Читать книгу Школа минета Кристины Соколовой - - Страница 5

– Я тебя люблю.

Услышав это, я ощутила, словно через все тело прошел заряд электрического тока, а к уголкам глаз тут же подступили слезы. Артем взял меня за руку и посмотрел в глаза, а затем погладил по щеке большим пальцем:

– Я на самом деле тебя люблю. Понимаешь?

Я почувствовала, что по моему лицу потекли слезы, и едва слышно прошептала:

– Я тоже люблю тебя, милый.

Бросившись к нему в объятия, я уткнулась ему в плечо и заплакала. Мысленно я призналась Артему в любви еще на третий день знакомства, но только сейчас сказала это вслух – просто потому что боялась, что не услышу то же самое в ответ. Мне было трудно поверить, что такой человек как Артем действительно может меня полюбить – что он видит во мне нечто большее, чем просто временную девушку для секса, пока не нашел себе кого-то лучше. Однако он по-прежнему был со мной, и я начинала верить, что это может быть надолго.

Прижав меня к себе, Артем украдкой высморкался и прошептал:

– Иди, а то опоздаешь. Я буду по тебе скучать…

…Я с раздражением помотала головой и попыталась убить болезненное воспоминание, но оно продолжало всплывать, не давая мне шанса забыться даже сейчас. Слегка пошатываясь, я по-прежнему видела перед собой грустную улыбку Артема, который провожал меня на этот проклятый поезд. В тот вечер я впервые призналась в любви самому дорогому человеку на свете, а через четыре дня отсасывала в поезде какому-то незнакомому мужику. Так держать.

Я достала телефон и лишь с третьей попытки смогла открыть список приложений. Нужно написать Артему и все ему объяснить. Сказать, как сильно я его люблю и насколько он лучше всех остальных. Извиниться за ту боль, которую ему причинила своим поступком. И объяснить, что он не виноват во всем, что сегодня произойдет.

Машина резко загудела и со свистом проехала мимо, оставив за собой облако пыли. С удивлением увидев красный свет на светофоре, я сделала шаг назад и вернулась на тротуар. Ноги пока держались на земле твердо, но верхняя часть тела уже пошатывалась из стороны в сторону, и некоторые прохожие бросали на меня косые взгляды. На обочине с другой стороны дороги за мной лениво наблюдал сидящий в машине парень с сигаретой; откинувшись на сиденье, он щурился в мою сторону и стряхивал из окна пепел. Я решила, что в таком состоянии нужно избегать темных переулков, а потом тут же подумала, что мне уже все равно. Если последний в жизни половой акт у меня случится в полубессознательном состоянии за каким-то грязным гаражом, это будет вполне символично.

Я перешла дорогу и свернула в незнакомый двор, ожидая в любой момент увидеть на асфальте перед собой свет фар, однако вокруг было тихо и спокойно. В окнах домов горел свет, несколько человек выгуливали на лужайке собак, а на лавочке перед одним из подъездов сидели подростки с телефонами. Чувствуя легкое разочарование, я прошла мимо длинной пятиэтажки и снова вышла на смутно знакомый проспект.

В этот момент мое сердце резко застучало – метрах в двадцати впереди мне навстречу быстрым шагом шел Артем. Я по инерции продолжала идти вперед, однако больше не чувствовала рук и ног; я мечтала его увидеть и в то же время хотела сломя голову бежать в обратном направлении, чтобы он не увидел меня такой. Артем приближался, однако через несколько секунд я смогла рассмотреть его получше – и поняла, что это не он. Я подошла к стене и с облегчением выдохнула, одновременно с этим понимая, что сейчас лишилась последней надежды еще когда-либо его увидеть.

Я вздохнула и пошла дальше, чувствуя, что почти полностью протрезвела. Казалось, весь вечер пошел насмарку – воспоминания об Артеме вновь захлестнули меня с головой, и я поняла, что никакой коньяк мне больше не поможет. Достав его из сумки, я хотела сделать последний глоток, но тут же вылила остатки на асфальт и бросила пустую бутылку в мусорный бак. Видимо, от себя действительно не убежишь – забыться не позволит даже алкоголь, и пора просто перестать пытаться.

Через пару минут я наконец увидела нужный мне мост, после чего начала испытывать какое-то волнение; конечно, прыгать с него я не собиралась, но внезапная возможность закончить все прямо здесь и сейчас пробудила во мне смутную надежду. Вот оно, решение – мне больше не придется разочаровывать близких, быть позором для всех, кто когда-либо меня любил, и вести эту бесконечную борьбу с самой собой, которая неизменно оканчивается поражением. Достаточно просто закрыть глаза и сделать шаг вперед, и все страдания останутся позади.

Я медленно пошла по мосту, касаясь пальцами прохладных чугунных перил и глядя на чистое розовое небо вдалеке. Не знаю, планируют ли такие поступки заранее или же совершают импульсивно, но на самом деле я шла сюда лет с пятнадцати – с того дня, когда впервые отряхивала колени, поднимаясь с холодного грязного пола в школьном туалете. Расставание с Артемом – закономерный финал моего пути, который не мог принести мне и моим близким ничего, кроме боли. Разница лишь в том, как долго эта боль теперь продлится: несколько секунд или несколько десятилетий.

