Читать книгу Операция Метаморфоза - - Страница 2

Прибыв на место назначения, Шон взглянул на часы и был приятно удивлен тем фактом, что опоздал всего лишь на 15-20 минут. В новых правилах этикета считается, что, если ты позволил себе опоздать на 20-30 минут от назначенного времени, можно считать, что ты прибыл вовремя. Да, «люди» настолько утратили ценность времени, что опоздание на пол часа – не является опозданием. На смену немецкой точности пришла простительная безответственность.

Оглядев здание, Шон прищурил свой взор от разнообразия цветов, которыми светились всяческие изображения на здании и несуразные рекламные объявления. Да уж, реклама азартных игр и наркотиков на центральном здании города… Казалось бы, полнейший абсурд, но к сожалению, теперь это стало ничем непримечательной обыденностью. Взгляд Шона передавал привычную разочарованность во всем: в мире, в людях, а главное – в себе. Неужели, все так было всегда?

Собрав всю волю в кулак, Шон вдохнул настолько глубоко, насколько позволяли его легкие, и выдохнув, устремился ко входу в клуб. Его походка, дыхание, мимика, осанка транслировали всем окружающим крайнюю неуверенность. Казалось, что все внутренности Шона сжались внутри. Его минимальная мускулатура напряглась и также скорчилась под воздействием мнимых страхов. В моменте, Шон был готов развернуться и убежать оттуда в ужасе, но все же ему хватило смелости войти внутрь.

На входе Шона встретил роботизированный контролер, проверяющий гостей по списку. Он поднял свои стеклянные глаза на Шона и попросил новоиспеченного гостя подтвердить свое имя.

Шон… Шон Зидлер – хриплым голосом подтвердил парень. Робот удостоверился в поступившей информации и после непродолжительной паузы огласил:

Добро пожаловать, Шон Зидлер! Приятно провести вам время! – голос робота казался неестественно веселым и при этом абсолютно без эмоциональным. Это сильно смущало Зидлера.

Даже во время такого короткого разговора, Шону Зидлеру было трудно установить зрительный контакт, несмотря на то, что это всего лишь робот, исполняющий свои элементарные функции. Говоря честно, Зидлер боялся роботов куда больше, чем «людей». Никогда не знаешь, что может выкинуть эта машина. Шон – профессиональный шахматист, который может обыграть очень многих «людей». Но никогда в своей жизни, ему не удавалось одолеть бота. «Люди» играют по заготовленным стратегиям, их ходы можно легко предсказать, и поставить мат человеку – не такая трудная задача. Но бот мыслит совсем иначе. В том-то и сама суть, что бот действительно мыслит в отличии от человека. Аналитические способности компьютера, можно сказать, безграничны. Критическое мышление этого куска железа многократно превосходит людское. А эта цифровая зараза еще и обучается с феноменальной скоростью. Говорят, не стоит сравнивать себя с другими, а нужно сравнивать себя лишь с собой вчерашним… Зидлер не верит в это утверждение. Шон уже долгое время тщетно пытается сравнивать себя с компьютером. Для него высшая стадия удовлетворения – победа над ботом. Казалось бы, что это невозможно… Но явно не для Зидлера.

Как только послевкусие от взаимодействия с роботом прошло в голове парня, на часы пришло уведомление о снятии 12 минут с его счета за вход. Шон проследовал к залу и с особой осторожностью вошел в механически открывающиеся двери. Зайдя в хаотично сверкающее разными неоновыми оттенками помещение, Зидлер услышал что-то отдаленно похожее на музыку. «Музыкой» это можно было назвать с огромной натяжкой. Не более, чем набор раздражающих звуков, который сопровождался ужасным пением. Пред ним предстало множество людей. Каждый из них был чем-то занят: кто-то смаковал мягкую закуску, сравнимую с куском ваты; кто-то упивался напитками, в которых было до жути много газов, сахара и всяческих красителей; некоторые общались между собой; люди класса «operarius» занимались организацией сея мероприятия; ну а особо безучастные личности уставились в смартфоны и проверяли почту по многу раз или листали галерею. Надо же, «декоративный человек будущего» создает видимость даже в таких мелочах. Казалось бы, зачем тогда стоило приходить сюда? Проверять пустую почту можно и дома хоть днями напролет. Но пару вещей объединяла их всех – одиночество и эгоизм. Вероятнее всего среди них нет людей, которые считаются истинными друзьями. Разве что одноразовые приятели или половые партнеры, не более.

