Читать книгу Как мы жили - - Страница 6

Дело было во время войны. Старый Павлюк, которого в деревне все знали по кличке Килун, хорошо помнил выражение «голод не тетка». Когда он заколол кабана, ему пришлось хорошо подумать над тем, как сохранить добро. Причин для беспокойства было много. Деревню Лесную, где он жил и кормил семью – детей, жену и тещу, – навещали лазовики. Так в деревне называли вооруженных бродяг, которые приходили ночью и грабили крестьян. Днем в деревню подъезжали полицаи и тоже забирали крестьянское добро. Подумал-подумал Павлюк по кличке Килун и решил сало закопать в своем саду. Сложил его в ящик и ночью понес в сад.

***

Уважаемый читатель, извини меня за перерыв: сейчас мы оставим тяжелое военное время и поговорим о мирных днях. Я хочу тебе рассказать о жизни моих земляков до войны. Напротив дома Павлюка жила одинокая женщина. В деревне Лесной ее называли Ганна Черный Халат. Настоящей ее фамилии никто никогда не вспоминал. Придет из леса домой дочка бригадира с грибами и ягодами и скажет отцу:

– В лесу я встретила Ганну Халат. Она несла большой кош боровиков.

Вернется домой мужик, косивший траву на заливном лугу, и поделится с женой:

– Я встретил Ганну Черный Халат, она пасет свою коровку.

Прозвище это Ганна получила неслучайно. Носила она свой черный халат и зимой и летом вместо платья и пальто. Особенно этот халат был на виду у сельчан в летнее время, когда все трудились на полях и в лесу.

Хозяйство Ганны Черный Халат состояло из коровки, пяти курочек и кошки. Огород ее тоже был небольшой: выращивала грядку лука, грядку морковки, две грядки капусты и сотку бульбы. Жила и питалась в основном за счет дойной коровы. Пасет свою буренку, а сама срезает серпом сочную луговую траву и кладет в мешок. Придет домой, положит траву на настил за сараем. Трава сохнет и становится сеном. Это корм для коровки на всю зиму.

В колхоз на работу она не ходила – говорила, что она инвалид детства. Иногда во двор к ней забегал колхозный бригадир.

– Ганна, – говорил он ей, – почему ты не ходишь на полевые работы? Заберем мы и твою телку в колхоз, – угрожал бригадир, – вот тогда ты и запоешь голодовку.

Знали жители деревни Лесной, что у Ганны была дочка Клавка, но она уехала в Минск и там работает на обувной фабрике. Даже вышла замуж. Некоторые утверждали, что после отъезда дочка ни разу не навестила Ганну. «Она стесняется показать мужу свою неухоженную бедную мать», – говорили злые языки. «Но могла же она домой приехать одна хоть раз в год», – говорили другие.

Собравшись у колхозной конторы, жители деревни читали рабочий наряд и обсуждали деревенские новости.

Адам Мицкевич однажды им рассказал про своего соседа Петруся:

– Вы тут все про Черный Халат ля-ля. А знаете ли вы, как живет одинокий старик Петрусь? Чтобы выжить, он делает лапти из лыка. Плетет коши и вяжет шляпы из соломки. Огород посадить и убрать помогаем мы. Жалко старика. Он вырастил пятерых дочерей, и все они уехали в дальние города. Похоронив жену, он остался один. Самая младшая дочка Алеся живет ближе всех дочерей, в местечке Заславье, но даже она не навещает его. Вот я вам и расскажу, как он сам решил навестить ее.

Ранним летним утром, обув новые лапти и положив в полотняную торбу кусок сала, взял в руки киек и отправился в путь. До Заславля от деревни – десять километров. Надо было дойти до леса, пока солнце не поднимется высоко и не станет жечь его старые плечи. В лесу всегда легче дышать – больше озона и меньше ветра.

Благополучно дед дошел до леса. Остановился передохнуть у реки Ислочь. Вытер рушником пот со лба. Опустил свои мозолистые руки в холодную воду, посидел на зеленом лугу и пошел к дочке в гости, надеясь на радость встречи.

Как только он ступил на тротуар маленького городка, сразу почувствовал: по ровной дороге идти легче. Думая о встрече с дочкой, он прошел шагов двадцать и замер на месте. Навстречу ему вместе с подругой шла его дочь Алеся.

Но тут случилось то, о чем стыдно говорить. Дочка увидела отца первая. Вместе с подругой она свернула с тротуара на улицу и прибавила шаг. Старый человек даже не успел окликнуть ее.

Постоял, подумал. Уронил слезу на дощатый тротуар и пошел на местный базар. Продал свое сало. Зашел в магазин, на вырученные деньги купил булку хлеба, батон и отправился в обратный путь.

– Вот вам и дочка Алеся! – заканчивая рассказ, сказал Адам своим односельчанам. – А мы надеемся на детей, на их помощь.

***

Уважаемый читатель! Рассказав вкратце, как жили отдельные жители деревни Лесной до войны, я возвращаюсь в трудное, черное время, к началу моего рассказа. И вы узнаете, как сложилась судьба знакомой нам Клавки, дочки Ганны Черный Халат. И про сало, которое спрятал в своем саду крестьянский сын Павлюк, чтобы спасти свою большую семью от голода во время немецкой оккупации. О том, как жили жители деревни, мы уже кое-что знаем. Теперь посмотрим, как жили знакомые нам горожане во время войны.