Дойдя до середины моста, я осмотрелась по сторонам и чуть перегнулась через перила. Мои ладони тут же вспотели, а в пятках появилось какое-то покалывание, но я закрыла глаза и заставила себя привыкнуть к этому состоянию. Вскоре чувство головокружения прошло, а сердце немного успокоилось, и я ощущала себя так, словно зависла в пространстве между двумя мирами.

Стоя над пропастью и чувствуя, как меня обдувает легкий прохладный ветер, я вспомнила такой же вечер в начале июня – тот вечер, в который в течение следующих двух месяцев мне хотелось вернуться сильнее всего. Мы с Артемом неторопливо шли по парку Горького, наслаждаясь приятной погодой и тихо о чем-то разговаривая. Я с первого дня мечтала оказаться у него в постели и в то же время получала удовольствие от того, что просто иду рядом с ним. Конечно, дома я иногда фантазировала о том, как мы проведем первую совместную ночь, но сейчас мне было достаточно слышать его голос и чувствовать тепло его ладони в своей руке.

Лежа вечером у себя в кровати, я представляла, как прижмусь к его груди головой, а он меня обнимет и будет долго гладить по волосам, пока я не начну засыпать. Конечно, иногда мои фантазии принимали немного иной вид – рука Артема соскальзывала вниз и начинала поглаживать мои бедра, а затем аккуратно проникала в мои трусики. Продолжая об этом думать, я сама запускала свои пальцы внутрь и достигала удовольствия уже через пару минут. Однако чаще всего в моих мыслях и снах мы просто лежали рядом – Артем крепко меня обнимал, а я чувствовала себя так, словно теперь защищена от всего на свете.

Я хотела, чтобы он привел меня к себе домой в первый же вечер, но он не спешил, и от этого близость с ним становилась еще более желанной. Несколько раз он провожал меня домой; однажды, когда мой отец на два дня уехал в другой город к очередной новой женщине, я предложила Артему остаться у меня, но он лишь улыбнулся и сказал, что торопиться нам некуда.

Однако через несколько дней я наконец оказалась у него дома – едва зайдя в квартиру, мы начали целоваться и уже через пару минут лежали в постели. Дрожа всем телом, я стягивала с себя блузку и пыталась расстегнуть лифчик; когда Артем разделся сам и начал покрывать поцелуями мою шею и грудь, я чувствовала себя так, словно в любой момент потеряю сознание. Продолжая меня целовать, он положил руку мне на живот и медленно переместил ее вниз. Мое сердце бешено забилось в предвкушении – еще чуть-чуть, и мы с Артемом станем единым целым; он будет мной безраздельно владеть и в то же время станет полностью моим.

Пока я проводила рукой по члену Артема, он аккуратно проник в меня двумя пальцами, и уже через несколько секунд я почувствовала прилив наслаждения и кончила. Такого быстрого оргазма у меня не было никогда – я даже не знала, что он может случиться от нескольких прикосновений. Я стонала и дрожала от удовольствия, а Артем продолжал меня ублажать, упираясь вставшим членом мне в бок.

Первая волна наслаждения прошла, однако мне было нужно еще; обняв Артема, я взяла в руку его возбужденный член и прошептала, что безумно его хочу. Продолжая меня целовать, он аккуратно в меня вошел, и я крепко обхватила его спину, уткнувшись лицом в его плечо. Сначала Артем двигался медленно, позволяя мне прочувствовать каждый миллиметр его горячей плоти. Однако стоило ему ускориться, и я почти сразу кончила снова – и в этот раз удовольствие было даже более сильным.

Вцепившись в спину Артему, я почувствовала, что по моим щекам потекли слезы; я его любила – так сильно, как не любила никого раньше и уже не полюблю никогда. Я хотела, чтобы он был со мной и был во мне, я не могла представить без него свою жизнь и мечтала только о том, чтобы он оставался в моих объятиях вечно. Артем прижал меня к себе и погладил по волосам; вытерев щеки, я обняла его еще сильнее и прошептала, что мне его мало. Вскоре он снова начал двигаться, а я закрыла глаза и почувствовала, как следующая волна удовольствия приближается и скоро накроет меня с головой.

Мы все быстрее двигались в одном ритме – зажмурившись, я повторяла имя Артема, умоляя его не останавливаться, а он трахал меня все сильнее. Намотав на руку мои волосы, он перевернул меня на живот, и я уткнулась в подушку, продолжая стонать и кричать так, что вскоре охрип голос. Я ощущала, как бедра Артема ударяются о мои ягодицы, а член проникает так глубоко, что я могу прочувствовать его от начала до конца. Упираясь лицом в подушку, я стонала и двигалась все быстрее, пока не почувствовала, что в меня ударила струя спермы; ощутив это, я кончила в третий раз, обхватив ноги Артема и прижав его к себе, пока его член пульсировал и выстреливал в меня своим семенем.

