Читать книгу Проект ВИЛ - - Страница 2

Стоял прекрасный апрельский день. Ленивое, послеобеденное время, когда на сытый желудок работать уже совершенно не хочется, а домой идти ещё рано. Я сидел в душном кабинете и разбирал корреспонденцию. Мой сосед по кабинету, худой и неприятный Валера, тяжело вздыхал и с тоской посматривал в окно. За грязными стёклами виднелся краешек Измайловского парка, залитого первыми по-настоящему тёплыми лучами весеннего солнца. По битым дорожкам с гиканьем проносились дети и бегали первые спортсменки в великолепных обтягивающих велосипедках.

Мой смартфон завопил мелодию звонка, заглушая мерный гул бесполезного кондиционера. Бедный Валера вздрогнул от неожиданности.

– Алло? – я поморщился от неожиданного звонка, ожидая очередной рекламы.

– Борис Сергеевич? – спросил суровый голос.

– Да, – устало ответил я.

– Уполномочен предложить вам работу в корпорации «Ранасентия» в качестве пресс-атташе. Ваши навыки кажутся нам крайне полезными для компании. Машина будет ждать вас внизу через двадцать минут. Ваше руководство предупреждено. Надеемся на взаимовыгодное сотрудничество.

Голос сообщил это всё скороговоркой и тут же отключился. Я так и остался сидеть со смартфоном в руках, пытаясь собрать мысли в кучу. Пресс-атташе. Какими такими навыками я мог обладать, раз мною заинтересовалась корпорация, причём в таком странном качестве?

– Чего там? – Валера шмыгнул носом и весь подался вперёд, подставляя солнечным лучам своё некрасивое лицо.

Я в задумчивости выпятил нижнюю губу и положил смартфон на стол. Через мгновение открылась дверь и в кабинет попыталась протиснуться наша необъятная, как сама Родина, Татьяна Августовна. Вид у начальства был встревоженный.

– Боря, мне сейчас звонили… Тебя пригласили… – Татьяна Августовна хватала ртом воздух, как выброшенный на сушу карп.

– Да, да, – пробормотал я, подхватил куртку и поспешно выскочил из кабинета.

Стоило ретироваться до того, как они начнут спрашивать, чем я заслужил такое внимание, как я смог этого добиться и как бы и им получить такое приглашение. Или, что ещё лучше, чтобы замолвил за них словечко. А ещё лучше не только за них, но и за родственников. Кроме того, опаздывать к машине тоже не хотелось: дурацкая мысли, что корпорация вот прямо сейчас передумает или это чья-то дурацкая шутка, никак не шли из головы.

Я сел напротив нашего здания, в парке. Было по-летнему жарко, поэтому куртку я положил рядом. Ещё голые деревья и неухоженные кусты противно поскрипывали на ветру. Песок шуршал по дорожкам, скопившись за зимние месяцы льда и сугробов. Громада нашего МИДа закрывала, кажется, пол мира своим старинным, облупившимся фасадом. Мимо носились всё те же дети, играя в свои незамысловатые игры. Ребятня атаковала детскую площадку с покорёженной горкой и несколькими качелями, готовые оборваться с ржавых цепей в любую секунду. В такую погоду в парке яблоку негде было упасть: на немногих оставшихся целых скамейках плотно сидели, как воробьи на жёрдочке, мамы, папы и бабушки, пытаясь вразумить своих чад быть хоть немного аккуратнее. Стоял обычных гвалт из смеха, криков, ругани и будничных разговоров. Через дорогу, в подворотне возле здания родного МИДа, странный тип что-то продавал парню из-под полы пиджака. «Какая-то дурь» – лениво подумал я. Тип не скрывался и пока его бледно-жёлтый клиент суетливо отсчитывал купюры, с интересом высматривал в толпе новых покупателей. Прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на парочку в подворотне.

