Читать книгу Какой сам, такие и подарки - - Страница 4

На въезде в город, у поста ДПС, моему взору, устремлённому из окна автобуса, во всей красе предстала картина свершения моей «мсти»10.

На площадке перед стеклянной будкой стоял бело-синий «УАЗ», в который бравые стражи порядка заталкивали Глеба Юрьевича. Его модный костюм был помят и испачкан, волосы стояли дыбом, а физиономия с отчаянно агрессивным выражением приобрела оттенок перезревшей свеклы.

Знакомый нам «Туссан» сзади подпирали «Жигули», оформленные в тех же цветах, что и «УАЗик». На капоте суровый милиционер составлял протокол.

Да уж, о подобном исходе дела я и мечтать не смел. Мне было бы достаточно, чтобы Глеб Юрьевич просто попался. А мой незадачливый шеф вдобавок, похоже, оказал сопротивление. А за такие вещи лишение прав пожизненно – не самая строгая мера. Что же, поделом.

«Мстя» меня удовлетворила целиком и полностью, но на достигнутом дело не остановилось. Тётя Эмма, встретив меня у подъезда и заметив мой разукрашенный фейс, (впрочем, надо быть слепым, чтобы не заметить, что его «познакомили» с тейблом11 – у меня, как выяснилось у первого же зеркала, помимо распухшей, смахивающей на перезрелую клубнику носопырки и вздувшейся посиневшей губы, в качестве бонуса под глазами налились сизые синяки угрожающего вида), устроила допрос с пристрастием, и мне ничего не оставалось, как выложить всё начистоту.

После доверительной беседы мы с крёстной развернули активную деятельность по привлечении аморальной фирмы к ответственности по закону. В ход были пущены не только снятые побои, но и куча компромата по вопросам организации труда, техники безопасности и выплаты зарплаты. Тётя Эмма, человек подкованный в юридических вопросах, безапелляционно заявила, что перечисленное, даже по отдельности, тянет на статью.

Составив заявления в компетентные организации и передав их по соответствующим адресам, я взял курс в магазин парфюмерии и косметики – купить крем-пудру. Сами понимаете, не горю желанием светить синяками.

Продавец выбила чек, внимательно посмотрела на него, встала и вытащила из висящего на стене шкафчика симпатичную полоску из плотной бумаги.

– Реклама, – мелькнуло в моей всё ещё побаливающей «башне».

Но полоска оказалась лотерейным билетом, который продавец отдала мне вместе с пудрой и чеком.

– Это что? Зачем?

– Это подарок. Вы сегодня сотый покупатель.

– Понял, – растерянно пробормотал я. – Спасибо, очень приятно.

– Удачи! – улыбнулась продавец.

Я улыбнулся в ответ, на мгновение позабыв о поводе для только что сделанной покупки, весьма красноречиво написанном на моём лице.

Затем я купил в киоске «Роспечати» газету «Из рук в руки». Всё, на календаре пятница, сегодня, завтра и послезавтра отдыхаю, параллельно отмечу интересные вакансии и с понедельника буду заниматься поиском новой работы, не боясь косых взглядов – пудра, по словам продавца, довольно ладно маскирует дефекты и почти незаметна.

Вернувшись домой, я привычно проверил почтовый ящик. В нём что-то белело. Я вытащил ключи и открыл замочек.

В ящике лежала записка от крёстной:

«Лёва, зайди ко мне!»

Через несколько минут, спешно наложив «макияж», я снова закрыл дверь снаружи, а ещё через несколько – сидел на кухне у тёти Эммы. Крёстная наливала мне суп с фрикадельками.

– Голодный небось?

– Ну… так, немного…

– Сметанки положить?

– Да, если можно.

– А что же нельзя-то? Знаешь, а мне попалась по акции обалденная овощная закуска. Двадцать банок взяла – с расчётом и на себя, и на тебя. Дам тебе пять, будешь суп варить.

– А я не умею… – растерянно протянул я.

– Сложного ничего нет. Всё есть в закуске. Добавляешь картошку, фрикадельки – вкусно, правда?

– Да, очень вкусно!

– И пакет фрикаделек положу – тоже по акции попались. А картошка у тебя есть?

