Читать книгу Пехота бессмертна - - Страница 27

– Не годен!

Вот она, мечта детства, которая разбивается на глазах. Так хотел стать военным…

Видимо, не судьба.

А какая у меня другая мечта? На этот вопрос 18-летний я не знал правильного ответа.

Друзья смеются, мол, забей болт, бывает. Хожу, грущу, думаю. Стрёмно просто так сдаваться. В голове теплится один резервный вариант… И я решительно отдаю свой телефон в ломбард и покупаю билет, пиксель и берцы. Все-таки пишут, что в армии ДНР все выдают (кто ж знал, что от фразы «там всё дадут» я сам в будущем буду устало улыбаться, как от надоевшей шутки).

В общем, первый раз в жизни я куда-то выбрался настолько далеко за пределы своего небольшого города.

Ростов, пересадка на автобус в Донецк. Еще в поезде до Ростова, пока ехал, переоделся в свой пиксель и новые берцы. До автобуса было ещё часа 4, и вот, когда я стоял весь такой уже с виду «военный», мимо меня вальяжно профланировал представитель военной полиции. Конечно же, мой вид не остался безнаказанным и привлек его внимание.

Документы, кто такой, пройдёмте. А мне-то по юности и наивности скрывать было нечего, я и объяснил, что еду добровольцем в ДНР. Я, собственно, ещё тогда не понимал, что этот черт хотел стрясти с меня бабок, припугнув комендантурой. Поняв, что денег не будет и брать меня вроде не за что, меня (повезло) великодушно отпустили. И вот, наконец-то, тот самый автобус, а вот уже граница и сам Донецк.

В то время мне казалось, что этот город должен выглядеть примерно как Грозный в 94–95 годах, но больше всего меня поразило то, что он выглядел даже лучше, чем мой родной городок. Подавив удивление, я сразу направился в местный военкомат, где тётя на входе внимательно осмотрела мой паспорт, а затем, подняв взгляд на мою не сильно омраченную долгой жизнью физиономию, спросила: «Родители-то хоть знают, где ты?».

Отвечаю: нет родителей. На вопрос дяденьки в форме, кем хочу быть, отвечаю, что хочу научиться быть солдатом.

– Все нормальные инструктора на передовой, как к этому относишься?

– Положительно, – сказал я. Я-то думал, меня месяц-другой подготовят и всё выдадут. Какой же я был тогда ещё наивный ребёнок!

Приехал в подразделение. Я – единственный вообще без боевого опыта. Все косятся, воспринимают в штыки. Вышел командир на знакомство. Сообщил, что застрелит лично, если накосячу. Атмосфера давит, все пугают… это я сейчас уже понимаю, что смотрели на реакцию.

В общем, через 4 дня после приезда в Донецк я уже обнаружил себя в окопе под увесистым прилетом 120-мм мин и думал в основном о том, чтобы вернуться обратно, в колледж на 3-й курс, и что вообще происходит, бл… ть, что я тут делаю?!..

В первую же неделю увидел 200-го, снайпер отработал.

И чем дальше, тем больше возникало мыслей уйти, запятисотиться, «это не моя война», и вообще мой дом отсюда в паре тысяч километров. «Ну, уезжай, ну, поживи хоть чуть-чуть! Пожалуйста!» – пульсировал мозг. Боевые товарищи тоже не остались в стороне и подталкивали: кто словом, а кто отчетливым безразличием.