Читать книгу Гибискус и Герда: последние дни - - Страница 4

Озабоченно улыбаясь, Джек схватил запястье почти закричавшей Вероники.

– Что ты здесь делаешь? – осуждающе спросил Дениелс, схватив вторую руку вырывающейся Вероники, – Будешь кричать, я вызову полицию и тебя вернут в детский дом.

– Не надо! Я думала, Вы маньяк! – ужаснулась Вероника, не нарочно заплакав, – В детдоме меня все обижают. Называют уродиной. А мне нравится моё лицо!

– Какой ещё «маньяк»? У меня дочь от рака желудка умирает, хотя ей всего пять лет отроду, – Джек был достаточно пьян, чтобы не зарыдать во всё горло, – я не плачу об этом сейчас, потому что выпил коньяк за восемь тысяч триста сорок пять рубля. Неважно, что я сделаю, она все равно умрёт. Химиотерапия убьёт её в три раза быстрее и мучительнее. Тем более, она очень гордится своими волосами.

– Почему Вы мне об этом рассказываете? Пожалуйста, отпустите меня, – Вероника проследила как Джек сел на корточки, но руки её не отпустил, – я не знаю, как помочь Вам.

– Я могу тебя спасти. Пластическая операция. Знаешь об этом? – Дениелс с надеждой посмотрел на бледную Веронику, очень горько улыбаясь, – раз моя Сашечка все равно скоро умрёт, я могу дать тебе её лицо, и гарантирую… Тебя кто-либо не тронет.

– Бред какой-то. И когда Ваша дочь должна умереть?.. – осторожно спросила Вероника, перестав сопротивляться.

– Через пять дней по заключению врачей. Далеко ты забрела, конечно… А я просто хотел покончить с собой, – нервно посмеялся Дениелс через горло, отпустив Веронику. Та присела на корточки, – моя жена, тоже Сашенька, является пластическим хирургом. Пока ты ребёнок, мы оба очень быстро закончим корректировку твоего лица, и до смерти моей дочери ты будешь прятаться у нас в доме. Как только Саша погибнет, ты встанешь на её место и будешь вести себя как ни в чём не бывало… Вылечилась от простуды, скажем так, образно. Не пойми меня неправильно, но мы не сможем официально тебя оформить по некоторым причинам.

– Каким ещё причинам? – чуть склонила голову в бок Вероника, едва заметно щурясь.

– А вот этого тебе необязательно знать, – улыбка Дениелса стала в два раза горестнее, – ну что? По-тихому дойдём до моего дома? Моя жена нас встретит, без меня она не спит.

Выпрямившись, оба взялись за руки и сели в чёрный кабриолет.

Веронике некуда было деваться, кроме как доедать грибы и мусор – в ожидании полиции и ищеек. Сидя в машине, она сжимала ткань на своей чёрной юбке-солнце и наблюдала за проносящимися видами из окна. Сердце бешено забилось об рёбра особенно тогда, когда они остановились у красивого двора и зашли в двенадцатиэтажное здание.

– И где тебя носит… – Александра одарила мужа видом «так и знала, изменить мне пытаешься», скрещивая руки на груди и опираясь спиной об дверной косяк. Но завидев прячущуюся за Дениелсом Веронику, ударила ладонью себя по лицу, – Джек, ты же знаешь, я уже не переношу присутствие детей.

Дав Александре пощёчину, Джек зашёл вместе с пикнувшей Вероникой.

– Вот тебе надо было испортить мне настроение, когда я чуть с собой не покончил? – Дениелс холодно обратился к Александре, смотря на неё через плечо, – Ты знаешь, что делать. Я помогу тебе, Саш, только прошу… Если ты и дальше продолжишь рукоприкладствовать, ей Богу, ты на улице будешь ночевать. Совсем как…

– Совсем как в тот день, когда я тебе нечаянно изменила, – закатила глаза Дениелс, уходя на кухню, – у тебя в тот день была стрижка как у девяносто семи процентов мужчин в мире. Говорила же, ты мне мерещился.

– Это не оправдание! – Джек ударил кулаком по стене, жестом руки приказав Веронике идти на кухню. Она послушно кивнула, уходя с Александрой, – Всё. Идите пить чай, обе, только не доводите меня до белого каления.

– Я что-то сделала не так? – Вероника остановилась, посмотрев на Джека и сжав голову в плечи.