– Есть.

– Сметана?

– Нет.

– Нравится со сметаной – купи баночку. У тебя сколько денег?

– Да рублей двести с мелочью.

– И всё? Я же тебе вчера пятьсот дала!

– Только не ругайте меня, пожалуйста. Я купил крем-пудру – следы тех «пачек» замазывать.

Крёстная внимательно посмотрела на меня.

– Глянь-ка, действительно не видно. И тем не менее в тысячу первый раз прошу тебя всегда советоваться, прежде чем что-то сделать или купить. Здесь не возражаю – прилично выглядеть надо. И всё-таки постарайся экономить. На работу выйдешь не скоро.

– Почему? С понедельника и начну поиски!

– С работой пока подожди. Следующая неделя – последняя для подачи документов и вступительных экзаменов.

– В институт, что ли?

– Да, ты разве забыл? Мы на эту тему не раз говорили.

– Э-э… А зачем он мне?

– Здра-а-авствуй, Новый год! Это, во-первых, профессия – может пригодиться, уж поверь мне.

– Может-то может, да многие выпускники вузов работают не по специальности. Либо получают гроши. Думаете, я не знаю?

– Не спорю, парень ты неглупый, у тебя отменный кругозор. Однако о многом имеешь представление со стороны. Так что слушай старших.

– Как будто старшие не могут ошибаться. И по большому счёту самые серьёзные ошибки допускаются кем? Правильно, самыми серьёзными людьми.

– Согласна с тобой. Сама не исключение. Но. Я старше тебя в четыре раза и жизнь, в общем и целом, знаю лучше раз в двадцать. Изучить в теории – не значит освоить.

– Я слышал, что для того, чтобы узнать жизнь, желательно перепробовать всё – и хорошее, и плохое. С этим вы, смею предположить, не согласитесь.

– Безусловно. Не надо бросаться в омут с головой и пробовать что ни попадя. Необходимо быть гибким и уметь отделять зёрна от плевел.

Во-вторых – новые впечатления, новые знакомства. У меня знаешь сколько друзей и подруг из института? Тьма-тьмущая! И все из других городов. Кое-кто – за границей. До сих пор общаемся, звоним, пишем. Некоторых уже нет в живых. Царствие небесное.

– В-третьих, – продолжала крёстная, – высшее образование – автоматическое расширение кругозора, багажа знаний. Да и отрабатывать, как раньше, – не нужно. Ты можешь сейчас, а точнее – после поступления, найти работу и трудиться на ней хоть всю жизнь, но, повторяю – дополнительная профессия отнюдь не будет лишней.

Я одобрительно кивнул.

– Уже решил, куда пойдёшь?

– На географию. Нечего и решать.

География – мой любимый предмет с девятого класса, когда проходили социально-экономическую структуру России. А в десятом, программу которого я проходил в училище, – та же тема в мировых масштабах.

– Неплохой выбор, – похвалила тётя Эмма. – Ты, насколько мне известно, записан в библиотеку?

– И не в одну.

– Чудесно. Поступишь, найдёшь работу – в выходные не валяй дурака, готовься, читай материалы. О сессиях предупреждай заранее. А после установочной я тебе подарю билеты в Москву. Съездишь на выходные, познакомишься со столицей.

– Вау, здорово! Хочу побывать в Москве!

– Как раз и побываешь. Вот тебе ещё пятьсот рубликов, купишь продуктов. Понадобится чего – говори, не стесняйся.

Розыгрыш состоялся в воскресенье. Я за всю жизнь никогда не играл в лотерею и, разумеется, ничего никогда не выигрывал. И даже при наличии билета мне в голову не приходило на что-то рассчитывать.

Да будь у меня самые смелые предвкушения, результаты, выданные бодрым улыбчивым ведущим, превзошли бы и их. Мой билет, который я, замечу, не покупал, выиграл джекпот – двенадцать с половиной миллионов рублей.

Я немедленно позвонил в лотерейный центр. Получив утвердительный ответ, опять-таки не сразу решился принять обещанную монету за чистую. Двенадцать с половиной миллионов… Столь внушительную сумму я за всю жизнь не то что в руках не держал – во сне не видел.

