Читать книгу Приключения Фильта. Книга 3. Т. II. Восточный гамбит - - Страница 2

Драллах появился довольно быстро. Ни слова не говоря, он вошел в комнату и осмотрелся. Фильт заметил, что первый свой взгляд переводчик бросил на низкий столик у двери, где находились глиняный кувшин, бокалы и фрукты, но теперь отсутствовал графин, которым разведчик запустил в стену. Затем он подошел к Чэйрите, указывавшей на отверстие в стене.

– Как видишь, Драллах, эта комната прослушивается, – холодным голосом сказал Фильт. – Дырка достаточна и для того, чтобы подсматривать, но мешают обои. Ты можешь это как-то объяснить?

– Нет, – покачал головой переводчик. – Вы кого-нибудь заметили через это отверстие?

– Если там кто и был, то он сразу же исчез, когда понял, что подслушивание раскрыто, – ответил юноша. – У вас там что, оборудована особая комнатка? Честно говоря, мы как-то иначе представляли себе покои для почетных гостей.

– Хотите верьте, хотите нет, но я понятия не имел ни о чем подобном, – сообщил Драллах. – Возможно, это помещение, где мы сейчас находимся, когда-то служило иным целям. Я тут не так уж и давно.

– В любом случае, мы тут оставаться не собираемся, – сказал разведчик.

– Я могу расположить вас в другой комнате, – пожал плечами Драллах.

Но Фильт был непреклонен:

– Откуда нам знать, что там нет подобной дырки или еще чего-нибудь? Нет, дружище, так не пойдет.

– Тогда могу предложить посидеть в одной из комнат втроем и просто поболтать, пока не появится маг. Выпьем вина, полакомимся фруктами, обменяемся новостями.

– Что ж, мы согласны, – ответил разведчик, быстро взглянув на «супругу». – И приносим свои извинения на устроенный беспорядок. Готовы возместить ущерб.

– А, ерунда, – махнул рукой переводчик. – Слуги уберут, а графин ничего не стоит.

– Прекрасно, – кивнул Фильт. – Возьмем этот кувшин, или у тебя есть что-то еще?

– Он вполне подойдет, – как-то слишком торопливо сказал Драллах. – Я его захвачу, а бокалы сейчас принесут.

Драллах взял вино и жестом пригласил следовать за ним. Разведчик и воительница обменялись взглядами и последовали за переводчиком.

Теперь они попали в небольшие, но уютные покои, где почти полностью отсутствовала мебель. Но низкий столик был и тут. Слуга принес три бокала, и Драллах ловко разлил вино. Оно было густым и ароматным.

– Мы в таких комнатах обычно сидим на полу, – пояснил он. – Только подкладываем небольшие подушки. Что ж, давайте выпьем за ваше прибытие. И простите за причиненные неудобства. Вы, наверное, хотите, чтобы я рассказал что-нибудь о Фарметее?

Фильт уже собрался ответить, но тут бокал выскользнул из руки девушки и упал на застланный ковром пол.

– Ой, простите, – всхлипнула Чэйрита. – Я такая неуклюжая! Видимо, еще руки трясутся после нашей ссоры.

– Ничего страшного, – заверил ее Драллах, но Фильт заметил, что на какой-то миг его глаза зло сверкнули. – У нас вина достаточно. Фальтео, а вы что не пьете? А то вдруг тоже уроните.

И вдруг в голове Фильта колоколом зазвучала фраза, сказанная ему у дороги старой гадалкой:

«Но бойся речей сладких да напитков хмельных».

– Выпей сначала ты, – сказал он, не отрывая взора от переводчика.

– Наши обычаи велят пригубить вино только после гостей, – улыбнулся Драллах.

– Порой их можно и нарушить, – ответил Фильт.

Тут раздалось громкое мяуканье, и через комнату пронеслась белоснежная кошка, которая подлетела к Чэйрите и начала деловито обнюхивать ковер, на который та пролила вино.

– Тэмпи, фу! – воскликнул Драллах, но опоздал.

Кошка высунула язык и принялась лакать из оставшейся лужицы, так как не всё вино успело впитаться в ковер. Все трое молча наблюдали за этой сценой.

Однако Тэмпи не удалось насладиться хмельным. Вдруг она повалилась на бок, из ее пасти пошла пена, и она засучила лапами. Через несколько секунд всё было кончено.

– Теперь ты тоже скажешь, что не имел понятия об этом? – сквозь зубы спросил Фильт и начал подниматься, кладя руку на рукоять кинжала.

Драллах ощерился, и неизвестно, чем бы всё кончилось, но тут дверь в помещение распахнулась, и вошедший человек торжественно провозгласил по-сколладски, отчаянно коверкая слова:

– Магистр Грэттио прибыть! Просить всех ходить за мной.

– Мы еще с тобой не закончили, Драллах, – тихо сказал Фильт и, взяв Чэйриту за руку, вышел в коридор.

Переводчик сплюнул на ковер и поплелся следом.

Памятуя о царившей вокруг роскоши, Фильт решил, что покои волшебника будут огромными и богато обставленными, но их ждали в небольшой комнате, которая юноше живо напомнила рабочий кабинет Мол-Габура. Краем глаза разведчик заметил, что здесь находятся два вооруженных стражника. Но где же сам чародей? Или это ловушка?

Через мгновение из плохо освещенного угла выступила фигура в темном одеянии и накинутом на голову капюшоне. Вошедший последним Драллах отвесил низкий поклон, но разведчик этого не видел.

– Приветствую тебя, Фальтео, а также твою супругу, – негромко произнесла фигура. – Я магистр Грэттио. Пока я не удостоверюсь в подлинности знака, то буду называть тебя так. Прошу сесть за стол и вытянуть руку.

Фильт прошел к овальной формы столу и сел на стул. Волшебник занял место прямо напротив него. Юноша вытянул руку со своим таинственным символом на пальце.

Маг откуда-то вытащил небольшой ларчик и достал из него прозрачную пластину. Затем она, повинуясь его жесту, поднялась в воздух и зависла над рукой юноши. Чародей что-то прошептал, и пластина замигала всеми цветами радуги.

«Если знак фальшивый, то нам с Чэй конец», – с горечью подумал Фильт. – «И Наставник мне тут уже не поможет».

Проверка длилась около минуты. Затем пластинка подплыла обратно к ларцу и скрылась в нем. Чародей Востока аккуратно закрыл крышку.

– Что ж, всё верно, знак настоящий, – провозгласил он. – Добро пожаловать в родные земли, Эльдуф!

Фильту пришлось совершить над собой огромное усилие, чтобы не выдать своей радости даже вздохом.

– Благодарю вас, магистр Грэттио, – чуть наклонил голову юноша. – Рад оказаться наконец-то в родной стране, однако я чрезвычайно разочарован местным гостеприимством, если его вообще так можно назвать.

– Патрульный отряд постоянно дежурит на дорогах, время сейчас неспокойное, – без всяких эмоций ответил маг. – Они наткнулись на вас случайно. А проверка – вещь вынужденная, прошу понять.

– Я не об этом, почтенный Грэттио, – сказал Фильт.

– О чем же?

И разведчик кратко и четко, как он привык докладывать королю, рассказал об отверстии в стене и отравленном вине.

Магистр помолчал и резко бросил стражникам, указав пальцем на переводчика:

– Этого увести. Драллах, нам предстоит серьезный разговор. Похоже, не зря я не доверял тебе с самого начала.

Переводчика увели, а место ушедших с ним стражников тут же заняла новая пара.

– Им я займусь сам, – сообщил маг. – Прошу простить, но я вынужден вас покинуть – много дел.

– Но как же нам быть, почтенный Грэттио? – спросил Фильт. – Здесь мы больше не желаем оставаться.

– На вашем месте я бы подождал правителя, чтобы познакомиться и засвидетельствовать ему свое почтение, но он сейчас находится с визитом в Циллизии, соседней стране, и вернется только через неделю, – сообщил волшебник. – Мы можем найти вам гостиницу, но вы вольны подобрать ее себе сами.

– А нас нельзя отвезти на ту же дорогу, где нас пленили ваши люди? – спросил Фильт. – Там наша повозка и вещи – вдруг найдем. А через неделю вернемся к правителю. И, конечно, не хотелось бы повторения подобного.

