Читать книгу Самый лучший комсомолец. Том 1 - - Страница 6

Освещенный закатными лучами Ту-144 набрал скорость и взлетел. Пока – все как обычно. Набрав высоту, мы ускорились, и, почти не ощущая перегрузок, с громким хлопком пробили звуковой барьер. Вот теперь мы – необычный самолет! Шумит, конечно, но в грузовых ИЛах несоизмеримо хуже. Могуч СССР – очень внушительная техника. Аварийность, конечно, но от крушения самолета я точно не сдохну – не бывает таких попаданцев. И даже для меня дороговато – «соточку» за день успешно прокатал. Интересно, если однажды прокатаю все деньги, дед даст полетать в долг?

Вперед нас вылетело полсотни БХССовских следаков и столько же КГБшников, армейские части на местах приведены в слегка боеспособное состояние, а в находящийся в восьмидесяти километрах от Тбилиси город Казах нас повезут на ЗиЛе под конвоем из двух таких же, но с солдатиками. Москва наконец-то опомнилась и начала работать соразмерно объемам «спрута».

– Устал? – сочувственно улыбнулась Вилка.

– Устал, но завтра все равно выходной, – улыбнулся я в ответ. – Спасибо большое! – поблагодарил вручившую мне кофе бортпроводницу. – Возьмете домой ведро клубники? Я на всех брал.

– Возьму! – не стала она стесняться. – Спасибо! – и ушла к себе.

С нами их три штуки, поначалу нервничали, а теперь ничего, привыкли.

– Можем ехать домой – справятся и без нас, – предложила Виталина.

– Это – слабость и потеря лица! – покачал я головой. – Взялся – делай до конца. Да ладно тебе, дети вообще-то полны энергии! – бодро вытянул кулак над головой. – Но был бы очень рад вздремнуть на твоем плече.

Вилка убрала разделяющий нас подлокотник и с теплой улыбкой вытянула руки навстречу:

– Иди сюда!

Поставил кофе на столик и устроившись поудобнее на теплом, мягком, гладящем меня по голове и вкусно пахнущем секретаре, услышал:

– Столько пошлятины, а сам подушечки пальцев трогаешь, и аж глаза закатываются.

Прикрыв глаза, поймал ее руку и нащупал пальцы:

– Подушечки классные!

– Мальчишка! – нежно шепнула мне на ухо Виталина.

Открыв глаза, выпрямился и спросил:

– Как тебе «Глухое дело»?

Отпил кофе.

– Кто-то вздремнуть хотел, – хохотнув, напомнила девушка.

– С тобой не получается, – объяснил я. – Слишком хорошо, чтобы спать – теряю драгоценное время с любимым столовым прибором впустую.

Вилка хихикнула, отвесила формальный щелбан и ответила:

– «Глухое дело» оказалось гораздо масштабнее, чем казалось. Ты знал, что так будет?

– Ну я же не пророк, – развел здоровой рукой. – И в самом деле полетел за порнографом. Остальное – так, сопутствующий урон.

– Урон нанесен знатный! – продолжила веселиться Виталина.

– Сталин кадры перетасовывал, и мы так должны делать, – сослался я на авторитет.

– Рекордная взятка! – рассмеялась она уже в голос.

– Вообще не пуганные, – расстроенно вздохнул я. – Ручные – ему капкан без наживки показываешь и говоришь – давай, заходи. И ведь заходит! Но обучаемость недооценивать нельзя – больше нам взятки давать вряд ли будут.

– А тебе понравилось?

– Очень! Прикинь – халявные деньги на мультики! Что может сильнее греть детскую душу?

Переждав смех, пообещал:

– Мне тоже дома сидеть надоедает, поэтому мы создали прецедент. Сейчас дед Паша оценит эффективность, и пошлет нас с тобой куда-нибудь еще. Будем искоренять и пресекать! Я же обещал, что будет польза?

– Обещал! – с довольной улыбкой кивнула Виталина.

– Я бы в деревню съездил! – потянулся я. – Буду как товарищ Анискин.

В принципе, на современные реалии хороший сериал «Участок» налезает – достаточно легкой корректировки.

Вилка рассмеялась:

– Кражу козы расследовать?

– А хотя бы и так! – не стушевался я. – «Деревенский детектив» – это свой, особый жанр, и мы должны его уважать.

– Ищешь козу, а с тобой – два полковника КГБ и личный щелоковский опер! – указала веселящаяся Виталина на сидящих за половину самолета от нас соратников.

– И все в кирзачах! – хохотнул я. – На тебя я бы в таких посмотрел! Слушай! – подумал о важном. – А у тебя же форма, наверное, есть?