Я зарегистрировался на сайте лотереи, заполнил анкету, подтвердил её в ближайшем лотерейном киоске, отправил платёжные координаты и стал терпеливо ждать звонка – выигрыш мне должны были выплатить в течение полугода.

В то же время скучать мне не пришлось. С понедельника я погрузился в нудноватые, но приятные хлопоты, посвящённые моему предстоящему вступлению в ряды студентов, – заявление, сбор документов, экзамены…

Слегка мешало ответственному делу свалившееся на меня и пока не полученное состояние. Как распорядиться, что купить – мысли лезли одна на другую. С водоворотом дум я добросовестно боролся – у меня даже не вагон, а целый поезд времени, так что я, конечно, успею не только составить планы, но и неоднократно их поменять.

В четверг я пришёл к корпусу, где сдавал вступительные экзамены. Найдя на застеклённом крыльце список своей группы и себя в её числе, я понял, что поступил. И поступил правильно, набрав лидирующее количество баллов по одному из тестов.

Крёстная пришла в дикий восторг и на радостной волне вручила мне тысячу рублей. Впрочем, презент, как и все денежные средства, которыми меня снабжала тётя Эмма, был целевым, то есть выделялся на конкретные траты и подлежал контролю со строгой отчётностью.

– Это, в первую очередь, на фото для студенческого билета. Размер знаешь?

– Знаю.

– Вот и славно. Сделаешь в «России». На шестом этаже хороший фотосалон, и дешевле, чем в в «Кодаке».

Девятиэтажный торгово-офисный центр «Россия», напоминающий громадный праздничный торт, без сомнения, является одним из самых ярких и впечатляющих зданий нашего города.

Оно не всегда имело вид шедевра кондитерского искусства. Построена «Россия» была в восьмидесятые годы, и весь оставшийся двадцатый век вознесенцы на неё смотрели примерно с теми же чувствами плохо скрываемого раздражения, что парижане весь конец девятнадцатого – на Эйфелеву башню.

Наша же башня в лихие девяностые соответствовала духу времени, напоминая серый стальной троакар12, зачем-то воткнутый в самое сердце исторического центра, по соседству с разноцветными, похожими на праздничные пряники, плотно составленными купеческими домами. Их первые этажи в старые добрые времена занимали торговые лавки, мастерские и прочие помещения, где хозяева вели своё дело. Жили на втором. Если же кое-кто, более зажиточный, мог позволить себе и третий – никто ничего против не имел.

Прошёл двадцатый век. Несколько раз была перекроена во всех отношениях страна. Наш город, как и множество других, также претерпел кардинальные изменения. Стал другим и исторический центр – не для меня, для старшего поколения, ибо фирменные магазины, кафе и бутики обосновались в «пряниках» в тех же «лихих» девяностых, периодически меняя профиль и специализацию.

В нулевых по инициативе мэрии был проведён комплекс мероприятий по благоустройству города. Особое внимание было уделено, несомненно, центру. Так, рынок из бесформенной барахолки превратился во вполне цивильное место – с павильонами и обустроенными прилавками.

«Троакар» в ходе реконструкции, проведённой тогда же, и вовсе преобразился до неузнаваемости. Бетонные серые стены приобрели современный серебристый цвет. А профили панорамных окон получили окрас цветов триколора, с зеркальной тонировкой соответствующих оттенков.

Первые три этажа – красные – занял торговый центр с разнообразными магазинами.

На синих – четвёртом, пятом и шестом – разместились всевозможные мастерские – от «Ремонта обуви» до нужного мне «Срочного фото».

И, наконец, верхние этажи, сверкающие издалека, аки снег на солнце, – предлагали аренду офисов. Здесь нашёл пристанище широкий спектр организаций – от редакций газет до штабов политических партий.

В пятницу у меня была печальная дата – ровно восемнадцать лет назад погибли мои родители.

Что примечательно – в тот же день погиб и лидер рок-группы «Кино» Виктор Цой… Я, как обычно пятнадцатого августа, посетил кладбище, не пожалев денег на живые цветы.

