Читать книгу НЛО над Питером! 2 юмористические повести: «НЛО над Питером!» и «МИРФ» - - Страница 2

Это случилось не так давно в городе, который по праву можно считать туманным миражом матушки Земли. Если бы он был мужчиной, то без лишних вопросов относился бы к типажу, по вине которого столь многие женщины веками томились недугом любовного толка. Молчаливый аристократ, всегда окруженный некой тайной. Он редко веселится, однако, если уж его лица коснется улыбка, сердце женское непременно дрогнет от красоты и желанного предчувствия. Надеюсь, дорогой читатель, ты разгадал мой маленький ребус и заодно простил меня за подобное неприкрытое выражение симпатии.

Да уж если и происходить тем событиям, о которых пойдет речь далее, то именно в Петербурге.

На улице стояла отличная весенняя погода, что само по себе нехарактерно для этого города и может служить неким знаком, сигнализирующим, что стрелки были оставлены не в том положении и события пошли совсем не по намеченному пути. Снег успел полностью растаять, оставив после себя тут и там грязевые лужи-озера, и, хоть трава пока только начала кое-где проклевываться, люди стряхнули куртки, недоверчиво жмурясь на солнце.

По ничем не примечательной улице одного из спальных районов шла довольно примечательная женщина. Трудно было понять, сколько ей лет (это почти всегда трудно, когда дело касается женщин старше тридцати и моложе пятидесяти), однако, выглядела она великолепно: безукоризненно окрашенные и уложенные светлые волосы шелком ниспадали на плечи, изящное белое пальто сидело точно по фигуре (ах, какая это была фигура!), а стройные ножки в сапожках выбивали томную дробь на пропитанном солнцем асфальте. Одним словом, если и происходить таким событиям, о которых пойдет речь, то, безо всяких сомнений, именно по вине такой вот женщины.

Когда Надежда (назовем так нашу незнакомку в целях иронии, ибо настоящего имени ее, разумеется, никто до сих пор не знает) поравнялась со входом на детскую площадку, где бесновалась молодая человеческая поросль, ей под ноги вылетел скейтборд. Тут во избежание путаницы стоит уточнить, что сами по себе скейтборды, разумеется, не летают. Однако площадка была большой и рассчитывалась не только на восторженно-неторопливо телепающихся малышей, но и на уже вполне оформившиеся сгустки яростной энергии, кое-как умещающиеся в стремительно растущих телах. Имелось там и некое подобие рампы, откуда пушечным ядром выстрелил злосчастный спортивный снаряд.

Так уж вышло, что владелец оного участвовать далее в инциденте не смог, поспешно, словно кусок сахара в горячем чае, растворившись среди товарищей. Покинутый же им скейт совсем растерялся, врезался в лужу, затормозившую его движение, а заодно и обдавшую Надежду тем, из чего весенние лужи состоят, и закончил свой триумфальный заезд, тюкнувшись в колесо припаркованной на его пути машины. Видавший разные времена, а потому, наверное, чувствительный седан тоже молчать не стал и огласил округу надрывным реквиемом по белому пальто.

Надежда вздрогнула, шагнула назад, где по воле случая как раз прогуливался упитанный, равнодушный ко всему голубь, и в отчаянной попытке не наступить на оного совершила несколько взмахов руками, которые при должной фантазии можно было бы принять за танцевальные движения. Правда, зрителей вокруг не наблюдалось и женщина приземлилась на пятую точку в полной тишине. Если не считать, конечно, истошный визг, фоном доносившийся с детской площадки, и глумливое курлыканье уцелевшего фаталиста.

Если вам посчастливилось родиться в прошлом веке, то вы наверняка помните забавных ребят, развлекавших почтенную публику игрой в наперстки. Так вот, сейчас я попрошу вас представить себя участником подобного досуга и внимательно следить за воображаемым шариком.

Надежда выругалась словами, которые очень плохо сочетались с цветом её пальто, что, учитывая обстоятельства, однако, вполне простительно, и неуклюже встала на ноги. Она была расстроена и не заметила, что из сумочки её выпал некий очень важный предмет, а именно – чехольчик с картой памяти, которую её муж попросил забрать у друга, снимавшего квартиру в нескольких кварталах от здания, где женщина работала.

Женщина взяла себя в руки и продолжила свой путь, а чехольчик остался лежать рядом с колесом потревоженного седана.

Позже, вечером, между Надеждой и её супругом состоялся пренеприятнейший разговор, в ходе которого выяснилось, что на карте памяти содержалась некая очень ценная информация – компромат. Касался же этот компромат нового директора филиала компании, в которой работал супруг. Этот директор планировал массовые увольнения, чтобы сразу обозначить решительность своих намерений на новой должности. На сбор компромата скидывались многие. А посему, когда слёзы были вытерты, а осколки стекла, выпавшего из кухонной двери при особенно громком хлопке подметены, муж написал в групповой чат, называвшийся прямо – «Кто кого уволит».