Через пять минут на противоположной стороне улицы остановился роскошный седан премиум-класса. На дверях, чтобы ни у кого не возникло мысли останавливать представителей высшего сословия, красовался логотип «Ранасентии»: золотая змея, свернувшаяся кольцом и норовящая укусить собственный хвост. Водитель и вышел из машины и выжидательно посмотрел прямо на меня. Я поспешно сгрёб в охапку свою куртку и перебежал дорогу, поймав несколько гудков клаксонов и мнение о моей маме от одного из водителей.

– Здрасте, – я постарался выдавить из себя непринуждённую улыбку.

Водитель, высокий человек в строгом костюме, хмыкнул и молча открыл мне пассажирскую дверь. Я забрался на бесконечно удобное кожаное сиденье и уставился в тонированные стекло. В салоне едва уловимо пахло какими-то цветами. По крайней мере, мне кажется, что так пахнут некие роскошные и, следовательно, диковинные цветы. Машина ехала по выделенной полосе широкой улицы столицы. За стеклом проносились запылённые витрины и толпы горожан, понуро смотревших себе под ноги. По велодорожке, гуськом, двигались дроны-доставщики, еле заметно подрагивая от работы двигателей.

Пейзаж быстро менялся. Прохожих попадалось значительно меньше, а вот одеты они стали гораздо лучше. На смену старым зданиям, завешанным уродливыми и пыльными вывесками, пришли строгие фасады делового центра. Между домами мелькали парки и подтянутые охранники, неспешно гуляющие по гравийным дорожкам. Кого они охраняли и от кого в этом раю было совершенно непонятно. Грохочущие грузовики исчезли, по полупустым дорогам мчались дорогущие иномарки и отечественный премиум-класс. Машины ехали почти бесшумно, словно парили над асфальтом.

Наконец, мы остановились и водитель, проворно обежав седан в мгновение ока, открыл мне дверь. Я вылез и оторопел. Так близко эту махину видеть не доводилось никогда. Перед нами высилась, подпирая собой небо, штаб-квартира корпорации «Ранасентии». Меньше всего я ожидал, что меня привезут в самое сердце компании. Гигантская башня из стекла и металла отражала апрельское солнце, превратившись в огромный шпиль золота. Вокруг раскинулся широченный парк, по «дорожкам» которого смог бы проехать и самосвал. Среди ровненьких и абсолютно одинаковых деревьев неспешно прогуливалось всего несколько человек. Хотелось говорить шёпотом и ступать неслышно, такая вокруг стояла тишина, словно мы и не находились почти в самом центре столицы.

– Следуйте за мной, – водитель захлопнул дверцу и уверенным шагом направился к прозрачным дверям.

– Постойте, – испуганно воскликнул я, – а вы уверены, что мне сюда? Мне звонили насчёт работы. Я Борис Еремеев…

– Мне приказано доставить вас сюда, – спокойно ответил водитель и вошёл в услужливо открывшиеся автоматические двери.

Мы очутились в огромное фойе. Внутри башня оказалась полой, наверное, чуть ли не до самой крыши и гул голосов, перемешиваясь со стуком ботинок и каблуков о зеркальную плитку, улетал куда-то вверх, теряясь в высоте. В середине находились четыре прозрачные шахты лифтов, возле них – впечатляющих размеров ресепшен с пятью миловидными секретаршами. Мой проводник уверенно направился к ним.

Я жался к нему и старался быть максимально незаметным. Никто на меня и взглядом не повёл (кроме четырёх огромных охранников в серых комбинезонах на входе), но мне казалось, что на меня смотрят со всех сторон. Среди всего этого блеска, этих важных и влиятельных людей, чувствуешь себя букашкой, каковой ты, собственно, и являешься. Уверен, что одна брошь на роскошной груди местной секретарши стоит дороже годовой зарплаты клерка из МИДа. Всем своим нутром я ощущал, что попал в другой мир и места мне в этом мире едва ли найдётся.

– К Залужину, – коротко бросил водитель, передав секретарше какую-то карточку.

