Читать книгу Бессознание - - Страница 16

Они зашли в дом. Миновав небольшой вестибюль, украшенный бронзовыми канделябрами, они попали в просторный кабинет. Вдоль стен располагались высокие стеллажи с книгами, в промежутках между ними висели картины. У окна стоял письменный стол с золоченым чернильным прибором. А в самом центре кабинета гордо красовался черный рояль.

Периокл подошел к инструменту и провел ладонью по гладкой лакированной поверхности. Потом сел и, мельком взглянув на Егора, открыл крышку и аккуратно положил руки на клавиши. Осторожно нажав одну ноту, он внимательно прислушался к звуку, мягко разливающемуся по комнате. Чуть посмелее нажал еще одну клавишу. На несколько мгновений полуприкрыв глаза, он как будто пытался уловить что-то тонкое, неосязаемое, растворенное в лучах света, падающего из окна на снежно-белые клавиши. И вдруг в комнате зазвучала мелодия. Очень простая… и очень красивая.

Егор, до этого перебиравший на полках старинные книги, удивленно обернулся. Странно было видеть сурового бородатого мужчину мощной атлетической комплекции играющим на рояле. Эта картина как-то совсем не увязывалась с привычными ему представлениями.

Периокл уже играл в две руки. Казалось, он полностью слился с той музыкой, что растекалась в пространстве какими-то невероятными узорами. Егор совсем не был любителем фортепьяно и прочей классики. Как и все прирожденные бунтари, он был воспитан на жестком роке. Но то, что он слышал сейчас, вдруг неожиданно вызвало у него какие-то очень странные и незнакомые чувства. Сильное волнение и невероятный покой. Одновременно. Эта музыка как будто раздвинула какие-то невидимые рамки, и мир вдруг стал намного больше, свободней и светлее… От этого странного чувства вот-вот готовы были проступить слезы…

Но музыка окончилась. И Егор снова оказался в кабинете с книгой в руках.

– Как ты это сделал? – постепенно приходя в себя, спросил он.

– Просто услышал ритмы природы и положил их на ноты.

– Разве такое возможно?

Периокл подошел к столу и, взяв листок бумаги с карандашом, вернулся к роялю. Положив лист на нотный стан, он продолжил беседу, мимоходом что-то чертя на бумаге:

– В наше время другого искусства просто не было. Живым было всё: музыка, танцы, картины, стихи, изваяния. Они вдохновляли и исцеляли, приносили покой и радость, вселяли веру и наполняли силой. То есть, они выполняли свое настоящее предназначение.

– Да… про наше искусство я молчу… – невесело отозвался Егор, медленно закрывая книгу.

Он украдкой поглядел на Периокла, и как бы немного извиняясь, спросил:

– Но… ты же воин, богатырь… и вдруг на пианино играешь. Это ведь такие разные вещи!

– Разные. – с улыбкой ответил богатырь, на миг оторвав карандаш от бумаги. – У дерева листья и корни тоже разные. Но пока живо дерево, они неразделимы.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Егор.

– Если у того же дерева мощные корни, но чахлый ствол и оборваны листья, много ли от такого дерева толку будет? Или же толстый ствол со слабыми корнями? Тоже ничего хорошего, правильно? Так и у человека: стать полноценным и совершенным можно лишь в единстве развития тела, души и разума. Поэтому каждый богатырь умел не только булавой махать, но и знания богатые обретал. И в искусствах мастерство познавал. Оттого и не знал поражений, что были в нем едины сила, смекалка и интуиция.

Периокл встал и подошел к окну. Некоторое время он молчал, видимо погрузившись в какие-то свои размышления. Егор, пользуясь моментом, решил посмотреть, что же такое всё это время он рисовал. Увиденным он был искренне поражен: на бумаге смелыми, но очень точными и красивыми штрихами был нарисован его портрет.