Я само собой, – засмеялась подруга. – Я каждый день неотразима. А вот ты в последнее время мне совсем не нравилась со своим монашеским стилем.

У президентского дворца они были примерно через полчаса. Ехать туда не так и далеко, но это центр, к тому же Старый Город. Там столько различных ограничений для автомобильного передвижения, что к назначенному месту всегда приходится добираться кругами.

Подъехав к зданию президентуры, пришлось почтительно ждать в очереди таких же машин. Двери каждой открывал швейцар, поклоном приветствовал мужчин, а если это были дамы, то подавал руку и помогал выйти из машины. Куча камер – у входа работала съемочная группа Центрального телевидения. То тут, то там щелкали вспышки многочисленных фотокамер.

Маргарита, чтобы унять легкую дрожь в руках, сжала покрепче клатч и зажмурилась. Вдох, выдох, улыбнулась и вслед за Славой подала руку швейцару.

– Почти как в Голливуде, – прошептала Слава на ухо, когда они уже шли по красной ковровой дорожке, ведущей к центральному входу.

«Скорее бы войти и затеряться в толпе, – думала в этот момент Маргарита. – Зачем я только согласилась на эту авантюру? Какое же счастье, что меня тут никто не знает».

Было жутко неуютно идти под таким пристальным вниманием средств массовой информации. А вот Слава сейчас явно была в свой тусовке. На самом деле так оно и было. Ее семья принадлежала к старинному польско-литовскому графскому роду Тышкевичей. И ее родители были очень небедные люди. Вот только она, из-за своего решения остаться в Литве и стать журналисткой, а не уехать учиться в Оксфорд со всеми вытекающими последствиями, с ними почти не общалась. Иногда Маргарите казалось, что очень даже зря. В Славе часто пробивались ее дворянские замашки.

Внутри их ждала лестница с роскошными позолоченными перилами, устланная таким же, как и на улице, красным ковром. Лестница вела на второй этаж прямо к открытым дверям в Белый зал. Именно в нем всегда проходили официальные приемы и различные церемонии награждения.

Зал полностью оправдывал свое название. Белые стены и потолок, украшенные затейливыми узорами лепнины, слегка разбавлены оттенками золота. Шикарные люстры на золотых цепях, золотые канделябры на стенах и шторы цвета золота на окнах. По всему периметру белая с позолотой мебель.

Из центральной ниши зала за всем происходящим наблюдала скульптура литовской крылатой Статуи Свободы. По обе ее стороны два флага: триколор и национальный с Погоней. Немного в стороне расположился небольшой музыкальный коллектив, который играл что-то нейтрально-спокойное.

Гостей собралось уже немало. Туда-сюда сновали с подносами услужливые официанты, предлагая закуски и напитки. Слава, остановив одного из них, взяла два бокала шампанского и показала Маргарите на свободные места у стены.

– Пойдем, присядем, пока есть место. Скоро начнется официальная часть. Придет президент. Начнутся всякие там награждения, поздравления, выступления. Потом, когда президент уйдет, народ будет просто тусить: есть, пить, сплетничать об окружающих и танцевать.

– А твой Герман где? – поинтересовалась, оглядываясь по сторонам, Маргарита.

Ответ подруги она уже не слышала. В самом центре зала, в сопровождении невероятно красивой брюнетки в белом, окруженный репортерами, стоял ОН. Восьмерка жезлов не соврала.

Рутковский, сдержанно улыбаясь, отвечал на вопросы журналистов, в то время как его спутница не сводила с него восхищенных глаз. И надо сказать, было чем восхищаться. Темно-серый костюм с отливом, белая рубашка и галстук цвета баклажана ему невероятно шли. А аккуратно, явно не без руки мастера, уложенные волосы делали его еще неотразимее.

– Обалдеть! – Маргарита услышала наконец последний возглас Славы. – А я-то думаю, чего это ты вдруг оглохла.

– Красивая, – прошептала еле слышно Маргарита.

– Да, – согласилась Слава. – Очень эффектная особа. Интересно, кто она. Я ее не знаю. Явно не местная.

– А ты говорила, он всегда один, – с едва заметным разочарованием в голосе произнесла Маргарита.

– Так и было до сегодняшнего дня. Чего, ты думаешь, его сейчас обступили? Пойду-ка я пройдусь, послушаю сплетни, – вскочила Слава.

Маргарита хотела ее остановить, но подруги уже и след простыл.

«Меня это совершенно не касается, – думала Маргарита. – Стыдно только будет снова с ним столкнуться. Надо постараться не попасться ему на глаза. Хорошо, что людей много. И даже то, что он не один, тоже хорошо».