Она кивнула и, набрав на клавиатуре короткую команду, указала на лифты и промурлыкала приятным голосом:

– Третий лифт.

Над лифтом с готовностью загорелся зелёный индикатор. Водитель кивнул и повернулся ко мне:

– Вас встретят. Приятно было познакомиться.

«Ни черта ж тебе не приятно», – подумал я. Водитель вновь не дождался ответа, развернулся, по-армейски, на носочках и быстрым шагом удалился вглубь здания. Секретарши тоже потеряли ко мне интерес и уставились в мониторы. Только охранники продолжали посматривать на меня скучающим взглядом. Я пожал плечами и вошёл в лифт.

Как только я вошёл, двери плавно закрылись и кабинка стала подниматься. Играла какая-то непринуждённая мелодия. Что-то бесконечно знакомое и даже назойливое. Мягко шуршали механизмы лифта, больше похожие на мурлыканье. За стеклом улетало вниз фойе, на открытых площадках суетились люди в строгих костюмах. На балконах располагалось несколько кафе, за изящными столиками которых восседали сотрудники корпорации и пили настоящий кофе. Я с благоговением подумал, что, возможно, тоже смогу так проводить обеденный перерыв и знаменитый «кофе-брейк». А всякие тренинги от тим-лидеров? Это же наверняка так круто! А ещё ж нормальная зарплата, уважение! Правда для всего этого нужно пройти собеседование, а я не имею ни малейшего представления не только о том, что у меня будут спрашивать, но и о том, что от меня могло понадобиться этим людям.

Вокруг стало темно: полость внутри небоскрёба закончилась и лифт нырнул в его недра. Включилось освещение, музыка смолкла. Через пару мгновений лифт мягко остановился и двери открылись.

Передо мной стояла высокая красивая женщина лет двадцати пяти. Пронзительные зелёные глаза смотрели на меня неотрывно. Она прижимала одной рукой к груди планшет, а другой поправила огненно-рыжие волосы, собранные в простой «хвост».

– Матвей Альбертович занят, – сообщила она приятным, чуть с хрипотцой, голосом. – Поэтому собеседование проведу я. Здравствуйте, меня зовут Алина Владиславовна. Лучше просто Алина.

Она протянула мне руку. Её рука была нежная, мягкая и чуть прохладная. Я чуть сжал её, одними пальцами и сразу же отпустил.

– Добрый день, я Боря, – промямлил я. – То есть Борис. Борис Сергеевич. Но лучше Боря. Борис!

Она обольстительно улыбнулась, отвернулась от меня и пошла по коридору. Я сокрушённо вздохнул и поплёлся за ней.

Мимо нас проплывал серый коридор со множеством дверей. Из-за них слышился гомон голосов. Иногда нам навстречу быстрым шагом проскакивали люди в белых халатах, сильно контрастирующих с офисной обстановкой здания. Кое-где, прямо в коридоре, стояли охранники всё в тех же серых комбинезонах, что и внизу и провожали меня суровым взглядом. Все они были вооружены. Чем дальше мы шли, тем отчетливее появлялся в воздухе запах медикаментов. Мы несколько раз свернули и, наконец, остановились у одной из дверей.

– Нам сюда, – сообщила Алина, открыла дверь и пропустила меня вперёд.

Комната больше всего напоминала кабинет врача. Вдоль стен стояли белоснежные шкафы с прозрачными дверцами, внутри виднелись какие-то склянки и полиэтиленовые свёртки. С другой стороны, за окном, внизу, раскинулась столица, затянутая смогом. Далеко, на линии горизонта, угадывался больной, умирающий рыжий лес. Напротив двери, на ковре стояли два обычных металлических стула, чуть поодаль – массивный стол из настоящего дерева и шикарное кресло. Там же виднелась неприметная дверь, такого же цвета, что и стены. Алина села на один из металлических стульев, что-то понажимала в своём планшете и жестом указала мне на второй стул.

– Итак, – она закинула ногу на ногу, – пожалуйста, сверьте данные.