– С тобой всё в порядке, Вероника. Просто не расти шлюхой, вот и мужчина будет тебя всегда носить на руках, – Дениелс с издевательской ухмылкой оттянул воротник чёрной кофты, показывая обнажённый участок Александре. Она жадно, но едва заметно облизнула губы, – Саша, как уложишь спать Веронику, иди в ванну. Я приготовлю розы и свечи.

– Не обращай внимания, Вероника. Он психически нестабилен, – положила руку на бок Александра, послав воздушный поцелуй Джеку. Он его поймал, «положив» на левую щёку, на что Дениелс послала ещё второй и третий поцелуи, – как скажешь, бейба.

В кухне Александра разливала чай на четверых.

– Ваша Саша ещё не спит? – шептала Вероника.

– Она не хочет спать, боясь умереть. Гм, – на уголках глаз Александры блестели слёзы, – мы уже привыкли к этому.

– А она хорошая? Можно мне с ней пообщаться? – Вероника взяла белую кружку с радугой и надписью «счастья всем», слегка покачивая в ней содержимое.

– Да, думаю. У неё нет подруг с тех пор, как рак сломил её, – пожала плечами Дениелс, поставив две кружки с чаем на железный поднос, – идём. Познакомлю вас, что ли…

***

– Валентин, я вот-вот сотру свои стопы в хламину, – ныла Настасья, глядя в телефон. Пол пятого, – люди на нас не косятся, что мы из леса вышли?

– И что. Пусть смотрят, мы же в масках. Тупица, – Валентин держал Настасью за руку, идя с ней в Бургер Кинг, – посидим здесь какое-то время и пойдём в контактный зоопарк. Надо потратить время с пользой, чтобы на нас не вызвали полицию.

– Господи, Валентин. Почему ты не мог снять чертов отель?! – Герда была в бешенстве, едва не наступая Гибискусу на ногу, – Ты же мужчина, а значит, ты, как и все мужчины, очень богат!

– Не говори глупостей. В лесу переночевать было куда экономнее, учитывая цены на жильё в Стальных Камнях. Если бы я потратился здесь на место, где можно было бы спокойно переночевать, в Стальных Камнях мы остались бы бомжами, – Валентин поправил волосы на макушке, – тем более, осень тёплая.

– У нас зима на носу, оптимист! – Настасья грубо сжала ладонь Валентина, пихнув его бок, – Просто приди в себя, прошу тебя, пока я санитаров не вызвала здесь и сейчас.

Немного подумав, Гибискус отпустил руку Герды и быстрым шагом ушёл вперёд. Настасья побежала за ним, на что тот слегка побежал дальше.

– Это так ты меня одну оставить собрался?! Гибискус! Перестань убегать от меня, оставляя без денег и билетов на следующий автобус! – разрыдалась Настасья, споткнувшись об собственную ногу и упав на асфальт, – Валенти-ин!

Повернувшись к Настасье, Валентин обречённо цокнул языком.

– Ну ты и артистка, Герда. Я читал твою пьесу, но не знал о твоей любви вживаться в роли, – ласково и немного громко сказал Гибискус, обращая внимание на любопытных прохожих, – я слишком проникся к одному из твоих персонажей. Прости за это.

– Ты. Ты-ы… Ты, просто… – Настасья показала Валентину кулак, приняв его помощь и замолчав.

Позволив взять себя под локоть, Гибискус зашёл с Гердой в Бургер кинг. Оба заказали большое капучино с карамельным сиропом, луковые кольца с двумя сырными соусами-«Пармеджано» и баскет с креветками на двоих.

– Хорошо. Признаю, я очень много истерю, – начала Настасья, когда Валентин забрал заказ, – просто я ненавижу насекомых.

– Как и они ненавидят тебя, – слабо поднял уголки губ Валентин, – если бы ты меня послушалась и разбросала бы кусочки хлеба по земле, комары не имели бы тягу к твоей крови.

– Что за бред ты несёшь… – вздыхала Настасья, идя рядом, – А если бы там жило семейство медведей?