«Все, успокойся, – приказала она себе. – У него свои дела – у тебя свои».

– Ну ты и спряталась, – сделав круг по залу, вернулась Слава. – Еле нашла тебя. Короче, ее никто не знает и никогда не видел.

– Знаешь, мне как-то все равно, – ответила уже совсем спокойно Маргарита.

– Мне в начале так не показалось…

– Меня это действительно не волнует, – перебила Маргарита подругу. – Просто будет неловко столкнуться после той позорной ночи.

– Хорошо, – невозмутимо согласилась Слава. – Пофиг так пофиг. – И тут же добавила: – Мне, кстати, вблизи показалось, что она его старше.

– Хватит! – оборвала ее Маргарита. – Ты же знаешь, как я ненавижу сплетни.

Слава тут же прикрыла рот рукой, давая понять, что больше на эту тему не скажет ни слова.

– Там моя тетя, я обещала ей подойти, – сменила она тему. – Не против, если отойду ненадолго? Скоро все начнется. Вон уже выстроилась личная охрана президента. Ты разглядывай пока публику и никуда не уходи.

Маргарита кивнула в знак согласия.

Среди многочисленных приглашенных мелькали лица писателей, художников, музыкантов, некоторых артистов театра и кино. Но, в основном, тут были политические деятели, основатели и владельцы крупных, если таковыми их можно назвать в маленьком государстве, компаний, руководители университетов и медицинских учреждений, профессорская элита и еще непонятно чем занимающиеся, но, судя по тому, что их сюда пригласили, очень важные персоны. Чтобы всех их знать в лицо, нужно круглосуточно не вылезать из телевизора и новостных порталов соцсетей. В крайнем случае еженедельно ходить на такие вот светские тусовки, глядишь, через год-другой начнешь узнавать.

Несколько минут она и правда добросовестно пыталась изучать высшее общество Литвы, всякий раз старательно отводя взгляд от того места, где был Рутковский и его спутница, но силы были не на ее стороне. В конце концов она сдалась и принялась осторожно за ними наблюдать.

Дама в белом ему постоянно что-то говорила, а он, будучи ее намного выше, наклонялся к ней, чтобы лучше слышать и ответить. При этом все время ей улыбался.

«Оказывается, мистер холодность умеет быть совсем другим», – едва она успела это подумать, как Рутковский обернулся и посмотрел прямо на нее.

Маргарита испуганно метнулась в сторону, едва не сбила с ног какую-то пожилую даму, быстро извинилась и поторопилась спрятаться в толпе.

Музыканты заиграли национальный гимн. Все дружно устремили свои взгляды на главу государства. Началась основная часть вечера.

Маргарита вместе со всеми пыталась слушать речь президента, но то ли от присутствия в зале большого количества людей, то ли от волнения стало очень душно, а лицо горело огнем. Она то и дело дотрагивалась до него обеими ладонями, пытаясь хоть как-то охладить пылающие щеки. Хоть ладони и были контрастно-ледяными, помогало это только на короткое время. Оставаться в толпе стало невыносимо.

«Надо на воздух, – решила она. – Тут должен быть балкон. Его нам когда-то показывали во время школьной экскурсии». Выскользнула из толпы и, пройдя немного вдоль стены, наткнулась на приоткрытую балконную дверь и ни секунды не размышляя вышла наружу. После яркого освещения зала там было совсем темно. Подошла к перилам, вдохнула свежий воздух и снова потрогала руками горячее лицо.

– Снова плохо чувствуете себя, – совсем рядом прозвучал знакомый голос.

Между лопатками пробежала волна холода, а руки инстинктивно вцепились в перила.

«Черт, только этого не хватало, – пронеслось в голове. – Спокойно, только спокойно. Ничего не случилось».

Усилием воли Маргарита заставила себя повернуться на голос. Рутковский стоял всего в паре метров от нее. Не застегнутый пиджак, куда-то запропастившийся галстук и небрежно расстегнутые две верхние пуговицы рубашки – невероятная мужская сила и сексуальность. И что-то еще. Чему Маргарита пока даже в мыслях не могла найти определение.

– Простите, я думала, что тут никого нет, – стараясь не смотреть ему в глаза, ответила она.

– Все в порядке, балкон не моя собственность, к тому же в зале действительно очень душно.

«Придурок, – подумала Маргарита, – не считает даже своим долгом представиться. Такая знаменитость, что все и так должны знать. И снова этот дурацкий, пронизывающий взгляд…»

– Не ожидал вас тут увидеть, – продолжал Рутковский, не спуская с нее глаз. – Я думал, вы посещаете другие заведения.

«Как же она похожа, – думал он. – Еще и это платье. Ее любимый зеленый».

