Читать книгу Только ломаные такты - - Страница 6

Учился я в гарнизонной школе №134, которая находилась от дома всего в 10-ти минутах ходьбы неторопливым шагом. Уроки начинались в 8 часов утра, а вот у немцев занятия стартовали на час раньше. Может, это было связано с разницей во времени в один час? Немецкий язык нас заставляли учить точно так же, как и немцев русский, правда, иностранный у нас преподавали со второго класса, тогда как у немцев с пятого. Мой немецкий, конечно, был с русским акцентом, от которого я никак не мог избавиться, впрочем, он вряд ли сильно портил моё произношение. Некоторым ребятам приходилось особенно туго, им только и оставалось, что зубрить фразы из скучных учебников с этим ненавистным Шрайбикусом. А что ж ещё делать, если, кроме «айн, цвай, драй, полицай», ничего не запоминалось? Другая причина народной ненависти к немецкому – мнение, что это язык не Канта, Шиллера или Розы Люксембург, а Гитлера и Мюллера, а потому большинство делало свой выбор в пользу английского. Я, в свою очередь, одновременно со всеми изъявлял желание изучать английский, но отец был категорически против.

Школа была сама по себе не такая уж и маленькая, трёхэтажная, и это при том, что здесь имелся собственный плац. Если позволяла капризная погода, здесь 1 сентября устраивались линейки в сопровождении оркестра и под взглядами немцев, которые наблюдали за ней со своих балконов. А вот классы наши были небольшими, состояли максимум из семи человек, а это значило, что учителя во время урока успеют спросить каждого. Причём меня в числе первых, так как я сидел на второй парте первого ряда у окна.

Учёба в ГДР длилась до восьмого класса включительно, потом ребят отправляли доучиваться в 9-й и 10-й классы уже в Советский Союз. Но, если честно, мне было досадно не столько от того, что мы не сможем попасть на военные сборы, сколько от осознания того, что нас не повезут играть в военно-спортивную игру «Зарница» на гору Дольмар. Я, что, зря занял второе место по надеванию противогаза и бегу в нём? Моя мечта украсить свою школьную форму погонами СА, надеть пилотку со звёздочкой и взять в руки деревянный автомат так и осталась мечтой… Пришлось довольствоваться походами на стрельбища, откуда я таскал гильзы домой, спрашивается только – зачем?

И раз уж мы заговорили о школьной форме – она не отличалась уникальностью, всё та же белая рубашка, тёмно-синего цвета штаны и курточка, отдалённо напоминающая джинсу, где на рукаве красовалась эмблема с открытой книгой и солнцем на красном фоне, которую я считал несправедливо пустой и подрисовывал туда номер своего класса, чтобы все знали, откуда я. Показателем крутизны для нас были кроссовки на липучках, а именно румынские Tomis – замша, текстиль, да что я вам тут рассказываю, сами знаете, насколько это было круто! Тогда казалось, что шнурки – это изживший себя рудимент и их больше не будет. Некоторые учителя во главе с директором считали, что хождение в единообразной школьной форме приучало нас быть прилежными и дисциплинированными, согласно канонам морального кодекса строителя коммунизма. Однако впоследствии с каждым годом всё меньше ребят ходили в форме, отдавая предпочтение джинсам, туфлям Salamander или кроссовкам Zeha. У немцев в этом плане было намного свободнее – у них в школах не было формы, они одевались как хотели.

