Читать книгу Небом надиктованные рифмы. Сборник четверостиший - - Страница 2
Оглавление…и тех, кто клялся на крови,
я помню всех по именам,
они пускали пузыри,
лишь начиналась глубина.
наперекор судьбе,
всем дорогим рискуя,
я напишу о тебе,
если найду такую.
Хочешь спрятаться очень
от суеты, что гложет.
Спишешь свою осень —
спишешь себя тоже.
Её любить – дороже самому
и, кажется, порой не хватит силы…
Она – не объяснимая уму.
Необъяснимо, но меня пленила.
Сегодня похвалят, завтра сплюнут —
миг сомнительной славы.
Помни, удача играет на струнах
только лишь для забавы.
мы помним беды, оттого стареем,
и чтоб картину полностью понять —
секреты вечной юности виднее
в умении плохое забывать.
спят безлюдные улицы,
шепчут деревья листвой,
в сумерках мне чудится
выцветший образ твой.
в зеркало смотрюсь, а в сердце холод —
опечален, истину открыв:
раньше был я и красив, и молод,
а теперь я только лишь красив…
мне бы закончить так, чтоб однажды
мелом не обвели на асфальте —
жизнь прожить не получится дважды,
а одной, как обычно, не хватит.
Как безумно врывается ливень,
промочив мою душу насквозь…
Под дождём кто угодно бессилен.
Мы бессильны. Особенно врозь.
Совсем не выходят из головы
мысли о том (впились как будто),
что самое важное в жизни, увы,
длится лишь считанные минуты.
Снова одна в раздумьях,
взлетаешь, пикируешь вниз…
Однажды в своём безумии
не схватишься за карниз.
плетусь по улице, сквозь и мимо
несутся беспечно машины, люди…
финиш на старте другого мира,
между неясными «было» и «будет».
раскрыла ночь свои ладони будто книгу,
и тихо падает на спящий город снег,
играет старый патефон сюиту Грига,
вздыхает время, останавливая бег.
Опять совсем не то, что в гороскопе:
одни расстройства, кругом голова,
когда мелькают, как в калейдоскопе,
слова и люди, люди и слова…
На кого не погляди, у всех —
понедельник, впрыснутый под кожу,
и уже давно не до утех —
прошлое не делает моложе.
надоело от прошлого бегать,
жду я лишь одного – снега,
знаю, стану другим – смелым,
как окрасится мир белым.
вот так живём – от «каюсь» и до «каюсь»
и у порога церкви, спотыкаясь,
у Бога просим Рая для души…
а за порогом вновь и вновь грешим…
каждому есть что рассказать,
но не у каждого есть кому.
люди, молча, смотрят в глаза
отражению своему.
Смыты на берегу следы.
Шторм ушёл по своим делам,
и, заношенные до дыр,
волны выброшены, как хлам.
что такое, не плачь, не грусти,
подойди и присядь рядом…
если Бог нас с тобою простит,
ничего больше нам не надо.
о чём бы ни думал ночами,
что б ни менял местами,
сколько не начинай сначала,
жизнь длиннее не станет.
знаешь, хоть я и понял:
врёшь много лет подряд…
но сердце в твоих ладонях
тает, как шоколад.
постоянно пытаясь всем угодить,
теряешься сам по пути,
а после не можешь спокойно жить,
не можешь себя найти.
Опять пронзительная тишина
настигла в полночь, обезоружив,
и я никак не могу понять – она
внутри меня или снаружи?
Ты меня прости, не держи обид,
я себя терзал, резал, зло дыша.
Почему тогда у тебя болит?
Почему в крови у тебя душа?
из сегодня в завтра – тихий шелест,
словно кто-то книгу «Жизнь» листает.
буквы – дни, линейки строк – недели,
но не мне в финале точку ставить
пытаюсь начать сначала
и снова учиться дышать,
как будто тебя не встречал я,
как будто не выла душа.
Нет ничего – ничего и не надо,
мне и так хорошо,
по вечерам тишина – награда,
в ней себя я нашёл.
мигает свет, скрипит, качаясь, лампа,
ушла тоска (на самом деле – нет),
я растворюсь – без имени, без штампов,
оставив лишь надорванный билет.
Здесь, смотри, теряется след,
нет дороги назад,
голые пни на голой земле
там, где вчера был сад.
Верь в любовь, как в чудо в Судный день,
верь в себя, не сомневайся в вере.
На земле, на небе, на воде
для тебя распахнуты все двери.
Мне б растянутых долгих лет —
обустроить собственный Рай.
Очень жалко, что времени нет,
даже если его – через край.
С каждой минутой ближе и ближе
клетками кожи чувствую «завтра»,
я и люблю тебя, и ненавижу
за то, что кончаешься так внезапно.
Отрицай, отрекайся от лести
и на равных со мною дыши.
Если хочешь, поднимемся вместе
и коснёмся самых вершин.
опять напьюсь до одури тобой,
не отпускай ладонь, позволь согреться.
пока ты держишь руку – я живой,