– Если это мужчина-медведь, он так и так нападёт… Но можно его подкупить кусками колбасы, например. Я бы откупился от любого медведя заранее взятой рыбой и банкой мёда, после чего быстро бы ушёл с места. А хлеб это не только птицам еда, но и насекомым. Не поверишь, но я как бывший учёный знаю о возможности клещей кушать хлеб в редких случаях. К примеру, если ты решил прилечь в лесу, сначала поспи рядом с хлебом, а утром рассыпь его по земле. Так ты отблагодаришь насекомых за то, что тебя не тронули, – Гибискус нашёл свободное место, направившись туда.

– Валентин… – Герда ласково погладила Гибискуса по бедру, – Тш-ш-ш. Всё хорошо, мы уже в цивилизации.

Сказать, что Валентин обиделся – ничего не сказать.

Сев за столик, оба принялись обмакивать креветок в соус. Все их мысли были заняты о предстоящем пути – Герда уже представляла себя королевой танцпола в любом металл-клубе и то, как она находит кучу друзей с достойными профессиями.

– Ты чего замолк? – приободрилась Настасья, коснувшись кончиком подошвы ботинка Валентина. Он дрогнул, – Как ты?..

– Мы останемся жить здесь, – строго заключил Гибискус, вытерпев удар Герды по столу, – извини за это, пожалуйста. Мне нужно время, чтобы накопить денег.

Герда хотела закатить истерику, но промолчала. Она честно не понимала, почему Гибискус стал очень непостоянным в решениях.

Доев креветку, Настасья взвесила происходящее и подошла к боку Валентина. Немного приподняв его маску, она заметила влагу на его щеках и подбородке.

– Сладкий, ну ты чего-о, – грустно улыбнулась она от понимания, что спокойной жизни не будет. Положив волосы на макушку Гибискуса, она поспешила погладить его, – извини, что нагрубила. Сам знаешь, я очень хочу сесть на тебя… Но я не могу этого сделать в автобусе или лесу, слишком много людей и насекомых.

Валентин молча встал из-за стола, взяв за руку отчего-то рассмеявшуюся Настасью. Осмотревшись по сторонам, он затолкал сопротивляющуюся её в женскую уборную и отряхнулся при виде недоумённых людей.

– Иди, мойся. Мне нужно вымыть руки после еды, – Гибискус быстрым шагом ушёл в мужскую уборную напротив, но не успел: Герда схватила его за волосы, – тебе нужно быть менее привередливой в местах для секса, если ты хочешь и дальше путешествовать вместе со мной.

– Ты меня бросаешь?! Но я ли виновата, что у меня всё чешется от прогулок в лесах и что тёплая осень это самый сок для разгула клещей?! – багровая от ярости Герда тянула схваченные волосы на себя, негромко шлёпнув Валентина по ягодицам, – Да я если бы разделась хоть раз, простудила бы почки, несмотря на солнце!

– Ты дура, Настасья. Осенью клещи засыпают, а укусить могут оводы в жаркую погоду, – Гибискус даже не повернулся, идя в уборную, – всё. Отпусти меня, будь добра.

Герда, боясь остаться одна из-за очередного конфликта, только-только хотела отпустить Гибискуса – но прижалась к его спине, левой рукой крепко-накрепко сжав ягодицу. Злой и слегка лохматый Гибискус дрогнул.

– Ну, хорошо. Давай сейчас пойдём в лес и займёмся жарким сексом, – попыталась помириться Настасья, не выпуская громко и раздражённо вздохнувшего Валентина, – только тщательно проверь наличие насекомых на мне, потому что один раз я проснулась с муравьём почти под носом.

– Когда это было-то? – скептически поднял бровь Валентин, повернувшись и прижав мурлычащую Настасью к себе.

– Когда я ходила на летний сплав, ещё учась в школе, – Герда смотрела в глаза Гибискуса под маской, очень быстро и плавно огладив его пах, – вот ты говорил о хлебе и лесных обитателях. Я была ответственной за предоставление древесины, поэтому я топором рубила деревья… А как проснулась рядом со скалами Екатерины Донской, мы там остановились ночевать, просыпаюсь от лёгкой щекотки. Смотрю, а у меня на бедре три больших муравья сидело!

– Это как такое возможно?.. – не поверил Валентин.

– Да наша палатка оказалась с крошечной дыркой внизу. До сих пор не знаю, как так получилось, – пожала плечами Настасья.

– Должны найтись веские причины того, зачем кому-то портить ваши вещи, – Гибискус без раздражения погладил Герду по голове, попытавшись отстраниться, – всё, пусти.