– Я, господин… – она сделала многозначительную паузу.

– Рутковский. Дамиан Рутковский, – холодно представился он и попытался поймать ее взгляд.

Чтобы подключиться к ее мыслям, нужен был прямой контакт хотя бы на секунды три, но Маргарита старательно прятала глаза.

«Будто знает, – отметил он, – а если не знает, то великолепно чувствует».

– Я, господин Рутковский, обычно не посещаю ни такие, ни какие-либо другие заведения, – хладнокровно заключила Маргарита и наконец, чуть прищурив глаза, посмотрела на Рутковского.

Он мгновенно поймал ее взгляд, но тут на пороге возникла Ирина.

– Дамиан, ты сказал, что ты только на минуту, – обиженным тоном начала она с порога.

– Ой, – спохватилась она, заметив Маргариту.

Подошла совсем близко к Рутковскому и, прильнув к нему, спросила: – Ты нас не представишь?

– Да, конечно, – опомнился Рутковский от столь внезапного вторжения в его планы. – Ира – это Маргарита Наус. Маргарита – это Ирина Шевченко, – сказал он и обнял свою спутницу за талию.

– Как интересно, – встрепенулась Ирина, – прям булгаковская Маргарита.

– Нет, – холодно возразила Маргарита. – Мой отец был большим поклонником Гёте.

– Восхитительно! – ответила та, улыбаясь, и тут же сменила тему: – Дамиан, я хочу танцевать.

– Да, конечно, – ответил он ей и нежно улыбнулся.

«Умеет же иногда смотреть иначе, – отметила Маргарита. – А эта могла бы не так нагло виснуть на нем. И так ясно, кто тут с кем».

– Маргарита, что вы думаете по поводу танцев? – непринужденно продолжала Ирина. – Дамиан, ты должен потанцевать с Маргаритой.

– Я не танцую, – резко оборвала эту тему Маргарита.

Рутковский легонько подтолкнул Ирину к выходу. На пороге он обернулся и произнес:

– Kehre in die Halle zurück. Es ist kalt hier2.

– Thanks for taking care of me. So, I hate German3, – ответила ему Маргарита.

– It’s sad to hear it4, – ответил он ей и вышел, увлекая за собой свою спутницу.

– Что ты ей сказал на этом варварском языке? – спросила Ирина, наклоняясь к Дамиану в медленном танце.

– Что там холодно, и посоветовал пойти в зал.

– Ха… А она заявила, что ненавидит немецкий. Потрясающе!

– Какая хорошая девочка! – трещала Ирина. – Такая дерзкая и держится с достоинством. И очень красивая. Она даже лучше, чем я ожидала. Тебе не кажется, что ты слишком груб с ней?

– Я с ней такой, каким должен быть. Моя цель тебе прекрасно известна.

– Не кипятись, я все понимаю, – Ирина положила голову сыну на грудь, как раз в тот момент, когда Слава и Маргарита проходили мимо.

– Надеюсь, ты сейчас не ковырялся в ее голове? – Ирина подняла голову и посмотрела девушкам вслед.

– Благодаря тебе не успел, – ответил Дамиан не без тени досады и увлек в танце свою партнершу вглубь зала.

Маргарита и Слава, протолкнувшись через толпу приглашенных, вышли на улицу.

– На тебе лица нет, – сказала Слава, взволнованно поглядывая на Маргариту. – Ты что, привидение увидела?

– Славочка, вызови мне, пожалуйста, такси и ничего пока не спрашивай, – попросила та.

– Ясно. Столкнулась с ним. Ладно. Но потом в мельчайших подробностях!

Машина подъехала почти сразу, что спасло Маргариту от переохлаждения. Почему-то именно сейчас ей стало невероятно холодно. Едва сдерживала себя, чтобы не стучать зубами.

– Возьми вот, – сказала Слава, накидывая ей на плечи свою шаль.

– А ты?

– Меня отвезет домой Герман. Все, садись скорее. Холодно. Заболеешь еще.

– Извини, я так с ним и не познакомилась.

– Все хорошо, не парься. Увидимся как-нибудь в более спокойном месте.

Оказавшись дома, Маргарита, заварила большую кружку зеленого чая и, закутавшись в мягкий плед, прямо в вечернем платье устроилась на диване.

«Что это? – думала она, обнимая двумя руками чашку. – Что вообще происходит? Почему я перед ним как кролик перед удавом? Еще и эта Ирина. Кажется, я даже ревную. Полный бред. Он же мне вообще никто».

Тепло горячего чая и нежность мягкого пледа подействовали. Она поставила пустую кружку на пол и, положив под голову подушку, прилегла.

«Только немножко полежу и пойду спать», – пообещала она себе.