Читать книгу Небесный Сапфир - - Страница 5

Мы сидим на веранде, пьем чай. Я завариваю и разливаю по маленьким пиалкам, а Сергей рисует. Только иногда встанет, отйдет, взглянет на холст издалека, выпьет чашечку, и снова подойдет к мольберту.

Все пространство звучит какой-то своей собственной жизнью и полное ощущение мягкости, податливости всего окружающего. Мне показалось тогда, что стоит только решиться, и вся пелена вдруг оставит мир, и вся истина обнажится. Но что-то удерживало меня от подобных действий, мне хотелось даже, чтобы некая неизвестность всё время присутствовала, я даже думаю, что тогда мне это было в некотором роде просто необходимо. Не готов я был к тому, что истина вдруг обнажится во все своей полноте.

И тут Сережа, не отрываясь от мольберта, начинает мне рассказывать свою историю.

Начинал он с того, как в далекие шестидесятые годы прошлого века жил он в Москве. Был он тогда молодым художником и приобщился к некоему неформальному сообществу людей искусства. Жизнь его шла не очень ровно. Такие как он в обществе всегда были людьми нежелательными, потому что своей надмирностью как бы разрушают постулат устойчивости всеобщего закона самосохранения. А талантом своим вызывают зависть.

Сережа, безусловно, был со странностями. И вот, так вышло, что однажды он одолжил деньги, крупную сумму денег, одному “Таджику”, как он всегда его потом называл, и тот пообещал их непременно вернуть. Но на следующий же день Таджик этот куда-то исчез насегда. Сережа, впрочем, не удивился, вообще очень мало вещей могли вызвать у него удивление, не говоря уж про возмущение. Человека этого он знал, правда, давно; тот по некоей давнишней договоренности кое-кого кое-с-кем, два-три раза в год привозил Сереже из Средней Азии внушительные порции лучшего в Москве плана. Каждый раз он неизвестно откуда появлялся и неизвестно куда исчезал. Придёт, принесёт, посидит тихо с полчасика, пока Сережа пробует, возьмёт деньги и уйдёт.

А в тот раз он попросил денег в долг. Он попросил в несколько раз больше, чем Сережа должен был ему за товар. Но Сережа подумал, подумал, и одолжил. Тем более что деньги у него тогда были, он только на днях продал очень выгодно одну свою картину. И план, к тому же, был на изумление хорош. Таджик сказал, что деньги ему нужны, чтобы добраться до какого-то места в горах, и обещал привезти Сергею целый большой пакет бесплатно сверх обычного в следующий раз. И – исчез.

Прошло лет пять-шесть. Таджик этот больше не появлялся. Но Сережа человек спокойный, ему хотя и обидно было, что такой удобный поставщик исчез, да еще с такой суммой, но жизнь как-то закрутила, у него завелась подружка, они стали жить вместе. Часто ездили в разные места по Руси, расписывали клубы, увлекались иконами, то да сё. Весело жили, гудели часто, кайфовали.

Подружка его, правда, план не любила, и со временем начала Сережу отговаривать, даже обижалась на него, когда он накуривался, сцены устраивала. При этом её доводы всегда были низкого, социального плана, и для Сережи с его тягой к высоким материям и состояниям казались всегда каким-то плебейством.

Поначалу он мирился со всем этим, всё-таки девушка она была в целом ладная, заботливая, пользы от неё было много. Серёжа даже некоторое время воздерживаться и вовсе не курил, но вино и пиво так никогда и не смогли побороть в нем это его пристрастие. Подружка это понимала, и её это стало бесить. Однажды они сильно поругались на этой почве. Серёжа в сердцах и сказал ей: “Вали отсюда!”

И подружку вдруг — как ветром сдуло. Её больше не стало. Сергей вновь остался один, но горевать не стал, он вообще никогда не имел сожалений. Ну была, а теперь нет, ну и ничтяк. Довольный собой и уверенный с силе своего творчества он занялся своим любимым делом: рисованием. Он рисовал всегда. Казалось, что он даже и не спит никогда. Он часто оставался у меня на несколько дней. Сидит на кухне, рисует. Я спать ложусь, он сидит, встаю, он сидит. Налью чаю ему, он выпьет, “Спасибо, старик!” скажет и рисует. Не налью, он и не спросит.