– Нет. Ты уйдёшь от меня, если я тебя отпущу, – Настасья сняла маску, слезливо и умоляюще посмотрев на Валентина. Последний попытался отойти влево, но Герда только сильнее схватила его за ягодицы.

– На нас уже смотрят. Пожалуйста, перестань, – глас Гибискуса звучал холоднее перезвона сосулек.

– Ты стал так холоден ко мне! Признайся, я тебя надоела? – негромко прошептала она, руками взяв руку Валентина, – Ты хочешь уйти от меня? Прошу, если ты хочешь уйти от меня, оставь мне немного денег на возвращение в Верховое Морездоривание… Там, хотя бы, цены на комнату неплохие.

Осмотрев едва ли не вставших из-за столов прохожих, Гибискус поспешил натянуть маску на лицо Герды – оба спешно покинули Бургер Кинг, захватив недопитые капучино.

Солнце нагревало макушки прохожим, пока Валентин и Настасья стояли в тени и допивали кофе. Напротив Бургер Кинга стоял красивый торговый центр-«Мария», где были знакомые им магазины одежды – Нэммо, Кэтти, Мальвина, DanceNight и Листвичка, откуда они часто покупали повседневные наряды и красивое нижнее бельё. Два дня назад закрыли их один из любимых секс-шопов, «Лавелас», и его место занял ювелирный магазин «Четыреста карат» – думая об этом, Гибискус и Герда понимали о своей смертности.

– Там реально был «Лавелас», да?.. – Настасья пальцем указала на торговый центр, намекая, что нынешний «Четыреста карат» был за ним, – жаль, мы здесь недолго тогда посидели. Я так и не сходила туда, чтобы купить что-нибудь новое. Одна только мысль, что сотрудники в пунктах выдачи видят содержимое в упаковке восемнадцать плюс, выбешивает меня.

– Как говорил мой отец, не покупай рейтинговые вещи в городах, куда ты, возможно, однажды вернёшься. Мол, если купишь, то это «плохая примета», – вспомнил Валентин, отпив глоток, – пусть смотрят, Насть. Им-то какое дело, если это не бомба и не петарда какая-нибудь?

– Ну просто… Стыдно. Немного, – Герда почесала затылок, – прям вмешательство в личную жизнь какое-то.

– А. То есть, тебе не стыдно за тот кошачий концерт, который ты устроила минутами ранее? – изогнул бровь Валентин, прожигая взглядом глаза Настасьи.

– Не стыдно. Мне казалось, ты чуть от меня не ушёл, – Герда мрачнее тучи, слегка сжав стакан с капучино, – я тебе мозг выношу, потому что очень волнуюсь за тебя и твоё психическое состояние, Валюш. Ты нестабилен. Я просто пытаюсь помочь тебе, пока ты не потерял связь с реальностью.

Гибискус хотел шумно вдохнуть и выдохнуть, чтобы всем видом показать безмолвное «лучше не трогай меня, пока я тебя не ударил. Ей Богу, бесишь меня уже одним своим видом, прилипала» – но закашлялся, шмыгнув носом. Ему было слегка тяжело дышать из-за насморка.

– Ещё и болеешь. Заботиться о тебе нужно, пока ты коньки от температуры не отбросил, – любяще ворковала Настасья, нежно огладив пресс недовольного Валентина, – давай посидим где-нибудь, а то животных заразишь чем-нибудь.

Глава 2

Сидя в палатке, Герда делала массаж плеч Гибискусу.

– Валентюш, ты уверен, что мы не можем снять номер в отеле? Мне холодно, – ворковала Настасья, мня широкие плечи. Валентин шумно выдохнул, будучи без верхней одежды, – что такое? Тебе неприятно? А мне-то как неприятно от мысли, что мы должны ночевать нос к носу с насекомыми.

– Дыр в палатке нет. Я проверял, – Гибискус был непреклонен, – и да. Я хочу секса, Насть. Я слишком долго терплю его отсутствие.

– Мало ли что я тебе обещала, нищеброд, – Герда раздражённо цокнула языком, закатив глаза.

– Хочешь сказать, ты больше не держишь свои обещания? – Валентин смотрел на чёрную футболку у себя под правой коленкой.