– Сейчас вам выпишут необходимые бумаги, с ними вас никто не посмеет задерживать. Если, конечно, вы не будете нарушать наши законы. И я распоряжусь доставить вас туда, куда пожелаете. Если на этом всё, то мне пора.

Он встал, но Фильту обязательно надо было прояснить еще один момент:

– Простите, почтенный Грэттио, но последний вопрос. Перед тем, как потерять сознание у дороги, я слышал странный нарастающий гул. И моя супруга потом рассказала мне, что тоже его слышала. А после рядом с нами возникла прозрачная стена, через которую было невозможно пробиться. Кони и телега остались там вместе с нашими проводниками.

– Так, а вот это уже интересно, – сказал магистр Грэттио и снова сел. – Расскажите мне как можно подробнее всё, что помните.

Разведчик и воительница, перебивая и дополняя друг друга, поведали магу о произошедшем на дороге, когда их отрезало от Мол-Габура и Лэрмиса.

– Хм, – произнес чародей. – Неужели режущее колесо? Подождите минутку.

Он встал и подошел к высокому столику у стены напротив двери, на котором что-то лежало или стояло, но Фильт ничего не смог разглядеть, так как этот предмет был накрыт большим темным куском ткани. Магистр Грэттио начал делать пассы руками и что-то вполголоса забормотал. Так продолжалось несколько минут, затем он вернулся за стол.

– Могу заверить вас, – сообщил он, – что никто из наших магов не создавал подобные чары в тот час.

– Откуда же оно взялось? – удивился разведчик. – Выходит, у вас в гостях неведомые колдуны?

– Будем выяснять, но вам мне сказать нечего. Эта тема вас не касается, это внутреннее дело Фарметеи. Но скажите-ка: а зачем вы вообще покинули карету?

– Я увидел человека, сидевшего у дороги, – сказал Фильт. – И решил, что вдруг ему нужна помощь. Там ведь такая безлюдная местность, судя по всему.

– И что же оказалось?

– Я не успел с ним поговорить, – солгал разведчик, глядя прямо в глаза волшебнику. – Появился этот гул, и я больше ничего не помню. Супруга сказала мне, что я тут же потерял сознание.

– А ты что скажешь, Чойвис? – обратился маг к девушке.

– Я выпрыгнула из экипажа за мужем, но он вдруг упал. Фигуру у дороги я видела, но не рассматривала ее, так как склонилась над Эльдуфом. А потом появились те люди, завязали мне глаза и посадили в повозку. Так что я больше ничего не видела.

– Что ж, понятно. Надеюсь, вас больше не будут поджидать подобные сюрпризы. Пусть ваша дорога будет легкой.

Фильт и Чэйрита поняли, что из чародея они уже ничего не вытянут, и поблагодарили его. Волшебник вернулся в свой темный угол, и больше они его не видели: то ли там была потайная дверца, то ли он просто растворился в воздухе.

Тем временем им принесли документы, а один из стражников махнул рукой – мол, следуйте за мной. Переводчик был арестован (во всяком случае, разведчик и воительница на это надеялись), а больше во дворце, судя по всему, никто по-сколладски изъясняться не умел. Однако эти услуги им не понадобились. Вскоре Фильта и его «супругу» пригласили в легкую карету, и примерно через час довольно быстрой езды они оказались точно на том месте, где всё и случилось. Сопровождавшие их всадники коротко кивнули, и карета помчалась обратно. Теперь юноше и телохранительнице Чертога Семи нужно было понять, куда отправляться дальше. Пока что ни повозки, ни магов видно не было. Как и старой гадалки. Откуда она, кстати, вообще тут взялась?

– И что нам теперь делать? – спросил Фильт.

Девушка пожала плечами и как-то смущенно улыбнулась

– Ты о чем сейчас думаешь? – нахмурился разведчик.

– О том, что мне довелось так мало побыть супругой принца, – вздохнула Чэйрита.

– О боги, – взмолился юноша. – Давай все-таки немного посерьезнее, а?

– Я и так серьезна. Ты спросил – я ответила.

Фильт обреченно махнул рукой, присел на корточки и стал осматриваться. Воительница с интересом наблюдала за ним.

– Проклятье, на дороге никаких следов, тут как камень всё, – разочарованно сказал разведчик и выпрямился. – Пойдем тогда просто вперед. Авось наткнемся на повозку.

– Как скажешь, – смиренно кивнула Чэйрита.

– Ну, что мне с тобой делать? Если у тебя есть что-то путное, то говори.

– Делать надо было раньше. Ладно, идем, милый Фальтео. Прости – милый Эльдуф.

Юноша лишь покачал головой. Порой Чэйрита была совершенно несносной. Как и ее подруга Милойта.

Они зашагали по дороге. Солнце нещадно припекало. Хорошо, что им дали с собой вдоволь воды и немного еды, так что на первое время должно было хватить. Но укрыться от жары и лучей было негде – вокруг лежала голая степь.

Фильт шел и внимательно смотрел по сторонам, но его внимание пока ничего не привлекало. Телохранительница Чертога Семи глядела только перед собой с совершенно отсутствующим видом, словно ей было вообще всё равно, куда идти. Наконец разведчик не выдержал.

– Чэй… Чойвис, как ты думаешь: те всадники действительно оказались там случайно?

– Откуда мне знать, – отозвалась та, даже не повернув голову в его сторону.

– У тебя совсем нет никаких мыслей на этот счет? – раздраженно продолжил Фильт.

– Может, и есть. А толку? Догадки и версии не имеют никакого значения, пока нет фактов и доказательств.

– А мне кажется, что имеют. Тут всё как-то странно в этой истории. Гадалка у дороги. Неожиданное, якобы случайное, появление всадников. Странный переводчик. Я не уверен, что этот магистр Грэттио его действительно арестовал, а не сделал вид. И что ни один из чародеев Востока не устроил это…как его там…

– Режущее колесо?

– Да, точно.

– Но, Эльдуф, зачем им тогда было нас отпускать? И волшебник вполне мог сказать, что твой знак – фальшивка. Или вообще не появиться, а чем бы закончилась наша драка с Драллахом и кучей стражников – еще вопрос.

– Не знаю. Может, они хотят проследить, куда мы пойдем.

– В таком случае они бы нас не взяли в плен и дали бы ехать дальше. Кстати, они не задали ни одного вопроса про Кэльдо и Мислэра.

– Они могли их не заметить. Возможно, когда те заметили всадников, то сразу скрылись.

– У тебя одно не сходится с другим. Если колесо устроили маги, то они их точно видели и специально разделили нас.

– А если их тоже схватили? Только не всадники, а уже чародеи или их подручные? Мы же не знаем этого. И непонятно, что там написано в этих бумажках. Вдруг как раз то, что мы враги или шпионы.

– Тогда спрошу еще раз: зачем нас было отпускать?

Фильт дернул щекой. Возразить ему было нечего.

– Кстати, дорогой Фальтео-Эльдуф. А о чем вы там так мило болтали с этой старой гадалкой, пока ты не грохнулся в обморок? Ведь всё с нее началось.

Юноше не хотелось отвечать. Не то чтобы он не доверял Чэйрите, но…

– Она раскладывала карты, – неохотно выдавил он из себя.

– И что?

– Ты о чем?

– Что сказали карты?

– Ничего особенного. Обычная чушь гадалок, я таких насмотрелся в Сколладии.

– Именно поэтому ты выскочил на ходу из экипажа и даже не слышал, как я тебя звала? И дал ей монетку? Ты неумело лжешь, милый Фальтео.

– Это не имеет отношения ко всему остальному, – недовольно буркнул Фильт.

– Откуда такая уверенность? То ты строишь какие-то версии на пустых подозрениях, то сразу отметаешь гадалку, которой место где угодно, но не на дороге.

– Может, тут так принято.

– Может, ты просто скажешь правду? – воительница даже остановилась и пристально посмотрела на него.

– Ага, обычная история, – с деланным весельем сказал разведчик. – Все всё скрывают, сплошные недомолвки или просто молчание, но когда дело касается меня – вынь да положь.

– Я же не виновата, что ты до сих пор не умеешь отличать главное от второстепенного, – пожала плечами Чэйрита. – И твой учитель был прав: твое поведение просто похоже на мелкую месть.