На субботу был намечен визит в бесплатный интернет-центр, открывшийся весной на базе главной городской библиотеки. Я наведался туда на следующий день после открытия и не замедлил ощутить удобство и пользу Всемирной паутины – почти каждый день, возвращаясь из училища, заезжал в библиотеку и использовал сорок пять бесплатных минут, открывая что-то новое для себя.

В июле я посещал компьютерный зал лишь по воскресеньям – работая в «шарашке» с восьми до восемнадцати, не только не попадал по графику, мне было элементарно недосуг.

После спасительного бегства время для освоения просторов интернета появилось. Приятным сюрпризом ввели платное продление – при условии отсутствия очереди.

Но пользоваться платными опциями я себе сейчас позволить не могу – те деньги, которые у меня есть, мне даёт тётя Эмма. На продукты, проезд и связь. Всё остальное – строго по договорённости с ней.

Ничего страшного – по моим потребностям хватит и сорока пяти минут. Но теперь мне придётся ходить в библиотеку ежедневно – крёстная сменила концепцию.

– Готовься к установочной сессии. Это самый важный этап – на нём и становится ясно, кто будет учиться, а кто – нет. Твоя задача – удержаться в седле. А потом можно и работу искать. И не спеши. Спешить тебе некуда. Пока я жива – голодать не будешь. Да, и не забудь, что начался Успенский пост. Причастись. Желательно послезавтра – чего тянуть?

Я всецело согласился – если скажу что-то типа «потом», «в другой раз», «успеется», то в следующее воскресенье может чисто физически не получиться, а там и пост кончится. Прошлый пост, Петров, я мимо себя именно так и пропустил, о чём не могу не сожалеть.

Дата выплаты выигрыша мне была неизвестна. Между тем материальные трудности разрешились намного раньше – в сентябре.

Получив повестку в суд, я сначала испугался, но крёстная, присутствовавшая при извлечении заказного письма из почтового ящика, успокоила меня, напомнив о наших жалобах по поводу инцидента на работе.

Через неделю мы услышали то, что долго хотели услышать, – в «шарашке» были проведены проверки, нарушений выявлено в разы больше, чем зафиксировал я. Деятельность фирмы остановлена, все счета заблокированы. Возбуждено уголовное дело.

По итогам разбирательства попутно разрулилась и проблема, с которой я смирился с момента разговора с Глебом Юрьевичем, – мне выплатили зарплату. И не одну, а две – де-юре13 я числился в штате до последнего дня. К тому же, в связи с ликвидацией организации, мне начислили выходное пособие.

Питать надежду на столь позитивный исход дела мне мешал в достаточной степени объективный фактор – при устройстве на работу я по требованию Глеба Юрьевича написал, помимо заявления на приём, ещё одно – на увольнение. С открытой датой. Нетрудно догадаться для чего. Чтобы у шефа была возможность уволить провинившегося или просто неугодного работника в одно касание. И даже задним числом.

Но мутный начальник не успел никого уволить – его вовремя взяли в оборот. Так что мы с тётей Эммой не ошиблись, написав заявления «куда следует». Наши жалобы были полностью удовлетворены.

Глеб Юрьевич на суде отсутствовал. Причину мне не сообщили.

Были привлечены и мои бывшие коллеги – по сто шестнадцатой статье14. Поняв суть произошедшего, они прямо на заседании принесли мне извинения. Я без раздумий отказался от претензий – всё-таки мужики сами пострадали. Свои деньги они тоже получили.

Дождавшись перечисления в буквальном смысле кровно заработанного на книжку, я сразу же вложился в домашнюю обстановку. Начал с кухни – тётя Эмма велела купить стиральную машину и новую плиту.

Хватило мне средств и на проявление личной инициативы, и я её с удовольствием проявил, купив кухонный гарнитур. Очень красивый – перламутрово-красный. Подержанный, но в хорошем состоянии. О новом я и не помышлял – не хотелось заморачиваться с заказом – составление проекта, ожидание, доставка, сборка… И гораздо дороже, новый есть новый. А со старым вышло куда проще – договорился, заказал машину, грузчиков – и привёз в тот же день.

И замер не потребовался – люди, у которых я его купил, жили в такой же квартире, и на моей кухне гарнитур естественным образом встал как родной.