– Я надеялась, в тебе проснётся совесть… И ты потратишься на самый жалкий однозвёздочный отель, который есть в этом городе, – Настасья чуть не ударила кулаком по левому плечу Валентина, услышав тихий смех, – Не смешно!

– Прости. Ты такая сексуальная, когда злишься, – Гибискус воспользовался убранными руками Герды, будучи в маске, и в тотчас развернулся к ней, – раздевайся.

– Ага. Сейчас. Разбежался, кобелина, – подняла бровь Настасья, скрестив руки на груди, – я устала терпеть твои выходки. Либо в следующем городе ты снимаешь комнату, либо неделя без секса.

Герда с ужасом пискнула, когда Гибискус замахнулся на неё кулаком.

– Тебе так сложно, что ли, снять даже самое дряхлое койко-место на двоих?! – Настасья поспешила снять с себя белый бюстгальтер. Её лицо тут же побагровело, стоило руке Валентина оказаться на её правой груди, – Что о нас люди говорить будут?!

– Плевать я хотел на их мнение, – он снял маску и отложил её за спину, начав зачарованно массировать груди Герды, – проклятье. Ложись, я сам сниму с тебя джинсы.

– В смысле, плевать… В смысле, плевать?! Ты хочешь, чтобы нас в тюрьму посадили с твоим «позитивным» отношением к жизни?! Валентин, черт тебя подери! Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю! – Настасья, немного боясь Валентина, послушно легла на спину и показала второму кулак, – Послушай меня, пожалуйста! Сейчас мы должны были заниматься сексом в какой-нибудь комнате, хотя бы, но никак не здесь! Мы что, средневековые супруги, которые решили пешком добраться из одной деревни в другую?!

Живот Гибискуса забурлил. Настасья замолкла, покраснев.

Не став отвечать, Валентин навис над смущённой Гердой и поцеловал сосок её левой груди.

– Я делаю всё, чтобы мы с тобой не пропали. Как-никак, мне придётся кормить пятерых человек, включая себя. Устроюсь грузчиком или разнорабочим, а там будем получать пособия от государства, – Валентин выдохнул над затвердевшим соском, пока Настасья обречённо глядела вверх, – на одного ребёнка выплата в размере трёх тысяч рублей. Учитывая, что их будет трое, мы получим отличный достаток для покупки еды и ещё чего-нибудь по мелочи.

– Потрясающе, – терпеливо выдала она, закатив глаза.

– Настя. Пожалуйста, роди мне их. Я буду совершенно другим мужчиной, когда они у нас появятся, – Гибискус прильнул к шее Герды, на что она случайно хихикнула от щекотки.

– Мгм. Все мужчины дают такое обещание, прежде чем навсегда исчезнуть в походе за хлебом? – больше не почувствовав своих джинсов, как и черных трусов, Настасья послушно обняла Валентина за шею.

– Не все. Зависит от того, насколько сильно мужчина любит свою женщину, – он удобно устроился меж её ног, игнорируя стояк, – а ты что, сомневаешься в таком уроде, как я?

– Не урод ты. Из-за ожогов страшненький немного, но от тебя и не тошнит, – Настасья пожала плечами и густо покраснела, когда Валентин властно прижал её к стояку, – ох, ну и перенервничал ты сегодня.

– С тобой я не умею нервничать всерьёз. Попросту не успеваю, пока ты мой мозг грызёшь, – распустив свои волосы, Гибискус задрал голову вверх, – отлично, ещё и дождь начался.

– Ну, наконец-то. Пошли снимать комнату или номер в отеле, – Настасья хотела податься назад, но ойкнула от цепкой и болезненной хватки за ляжки, – Валентюш, ну выживем мы так и так. Ты же мужчина умный, поди придумаешь что-нибудь.

– Думаю, ты права. Собирайся, я чувствую вдалеке чьё-то присутствие, – быстро отстранившись от возмущённой Настасьи, Валентин поспешил надеть чёрную футболку и собрать первые попавшиеся вещи в походный рюкзак.

– Так и знала, что всё этим закончится. Поди полиция пришла, так как на нас настучали, – Герда поспешила надеть трусы и джинсы, – Гибискус, вот почему ты такой проблематичный? Можешь же ты послушать меня хотя бы раз, или я, по-твоему, то и дело бред несу?