Когда немцы подошли к Минску, на фабрике, где работала Клавка, поднялся переполох. Директор фабрики, парторг и все коммунисты в спешке бросили свое хозяйство, сели в машины и поехали на восток.

А у рабочих не было ни машин, ни лошадей, чтобы уехать из города. Клавка и ее муж Игнат не растерялись в это непростое время. Они, следуя примеру знакомых работяг, которые уже прихватили по паре готовой обуви на черный день, тоже занялись хапуном. Муж Клавки взял большой мешок, в котором он в мирные дни носил кожу, а жена стала наполнять его. Положила две пары хромовых сапог, три пары ботинок и красивых женских туфель. После того, как весь товар с фабрики рабочие разнесли по квартирам, Клавка и муж с мешком отправились домой. После бомбежки немцы оккупировали город.

И наши знакомые три дня тихо просидели дома. На четвертый день в дверь к ним постучали. В квартиру вошли полицай и немец. Полицейский объявил Игнату, что по возрасту он должен находиться или в немецкой полиции, или в лагере для военнопленных. В разговор вступила Клавка, стала просить непрошенных гостей отпустить их в деревню:

– У меня в деревне живет мама, там мы будем сеять зерно для новой власти.

Но, посмотрев в глаза незнакомцам, поняла, что мольбой не возьмешь, ничего не добьешься. И показала им хромовые сапоги, сказав полицейскому:

– Услуга за услугу.

Когда немец увидел сапоги, он сказал:

– Гут.

На этом разговор и оборвался. Уходя, полицейский сказал:

– Мы поговорим с комендантом. Возможно, и решим положительно вашу просьбу.

Время ожидания своей участи было ужасно. Продукты кончились. Как жить?

Но не судьба была нашим знакомым умереть с голоду. В оккупированном городе в один из черных дней, когда они уже потеряли надежду на спасение, к ним в квартиру зашли из немецкой комендатуры – тот же полицейский и тот же немец, которые приходили в первый раз. По их глазам Клавка поняла: «Мы спасены».

Полицай отдал им пропуск на выход из города через пропускной пункт. Показал пальцем на мешок, где лежали сапоги. Игнат быстро достал из мешка две пары сапог и две пары туфель и отдал полицаю. Полицейский положил колым в свою большую сумку и сделал довольную мину. Немец тоже остался доволен и, показав пальцем на дверь, сказал:

– Шнелле!

Игнат и Клавка, дождавшись утра, взяли остатки вещей вместе с мешком и отправились в путь. Им нужно было за день пройти тридцать километров по раковской дороге в сторону городского поселка Ивенец.

При выходе из города их остановили на пропускном посту. Новый полицейский и немец. Полицай показал рукой на мешок, который нес Игнат. А Клавка дала ему пропуск. Но полицай поморщился и стал цапать мешок руками. Тогда Клавка быстро достала из мешка хромовые сапоги и отдала их немцу. Немец улыбнулся и показал рукой в сторону дороги. При этом еще сказал:

– Шнелле, шнелле!

И наши знакомые быстрым шагом пошли на запад. Оглянулись они на свой голодный город только тогда, когда уже не было видно полицая. В дальней пешей дороге им было о чем поговорить.

– До моей родной деревни мы дойдем к концу дня, – сказала Клавка. – Зайдем хату только ночью. Показывать тебя сельчанам нельзя. В ближнем местечке создана полиция, тебя могут силой заставить служить немцам. Я спрячу тебя у мамы на чердаке.

Так оно все и вышло. Они пришли в деревню темной ночью. Игнат устроился на чердаке. Теща ему набила пахучим сеном матрас. Игнат смастерил себе из досок кровать, прорезал щель в защитке для наблюдения за улицей и коротал там дни и ночи.

Когда Павлюк прятал свое сало в саду, Игнат с чердака все видел. И на следующую ночь оно перешло к нему на чердак.

А жители деревни Лесной в одно серое военное утро узнали, что дочка Ганны Черный Халат вернулась домой. И говорили о том, как в мирное время она не хотела ее признавать. Но никто не знал, что в их деревне появился незнакомый человек – вор.

Когда Павлюк обнаружил пропажу сала, он пришел в ужас. «В мой дом идет голод», – подумал он. Убитый горем, пошел к гадалке. Гадалка разложила на дубовый стол карты и все сказала как на духу:

– Через три дня к тебе придет человек, чтобы ты ему одолжил домашнюю вещь. Он и украл твое сало.

Три дня хозяину дома, в котором была беда, показались вечностью. Он уже начал сомневаться в правдивости слов гадалки.

А утром на четвертый день к Павлюку пришел парень, сын его троюродной сестры, и попросил одолжить ему топор. Нисколько не сомневаясь, что перед ним вор, Павлюк взял из-под лавы топор и направил его на парня. Но тот увернулся и выскочил из дома.

До самого дома своей троюродной сестры с поднятым над головой топором бежал Павлюк, но не догнал парнишку. В деревне потом говорили, что только грыжа помешала ему сделать его черное дело.