– Ладно, слушай, – сдался разведчик.

– Только никаких имен, если она их называла, – тут же предостерегла его девушка.

– А ты откуда знаешь про имена? – с подозрением посмотрел на нее юноша.

– Догадалась. Ну, давай уже, не томи.

Фильт пересказал воительнице всё, что запомнил. Она несколько раз задумчиво кивнула и заметила:

– Вот видишь. Про расставание с учителем – верно. Что спасет тебя увиденное у замка, то есть знак на пальце – верно. Что друзья не смогут помочь – верно. И про отравленное вино – тоже верно. Непохоже на чушь гадалок, как ты выразился. Это не совпадение, Фальтео. И подумай о том, откуда на пустынной дороге взялась эта старуха, которая знала, что там окажешься ты.

– А что мне думать? Как ты сама сказала, нет ни фактов, ни доказательств. Не знаю я.

– Возможно, это самое важное, – наморщила лоб девушка. – Напоминает историю с твоей стрелой.

– Какой стрелой?

– Той самой. Когда тебя заманила в ловушку твоя подруга Клэр.

– Она мне не подруга.

– Ну, была подругой, какая разница.

– Большая. И причем тут стрела?

– Ты же так и не смог объяснить свое чудесное спасение. И ты не понимаешь, откуда взялась бабочка. Или та же гадалка. Можно еще вспомнить песенки, что ты слышал. Слишком уж много необъяснимого, Фальтео.

– У «Пьяного карася» меня спасла интуиция. Бабочка – это фокус Наставника. Песенки, кстати, тоже. Меня вот больше интересует…

– Подожди. Ты хочешь сказать, что твой учитель знал несколько месяцев назад, что ты окажешься в Фарметее, попадешь в плен и тебя спасет этот знак? И что вместо того, чтобы спокойно обнаружить знаки в руинах, он придумал песенку? Твои фантазии поистине безграничны, дорогой супруг. Еще добавь, что гадалку подослал тоже он.

– А я уже не знаю, что и думать! – воскликнул разведчик. – Проще всего свалить всё на необъяснимое. Мол, высшие силы или что-то в таком роде. Такая версия ничем не лучше моих подозрений.

– Дело не в простоте, а в логике. Да, я лучше отнесу всё это к высшим силам, пока не будет доказательств обратного. Твои же догадки совершенно беспочвенны. И ты сам об этом знаешь, поэтому и злишься. Есть куча вещей, которые нельзя объяснить. Возьми хотя бы источник в Хэфдоуне. Откуда он там появился? Кто его устроил и зачем?

– Так то – магия, – попытался возразить Фильт.

– А здесь что? – подняла бровь Чэйрита. – Гадалки сидят в городах или же недалеко от ворот. Там, где много людей. А тут что? Безлюдная дорога и степь. И вдруг именно в тот момент, когда мы по ней проезжаем, тут тебе и старуха, и режущее колесо, и всадники. Притом гадалка знает и тебя, и твоего учителя, и… много чего еще.

Разведчик промолчал. Он понимал, что воительница права, но не хотел этого признавать. Девушка явно не желала ничего больше говорить, и Фильт – впервые за долго время – погрузился в свои мысли, пытаясь навести там порядок. Однако получалось плохо: каждый день – да что там день, каждый час! – приносил новые вопросы, на которые по-прежнему не было ответов.

«Где же сейчас Наставник с Лэрмисом?» – думал юноша, шагая по дороге под палящим солнцем и делая время от времени маленькие глотки из фляги. – «Почему они не бросились нас спасать, ведь барьер в какой-то момент исчез? Или они решили не терять времени и отправились к Зойсс-Штен? Но ведь нас могли убить. Или Мол-Габур был уверен, что нас спасет знак на пальце? Однако Чэй права, это глупость. Что там в Сколладии? Удалось ли затопить пещеру в Хэфдоуне? Что нам делать с поисками человеческого мага и двери, которую отпирает это проклятый гномий ключ? А что если Наставник замахнулся на слишком многое и теперь нигде не успевает? Вот тебе и одновременная игра на нескольких досках сразу. И как там Твейлис?»

Фильт даже в сердцах обругал себя, что вспомнил о своей возлюбленной совсем не в первую очередь. Неужели она стала для него меньше значить? Нет, конечно же, нет.

«Зазноба твоя скоро выздоровеет, да не будет знать, что с тобой», – вспомнил он слова гадалки. – «Выздоровеет – да, тут никаких тайн. Но почему не будет знать, что со мной? И для чего она это сказала? Что за испытания имела в виду старуха? Какие соблазны? Не про Чэйриту ли? Или я вообще слишком большое значение придаю ее предсказаниям? Ну, угадала она пару событий. Может, просто случайно. Так и я могу».

Юноша понимал, что он просто старается успокоить себя, а подобные объяснения никуда не годятся, и для осознания этого ему даже не надо было ничего выписывать на бумагу, как он делал раньше. И старый уже вопрос «зачем я во всё это влез?» начал опять предательски закрадываться в голову. Жил бы он сейчас спокойно в Кафтелии, выполнял бы бесхитростные королевские поручения, беззаботно встречался бы с девицами вроде Клэр. Но над головой висело не щадящее никого и ничего солнце Востока, под ногами бежала бесконечной полосой высохшая дорога Фарметеи, в кармане находились бесценные листки с непонятными символами, а рядом неутомимо шагала девушка из Хэфдоуна, красоту которой не смог спрятать никакой грим и которая впервые покинула свою родину ради спасения Гефетрона. Это были факты, это была реальность.

Фильт сжал зубы. Его жизнь полностью изменилась после появления Черных Титанов. Или же это произошло еще раньше, когда Мол-Габур определил его в свои ученики? Или когда его взяли в школу разведчиков? Или…или вообще тогда, когда он родился?

От последней мысли ему почему-то стало не по себе, и юноша даже остановился. В его голове всплыли слова старого мага о предназначении, над которыми он частенько посмеивался. А если это действительно так? Если…

– Фальтео, ты устал? – услышал он голос Чэйриты. – Тогда давай отдохнем, только тут от солнца укрыться негде.

– Нет, я в порядке, – машинально ответил Фильт и отпил из фляги. – Просто задумался.

– Гляди-ка! – вдруг воскликнула телохранительница Чертога Семи и вытянула вперед руку.

Разведчик присмотрелся. Вдалеке что-то темнело, но расстояние было слишком большим, и юноша не мог определить, что там такое. И тут раздалось слабое, еле слышное ржание.

– Карета! – вскричали они разом и, словно забыв про жестокое солнце и усталость, со всех ног бросились вперед.

После того как Фильта и Чэйриту увезли на место их пленения, магистр Грэттио вернулся в комнатку, где он недавно проверял знак на пальце юноши, и велел позвать Драллаха.

Переводчик появился с мрачным лицом, но не в сопровождении стражника.

– Садись, – указал маг на стул, на котором некоторое время назад сидел Фильт, а сам устроился напротив. – Дозволяю говорить.

– Зачем вы их отпустили? – тут же начал Драллах. – Почему…

Чародей оборвал его, подняв руку. Тот послушно замолчал.

– Во-первых, не забывай, кто перед тобой, – сердито произнес магистр Грэттио. – Не смей разговаривать со мной таким тоном и задавать подобные вопросы. Во-вторых, Драллах, ты, как и почти все уроженцы Сколладии, которых я когда-либо знал, не умеешь смотреть дальше собственного носа и рассчитывать события хотя бы на пару шагов вперед. Повтори мне свое задание. И вспомни, как ты должен ко мне обращаться. Мое терпение не безгранично.

Сидевший перед ним торопливо кивнул, прочистил горло и сказал:

– Слушаюсь, господин магистр. Следить за людьми, о которых сообщил Стамеска. Себя пока не раскрывать. Когда они тронутся в путь, задержать их в безлюдном месте и желательно без кровопролития. Доставить их к Горфуху. Если они попытаются бежать или будут враждебно настроены – усыпить. Далее дожидаться вашего прибытия, господин магистр.

– Прекрасно, всё помнишь. И что сделал ты?

Драллах молчал, уставившись в пол.

– Похвально лишь, что ты осознаешь свою вину, как я вижу. Теперь я буду спрашивать, а ты – отвечать. И моли своего Схаллу, чтобы твои ответы меня устроили.