Один за другим сотрудники заглядывали в чат и выпадали из него в депрессию. Двое коллег, имевших личное авто, даже выразили желание принять участие в поисковой операции вместе с Антоном (пускай уж и супруг Надежды обретет имя). Они разбили маршрут, которым следовала Надежда, на части и «прочесывали их мелкой гребенкой». Однако к трем часам ночи всем стало понятно, что найти иголку в стоге сена было бы значительно проще, ибо стог по размеру меньше целого района многомиллионного города. Битва была проиграна. А выиграна она и не могла быть, ведь голубь, воспринявший карту за подарок судьбы, вознегодовал от её несъедобности и отбросил прямиком, так уж сложилось, в дырочку люка.

На следующий день был подписан приказ об увольнении наших заговорщиков во главе с Антоном.

Некий Николай Петрович, солидный мужчина лет пятидесяти, работавший инженером в той самой компании и попавший в злополучный список, сильно расстроился. То ли потому, что вложил много нервов и сил в свой проект, то ли по причине апатии, охватывавшей его при мысли о всякого рода переменах, бог его знает. Однако расстройство это привело его к мысли о том, что стоит после такого рода событий отдохнуть. Не теряя времени даром, он позвонил своему институтскому другу Василию Сергеевичу с целью приглашения оного на рыбалку с параллельным распитием спиртных напитков. Василий Сергеевич, в свою очередь, такому повороту событий очень обрадовался. Он работал в довольно секретном месте, и работа его была связана с риском и нервным напряжением. Последнее время его преследовала сильная усталость, и звонок друга был воспринят мужчиной как знак свыше.

Жена Василия Сергеевича как раз гостила у сестры, отпрашиваться пришлось только у непосредственного начальства, и уже на следующий день они с Николаем Петровичем уже сидели в темно-зеленом внедорожнике, который увозил их в сторону отдыха и живописного лесного озера со скоростью сто двадцать километров в час.

Однако же интересует нас не только и не столько сам Василий Сергеевич, сколько тот факт, что работал он в секретной, как уже упоминалось выше, лаборатории. Днем ранее по вине одного нерадивого лаборанта там случилось некое нарушение техники безопасности, вследствие чего произошла утечка довольно опасного вируса. Причем опасен был не сам вирус, а симптомы, которые он вызывал у тех, кто имел неосторожность стать его носителем. В частности, среди этих симптомов было значительное ослабление эмпатии, повышение уровня агрессии и жестокости.

Самое интересное, что утечку вовремя заметили и ликвидировали, а единственным человеком, успевшим заразиться вирусом, стал как раз Василий Сергеевич.

Ах, если бы Надежда не потеряла ту карту памяти, если бы у Николая Петровича не образовались эти свободные дни и тяга к увеселительным поездкам, то его друга можно было бы просто изолировать до полного выздоровления.

Но процесс был уже запущен, и остановить его стало затруднительно.

Спустя полгода на Земле уже происходило чёрт-те что, а имя которому – пандемия. Осложнялась же она тем, что никому и никого было не жаль. Нередко заболевшие врачи нападали на пациентов в припадке ярости, – так же, как и буйные пациенты пытались разделаться с людьми, приехавшими чисто теоретически им помочь. Выходить на улицу (особенно старикам и маленьким детям) стало опасно, и даже простой визит в магазин мог закончиться травмами – как физическими, так и психологическими. Из громкоговорителей день и ночь доносились пространные увещевания, суть которых сводилась к тому, чтобы все держали себя в руках, помнили о своей человеческой природе и по возможности соблюдали самоизоляцию. Выезд скорой помощи на дом стал событием редким и осуществлялся лишь в том случае, если пациент имел отрицательный тест на злосчастный вирус (которому дали вполне точное название Арес). Благо решение с тестами было найдено быстро: ящики с ними выставляли прямо на улицах, рядом со станциями метро, поликлиниками и прочими ключевыми точками. Диагностировать же заразу на вскидку, несмотря на столь очевидные симптомы, было сложно, поскольку в силу психологического напряжения и повальной депрессии они проявлялись почти у каждого. Лозунгом нового времени стало: «Зато земля очистится». Причем так думал каждый, имея в виду, разумеется, не себя.

Наружу вылезли все недовольства и локальные войны между полами, расами, социальными группами и культурными ячейками. Все ненавидели всех.

Поставить себя на место другого человека, сделать скидку на ситуацию, опыт или состояние человека не мог никто. Почти никто. Разумеется, нашлись и те немногие, кто имел некий врожденный иммунитет против новой беды, но, учитывая обстоятельства, назвать их счастливчиками не поворачивается язык.

Человечество стремительно катилось в тартарары и самостоятельно остановиться, похоже, не могло.