В одно мгновенье, Шон почувствовал уверенность в том, что все эти люди точно такие же, как и он сам, и их не стоит бояться. Но все же в его голове коренилась глубочайшая неприязнь к каждому из присутствующих. На подсознательном уровне, он понимал, что кратно превосходит их, но к сожалению, вынужден жить в тех же рамках, что и недалекий люд.

Шон с особым интересом осматривал каждого, кто попадался ему на глаза, но при этом как только он получал ответный взгляд на себя, тут же отводил глаза в другую сторону, словно вовсе не разглядывал этого «человека». На лицах всех людей читался либо чрезмерный пафос, которым каждый оправдывал свое ничтожество; либо поддельная улыбка, которая раскрывает человека, как ничто другое. Знаете, ту самую улыбку на лице, когда кончики губ натянуты до ушей, но глаза хладны и несчастны. Все же некоторым «людям» еще стоит практиковаться в «искусстве создания видимости».

Среди всей толпы, Шону приглянулась одна дама, которая каким-то внутренним духом притягивала его внимание к себе. Ей было лет так 25 на вид, она имела азиатскую наружность и естественно привлекательные черты лица. Черные локоны плавно спускались на хрупкие плечи, закрытые легкой полупрозрачной накидкой. В отличии от подавляющего большинства гостей, она не старалась скрыть свою фигуру, а лишь наоборот точно подчеркивала ее черным облегающим платьем. На ее лице был минимальный макияж. Тонкие длинные ресницы, не слипавшиеся от туши, чуть бледный оттенок пухлых губ, не испорченный ярким блеском и аккуратные скулы, не выделенные тенями, подчеркивали легкость образа. Казалось, что даже у мужчин макияжа было кратно больше, чем у нее. Но при этом она выглядела красивее, пожалуй, всех, кто находился в зале. И стояла она совсем одна у проектора, ни с кем не разговаривала, а как Шон оглядывала всех в округе. Конечно, ей удалось привлечь к себе много внимания, но внимание это было абсолютно разным. Мужчины чувствовали ее превосходство над собой, как внешне, так и социально; а женщины смотря на нее либо испытывали крайнюю степень зависти, либо же вовсе сексуальное влечение к ней. Ни один джентльмен не решался к ней подойти, так как традиционная пара мужчина-женщина, порицалась обществом. Безусловно, если бы вы состояли в отношениях с женщиной, будучи мужчиной, вам бы никто и слова не сказал. Но все же, вы бы поймали на себе тучу косых взглядов. Традиционная пара в новом обществе – дурной тон. Таков уж уклад.

А между тем, необычайной красоты леди маневрировала около проектора с бокалом терпкого, но при этом сладкого алкоголя и каждым своим движением покоряла все больше взглядов. Шону было крайне трудно увести свой взгляд с нее. Это был один из немногих моментов, когда он оглядывал кого-либо так продолжительно и тщательно. Было в ней что-то живое, что-то, что отличало ее от других. Еще более Зидлера удивлял тот факт, что никто не рискнул подойти к ней и завязать разговор. Экстравагантная, выбивающаяся из норм наружность обеспечивает неприкосновенность и неприступность в мире эгоцентричных «декоративных людей будущего». Складывалось некое ощущение, что пока другие существовали, она по-настоящему жила.