Артем несколько раз простонал и уткнулся в мою спину, продолжая тяжело дышать, а я пыталась унять дрожь в ногах. Возбужденный член Артема продолжал оставаться во мне – я впервые в жизни почувствовала, как в меня кончают, и это было одно из самых приятных ощущений, которые я когда-либо испытывала. Я машинально попыталась вспомнить, в какой день у меня должна начаться овуляция, но тут же поняла, что мне все равно.

Отдышавшись, Артем пробормотал:

– Извини, я случайно… Такое у меня впервые. Надо было надеть презерватив.

Повернув голову, я улыбнулась и тихо сказала:

– Все нормально. Мне было очень хорошо.

– Мне тоже. Но вдруг ты теперь…?

Облокотившись на подушку, я пожала плечами и произнесла:

– Ну и что. Понимаю, что это нелепо, но я не против иметь от тебя детей. Даже если ты решишь исчезнуть и больше мне никогда не позвонишь.

Он аккуратно вытащил из меня член и лег на бок, а потом меня обнял:

– Перестань, я тебя не оставлю. Может быть, так даже лучше – если это произойдет с первого раза. Вдруг это наша судьба?

Я повернулась к Артему и прижалась лицом к его груди. Крепко его обняв, я произнесла:

– Где ты был раньше…

Мы лежали и целовались, а минут через десять член Артема снова стал постепенно подниматься. Мы занялись любовью еще раз – я успела испытать удовольствие дважды, а Артем снова кончил внутрь, но теперь об этом не переживал. Прижавшись к моей спине, он лег рядом и почти сразу задремал в этой же позе. Солнце за занавесками постепенно заходило, а я лежала и улыбалась, чувствуя себя самой счастливой девушкой на земле…

…Сзади по мосту пронесся огромный грузовик, и я распахнула глаза. По-прежнему упираясь бедрами в перила, я стояла над рекой, готовая в любой момент упасть вниз. Здесь было не очень высоко, однако утонуть можно – особенно если расслабиться и отказаться от борьбы.

Посмотрев вниз еще раз, я оттолкнулась от перил и вернулась на тротуар. Нет, я не сдамся – пока я жива, не все потеряно, и шанс снова оказаться с Артемом есть. Я буду ждать до самого конца, даже если он будет с другой. Я изменюсь и стану другим человеком, каких бы усилий это не потребовало. Пора взять в свои руки контроль.

Домой я пришла часа в два ночи и тут же легла спать, а с утра начала готовиться к работе. Погладив белую блузку и черную юбку, я села за документы – составила план классного часа, заполнила расписание на ближайшие две недели и еще раз напомнила родителям в общем чате, во сколько нужно приходить и когда забирать детей. Затем я убралась во всем доме, приготовила себе и отцу ужин и наконец легла с ноутбуком и большой чашкой чая на кровать. В десять вечера я уже спала.

С утра первого сентября моросил дождь, но днем на небо вышло солнце, и после окончания рабочего дня мы с другими учителями пошли посидеть в кафе. Многие коллеги заказали вино, но я пила яблочный сок – от алкоголя я решила отказаться насовсем, потому что по вечерам начала чувствовать, что не прочь немного выпить. Если к остальным моим проблемам добавится алкоголизм, можно будет на самом деле прыгать с моста.

О мужчинах я почти не думала – как и с вином, иногда мне хотелось ощутить себя в чужих объятиях, но я быстро находила себе какое-то дело, и желание постепенно пропадало. А вот боль от расставания с Артемом оставалась прежней, однако я начинала к ней привыкать. В моем одиночестве было что-то болезненно приятное – я страдала, но эти страдания были заслуженными, и я с готовностью их принимала. Я хотела, чтобы мне стало десятикратно больнее, чем было ему в тот день, когда он сидел на диване и слушал про мою измену, закрыв руками лицо. И даже если он о моей боли никогда не узнает, я смогу чувствовать, что хоть немного искупила перед ним вину.

Дождливые сентябрьские дни постепенно проходили мимо, и вскоре я втянулась в рабочий ритм. Вставала в шесть утра, делала зарядку, приводила себя в порядок, работала, возвращалась домой, готовилась к следующему дню и ложилась спать. В выходные я отдыхала и иногда гуляла – без алкоголя и размышлений о том, стоит ли дальше жить. Воспоминания о прошлых поступках иногда возвращались, но теперь они не казались мне столь мучительными и постыдными. Я перестала думать о прошлом и волноваться о будущем, и вместо этого сосредоточилась на настоящем.

Одним пятничным вечером, когда я помыла посуду после ужина, вернулась к себе в комнату и стала застилать кровать, лежащий на тумбочке телефон завибрировал. Взяв его, я взглянула на экран и застыла на месте. На дисплее отображалось имя Артема.

Ощущая бешеное биение сердца, я чуть трясущимися руками взяла телефон и ответила на звонок. Поднеся трубку к уху, я дрожащим голосом пробормотала:

– Да?..

Какое-то время в трубке слышалось лишь едва уловимое дыхание, но через несколько секунд Артем тихо произнес:

– Я без тебя не могу.