Читать книгу Серёга. Или… мальчик, юноша, мужчина в последние годы советской эпохи. Книга пятая - - Страница 13

Казалось бы, я должен в этой части сделать лирическое отступление. Но начну я не с лирического отступления, а с некоторых исторических событий. 10 ноября 1982 года умер человек, которого все считали бессмертным – генеральный секретарь ЦК КПСС, а проще говоря, главный человек в СССР – Леонид Ильич Брежнев. Когда Брежнев стал правителем, Серёге было пять лет. А когда Брежнев умер, Серёга уже отработал в райкоме четыре месяца, и было ему двадцать три года. То есть представить кого-то другого главным человеком в стране было очень непросто. Казалось бы, уже вовсю ходили анекдоты про него, в которых высмеивалась забывчивость и плохая речь Леонида Ильича, высмеивалось то, что сегодня называется геронтократией. Но эти анекдоты были настолько безобидны, что даже товарищи этажом выше (напомню, там находился районный отдел Комитета государственной безопасности), не обращали внимания и откровенно посылали тех патриотически настроенных агентов, которые желали поведать им о любителях политических анекдотов, так как они и сами их рассказывали. Поговаривают, что именно КГБ и распространял эти анекдоты, так как их непосредственный начальник Юрий Андропов весьма скептично относился к начальнику страны. НО! Это слухи. Брежнева было жалко по-человечески. И, несмотря на то, что всю эту эпоху назвали потом периодом застоя, смерть его не радовала, а, скорее, напрягала. Что дальше? Кто теперь? Сталин или Хрущёв? Многие выступления партийных и комсомольских чиновников были написаны на многие месяцы, а то и на годы вперёд, где цитировали именно Брежнева. Кого цитировать надо будет сейчас? Представляете, сколько вопросов беспокоило партийных и комсомольских чиновников?

Непосредственно новость о смерти Брежнева Серёга встретил в баре напротив дворца Белосельских-Белозерских в одиночестве. Посетителей было немного, и реакция обслуживающего персонала была неопределённой. Они не сразу поняли – выключить им бравурную музыку и включить траурную или пусть себе Пугачёва поёт. Было ощущение, что их заботило наступление траурных дней: закроют заведение или только музыку запретят. Судьба страны их не очень волновала, но на всякий случай музыку выключили совсем, и наступила тишина. Серёга заведение покинул.

Церемонию похорон Брежнева смотрели в кабинете Надежды всем райкомом. У некоторых сотрудников было очень трагическое выражение лица, будто хоронили их родственника, наверное, они думали, что кто-то пошлёт фотографию их опечаленного лица в вышестоящую организацию или этажом выше. Но у большинства – безразличное с лёгкой человеческой тоской, так как церемония похорон сама по себе весьма печальна. Когда коллективом что-то смотришь, то, конечно, сентиментальность кого-то одного передаётся всему коллективу. Серёга помнит тот момент, когда у Кремлёвской стены опускали в могилу гроб генерального секретаря, и вдруг он, гроб, выпал из рук одного из держателей троса. В этот момент под траурную музыку Виктория Петровна, вдова Леонида Ильича, которую показывали крупным планом, зарыдала в голос. Одна из сотрудниц в слезах выскочила из кабинета, Надежда достала носовой платок, и лица сотрудников совершенно искренне стали печальными.

Через день все ответственные сотрудники собрались в кабинете Надежды. Было понятно, что новым главным начальником в стране станет Юрий Владимирович Андропов, который недавно был руководителем самой могущественной организации – Комитета государственной безопасности. Кому-то даже показалось, что он услышал доносившиеся с потолка звуки выражения радости, учитывая, что этажом выше находился отдел этой организации. Никто не решался комментировать смену власти в стране, хотя для всех это был первый случай в их жизни. Надежда призывала всех соблюдать спокойствие и ждать соответствующих сигналов сверху. Эти призывы Серёга воспринял как импульс к продолжению своей инициативной и немного экспрессивной деятельности.

Всё, что произносилось с высоких трибун после смерти генерального секретаря, нисколько не отличалось от того, что произносилось ранее, до смерти, в течение многих лет.

Лично Серёгу несколько шокировали мероприятия по увековечиванию памяти бывшего советского начальника. В город Брежнев был переименован город Набережные Челны, два района городов (Черёмушкинский район Москвы и Заводской район Днепродзержинска) были переименованы в Брежневский; имя Брежнева было присвоено Звёздному городку (таким образом, его официальным названием стало Звёздный городок имени Л. И. Брежнева), производственным предприятиям: Оскольскому электрометаллургическому комбинату, ПО «Южный машиностроительный завод», Новороссийскому цементному комбинату, Волгодонскому производственному объединению атомного энергетического машиностроения, Нурекской ГЭС, сельскохозяйственным предприятиям – целинному совхозу Кустанайской области Казахской ССР и колхозу «Вяцаноуэ» Оргеевского района Молдавской ССР. Имя Брежнева было присвоено морским судам: атомному ледоколу «Арктика», кораблю Военно-морского флота, морскому пассажирскому судну. Переименовывали улицы и площади в городах. Так и в родном Ленинграде имя Брежнева получила Красногвардейская площадь. …И так далее, и так далее.

Это не умещалось в системе ценностей Серёги при понимании того, что Леонид Ильич и при жизни действительно любил награды и его парадный костюм всегда служил предметом анекдотов – чего стоили только пять звёзд Героев СССР и Героев труда СССР. Неужели те, кто принимал решения об увековечивании памяти, думали, что он их видит? Но, скорее всего, задачей было подчеркнуть трагичность всего случившегося. Поэтому дни траура, когда кругом – во всех магазинах и на площадях – были развешены портреты Леонида Ильича, больше подчёркивали единство властных структур и неизменность курса, который был настолько неопределённым, что спустя некоторое время эпоху Брежнева назвали эпохой застоя, а большинству объектов, включая города, районы и предприятия, вернули их исторические названия.

Юрий Андропов с самого начала своей деятельности решил сделать свой курс более понятным – борьба с коррупцией, взяточничеством и различными извращениями советской эпохи. При этом неотъемлемой частью этой борьбы стала борьба за укрепление трудовой дисциплины ВЕЗДЕ. Он как бы обращался к народу: «Ребята, народ, я буду бороться за то, чтобы никто не воровал, чтобы чиновники были честными, но помогите мне! Давайте мобилизуемся, давайте укреплять дисциплину, работать, и мы станем жить лучше!» Ребятам (народу) нравились судебные процессы над неприкасаемыми партийными лидерами ряда союзных республик, руководителями Министерства внутренних дел, крупных ведомств… Всем казалось, что именно в этом и есть главная проблема.

Во многих домах стали появляться портреты Юрия Владимировича Андропова. При этом портретами нового вождя украшали стены и двери не по призыву партии, а по «зову сердца», искренне считая борьбу с коррупцией главной панацеей от всех проблем и гарантией счастливого будущего страны.

Серёга жил в своём «родительском доме» с мамой, бабушкой и братом Колей и любовался портретом Андропова почти каждый день. Мама разместила его на двери в свою комнату. Этот портрет она не снимала и после смерти Андропова. Он стал неотъемлемой частью двери.