Волшебник недовольно посмотрел на переводчика и задал первый вопрос:

– Их было четверо, но вы пленили двоих. Где еще двое, и почему вы дали им скрыться?

– Те двое оказались отрезанными от нас какими-то чарами, господин магистр. Этот барьер был непреодолимым и для нас, и для них. Я решил, что это вы его создали.

– Нет, не я. Это большой вопрос, как он там появился. Но тебе об этом нет нужды думать. Почему парень с девчонкой вылезли из кареты?

– Там кто-то сидел у дороги, господин магистр. Издалека я не смог разглядеть эту фигуру, а потом она исчезла.

– Вы искали ее?

– Нет, господин магистр. Ее нигде не было видно, там голая степь. А подземных проходов там нет. Может, это она устроила ту преграду?

– Я же сказал, что тебя это не касается. Они оказывали сопротивление?

– Нет, господин магистр. Парень был без сознания, а девчонка вела себя спокойно.

– Вам крупно повезло, Драллах.

– Простите, господин магистр?

– Ты ведь узнал его?

– Да, господин магистр, и тут же доложил вам, как прибыл сюда. Это Фильт, королевский разведчик. Здорово загримирован, но меня так просто не проведешь.

Маг скептически хмыкнул и спросил:

– А что скажешь про ту, что якобы его супруга?

– Ничего, господин магистр, – пожал плечами Драллах. – Девчонка как девчонка. Но красивая очень, это да.

– Ну, вот тебя и провели, хоть ты и утверждал обратное. Тебе что-то говорит слово Хэфдоун?

– Слышал, что так называют северный край его жители, господин магистр. Это всё.

– До тебя на меня работал другой помощник из Сколладии. Кстати, намного более толковый, чем ты. Он много лет торговал на рынке в Кафтелии, хотя сам входил в клан Ядовитых Пауков. Слыхал о таком?

– Да, но там вроде всех перебили, господин магистр.

– Не всех, Драллах. Кое-кто остался в Сколладии и вошел в банду Бешеных Скорпионов, а вот мой бывший подручный решил, что хватит ему заниматься набегами и грабежами, и свалил в Фарметею. Но дело не в бандитах. Он много раз видел жителей Хэфдоуна, которые время от времени посещают Сколладию, в том числе и рынок столицы. И он их мне очень точно описал, но я имею в виду не только и не столько внешность. Их манеры, движения, характерные черты акцента. Он был очень наблюдательным. Так вот, я тоже не жалуюсь на зрение и могу тебе с полной уверенностью заявить, что эта самая девица, которую Фильт называл супругой, является жительницей северной страны. Теперь ты понял, почему я сказал, что вам крупно повезло?

– Простите, господин магистр, но нет.

– Туго же вы соображаете, сколладцы, – с досадой махнул рукой маг. – В Хэфдоуне, да будет тебе известно, лучшие воины и воительницы Гефетрона, и эта самая Чойвис, которую, разумеется, зовут иначе, могла бы в два счета снести головы всему вашему конному отряду, а вы бы даже ничего не поняли.

– Простите, господин магистр, а вы уверены, что она воительница?

– Вы заметили у нее мечи за спиной?

– Да, конеч… то есть…

– Не заметили. Она их хорошо спрятала, так сразу и не увидишь, а обыск вы не проводили. Кстати, почему?

– Такую задачу нам не ставили, господин магистр.

Чародей фыркнул:

– Я вам что, каждый шажок должен расписывать? Неужели и для таких простых действий вам нужны инструкции?

– Мы хотели потом обыскать, господин магистр, но Горфух увидел знак…

– Ладно, уже неважно. Эти двое могли уложить всех стражников дворца и даже бы не вспотели. Значит, не хотели себя раскрывать. Понимаешь, куда я клоню?

– Пока нет, господин магистр.

Чародей тяжело вздохнул.

– Нам необходимо понять, зачем они прибыли сюда. Когда о них сообщил Стамеска, я подумал, что это очередные беглые, за которыми охотятся секретчики Сколладии, тут таких хватает. Но решил проверить и велел их задержать. И, как видишь, наши гости далеко не просты.

– Но вы же их отпустили, господин магистр, и теперь за ними никто не следит.

– С чего ты взял? – позволил себе легкую улыбку маг. – Если я не поручил это тебе или Горфуху, то это не значит, что за их передвижениями мы не наблюдаем.

– Позвольте вопрос, господин магистр? – поднял глаза Драллах.

– Позволяю. Но смотря что за вопрос.

– А что стало с тем человеком, вашим подручным, который был до меня?

– Он умер. Да не дрожи ты так, он умер своей смертью. Он был уже стар по человеческим меркам.

– Я слышал, вы можете продлевать жизни людей.

– Можем, но ненадолго. Лет на десять-двадцать, не больше. И только если сам человек этого захочет. Я ему предложил, но он отказался.

– Почему?

– Он сказал, что против природы идти нельзя, – ответил магистр Грэттио и развел руками. – Я не стал с ним спорить – его воля.

– Его, наверное, похоронили со всеми почестями, господин магистр?

– Нет.

– Нет?

– Он попросил лишь доставить его к пещере Зойсс-Штен – знаешь такую?

– Конечно.

– Сам-то он в седле уже не держался. Я привез его туда, и он сказал, что встретит свой конец там, внутри. Почему именно в этом месте – он не сообщил, да и я интересоваться не стал. Я уехал, оставив его у входа в пещеру.

– То есть мертвым его никто не видел?

– Он доживал свой век, Драллах. Протянул, возможно, еще пару деньков. Если горишь желанием, то можешь съездить туда, поискать его скелет, – усмехнулся магистр Грэттио.

Переводчик помотал головой:

– Нет, мне было просто любопытно. Зачем мне искать его скелет?

– Ладно. Но мои вопросы не кончились.

– Слушаю, господин магистр.

– Как они догадались, что комната прослушивается?

– Не знаю, господин магистр.

– Очень плохо. Уже сам этот факт должен был тебя насторожить. И если про девчонку ты ничего не знал, то мог бы и понять, что разведчик будет очень осторожным. А они потом просто разыграли перед тобой эту сценку со ссорой, чтобы якобы случайно обнаружить дырку в стене.

– Сценку?

– Ты и этого не понял? Да, сценку. Иначе с какой бы стати два обычных человека, пусть один из них и якобы Эльдуф, стали бы рвать все обои в покоях? Они сделали всё безукоризненно.

– А он действительно Эльдуф? То есть…

– Ты задаешь вопросы, не подумав. Да, его знак настоящий, хоть он и не Эльдуф.

– Но как же это может быть? Разве знак можно подделать?

– Считается, что нельзя. Там сложнейшие чары, которые по зубам только очень сильным чародеям. Которые, к тому же, знакомы с настоящим заклинанием этого знака. А я таких на Гефетроне не знаю. Кроме наших магов, естественно, но в них я уверен. Но ломать над этим голову буду я. Теперь же основной вопрос: зачем ты хотел их отравить?

Драллах вновь опустил глаза и молчал. Магистр Грэттио терпеливо ждал. Ответа переводчика так и не последовало, и он произнес:

– Мертвые ничего не расскажут, Драллах. Их могут разговорить разве что некроманты, но таких мастеров в нашем мире давно нет. Если ты даже вдруг решил, что они хотят дать деру, то ты их должен был только усыпить.

– Прошу простить, господин магистр, – пробормотал Драллах. – Не смог удержаться. Фильт, он же наш враг, он наверняка прибыл в Фарметею не просто так. Вероятно, он хотел кого-то убить.

– Вот именно! Допустим, ты бы их отправил на тот свет – и что дальше? Впрочем, и с этим ты оплошал. Девчонка же неслучайно пролила свой бокал, она что-то почувствовала.

– Но как? – теперь переводчик смотрел прямо в глаза магу.

– Как? Да потому что она не какая-то там пустоголовая девица из Сколладии, которая якобы сопровождает своего ненаглядного муженька во всех поездках. Для нее было достаточно одного твоего неверного движения, одного подозрительного взгляда. Эти противники оказались тебе не по зубам, Драллах. Иди занимайся своими делами.

– Позволено ли мне будет задать еще один вопрос, господин магистр? – дерзнул Драллах.