– Есть, – кивнула она. – Хочешь посмотреть? – улыбнулась.

– Хочу!

– Приходи в гости значит, – улыбка приняла ехидные оттенки.

– Неловко как-то, – смутился я.

– Я же не кусаюсь! – улыбка стала еще шире.

– Приду, – сдался я.

– Я пирог испеку, – пообещала Виталина.

– Пироги я люблю! – одобрил немножко паникующий я.

Над Грузией царила теплая ночь, когда с усыпанного крупными звездами неба в аэропорт Тбилиси спустилась летающая справедливость. Позвонив из телефона аэропорта, дядя Петя провел неслышимый для БХССника экспресс-брифинг:

– Первый секретарь ЦК КП Грузии Василий Павлович Мжаванадзе и Министр внутренних дел Грузинской ССР Эдуард Амвросиевич Шеварнадзе оказывают нам содействие и желают успеха.

– Могли бы и сами прийти! – «обиделся» я. – Но содействие – это здорово, и я обязательно отмечу этот момент в своем докладе Николаю Анисимовичу.

Поняли, что сопротивляться нет смысла и благоразумно «скормили» мне цеховиков. Не знали? Ага, конечно! Интересно, а Шеварнадзе уже копит образцово-пухлую папку на любимого начальника?

Предоставленный транспорт понравился – новенькие, идеально тарахтящие ЗиЛы. Проигнорировав предложение прокатиться в кабине, залез в тентованный кузов к «народу», как и должно социалистическому принцу. Командующий операцией (формально) местный полковник повторить подвиг не рискнул и выбрал комфорт. Как только выехали за пределы асфальтированного Тбилиси, я начал сильно жалеть: скакать на деревянной лавке почти сотню километров – так себе путешествие. А еще немного совестно – Вилку-то тоже в кабину пускали, а она со мной в кузов пошла. Впрочем, вид такой, словно в шезлонге посреди палубы сидит.

В дороге веселил ребят анекдотами, и время пролетело почти незаметно. Под колесами снова появился асфальт, и по ночному, плохо освещенному, на три четверти состоящему из частного сектора городу, мы отправились к УПК. Внутри ситуация повторилась на новом уровне – работающие среди ночи швеи слишком красноречивая улика, и директор сдал нам организатора всей сети, запустившей протуберанцы в добрую половину южноазиатских и европейских республик.

Леонид Бахмалов тоже рассказывал про то, как ему за дополнительный заработок руки целуют, но деньгами распорядиться хотел более рационально – свалить с ними в Израиль, и уже успел заиметь зарубежный счет, который злорадно нам не сдал. Пофиг – сколько там у него? Тысяч пять долларов? Коррупция и бандитизм в эти времена просто слезы умиления вызывают – настолько все наивно и «по мелочи». Суммы такие, что с высоты опыта жизни при капитализме вызывают только грустную улыбку. Но по местным временам – обороты у Бахмалова просто чудовищные, в квартире нашли четыре миллиона рублей и кучу «ювелирки». Тоже в «Союзмультфильм» уходит, получается.

Дорогу обратно в Тбилиси уже не запомнил – плюнув, посадил Вилку в кабину и уже по-настоящему подремал на ее плече. То же самое продолжил делать в самолете, и даже «хлопок» не смог меня разбудить. Устал ребенок.

* * *

– Теоретически, мы должны дать тебе за это медаль, – важно поведал сидящий слева от Цинева дед Паша после того, как я аккуратно и честно в течение полутора часов пересказывал вчерашний рейд.

Помимо них, за столом находятся министр МВД Щелоков и его новый зам товарищ Тикунов, который непосредственного начальника сильно нервирует.

После обеда, через час после пробуждения, за мной приехали прямо на квартиру и привезли на Лубянку. Зловеще так!

– А практически – по ушам? – робко предположил я.

Мужики грохнули. Надо ковать!

– Я бы очень хотел, чтобы о моем участии не упоминалось вообще нигде, но так – не бывает, но все равно очень прошу вас минимизировать связанный со мной документооборот. Я пока с этой стороны относительно незаметный, и, оставаясь таким, смогу принести больше пользы.

– Начиная со вчерашнего утра, у нас для тебя в архивах приготовлен отдельный шкаф, – стебанулся Цинев.

Улыбнувшись – понял тебя, «большой друг» – я добавил:

– А медаль мне давать совершенно не за что – имей любой другой советский пионер возможность устранить спрута, он бы с радостью ею воспользовался. Кроме того – мне только в радость послужить Родине. Я молод, инициативен, без ложной скромности – очень умный и голова работает не так как у других – медицинский факт. Прошу у старших товарищей возможности и дальше искоренять врагов Родины в строгих рамках социалистической законности и буду благодарен за выдачу конкретного направления. Готов в любое время дня и ночи вылететь в указанное место с целью проведения действительно внезапной проверки.