А между тем, восхищение Шона, перебил звук из динамиков, на котором все тот же знакомый роботизированный голос огласил: «Дамы, небинарные персоны и господа! Просим обратить внимание на голограмму. Мероприятие объявляется открытым!». В тот же миг, вся суматоха в зале сошла на нет и все повернулись в сторону голограммы, стоящей в середине, в предвкушении «шоу». Фоновые голоса и прочий шум притихли и были слышны лишь звуковые эффекты из динамиков. Освещение также погасло и все вокруг покрыл мрак. Посреди зала всплыли яркие объемный цифры «1 274 093 749». Это число постепенно уменьшалось. Голос из динамиков огласил изображаемую цифру, после чего добавил: «Сейчас вы можете наблюдать численность населения нашей планеты. К нашему всеобщему счастью, это число сокращается и в скором будущем мы достигнем нашей цели в миллиард людей. Мы должны скооперировать все наши усилия для достижения «Золотого миллиарда».» После этих слов, вместо голограммы численности населения, в пространстве образовалась другая голограмма, изображающая половой акт двух мужчин. А затем появилась голограмма полового акта двух женщин. Вся эта мерзость была изображена так красочно и аппетитно, что недалекие умы с удовольствием романтизировали бы сею грязь. Зидлер смотрел на весь этот этюд и не мог скрыть шока со своего лица. Он с величайшим недопониманием стал наблюдать за реакцией других гостей и по-видимому, им это приносило удовольствие. Их лица передавали эстетический, а быть может и сексуальный оргазм. Вдруг снова послышался голос из динамиков: «Система ввела новую опцию бонусов. Бонус в виде 40 дополнительных часов на ваш счет за регистрацию однополого брака!» Зал был завален аплодисментами и овациями.

Стоявший в оцепенении Шон почувствовал прикосновение сзади, затем некто пробормотал шепотом: «Какая мерзость». Парень немедля обернулся, словно только проснулся, и пред ним предстала та самая загадочная леди в черном платье. Глаза Зидлера раскрылись от удивления как никогда ранее. Девушка виновато посмотрела Шону в глаза и добавила уже неуверенно: «Я предположила, что вы один из немногих кто искренне не понимает смысл происходящего здесь… Ваш взгляд. Он передает отвращение.». Буквально одной фразой, девушке удалось покорить сердце Шона, и единственное что он смог из себя выдавить было краткое, но четкое: «Верно». После непродолжительного зрительного контакта, девушка улыбнулась, а Шон протянул ей руку и представился: «Мое имя Шон Зидлер». Сестра по несчастью пожала руку Шона и ответно представилась: «Белла Фамилия». Их кольца столкнулись и передали информацию друг о друге. Белла удивленно посмотрела на Шона и поинтересовалась: «Вы действительно из класса «Prope humano»?». Шон стеснительно кивнул головой, а Белла возразила: «А по вам даже и не скажешь!». Шон искоса взглянул на Беллу, а затем оглядываясь ответил: «Знаете ли, не хочется выделяться из толпы. Я – затворник по жизни». Белла с глубоким пониманием взглянула на Шона и произнесла фразу, которая тронула душу Зидлера: «Вас можно понять». Шон окончательно влюбился.

А между тем голограмма сменилась другой более насыщенной и яркой. На сменившийся голограмме были изображены логотипы ведущих брендов и реклама их новых коллекций одежды. Пусто наблюдая за мерцающими изображениями, Шон не мог прекратить думать о словах его новоиспеченной подруги. Тут же он подметил еще одну важную деталь ее образа: она совсем не носила одежду с ярко выраженным логотипом какого-либо бренда. Посмотрев на всех гостей, стоящих вокруг проектора, складывалось ощущение, что стоят не люди, а просто био-реклама. Личность потеряна, на смену ей пришел бренд. И чем этот самый бренд дороже, тем дороже и ты для социума. И совсем не важно сочетается твоя одежда или нет. Что касается самого Зидлера, то он носил не очень дорогую, но и не самую дешевую одежду. Он выглядел просто, но со вкусом.

В потоке размышлений, Шон заметил, что реклама брендов длится слишком уж долго. Наверное, раза в два дольше, чем сама презентация. Интересно, сколько времени человек проводит, смотря ненужную ему рекламу? И есть ли вообще реклама, которая хоть раз кому-то действительно помогла?