– Давай, но уже точно последний.

– Вы так долго живете на Востоке, но, как я понимаю, выбираете себе подручных не из местных жителей. Почему?

– В твоем вопросе содержится часть ответа на него. Именно потому что я долго тут живу и прекрасно знаю фарметейцев. Да, вы, сколладцы, непредусмотрительны и не особо умны, зато я читаю вас, как открытую книгу. В твоих глазах сейчас отражаются все чувства – вина за проваленное задание, страх передо мной, но также и ненависть ко мне. Нет, не возражай! Это нормально и объяснимо. Вы можете изменить и предать, но я успею разглядеть это. А глаза местных жителей будут источать любовь, верность и преданность, а на самом деле они больше всего на свете могут желать перерезать мне горло. И я этого не замечу. Поэтому вас я считаю более надежными и предсказуемыми.

– А разве вы не можете… – Драллах запнулся.

– Ты хотел спросить, не умею ли я читать мысли?

– Да, – чуть слышно произнес переводчик.

– Это запрещено, Драллах.

– Кем?

– Существуют определенные правила, которые маги не могут нарушать. Чтение мыслей живых существ относится к таким запретам.

– А разве об этом кто-то узнает?

– Это вопрос этики, Драллах.

– Вопрос чего?

Магистр Грэттио опять вздохнул и откинулся на стуле, сцепив на животе руки.

– Само по себе чтение мыслей человека – не большее преступление, чем, к примеру, подслушивание или подглядывание, – подмигнул маг переводчику. – Но оно требует сильных заклинаний.

– Я думал, что это довольно просто, – признался Драллах. – Иной раз сам догадываешься, что у другого в голове.

Магистр Грэттио был в этот день весьма словоохотлив, что бывало чрезвычайно редко, и парень старался не пропустить ни единого слова, а заодно получить ответы хотя бы на некоторые из уже давно мучавших его вопросов.

– Так то догадываться. Я знаю, что вам самым мощным и сложным кажется колдовство, которое выглядит наиболее эффектным. Как вот наш фонтан. На самом же деле – это сущая ерунда для мага. А вот чтение мыслей представляет собой сложные чары, которые – и это самое важное – приведут к необратимым изменениям человеческого мозга.

– К необратимым?

– Проще говоря, потом нельзя будет вернуть сознание человека в то же самое состояние. Починить его, если так можно выразиться. Он станет другим, и ни один чародей не сможет заранее сказать, что с ним произойдет.

– Но если вы не знаете, то, может, ничего плохого и не случится?

– Такое уже бывало, только очень давно, Драллах. После этого и вступил в силу запрет. И заруби себе на носу, что маги также не могут убивать людей.

– Разве? – не поверил переводчик.

– Да, именно так. В поединке с искусным фехтовальщиком я могу выбить у него магией меч из рук или внушить ему страх. Я могу выставить десяток средненьких по силе воинов против сотни отличных бойцов, но напугаю тех так, что они обратятся в бегство. Однако, условно говоря, воткнуть нож в человека я не могу. Но всё, хватит болтовни. Будь с твоими людьми наготове. В Фарметее становится неспокойно. А оплошаешь еще раз – попрощаешься с головой. Всё, ступай.

Драллах встал со стула и, отвешивая поклоны чуть ли не до земли, стал пятиться к двери. Но магистр Грэттио уже не смотрел на него: ему нужно было срочно собрать всех волшебников, чтобы обсудить последние события, и он подошел к своему магическому кубу.

Маги восточных стран определили местом своих собраний пещеру Муйл-Штен, которая, в отличие от Зойсс-Штен, находилась высоко в горах. Каждый из чародеев, число которых равнялось пяти, выбрал себе в стародавние времена по стране и действовал там по собственному разумению, не вмешиваясь в дела остальных волшебников. Магистр Грэттио, обитавший в Фарметее, считался старшим из них – именно он убедил других магов остаться на Востоке, о чем Мол-Габур вкратце рассказывал Фильту. Но он тоже не лез со своими советами к коллегам, пока не возникали серьезные вопросы, касавшиеся судьбы всего Востока либо защиты Гефетрона – свою главную задачу чародеи помнили. Теперь он внимательно смотрел на собравшихся в пещере волшебников, которые расположились полукругом на каменных скамьях. По традиции они приняли вид людей. Четверо из пяти были мужчинами, а единственное исключение составляла Куэльта, черноволосая статная женщина с горящими, словно изумруды, зелеными глазами. Все маги были облачены в богатые одежды – страсть местных правителей к роскоши передалась и им. Перед чародеями стоял длинный стол, заставленный яствами и напитками, но пока никто не взял ни одного фрукта и не притронулся к кубкам с темно-красным вином. Все ждали, что им сообщит магистр Грэттио.

– Уважаемые коллеги! – начал он свою речь. – Рад видеть всех вас здесь и благодарю за то, что вы нашли время оторваться от своих повседневных забот и смогли прибыть столь скоро. Вы прекрасно знаете, что я не стал бы созывать вас без серьезной причины. К сожалению, вынужден поставить вас в известность о том, что Восток может быть подвергнут большой опасности, связанной, по всей видимости, с появлением существ из иных миров.

Магистр Грэттио взял паузу и посмотрел на присутствовавших. Но пока никто даже не шелохнулся.

– Речь не идет о так называемых Черных Титанах, хотя ситуация с ними остается непонятной. Мы скрыли их от жителей восточных стран, но до сих пор так и не выявили цели их прибытия в наши земли. Однако они, во всяком случае, не проявляют агрессии, да и вообще никакой активности. Более того: некоторое время назад, как я вам уже сообщал, они исчезли из пещеры Зойсс-Штен и пока ни там, ни где-либо еще не появлялись.

Чародей отпил воды из большой белой чашки с замысловатыми узорами и продолжил:

– Как вам известно, время от времени в Фарметею из Сколладии проникают отдельные личности, пользующиеся услугами прикормленных мной контрабандистов. В большинстве случаев это безобидные для нас люди, которые спасаются от тамошней секретной службы. Однако недавние гости числом четверо оказались куда как не просты. Двух из них задержали мои люди. Одним оказался королевский разведчик Фильт, у которого на пальце был магический знак похищенного двадцать лет назад Эльдуфа, определенный мной как настоящий. Сначала он представился как Фальтео. Спутницей разведчика оказалась якобы его супруга по имени Чойвис, которая на самом деле является уроженкой Хэфдоуна, но ее настоящая личность пока мной не установлена. Но куда интереснее обстоятельства, предшествовавшие их задержанию.

Магистр Грэттио прокашлялся и вновь сделал глоток – он давно уже не держал речей на собрании магов.

– Свидетели – оба пленника и мой подручный Драллах – показали, что, судя по всему, в тот момент было использовано заклинание, известное нам как воздушное режущее колесо. Оно отделило Фильта, Чойвис и наших всадников, проводивших задержание, от двух других лиц, сопровождавших будущих пленников. Кто они такие и куда потом делись, осталось непонятным. Драллах также поведал мне, что Фильт выскочил из экипажа, в котором он ехал со своей мнимой супругой, так как увидел сидевшую у дороги фигуру. Она о чем-то поговорила с Фильтом, а потом исчезла. Из-за большого расстояния Драллах не смог ее рассмотреть и не расслышал, о чем там шла беседа. После применения колеса Фильт потерял сознание, и наши люди задержали его вместе с девицей из Хэфдоуна. Я уже спрашивал, не применял ли кто из вас это заклинание, и получил ото всех отрицательный ответ. Фильта и его спутницу я отпустил.

Волшебники внимательно слушали магистра Грэттио, но пока молчали.

– Итак, на повестке дня следующие вопросы. Кто и зачем создал заклинание режущего колеса? Что это за фигура была у дороги, откуда она взялась и куда потом исчезла? О чем она говорила с мальчишкой? Фильт сказал мне, что не успел с ней побеседовать, но Драллах сообщил иное. Как на ноготь разведчика попал настоящий магический знак? С какой целью Фильт прибыл в Фарметею, и кто те двое, что его сопровождали? У меня пока всё. Прошу высказываться.

Первым руку поднял налысо бритый мужчина средних лет с узловатыми пальцами, одеяние которого представляло собой пурпурного цвета накидку, расшитую золотыми нитями. На ногах он носил сандалии в тон накидке.