– Я просто хотел сэкономить, потому что цены растут как на дрожжах раз в неделю. Сама знаешь, нынешняя война с Китаем и Францией высасывают из нас последние копейки, а тебе работать нельзя… Надо подождать пару лет, как минимум, чтобы о тебе все забыли. Твоя родня, кстати, по слухам, вчера звонила в Корею и спрашивала, не мог ли какой-нибудь приметный кореец пойти с тобой, раз они были в твоём вкусе раньше, – Валентин прислушался к гневному сопению Настасьи за спиной, – ты для них даун или кто-нибудь вроде этого?

– Я их знать не хочу. Извращенки они все, и всё тут, – Настасья надела чёрную водолазку, принявшись собирать носки и еду в свой рюкзак, – они мне всегда говорили…

– На эскорт ты пойдёшь, Настя. Знаю, ты говорила, – Гибискус не повернулся к ней, аккуратно складывая чёрную кофту.

Нахмурившись, Настасья обиженно посмотрела на Валентина. На уголках её глаз скопились слёзы.

– Они говорили, что мужчины будут только пользоваться мной, потому что я выгляжу как потенциальная изменщица, – доложив шоколадный кекс в прозрачном пакетике, Настасья застегнула рюкзак.

– Да?.. В таком случае, ошибочное мнение. Возможно, они просто завидовали твоей красоте. Как по мне, это глупо. Красивых женщин не любят. Например, я красоток не любил когда-либо по-настоящему, потому у меня детей не было до появления ожогов, – вспоминал Гибискус и тут же сгорбился, когда рюкзак прилетел его в голову.

– Да ты просто был зазнавшимся кобелём, который не хотел расставаться со свободой! Вы только посмотрите на него! Как только лишился своей красоты, так всё, кого угодно теперь любит, лишь бы в одиночестве не доживать! – дойдя до Гибискуса, Герда ударила его по голове белой футболкой, – Скотина ты такая, Валентин!

Доложив в походный рюкзак всё остальное, кроме палатки, Валентин посмотрел на бледную Настасью – та стояла справа от него, скрестив руки на груди, пока он разбирал палатку.

– Потаскуха. Сама всё ждёшь, когда я сам всё сделаю, – сказал он, будучи в эстрадной маске с фиолетовыми цветами сирени и розовых яблонь.

– Я не намерена позориться перед тобой, – Настасья недовольно посмотрела на Валентина.

– В следующий раз сама палатку ставить будешь, придурошная, – он разобрал палатку, свернул и привязал к своему рюкзаку. Дождь ощутимо усилился, – а про моё уродство спасибо, будто бы я не смотрю на себя в зеркало и не рыдаю из-за опущенного века.

– Но я же красивая вполне. А значит, ты меня не любишь. Ну или самоутверждаешься за счёт моего «лишнего веса». Либо ты просто ходишь с заниженной самооценкой и не знаешь, какая модель может тебя полюбить, – зло хмыкнула Герда, но тут же осеклась, – Валентин, ты чего?

Достав из рюкзака какую-то синюю папку, он протянул её Настасье.

– Держи. Это все твои документы, плюс деньги на два месяца вперёд для оплаты аренды. Видеть тебя больше не хочу, – спокойно произнёс Гибискус, на что Герда отошла от него на пару шагов назад, – держи скорее, пока всё не промокло.

– Не буду я это брать. Ты гонишь, – взгляд Настасьи потух, – а как же наши дети?

– Деньги на аборт там тоже есть. Если честно, Насть, я давно хотел это сделать. Ну не по вкусу ты мне, ещё и мозг треплешь по мелочам, – Валентин с раздражением пронаблюдал за Настасьей, послушно подошедшую и принявшую папку, – мне надоело это, Насть. Пожалуйста, живи счастливо, но без меня. Тем более, ты уже совершеннолетняя.

– Ты сам говорил, что мне нельзя работать! Меня же ищут, черт бы тебя побрал, Валентин! – будучи вне себя от бешенства, Герда ударила папкой по левому запястью Гибискуса. По её щекам текли слёзы, – Что мне делать теперь?! Я не хочу ночевать с бомжами за кусок заплесневшего хлеба, а аборт делать не хочу тем более!

– Я тоже противник абортов, особенно когда это касается моих детей. И да, глянь внутрь, – подмигнул Валентин.

Ошарашенная Настасья достала паспорт.