Она наклонилась вперёд и протянула мне планшет. Я с трудом оторвал взгляд от её ног и принял его из её рук. Там была написана моя биография с не самым удачным, на мой взгляд, фото. Моя учёба в третьесортном государственном институте, личные качества, убеждения и даже моя первая любовь – Наташка Ефимова – здесь тоже была указана. Сообщалось, что я благонадёжен, сдержан, аккуратен, обладаю академическими знаниями в области истории и права.

– Да, всё верно, – пробормотал я.

– Борис Сергеевич, – она сцепила пальцы в замок и сложила их на колено, – Вы знаете, чем занимается корпорация «Ранасентия»?

– Э… – я постарался выудить из памяти всё, что знал о них. – Корпорация «Ранасентия» является мировым лидером в области биотехнологий и генетических улучшений. Компания обладает огромным числом патентов на биоулучшения солдат для министерства обороны и силовых ведомств. Выращивание внутренних органов для трансплантации достигло идеала: они могут полностью заменить исходные без вреда для здоровья. Трансплантация доступна всем обладателям медстраховки «Ранасентия». Приоритетом новых разработок является биологическое бессмертие каждого человека в классическом понимании.

Я откинулся на спинку стула, довольный тем, что смог вспомнить рекламу, которую видел, наверно, миллион раз. Алина чуть улыбнулась:

– Вы правы. Основная задача – бессмертие для всех. Наши конкуренты из «Окассио», делают ставку на цифровую копию личности, которая переживёт тело. Мы же намерены подарить человечеству надежду на биологическое возрождение человека. Никаких копий. Мы оставили конкурента далеко позади и для окончательного успеха нам нужны вы.

Улыбка медленно сошла с моего лица, я сел на краешек стула и аккуратно сложил руки на колени.

– При всём уважении и радости вашего внимания ко мне, я не имею ни малейшего представления, как именно я могу помочь вам. Уверен, что у вас здесь и так работают лучшие специалисты.

– Боюсь, что специалистов в вашей области у нас недостаточно, – вздохнула она. – Если вы согласитесь, вы будете пресс-атташе одной, гм, известной личности. Этот человек определённое время отсутствовал и его необходимо будет вводить в курс дела мировых событий. И в те из них, которые он определённым образом пропустил. Вопросов у него будет много. И здесь как нельзя лучше пригодятся ваши знания истории. Я изучила вашу биографию: лучшие оценки на курсе, несколько научных трудов по истории. Нас очень заинтересовали ваши работы. Кроме того, вы достаточно долго работали в министерстве иностранных дел и у вас большой опыт работы с людьми, скажем так, разных взглядов.

Я смотрел на неё, не имея ни малейшего представления о чём она говорит.

– К примеру, это ведь ваши работы?

Она развернула ко мне планшет с моей статьёй об анализе причин Первой крестьянской революции девятьсот пятого – девятьсот седьмого годов прошлого века. Отчасти, тема тогда была выбрана потому, что трудов об этом уже была написана уйма. Алина листала изящным пальчиком страницы на планшете, показывая мои труды сомнительной научной ценности.

– Понимаю, что для вас это звучит очень туманно, – она элегантно убрала прядь волос за ухо. – Но вы должны понять нас: проект ВИЛ – это наш головной проект, за ним лично следит директор – господин Симонов. Мы вынуждены соблюдать определённую секретность. И, я боюсь, вам придётся давать согласие на работу вслепую. Подумайте до завтрашнего дня и позвоните мне, когда примите решение.

– Но о чём подумать? Вы мне ничего не сказали. И не спросили. Алина, весь наш разговор мы могли бы провести по телефону. Я ни в коем случае не против, но я не понимаю…

Она снова улыбнулась, как мне показалось, смущённо.