– Говори, Мэрхиб, – кивнул магистр Грэттио.

– Удалось ли найти какие-то следы в самом заклинании колеса? – спросил тот приятным баритоном. – Что с той фигурой у дороги? То есть вопрос опять-таки о следах.

– Благодарю, Мэрхиб. У меня не было достаточно времени, чтобы досконально изучить колесо, но одно могу сообщить точно. В заклинании есть следы каждого из нас, но в итоге они ведут в никуда, то есть личность наложившего чары мне определить не удалось. Он искусно сымитировал нас всех, но от себя ничего не оставил. Схожая картина с той фигурой на обочине. Если бы не рассказ Драллаха, то я бы вообще не догадался, что там кто-то был. Если же это иллюзия или магическое существо, то о нем мне сказать нечего – там всё пусто. Ни следов колдовства, ни следов людей, ни следов призраков.

Мэрхиб задумчиво кивнул, но больше ничего не сказал. Слово попросил тучный седой волшебник, борода которого была почти белого цвета. Он носил наглухо застегнутый темно-синий плащ с серебристыми пуговицами, а его голос гудел, как средних размеров колокол.

– Понимаю, Грэттио, что ты дал им уйти, чтобы потом проследить, куда они отправятся, да и наверняка они будут разыскивать тех двоих. Но не лучше ли было допросить этого Фильта с девчонкой как следует? По поводу колеса и прочего: ты точно уверен, что данные чары никак не связаны с Зойсс-Штен?

– Как я тут могу быть хоть в чем-то абсолютно уверенным, Бробуг? – развел руками магистр Грэттио. – Мне непонятно другое: зачем надо было маскировать колдовство под нас? Мы бы всё равно быстро узнали, что наши маги тут ни при чем.

– Ты хочешь сказать, что это было сымитировано для кого-то еще? – прищурился Бробуг.

– Именно, – кивнул магистр Грэттио.

– Тогда получается, что у нас тут буквально толпы гостей, – усмехнулся здоровяк.

– Возможно, моя мысль покажется вам абсурдной, – мягко произнес еще один волшебник с аккуратной русой бородкой, поправляя рукой и без того безукоризненную прическу. – Но не может ли быть так, что мы просто не там ищем?

– Поясни, Ялойт, – попросил магистр Грэттио.

– Охотно, – ответил тот, критически разглядывая свою белоснежную, идеально чистую накидку со странными синими фигурами, сочетавшими в себе квадраты, круги, овалы, треугольники и трапеции. – Мальчишка из Сколладии, девчонка из Хэфдоуна. Почему бы не предположить, что тут приложили руку маги из этих стран, а не какие-то колдуны из иных миров?

– Мы бы их почувствовали, – тут же сказал Мэрхиб. – К тому же я никогда не слышал, чтобы наши бывшие коллеги обладали способностями маскироваться под наши чары и полностью скрывать свои.

– Откуда нам знать, до чего они могли дойти за эти долгие годы, – возразил Ялойт. – И не забывай, что в северном крае находится мощнейший источник магии, к которому никто из нас никогда не проявлял должного внимания. Я бы не стал оценивать их сегодняшние силы по тому уровню, что был у них до нашего расставания. Краем уха я слышал, что старый добрый Мол-Габур пару раз заглядывал в Хэфдоун. Кто знает, что они там могли замыслить. Магистр Грэттио сам задал вопрос, оттуда у Фильта взялся магический знак. Разве мы можем исключать, что тот же Мол-Габур или так называемые Мудрейшие с Севера сумели его подделать?

– И что им тут искать? – воззрился на него Бробуг. – И как сочетается с твоей теорией режущее колесо?

– Отвлекающий маневр, – улыбнулся Ялойт. – Классика.

Бробуг с сомнением покачал головой и залпом осушил кубок.

– Это пустые предположения, – заявил он, подливая себе вино. – Может, ты также знаешь, куда они направлялись?

– А куда можно быстро добраться в экипаже по той дороге? – вмешался Мэрхиб. – Ведь нашими порталами воспользоваться они не могут. Магистр Грэттио?

– Если ехать по дороге, никуда не сворачивая, то вскоре окажешься на развилке, – сказал чародей Фарметеи. – Один путь лежит в сторону пещеры Зойсс-Штен. Другой – выведет к вулкану, где дремлет Груфтейх. Пещера и вулкан расположены относительно недалеко друг от друга.

– Так, может, они хотят разбудить дракона? – подался вперед Ялойт. – И что будет тогда?

Бробуг фыркнул:

– Ты что, смеешься? Ты забыл, что все исследования, все расчеты показали, что Груфтейха разбудить невозможно. Повторяю: не-воз-мож-но.

– А если они нашли способ? – не сдавался Ялойт. – Вдруг энергия хэфдоунского источника способна на такое?

– Даже если так – они что, по-твоему, источник принесут с собой в кармане? – ехидно поинтересовался Бробуг. – Или засунут его энергию в кувшин? Давай мыслить рационально, мы же маги, а не восточные сказители.

– А что скажет Куэльта? – спросил вдруг магистр Грэттио, и все мужчины разом повернулись в сторону волшебницы.

– Неужели обо мне все-таки вспомнили? – изогнула бровь чародейка.

– Только не начинай, Куэльта, – застонал Бробуг.

– А я с удовольствием послушаю нашу очаровательную коллегу, – вновь улыбнулся Ялойт и внимательно посмотрел на волшебницу.

– У тебя только одно на уме, – буркнул тучный маг. – Ты для этого и прибыл сюда. О количестве твоих наложниц ходят легенды.

– Как и о твоих кладовых с вином и снедью, – не остался в долгу Ялойт, повернувшись к Бробугу. – Мне искренне жаль тех, кто предпочитает женской красоте и ласке обжорство и пьянство.

И он опять перевел взгляд на чародейку.

– Хватит! – хлопнул в ладоши магистр Грэттио. – Если хотите устроить пикировку, то милости прошу, но уже после совета. У нас тут иные задачи. Мы тебя слушаем, Куэльта.

– Ты же знаешь, Грэттио, я не приверженка всех этих споров и бесконечных обсуждений версий. Пока что я не услышала ни одного предложения по конкретным действиям. Но я знаю, кто смог бы ответить, по меньшей мере, на часть вопросов.

– Только не это, – резко сказал Мэрхиб.

– А у кого-то из вас разве есть другие идеи? – скривилась Куэльта. – Конечно, вы можете просидеть тут неделю, месяц или даже целый год, выстраивая и отвергая всё новые теории, но я сомневаюсь, что в этом будет хоть какой-то практический смысл.

– Я правильно понимаю, Куэльта, что ты говоришь о Поглотительнице Времени? – спросил магистр Грэттио.

– Да, – был ему ответ.

– Но ты же знаешь, что она не будет ничего для нас делать до тех пор, пока мы не освободим ее.

– Знаю, – пожала плечами чародейка. – Ты меня спросил, я тебе ответила. Других идей у меня нет. Предложите что-нибудь сами. Мы же собрались здесь не ради болтовни, а чтобы принять решение о конкретных мерах. Если иных планов не будет, то мы в соответствии с кодексом обязаны проголосовать по моему варианту.

– Обязаны, – пробормотал магистр Грэттио.

– Давайте сделаем небольшой перерыв, – неожиданно сказал Мэрхиб. – Еще полчаса ничего не решат.

– Я не против, – откликнулась волшебница. – Пока полакомлюсь виноградом, в Фарметее он самый вкусный.

Куэльта встала и решительно направилась к столу. Остальные маги тоже не возражали и последовали ее примеру. Только магистр Грэттио остался сидеть на своей скамье, напряженно размышляя о предстоящем голосовании.

Поглотительницей Времени на Востоке называли колдунью, появившуюся в этих землях почти сразу после заселения ими людьми. А может, она обитала там еще раньше. Никто не знал, откуда она пришла. Ее никогда не было среди магов Гефетрона. Ушедшие на Восток чародеи начали осваивать местные территории точно так же, как их бывшие коллеги это делали в Хэфдоуне и Сколладии. Потом появились люди, возникли первые поселения, начали строиться города. Всё шло своим чередом, но вдруг стали происходить непонятные и ужасные вещи.