Наконец-таки, реклама закончилась, и презентация получила свое продолжение. Образовалась огромная голограмма транс-гендерного мужчины, который выглядел до крайности женственно. Он был облечен в мешковатый ярко красный полу расстёгнутый плащ, из-за которого было видно его полную избыточную жиром фигуру. Его златые длинные волосы были уложены назад и выглядели словно парик. Искусственный силуэт, более походивший на свинью, чем на человека широко улыбнулся, тем самым невзначай покичился изумрудными пластинами на своих гниющих зубах. Оно развернулось на 360 градусов, оглядело всех гостей в округе, после чего сняло розовые блестящие очки, которые казались зеркальными. В этот момент стало видно подведенные обильными слоями макияжа голубые глаза этого чуда.

После такого эффектного появления, некто начал свою речь:

– Приветствую вас, дамы, небинарные персоны и господа! Я вижу в этом зале самых разных людей: людей из разных сословий, разных гендеров, разных рас, разного возраста. Но самое важное то, что я вижу в каждом из вас личность. Каждый, каждая и каждое из вас – личности, которые способны изменить мир. Вы – люди будущего, рожденные дабы достичь идеала. В каждом из вас заложена та сила, с помощью которой мир катится вверх! Объедините же ваши силы и общий успех будет не за горами! – гнусный голос эхом распространялся по всему залу.

«Разных!» – усмехнулся про себя Шон Зидлер.

После эдакой пламенной речи, зал вновь завалили овации. Почти для каждого «декоративного человека будущего», отображаемая голограмма была неким идеалом человека. Неким отцом, которого каждому так не хватало в новом мире, в котором отсутствуют даже базовые семейные ценности. А между тем, «большой брат» продолжил свою великую речь:

– Итак, какова же главная цель каждого человека в этой жизни? Заработать больше времени? Переспать с большим количеством половых партнеров? Или может провести больше времени в режиме онлайн? Каждый из вас от части прав, но главная великая цель – потребить как можно больше ресурса! Простая истина, которую должен понимать каждый! Мы были рождены на этом свете, чтобы безмерно получать удовольствие от жизни, ни в чем не нуждаясь, и не прикладывая никаких усилий для этого. Мы есть, были и всегда будем хозяевами этого мира. Потому НЕ МЫ должны миру, а мир должен НАМ! – словно какую-то мантру проговорила голограмма. В этой речи было столько эмоциональных красок и полюбившихся людям слов, что не верить в эти слова было невозможно. Эдакая психология влияния на массы. Люди в зале точно на втором дыхании принялись аплодировать и кричать от восторга. Все люди были в восторге, все кроме двух – Шона и Беллы. Они стеклянными глазами сквозь толпу наблюдали за движениями голограммы уродливого свиноподобного «человека». В окончания своей пламенной речи, голограмма добавила: «И помните самое главное: вы – хозяева, вы – потребители!». После этих слов, оратор исчез, неоновые светодиоды вновь осветили зал. Огромная масса «людей» заглушила поток мыслей Зидлера своим докучливым гулом.

У Шона есть одна занятная привычка – резко и беспричинно глубоко задуматься о чем-бы то ни стало. Не важно где, не важно, когда, и как. В этот раз произошло тоже самое. Это состояние можно сравнить со своего рода медитацией. И выход из него сопровождается ощущениями некого пробуждения. Покинув транс, Шон заметил, как люди разбрелись по уже освещенному залу. Стоял привычный фоновый шум. Но вдруг, он почувствовал, на себе пронзительный взгляд. Обернувшись, Зидлер увидел, стоящую позади в нескольких метрах от него, Беллу. Она с особым интересом разглядывала его. Будто бы узрела совершенно новое существо другого вида.

– Шон, все в порядке? – подойдя, поинтересовалась Белла. Ответ Шона был утвердительный – Просто, все то время пока этот урод толкал свою речь, ты стоял, как вкопанный – объяснила девушка.

Шон стеснительно замешкался. Первое, что его удивило было то, что, казалось бы, незнакомая девушка обратилась к нему на «ты». А второе, то, что она разделяет с Шоном его взгляды касательно презентации. Эти два факта лишь усилили его симпатию к Белле. Зидлер почувствовал общность с ней. В ответ, Шон лишь разочарованно ответил: «Все, как всегда». Белла тяжело выдохнула и многозначительно кивнула.