– Повезло тебе, Павел Алексеевич! – с улыбкой «позавидовал» приемному деду Щелоков.

– Но уши бы надрать и в самом деле не помешало, – по-стариковски проворчал Судоплатов.

– Еще прошу возможности попробовать себя проявить в расследовании экономических преступлений среднего масштаба – иначе мы секретарей Горкомов не напасемся, – нагло заявил я.

Не знаю, какие баталии и бурления происходили в Кремле и ассоциированных зданиях ночью и утром, но настроение у мужиков – отличное. Тикунов похуже, зато Щелоков аж лоснится. Деда Юра приласкал, получается. Последний и выкатил решение:

– У юноши явный детективный талант – и, заметьте, он и вправду действует в рамках социалистической законности.

Ты сам-то законы знаешь, херов министр?!

– Пусть и на самой грани, работая, по-сути, на интуиции и наглости, он показал просто поразительный результат. Сережа – ваш внук, Павел Анатольевич, поэтому окончательное решение за вами, но МВД с радостью подключит его к работе – пусть набивает руку, а там, глядишь, и в милицию работать пойдет! – подмигнул мне.

Обязательно, дедушка Коля!

– Милицию я уважаю! – светло улыбнулся я в ответ.

– Мы, в свою очередь, готовы оказать полное содействие по линии КГБ. У нас тоже найдутся интересные для Сергея дела, – выдал «одобрямс» и Цинев. – А может к нам пойдешь, шпионов ловить?

– Мне про шпионов книги нравятся! – светло улыбнулся и ему.

Дед Паша откашлялся и спросил:

– Скучно дома сидеть?

– Не ощущаю пользы для Родины, – развел я здоровой рукой. – Потенциал есть, потенциал не используется, потраченное впустую время грызет.

– Такую замечательную молодежь нужно поощрять, Павел Анатольевич! – сымитировал уговоры Щелоков.

Дед все-таки не начальник, поэтому ему хватило:

– Что ж, Сережа, выражаем тебе благодарность за блестяще проведенную инспекцию.

– Служу Советскому союзу! – подскочив, проорал я.

– Хорошо служишь! – одобрил Цинев и на правах хозяина «площадки» начал меня выгонять. – Можешь отдыхать, домой тебя довезут.

– Я вам всем по ведру клубники из Одессы привез, но товарищи капитаны (конвоиры) взять не разрешили. Им тоже клубника есть – я нечаянно переборщил. Бабушке Эмме три ведра уже отправил! – добавил я для Судоплатова.

Приказ «вези» и недоуменный вопрос деда Паши «а мне куда еще ведро, если дома три?» были получены, последний – проигнорирован, и товарищи капитаны домчали меня до дома, немножко матерясь перетаскали подарки, не забыли поблагодарить и умчали в метафорический закат – так-то день еще.

Закрыв за гостями дверь, отправился на запах ягод и сахара – на кухне мама, Таня и Вилка (пришла за пару часов до моего пробуждения) перерабатывают сырье в варенье, а я буду сидеть рядом и радоваться в кои-то веки полностью заслуженному выходному.

– Как съездил? – спросила совершенно не волновавшаяся за меня, сидящая во главе стола спиной к окну мама – она ведь знает главное: точное местоположение сына, о котором ей докладывали раз в полчаса. Вторая важная деталь – с сыном два полковника КГБ. Чем вся компания при этом занята – глубоко вторично, Сереже ведь ничего не угрожает.

Вопрос не о рейде – его обсудить успели.

– Нормально, старшие товарищи обещали подкидывать мне заданий, чтобы я от скуки не снимал первых секретарей.

Дамы грохнули.

Настала Танина очередь мешать варенье в тазике, Вилка отдала ей лопатку и села за стол. На ней – черная футболка, и, в кои-то веки, брюки. Можно любоваться фигуркой! «Мои» привычно в халатиках, и мама от помешивания освобождена – тяжело ей.

– Не тяжело тебе с ним по всему Союзу таскаться, Виталинка? – спросила мама псевдомашинистку.

– Нет, мне с ним весело, – подарила мне теплую улыбку.

– Я тоже хочу на сверхзвуке полетать! – заявила Таня.

– Однажды полетаешь, – с легкой душой пообещал я. – Самолет же мне только для дела выдают, поэтому просто кататься нужно как все – регулярными рейсами.

– Если дело – я могу в самолете подождать, – предложила она выход.