– Ты что, недоумок, снял обложки с наших паспортов? – выпучила глаза она, – Это же твой паспорт!

– Ну и куда бы ты пошла с моим паспортом? – Гибискус вяло улыбнулся, мягко положив ладонь на плечо дрожащей Герды, – Вот видишь, я люблю тебя по-настоящему. Не любил бы, даже денег бы не дал.

– То есть… Подожди, подожди, я не совсем поняла… – Настасья хотела закончить речь, но была перебита указательным пальцем Валентина у её губ.

– Пошли уже. Пойдём по кустам, по этому направлению… От него у меня сердце так сильно не колотит, как от тропинок, – грубо выхватив папку и положив её в свой рюкзак, Гибискус застегнул его и накинул на спину. Герда рассматривала щеку его маски, сама не замечая, разинув рот, – маску надень.

Послушно надев белую театральную маску с тремя анютиными глазками на правой щеке, Герда поспешила взять Гибискуса за руку и отправиться шагать по длинной траве и кустам. Начался ливень, чьи капли размочили тушь и тени для век оттенка «капучино» на глазах Настасьи.

Прошёл час, как они вышли из леса. Сначала они обошли автозаправку, сходили погреться и попить карамельное латте в кафе «Бакалейка», а потом у них разрядились телефоны. Вот так. Внезапно. Хотя у Герды оставалось пятьдесят девять процентов зарядки, а у Гибискуса тридцать три. Прошёл час и сорок пять минут их поисков ближайшего отеля или комнаты… Теперь, было даже неясно где искать место для зарядки телефонов.

– Нам конец. Конец, – всхлипывала Настасья, обнимая себя за плечи. Оба стояли под крышей жилого девятиэтажного здания, – Валентюш, я так спать хочу. Я есть хочу. Хочу просто спать без задних ног под тёплым одеялом. А не вот это всё.

– Возможно, мне показалось, и мы могли спокойно ночевать в том лесу. Но было важно подстраховаться, на всякий случай. Извини. Просто сердце что-то заколотилось так, будто нас двоих должны были поймать толпами, – обречённо вздохнул Гибискус, пожав плечами. Посмотрев на опущенную руку Герды, он мизинцем обхватил её мизинец, – но теперь всё хорошо, мы можем снова пойти ночевать в другой лес.

– Чтобы и там у тебя сердце едва не остановилось?! Ну уж нет, спасибо! – оскалившись, Настасья грубо наступила на ногу ойкнувшему Валентину. Но хотев было извиниться, сама не заметила как захлебнулась в слезах, – Куда мы теперь пойдём ночевать?!

– Сказал же, в другой лес. Пошли вон в тот, самый близкий к нам отсюда, – он указал пальцем на далёкие деревья, перед которыми были расположены две автозаправки. Взяв зарёванную Настасью за руку, он демонстративно пошёл туда вместе с ней, – там и переночуем.

– Валюш. Пожалуйста, прости меня за мои слова. Я не считаю тебя уродом, но и себя уродкой я не хочу чувствовать… Ты красивый даже с ожогами по всему телу, но красивый по-своему, – Герда вымученно улыбнулась под маской, глядя с надеждой на Гибискуса, – только прошу, давай сначала переночуем где-нибудь. Меня всю ломит от усталости.

– Тогда давай сперва остановимся где-нибудь в ближайшем лесу и переночуем в палатке. Сейчас должен быть первый час утра, поэтому нас не должны беспокоить… – Гибискус не договорил, остановившись при виде стоящей Герды.

– Чтобы что? Чтобы нас маньяки разлучили и зарезали? – спросила она.

– Не случится такого. У меня очень чуткий сон и острый слух, – Валентин грубо потянул пискнувшую Настасью на себя, – пошли.

Не выдержав, Герда шлёпнула Гибискуса по ладони – даже в полумраке она заметила, как его болотового цвета глаз дернулся.

– Ты меня закопать в лесу решил, скотина?! – рявкнула она, багровея от ярости. На мгновение ей стало до того дурно, что сердце остро кольнуло, – клянусь, я покажу тебе силу толстухи прямо здесь и сейчас, одной правой, если ты меня втягиваешь во что-то нездоровое.

– Что за бред ты несёшь… – обречённо вздохнул Валентин, грубо потянув Настасью за собой, – идём, пока нас не нашли полицейские.