В течение чрезвычайно коротких отрезков времени люди старели – буквально за одну-две ночи полный сил тридцатилетний мужчина превращался в дряхлого старца. Начался падеж скота. Реки мелели, а горы разрушались. Молодые рощицы всего за несколько дней становились мертвыми. Возводимые на века здания рассылались на глазах, словно прожив тысячелетия. Пятеро волшебников носились по всему Востоку, но не понимали, что происходит. В городах начались волнения – люди обвиняли магов в том, что те не могут ничего противопоставить злому колдовству. Некоторые принялись собирать свои вещи и покидать эти земли, и уже ничто не могло их остановить. Восток грозил стать обширной местностью, где гулял бы только ветер и не было бы ни воды, ни деревьев, ни зверей, ни людей, ни домов. Жители умоляли волшебников позвать других магов Гефетрона, так как они были наслышаны, что в западных и северных странах идет нормальная жизнь под защитой тамошних чародеев. Магистр Грэттио, Бробуг, Мэрхиб, Ялойт и Куэльта понимали, что обращение за помощью будет означать для них начало конца и, возможно, отзыв с Гефетрона. Маги все, как один, считали, что их сюда кто-то направил, и этот кто-то может с тем же успехом выбросить их из этого мира, а уж куда – об этом лучше не думать. Именно тогда и возник культ Схаллы – божественного существа, которому молились люди, видя, что чародеи не в состоянии защитить их. Конечно, никакого Схаллы на самом деле не существовало, но жителям Востока надо было хоть в кого-то верить – им так было проще смириться со своим незавидным существованием, когда никто не мог быть уверен в завтрашнем дне.

Маги проводили совет за советом, но никуда не продвинулись. Они предлагали друг другу десятки версий, которые почти мгновенно отбрасывали. Если стремительное старение людей или смерть зверей еще можно было списать на неизвестную страшную болезнь, то как объяснить разрушение зданий и гор, обмеление рек, высыхание лесов? Сотни подручных исследовали всё, к чему прикоснулась смерть – скончавшихся людей и умерших животных, безжизненные леса и высохшие реки, бесплодные поля и разрушившиеся горы. Изучались тысячи образцов, но это ничего не дало. Маги стали готовиться к худшему.

В один из этих мрачных для Востока дней до волшебников дошел слух о странном происшествии. В одной семье готовились хоронить старого человека. Когда все надлежащие приготовления были выполнены, в доме усопшего внезапно открылась дверь, и на пороге все увидели этого самого человека, но сильно помолодевшего и полного сил. Сначала семья решила, что мертвец ожил и вернулся по их грешные души, но кто-то из домочадцев сообразил, что не надо ничего предпринимать, и отправил весть магам. Те тут же явились и определили, что перед ними совершенно нормальный человек и именно тот, кого собирались хоронить, но только его возраст существенно изменился. Первой догадалась Куэльта:

– Время! – воскликнула она. – Это время! И это всё объясняет.

Остальные маги ее сначала не поняли, но волшебница раскрыла свою мысль:

– Кто-то крадет время. У отдельных людей, зверей, рек, лесов и так далее. Не у всех сразу, но выборочно. Зачем – будем разбираться потом. Главное сейчас – схватить этого затейника. А в данном случае то ли он что-то перепутал с чарами, то ли решил проверить, действуют ли они в противоположном направлении.

Надо отдать чародеям Востока должное: они не стали устраивать долгие дискуссии, а сразу начали действовать.

Фокусы с временем всегда были запретной темой для волшебников Гефетрона. Они могли проводить опыты в своих лабораториях или делать соответствующие расчеты, но никогда не смели применять подобные чары на практике, так как последствия могли оказаться катастрофическими и необратимыми. Поэтому всей честной магической компании пришлось работать день и ночь в попытках понять, как устроить ловушку для таинственного колдуна, которого они прозвали Поглотителем Времени. Больше всех старалась Куэльта. Но не ради того, чтобы просто подтвердить свою догадку. Волшебница вдруг поняла, что же в действительности является их предназначением. Все собственные планы и амбиции она отодвинула на задний план. К сожалению, ее бывшая коллега в Сколладии подобных чувств не испытывала…

Чародеи трудились не покладая рук и оборудовали свой командный пункт, как его окрестил Бробуг, в той же пещере, где они обычно держали совет. Даже Ялойт, который давно увлекся Куэльтой (впрочем, безответно), с головой погрузился в работу, и именно он предложил отступить от шаблонного магического подхода.

– Предположим, – сказал он как-то раз, – что параллельно с потоками обычной магической энергии существует течение энергии временной, которую мы с вами никогда не замечали и не исследовали, так как она не нужна для наших собственных сил и способностей. Но ей может воспользоваться кто-то еще, чьи принципы построения чар изначально совершенно иные.

– И как же мы ее увидим? – задал вопрос магистр Грэттио.

– А для этого, – ответил Ялойт, – нам нужно отправиться к нашему источнику магии. Я уверен, что только там мы сможем найти ответы.

Источник магии Востока находился в том самом вулкане, где мирно дремал дракон Груфтейх. Никто не знал, кто и когда усыпил его, однако все пятеро вошли в мир Гефетрона с пониманием того, что если этот зверь проснется, то он может уничтожить источник и натворить кучу других ужасных дел. Поэтому никто из магов Востока никогда не приближался к вулкану. План Ялойта был крайне опасен, однако иного выхода волшебники не видели.

Оказавшись рядом с вулканом, чародеи стали осторожно и аккуратно, чтобы не потревожить Груфтейха, изучать исходившие от источника потоки энергии. Именно здесь они были наиболее мощными, поэтому только в этом месте волшебники имели шанс обнаружить то, о чем говорил Ялойт. И им, наконец, повезло.

Маги Востока очень многое узнали о времени, но им было пока не до исследований. Нужно было найти и остановить наглого колдуна. Путем проб и ошибок, постоянно сбиваясь и возвращаясь назад, они продвигались вдоль обнаруженного потока – так люди ищут ту единственную тропку сквозь болота, которая позволит им пройти и не сгинуть навсегда в смертельной топи. Когда волшебники освоились с этим потоком, то заметили следы вмешательства, словно кто-то выдирал кусочки времени, оставляя разрывы. Со стороны это походило на бесконечный забор, в котором в отдельных местах отсутствуют доски. Построение ловушки для колдуна они сочли слишком сложным, поэтому решили рискнуть и просто продолжать идти по следу. Конечно, если он их почует, то может ускользнуть и спрятаться – например, среди тех же потоков времени – и ищи его свищи.

Но Поглотитель Времени оказался то ли чересчур беспечным, то ли просто считал, что его невозможно найти, поэтому и потерял бдительность. А быть может, время просто пьянило его, как доброе вино заядлого пьяницу. В одной из глухих чащоб, что встречались только на северо-западе этих земель, волшебники обнаружили логово колдуна. Точнее, колдуньи. На Поглотительницу Времени упали сразу четыре магические сети, а Ялойту удалось закрыть возможные пути бегства в потоки времени. Она всё быстро поняла и даже не сопротивлялась.

– Что ж, нашли-таки, – проскрипела она. – Неплохо я повеселилась. Но, видать, всему свое время – даже времени.

И хрипло расхохоталась над собственной шуткой.

Бробуг предложил тут же стереть ее с лица земли, но остальные чародеи уговорили его на вечное заточение.

– Я буду с ней работать, – заявил Ялойт. – Вполне возможно, у нее найдется что-то для нас полезное.

– Мы будем работать, – с нажимом на первом слове сказала Куэльта.

– Буду только рад, – улыбнулся волшебник, который после долгой охоты уже вернулся в свое обычное состояние.

– И не надейся, – резко бросила чародейка, вызвав радостный смех Бробуга.