– Полетели, – не осталось у меня причин отказывать.

Попрошу бортпроводницу немного погулять с ребенком по городу – не откажет же? В принципе и на Рыжего масштабировать можно, пусть информатор покатается.

– Чуть ли не руках тебя вчера принесла, – умиленно улыбнулась мне мама, кивнув на Вилку.

– Моя надежная опора, – согласно кивнул я. – Плоть слаба и не выносит силы духа. Но это не повод не бороться со злом!

– Дорвался! – хихикнула мама.

Закипел чайник, и хозяйственная Таня выдала нам по чашке. Батон, масло, готовое варенье – понеслась!

Когда все четверо сыто откинулись на стульях, гиперактивная родительница заскучала:

– А поехали дачу смотреть! Ни разу не был же.

– Поехали, – за неимением лучшего согласился я.

Чего на стройку смотреть?

В семейном «Москвиче», пользуясь моментом – заедем если что – спросил Виталину:

– У вас виолончель со звукоснимателем, Виталина Петровна?

– У меня вообще инструмента нет, – поморщилась она.

– Понимаю, – вздохнул я. – После баронессы… Она же баронесса?

– Баронесса! – подтвердила девушка.

– После баронессы Захерт кто угодно музыку возненавидит, но, если вы не против, нужно будет помочь проверить оборудование, – закончил я.

Жахнем с Вилкой как надо!

– Не против, – с улыбкой покачала она головой.

– Тогда на обратном пути заедем за инструментом Виталине Петровне? – спросил я маму.

– Заедем, конечно! – покупать всякое она готова в любое время дня и ночи. – А что за баронесса?

Дал Вилке возможность рассказать немножко отредактированную историю, где госпожа Захерт преподавала Вилке в музыкалке.

Сочувственно поохав там, где надо и поржав там, где нет, мама спросила:

– А ты аккуратно водишь, Виталинка? На меня Сережка за нарушения все время ругается!

– Как все, – не очень уверенно соврала Вилка.

– Виталина Петровна – очень квалифицированный водитель, – немножко помог я.

– Ну какая разносторонняя! – умилилась мама.

Добрались, выгрузились. Прогресс знатный – над кирпичной коробкой возвели деревянный каркас, и в данный момент работники из бригады обшивают его шифером. Прошли внутрь: комната родительская, комната будущая детская, по комнате мне и Тане, гостиная и гостевая. Стены и пол, понятное дело, "голые". Туалета нет – ну не протянула Советская власть коммуникации, но во дворе выкопали скважину – водопровод от нее протянем.

Вытерев обувь о нашедшиеся остатки снега, поехали обратно.

– Картошка… – начала было мама.

– Совершенный в нашей ситуации рудимент! Извини, против садово-огородных работ я ничего не имею и согласен, например, белить деревья, благо ты их кучу сажать собралась, но в натуральное хозяйство играть не хочу.

Таня, как регулярно страдающий от командировок в колхозы советский городской ребенок, горячо закивала головой.

– Ну и что с ним делать? – с улыбкой риторически спросила мама, подмигнув мне в зеркало заднего вида.

Виталина все-таки ответила:

– Гордиться! Сережка у нас такой один! – и тепло мне улыбнулась.

Приятно!

– Меньше года прошло, а он уже отдельным самолетом Первых секретарей снимать по поручению Щелокова летает, – вздохнула мама. – А дальше что будет?

– А дальше старшие товарищи будут аккуратно отправлять меня туда, где снимать придется функционеров рангом поменьше, – ответил я. – Ибо такой рейд в их глазах – ЧП Всесоюзного масштаба, из-за которого пришлось попахать сутки без отдыха – согласовывать, координировать и отбиваться от покровителей снимаемого. В этот раз – получилось, но, уверен, старшие товарищи изрядно перенервничали и больше мне так развернуться пока не дадут. Но как только кандидат появится – с радостью отправят к нему в гости меня.

– Взяточников-то покрывать не станут, – проявила веру в Советскую власть родительница.

– Так и Одесский бы уцелел! – гоготнул я. – Вот что самое прикольное – ему кроме рекордной взятки-то и пришить нечего!

Вилка издевательски заржала:

– Видела бы ты эту картину, Наташ – два десятка офицеров КГБ и БХСС, а товарищ Неизвестный с поклоном Сережке чемодан у всех на глазах вручает!

Родительница и Таня присоединились к веселью, и мы добрались до ГУМа. Виолончель со звукоснимателем Вилочке, к ней – два смычка, струны, смазка для струн и корпуса, сверху – мягкий чехол. Себе – отечественные кроссовки «на вырост», обещал же переобуться после «Глухого дела».