А между тем, мероприятие получило свою кульминацию. Все «люди» в округе принялись страстно ласкать друг друга. Мерзкое зрелище – наблюдать как люди одного пола с особо дикой страстью придаются любви. Порой было трудно разобрать кто из них мужчина, а кто женщина. В новом обществе это было уже не важно. Уже было незачем выделять лишь два гендера из ста, а то и более. Обще привлекательные сексуальные признаки, как: мускулистое тело, женственность, стройная фигура сошли на нет. Теперь же это все выглядело как нетрадиционная оргия человекоподобных уродов. Некоторые представители люда либо выпивали до упаду, либо употребляли что-либо посильнее. Великого разнообразия гормональных таблеток, сладкой выпивки с до ужаса большим содержанием спирта, легализованных психотропных препаратов и прочих прелестей было в избытке. Безграничное дофаминовое море. Все это торжество сопровождалось отвратной музыкой, которая не имела в себе ничего высокого, красивого; и не менее отвратными видеорядами с нескончаемой прямой и косвенной рекламой брендов. Видеоряды и музыка сменялись с быстрой периодичностью, что уже было трудно понять происходящее на экранах.

Самым печальным был тот факт, что «декоративные люди будущего» с охотой тратили валюту в виде времени на пустые бренды, которые ничего толкового в себе не несут. Бренд в новом мире решает очень многое, а личность утратила свою ценность. Если на тебе бренд – ты часть коллектива, если бренда нет – ты никто. Этот зал наполняли не люди, а ходячие бренды.

В моменте, рука Шона была сжата рукой Беллы. Юноша замешкавшись с непреодолимой тревожностью взглянул на девушку. Это был, пожалуй, самый трудный зрительный контакт в его жизни. А взгляд Беллы передавал трепет и одновременную непоколебимую уверенность во всем происходящем. После тяжелой паузы Белла тихо, но четко произнесла:

– Я понимаю тебя, как никто другой. Мы с тобой очень похожи, и я это чувствую… Чувствую все противоречия в твоей голове.

– Ты же знаешь, что пара вроде нашей будет многими замечена. Мы слишком традиционны для этого мира. Косые взгляды в нашу сторону обеспечены! – шепотом твердил Шон. В ответ, Белла по-доброму улыбнулась и сказала лишь легкое: «Ну и пусть».

После непростого разговора, Белла обхватила своими руками тоненькую шею Шона и медленно приблизилась к парню, закрывая свои сияющие от счастья глаза. Их губы соприкоснулись и произошел страстный поцелуй.

Люди в округе начали оглядываться на столь необычную пару. Мало того, что пара состоит из парня и девушки, так еще и далеко не самого низкого класса. Где ж такое видано, чтобы люди из класса «Prope Humano» строили гетеросексуальные отношения?

После поцелуя, Шон и Белла взглянули друг на друга и буквально подумали об одном и том же. Они почувствовали то, что никто из людей никогда бы не почувствовал. Эти чувства были истинны. Не та фальшь о которой все усердно говорят, выдавая за правду. Это была не имитация, а чувства настоящих людей.

Шум в зале потихоньку начал угасать и все больше людей начали обращать свои взоры на Беллу с Шоном. А между тем, Белла смаковала удовольствия от расстёгивания пуговиц на рубашке Шона. Казалось, что музыка в этот момент шла в один ритм с действиями пары. Полуголая уродливая толпа уже начала доставать свои смартфоны, дабы запечатлить подобный перфоманс. Спустя чувственные мгновенья незаурядная пара оказалась по пояс нагой. Все это действо сопровождалось жаркими поцелуями и не менее горячим телесным контактом. Неоновый свет ритмично освещал опьяненных любовью. В один момент Зидлер взял руку Беллы и чуть ли не задыхаясь в удовольствиях произнес: «Чувствую себя памятником абсолютных чувств…». После этой многогранной фразы, пара двинулась к выходу, проходя сквозь коридор из людей, снимающих их. Они выглядели точно древнегреческие боги, идущие через толпу плебеев. Их взгляды были прикованы друг к другу, словно всего остального мира просто не существует.