Читать книгу О том, как мужчину переполняют чувства - - Страница 5

«Не вышло у меня ничего с моим расследованием», – говорил я себе, сидя на скамейке на железнодорожной станции ранним утром в ожидании обратного поезда домой. То же самое повторял я себе, шагнув с перрона в вагон этого поезда. И сидя в вагоне-ресторане, говорил я себе эти же слова под стук колёс и шум дождя за окном. И когда ко мне подошёл уже знакомый коммивояжёр, я так же рассказал ему, что с расследованием у меня ничего не получилось. Он в ответ только опустил брови и спокойно вздохнул. Казалось, что этот человек к собственным неудачам был уже чересчур привыкший, а чужие и вовсе без всякой душевной обработки сразу направлял глубоко в фон. Что поделать, раз его ум не занимали тайные организации, и нечего не мог он поведать о них, не смотря на состоявшийся житейский опыт. А ведь случались же в обществе и бурления, и скрытые потоки в разные времена. Но, по-видимому, ни одно из них не коснулось коммивояжёра – во все времена он просто продавал ткани, не принимая во внимание культурного влияния на конъюнктуру рынка.

Не могу сказать, что, возвращаясь домой с вокзала, я оставался взволнован или переживал касательно моего нынешнего положения. Хотя повод для этого имелся: я не узнал ничего такого, что мог бы сообщить оперативникам, когда меня спросят, и идей для нового расследования у меня не осталось. Однако я был в тот момент слишком вымотан этим незапланированным путешествием и целой ночью без сна, поэтому брёл домой по одному чутью, не отягощая мыслями и без того тяжёлую голову.

Но заметив уже близи своего дома спешащего мне навстречу моего соседа, я заволновался. А он, хотя и спешил, двигался спокойно, и лицо его, неопытное в делах выражения эмоций, никак не отражало его истинного состояния и настроя.

Подойдя ближе, он окликнул меня:

– Иван, у тебя в квартире кто-то есть, – сказал он мне, не поздоровавшись, – по меньшей мере двое.

Сердце моё упало – неужели это всё? Я стоял как вкопанный, а хотелось сесть или просто рухнуть.

Сосед, увидев мою реакцию, добавил:

– Ты можешь пока что пожить у меня.

– Нет, – ответил я растерянно, – они возьмут и тебя. Тем более, что долго я не смогу прятаться.

– Что же ты будешь делать?

– Пока не знаю, – сказал я вполне честно.

– Ясно, – добавил сосед и как будто резко потерял интерес к моему положению. – Тогда бывай.

И он пошёл прочь, даже не в сторону дома. А я остался стоять на месте. От переизбытка событий и тревог мой мозг словно закипел и начал рисовать мне самые ужасные картины. Я ведь так и не смог ничего выведать, и теперь меня точно уберут. А может, они решили сделать это сразу после первого нашего разговора, просто не захватили с собой пластиковый мешок. Конечно, их не убедил мой лепет, и тем более того, кто их послал. И он сказал оперативникам, что я больше не нужен, и сейчас ждёт меня в моём же доме быстрая кончина. Отчаянье и досада нахлынули так сильно, что я схватился за свою старую седую голову. Я ощущал, что вот-вот закричу, как маленький ребёнок. Внезапно эти чувства, столь острые и яркие, вскрыли что-то новое внутри меня – это был прилив злобы и ярости. И мне, мягкотелому трусу, который всегда прогибался и пресмыкался, вдруг захотелось перейти в наступление.

Конечно, я не решу это дело грубой физической силой, но я мог действовать хитрее – попробовать взять на испуг. Всё-таки я не так уж глуп. И если спецслужбы ждут от меня информацию, я волен рассказать им что угодно, только пусть потом не жалуются, что это прозвучит пугающе. В свою квартиру я уже пойти не могу, но ведь у меня имелся телефонный номер, вручённый оперативником во время нашей последней встречи. Салфетку я носил с собой, и номер на ней сохранился. Оставалось лишь позвонить по нему и заявить, что я вышел на след крайне опасной тайной организации, которая вербует народ прямо в поездах и готовится со дня на день учинить крупномасштабную трагедию.