После пленения Поглотительницы Времени все страшные случаи прекратились. Ни люди, ни звери не отправлялись на тот свет раньше срока, здания перестали сыпаться, реки – мелеть, а леса – умирать. Маги торжественно объявили о поимке злой колдуньи, и жители восточных земель быстро забыли про свое недавнее недовольство и мольбы об обращении за помощью к другим чародеям Гефетрона. По случаю радостного события волшебники устроили двухнедельный бесплатный пир, выбрав для празднеств большую степь на восточной границе Фарметеи. Они посчитали, что за данное количество дней сюда сможет добраться почти каждый житель Востока – правда, верхом или на телеге. Но люди охотно помогали друг другу, и к месту пира потянулись бесконечные караваны всадников и повозок. Идея устроить торжество пришла в голову Куэльте, которая заявила, что народ достаточно настрадался и долго жил в страхе, поэтому он достоин праздника. Мэрхиб заметил, что благотворительностью увлекаться не следует, а то жители могут решить, что подобное будет происходить постоянно, однако волшебница даже не удостоила его ответом. Сейчас она радовалась вместе со всеми, но в ее голове уже начал созревать план по «работе» с Поглотительницей Времени.

Спустя годы Куэльте удалось выяснить, что колдунья обладает странным даром. Она не умела путешествовать во времени, но могла дать картину того, что происходило в каком-то месте в определенный день и час, ее лишь надо было туда доставить. Сначала волшебница не поверила Поглотительнице Времени, но та продемонстрировала свое умение. Однако предупредила:

– Учти, Куэльта. Такое я могу делать не чаще, чем раз в год. Эти чары отбирают у меня кучу сил. Хоть я и наполнила свои внутренние кладовые, я не буду истощать их. Так что вы сможете обратиться ко мне за помощью. Но!

Тут колдунья погрозила чародейке пальцем:

– Но вам придется для этого меня освободить.

– Не дождешься, – посулила ей Куэльта, однако та лишь пожала плечами:

– Даже тебе, красавица, не дано знать всё. Время покажет.

И вот такой день, похоже, наступил…

Обо всём этом магистр Грэттио вспоминал, пока другие волшебники отдавали должное фруктам и вину. Однако полчаса пролетели быстро, и следовало начинать голосование.

Когда все расселись по своим местам, он провозгласил:

– В соответствии с кодексом магов вопрос об обращении за помощью к той, кого мы называем Поглотительницей Времени, что влечет за собой ее освобождение, ставится на голосование. Разрешите напомнить, что результаты голосования не оспариваются, и оно повторно проводиться не будет. Данное решение будет обязательным для выполнения всеми магами, даже если вы с ним не согласны. Воздержавшихся в данном случае быть не может. Нас пятеро, то есть большинство будет достигнуто.

Он помолчал, откашлялся и торжественно произнес:

– Изъявите вашу волю!

Перед каждым чародеем в воздухе повис прозрачный кубик. Если волшебник голосовал «за», то он становился зеленым, если «против» – красным.

Один за другим кубики стала окутывать плотная серая дымка. Это означало, что маг проголосовал. Однако результаты станут видны лишь тогда, когда все пятеро волшебников отдадут свой голос.

Пока длился перерыв, магистр Грэттио не только вспоминал о событиях прошлых лет. Он прикидывал, как может пройти голосование. Куэльта, разумеется, проголосует «за», это же ее идея. Но чародейку вряд ли кто поддержит. Даже Ялойт, который подбивал клинья к волшебнице уже не первый год, не пойдет на такой риск. А это означает, что его, Грэттио, голос ничего не будет решать. Однако что-то подсказывало магистру, что идея Куэльты является единственным шансом хоть как-то разобраться в происходившем. И он боялся, что если ничего не сделать сейчас, то дальше станет еще хуже. Но момент был упущен: уговаривать или отговаривать магов надо было до голосования.

Теперь все пять кубиков исчезли под дымкой. Пора было открывать результаты. Магистр Грэттио понимал, что тянуть больше уже нельзя, и махнул рукой.

Первым рассеялся дымок у Бробуга. Красный кубик, разумеется. Следующей была Куэльта. Зеленый. Теперь черед Мэрхиба. Красный. Потом кубик открыл Ялойт. Зеленый! Этого магистр Грэттио не ожидал. Но был уверен, что не личная симпатия мага к Куэльте сыграла тут свою роль. Значит, тот продумал все риски. Что ж, вот и дошла очередь до самого Грэттио. Зеленый.

Никто не издал ни звука. Эмоции следовало проявлять раньше.

– Да будет так, – хриплым голосом сказал магистр Грэттио.

И почти сразу раздался звук колокольчика. Затем другой, третий, и вот уже десятки подали голос. Магистр Грэттио бросился к своему кубу.

– В городе фантомы, десятки фантомов, – резко бросил он остальным. – Что-то начинается. Так, Бробуг, ты со мной во дворец, остальные – за Поглотительницей. Сейчас нельзя терять ни минуты! Все вы знаете, что делать.

Волшебники вскочили со своих скамеек и ринулись к порталам.

Куэльта, Мэрхиб и Ялойт прибыли в подземную тюрьму Фарметеи, где держали Поглотительницу Времени, скованную магическими путами. Когда они открыли дверь, то увидели валявшуюся на лежанке колдунью, которая, казалось, спала. Однако тут же раздался ее скрипучий голос:

– Ну, что я тебе говорила, красавица? Пришел тот час, и вам понадобилась моя помощь.

– Если мы тебя освободим, ты больше не будешь озоровать? – спросил Ялойт.

– Даю слово, – ответила колдунья. – Моих припасов даже после исполнения вашей просьбы хватит надолго.

– А когда они закончатся? – поинтересовался Мэрхиб. – Что потом?

– Суп с котом, – огрызнулась Поглотительница Времени. – Дожить еще надо. Я вам верю на слово, вам тоже придется. Иначе не договоримся.

– Если ты опять возьмешься за старое, – сказала, прищурившись, Куэльта, – то, клянусь, больше я тебя защищать не буду.

– Дожить еще надо, – повторила колдунья. – Как знать, красавица, вдруг нам доведется сражаться на одной стороне.

– Таких союзниц нам даром не надо, – фыркнул Мэрхиб.

– Что без толку лясы точить, – махнула костлявой рукой Поглотительница Времени. – Рассказывайте, что у вас там стряслось.

– Обойдешься, – отрывисто сказала Куэльта. – Мы привезем тебя в одно место, и ты нам покажешь, что там произошло в определенный час.

– Как скажешь, красавица. Я б могла вам какой совет ценный дать. Притом бесплатно.

И колдунья зашлась каркающим смехом.

– Переживем и без твоих советов, старая ведьма, – ответил Ялойт. – Вставай, время не ждет.

– Да, оно точно не ждет, – согласилась Поглотительница Времени. – И я это чувствую лучше вас всех.

Воспользовавшись порталом, маги с колдуньей быстро добрались до нужного места, хотя последнюю изрядную часть пути им пришлось пройти пешком. Да, вот тут всё и случилось. Сейчас дорога была пуста, и только ветер пел свою всегдашнюю унылую песню.

– Ну? – спросила Поглотительница Времени.

Волшебники сбросили державшие ее магические оковы. Колдунья с наслаждением вздохнула и обратила взор к небу.

– Потом будешь радоваться погоде, – резко сказал Мэрхиб и назвал интересовавший их час.

Поглотительница Времени кивнула и уселась прямо на землю. Сначала ничего не происходило, а потом чародеи заметили в слегка задрожавшем воздухе нечто вроде окна. В нем они увидели точную копию этого места, только сильно уменьшенную. Но образ быстро рос, и вот он достиг точно таких же, как и всё окружавшее их, размеров, словно слившись с реальностью. Маги почувствовали, что колдунья передает не только картинку, но также звуки и даже запахи. Время щедро делилось своими вечными воспоминаниями.

– Будьте внимательны, – проскрипела Поглотительница Времени. – Магические всплески вы тоже почуете.

Вскоре они услышали цокот копыт и скрип приближавшейся кареты, а на обочине вдруг возникла дымка, очень похожая на ту, что обвивала кубики во время голосования, только она была больше и имела темный, почти черный цвет. Дымок стал закручиваться в спираль, всё быстрее и быстрее, и неожиданно исчез, а у дороги появилась фигура, закутанная в грязноватый черно-серый балахон с низко надвинутым капюшоном. Перед ней стоял старый ящик, прикрытый чистым куском ткани, на котором лежала карточная колода.

– Откуда она взялась? – прошептала Куэльта. – Вы поняли?

– Нет, – почти одновременно отозвались Ялойт и Мэрхиб.

Чародейке услышала, что Поглотительница Времени что-то тихо пробормотала – или ей почудилось?