Держась за руки, оба бежали по лужам мимо фонарных столбов и толком не разбирали дороги – ресницы собрались в крохотные треугольники, позволяя влаге стекать на кожу. Продрогшая кожа отлилась белизной, став гусиной; оба продрогли до костей, осматриваясь и стараясь не попадаться прохожим на глаза. Надев капюшоны, Гибискус и Герда побежали на красный светофор, не обращая внимание на отливающие красным капли дождя. В лесу их чуть не заметил курьер на электросамокате, либо если и заметил, проехал мимо.

– Я сейчас простыну. Спасибо, Валя, это было ужасно, – Герда шмыгнула носом, жмурясь от сильного ливня. Её руку настойчиво тянул Гибискус.

– Потерпи, мы почти пришли, – Валентин изучал окрестности, принюхиваясь к чему-то. Остановившись, он отпустил руку Настасьи и присел на корточки, – следа почти не ви… Стой. Тут что-то есть.

– Только не говори, что ты будешь ставить здесь палатку, – простонала Герда, стараясь не кричать в небеса. Ей было горько даже не за себя, сколько за психическое состояние Валентина.

Выпрямившись, он вручил ей окровавленный ножик для срезки грибов.

– Пошли отсюда. Нам нельзя оставаться в этом и ближайших лесах, – строго и мрачным голосом объяснил Валентин. Его зрачок был отчего-то сужен, – поспим на помойке, помоемся завтра в реке. Времени будет полно.

– Валентин, я сейчас санитаров вызову по твою душу, если ещё раз услышу подобную бредятину с твоих уст!! – развернувшись к Гибискусу спиной, она выкинула ножик и беспомощно обняла себя за плечи. Первый побежал за находкой, – Валентин! Ты что как пёс, в конце-то концов?! Не трогай такие вещи, слышишь?!

Не сказав чего-либо, Гибискус положил ножик во внутренний правый карман своего плаща.

– Это я оставлю себе, пригодится. Плащ я потом сожгу, на всякий случай, – пробормотал как в бреду Валентин, игнорируя ударившую лоб своей маски Настасью.

– Ну давай, давай… Мы же такие богатые, скоро новый плащ тебе купим. Будущий грузчик, – Настасья закрыла руками глаза и простонала, – всё, я согласна здесь остаться. Не нужны мне Стальные Камни, в принципе, здесь тоже неплохо.

– Нет. Мы поедем в Стальные Камни, там работы полно и очень много веток метро, – задумался Гибискус, прижавшись боком к боку стонавшей Герды, – я передумал идти на помойку… Оно того не стоит.

– Спасибо, Господи… – убрала руки с лица Настасья, не размыкая век.

– Но палатку я всё же поставлю, – он поставил рюкзак на землю, и Герде послышалось, будто бы он улыбался.

– Так. Всё, – подойдя к туристическому рюкзаку, Настасья невозмутимо поволочила его по земле дальше, – я не буду ночевать там, где ты обнаружил эту вещь.

Гибискус ошарашено посмотрел в сторону уходящей Герды, после чего подбежал и пнул свой рюкзак – так, что вторая вскрикнула от ужаса, когда сам рюкзак повалился на землю.

– Валентин, да что с тобой не так?! – не на шутку испугалась Настасья, подобрав рюкзак Валентина.

– Ты будешь делать то, что я скажу! Ты поняла меня, истеричная сука?! – Гибискус выхватил рюкзак, отчего Герда зажмурилась и сжалась в преддверии удара. Обезумевши посмотрев на Настасью, он больно схватил её за запястье и повёл назад, – попробуешь позвать на помощь кого-нибудь, я тебя землю заставлю жрать.

– Пожалуйста, не надо, – её голос дрогнул.

Закинув рюкзаки в готовую палатку, Валентин грубо пихнул ойкнувшую Настасью внутрь. Только она, вся бледная, мокрая и перепуганная, хотела попытаться сбежать – Валентин тут же присоединился к ней, застегнув палатку. Кажется, судя по его скрещенным рукам на груди и потухшему взгляду, он был в ожидании чего-то.

– Раскидай вещи, я пока осмотрюсь. И не спи без меня. Поняла? – нервно улыбнулся Гибискус, удовлетворившись быстрыми кивками Герды, – Умница. Знала бы ты, как мне жалко тебя убивать.