– Борис, мы рассчитывали, что с вами будет говорить глава проекта. Но случился один, скажем так, инцидент, поэтому к вам и вышла я. Но необязательно задавать вопросы, чтобы оценить человека, верно? Мы с вами пообщались, я вас оценила. Существует и более глубокий метод анализа кандидатов и вы через него, безусловно, пройдёте, но боюсь, что мы ограничены по времени в поиске кандидата, здесь я буду с вами откровенна. Кроме того, мы же не можем заставлять вас. Вы сами должны всё обдумать и принять решение.

– Да я и сейчас могу принять решение, – поспешно сказал я. – Я к вашим услугам.

Я почему-то покраснел, а она вновь обольстительно улыбнулась.

– Всё же подумайте, до завтра, Борис, – Алина встала. – Вот моя визитка. Слава нашей корпорации велика, не сомневаюсь, но нам бы не хотелось, чтобы вы принимали такие судьбоносные решения так резко. Хотя такое доверие очень приятно. Завтра глава проекта, в случае вашего согласия, будет готов с вами поговорить и принять вас в нашу команду.

Она дала мне строгую визитку с логотипом компании: «Алина Владимировна Трамикс. Специальный консультант». До лифта мы шли молча. Напоследок, она подарила мне ещё одну лёгкую улыбку и двери лифта закрылись. Внизу меня ждал всё тот же водитель. Не спрашивая адрес, он повёз меня домой.

Снаружи смеркалось. По пыльным улицам, за стеклом седана, неустанно, спешили люди. Возле метро, как всегда, было столпотворение. Я смотрел сквозь них и думал. Хотя, о чём тут можно было думать? Работа на корпорацию (о чём я не мог даже мечтать), да ещё и в качестве пресс-атташе. Что может быть проще? Напоминать какому-нибудь давно выжившему из ума старому маразматику какой сегодня год и составлять для него речи. Шикарная работа. Беда только в том, что это может быть временная должность, пока корпоративный старпёр однажды не помрёт. Но уж вернуться к неработающему кондиционеру и Валере я всегда успею.

Машина остановилась. Водитель сидел неподвижно. Я, не прощаясь, выбрался из седана и поёжился от вечернего ветра. Возле мусорных баков толпились подростки и с уважением поглядывали то на меня, то на удаляющуюся шикарную тачку. Только сейчас я вспомнил, что забыл куртку в кабинете Алины.

За столом консьержа сидел бессменный Сергей и пялился в старый видеоэкран. Показывали итоговую вечернюю передачу: вездесущая Аннет Солнечная, с улыбкой до ушей, рассказывала об успехах нашей страны в экономике.

– Видал? – с гордостью спросил Сергей, жуя бутерброд и тыкая толстым засаленным пальцем в экран. – Я же говорил, что это временные трудности? Как они сказали? Рецессия, во! Сейчас пойдет дело. Это всё ренегаты эти чёртовы. Панику разводят. Рост цен, безработица, зарплаты. Работать надо уметь и тогда не жравши не останешься. Цены на яйца у них подскочили! Вот так беда! Вот и говорят, что сезонная проблема, понимаешь? Сейчас, сказали, новых поставщиков нашли, говорят, что выровняется всё к следующему кварталу. Пойдёт, пойдёт дело!

– Тебе-то что с этого? – бросил я на ходу к лифту.

– Как это что? Это наша страна, между прочим! Наша Родина! Тут нашим детям расти, внукам. Ты им зла что ли желаешь?

Я только махнул рукой. Кнопка с цифрой «семь» нажалась с третьего раза и лифт, с железным скрежетом, стал подниматься. Кабина дёргалась, то ли пытаясь взлететь, то ли рухнуть с грохотом вниз. Я крутил визитку Алины между пальцами. От неё приятно пахло какими-то цветами, запах оставался у меня на пальцах. Двери с лязгом захлопнулись у меня за спиной. На лестничной клетке царил полумрак и чем-то воняло: похоже, соседи опять просто поставили мусор возле входной двери. Я вздохнул и открыл свою дверь. Дом встретил меня духотой, оставшейся после дня и затхлым воздухом, полным пыли.