В 1987 году, на 117-летие со дня рождения Владимира Ильича Ленина, с подачи моей классной руководительницы мне предложили добровольно-принудительно побыть ведущим на концерте «Земля – наш единственный дом, все люди едины жаждой мира!». Я особо и не возражал – интересно было попробовать себя в новом амплуа. Потому как участвовать обязаны были все и каждый, из тех ребят, кто не смог увильнуть от данной затеи, создали хор и заставили исполнять патриотические песни вроде «Пусть всегда будет солнце». Лучше бы я пошёл в хор, правда. Это был первый и последний раз, когда я участвовал в школьных праздниках на первых позициях. Но зато в Дни самоуправления я всегда был готов замещать учителей младших классов, играя с кем-нибудь в теннис свёртками тетрадок за учительским столом. Правда, это продолжалось до тех пор, пока меня не обнаружил и не отчитал наш строгий директор. Спасибо, что хоть отцу не рассказал, а то отхватил бы я по первое число…

Мне запомнились Дни республик, когда мы выступали в национальных костюмах разных народов нашей необъятной Родины; и конечно же, душевные классные чаепития, где мы распивали местную альтернативу Pepsi – Vita Cola. Что ещё… на 70 лет Великой Октябрьской социалистической революции в Музее боевой славы 117-го полка нам рассказывали про то, как впервые в истории всего мира рабочие вместе с крестьянами, во главе с коммунистической партией, взяли власть в свои руки, чтобы создать абсолютно новое общество, где не будет социальных классов, и добились в этом деле небывалых успехов, за короткий исторический срок превратив ранее отсталую аграрную страну в мировую индустриальную державу с передовой промышленностью и высокоразвитым сельским хозяйством. Много учительница говорила и о мире во всём мире:

– Только в результате систематических и упорных усилий стран социалистического содружества уже более сорока лет человечество спасено от мировой войны. Ребята, именно ленинская партия коммунистов была и остаётся той могучей созидательной силой важных достижений нашего государства в деле разрядки международной напряжённости и сохранения мира на планете Земля во имя социального прогресса. Великий Октябрь знаменовал собой зарождение принципиально новой внешнеполитической деятельности, основанной на пролетарском интернационализме и миролюбивом сосуществовании стран с разнообразными политическими идеологиями. Но это не значит, что мы не боремся с буржуазией, – этот процесс неизбежен и исторически закономерен…

Я слушал учительницу очень внимательно, иногда отвлекаясь на большущие информационные стенды, фотографии скульптуры «Родина-мать зовёт!» или стенгазету с описанием XI Cъезда немецкой партии СЕПГ.

Я искренне радовался, что живу в самой замечательной и большой стране, где о каждом из нас по-отечески заботится коммунистическая партия, а не в Америке, где вечные голод с нищетой идут рука об руку. С первого класса я хотел радовать своих родителей, стать круглым отличником, поскорее влиться в ряды пионеров и позже комсомольцев, быть максимально полезным своей горячо любимой Родине. Хотелось совершить какой-нибудь героический поступок, быть героем, как отец, и ничего не бояться!

Экскурсии, на которые мы ездили от школы на каникулах, были единственным, от чего я никогда не пытался отлынивать. Пожалуй, самой запоминающейся стала экскурсия в Лейпцигский зоопарк, входной билет которого я храню как реликвию. Но животные животными, а я приехал с целью попробовать новые сладости. Мне запомнился вкус сахарной ваты, яблок в шоколаде на палочках и, конечно же, немецкого мороженого из автомата, который при нажатии рычага заполнял пломбиром вафельный стаканчик. А этот запах мороженого!.. Даже он был вкусным! А эти красочные упаковки от сладостей, при взгляде на которые начинали сильнее течь слюнки… На оставшиеся деньги я набрал гостинцев: розовый фруктовый кефир в стеклянной бутылке привёз домой специально для папы, а себе прихватил желированных разноцветных мишек в пакетике. Хорошо, что я взял с собой накопленные деньги, а то не хватило бы на всё.

Напоследок перед отправкой домой я купил на память открытку с изображением дома Futuro, внешне напоминающего корабль НЛО из фильмов. Переходя дорогу к нашему школьному автобусу «Прогресс», я заострил своё внимание на Ампельмане – человечке, изображённом на светофоре. Поговаривали, что его прототипом стал силуэт самого Эриха Хонеккера. Наконец-то я увидел хоть один город ГДР по-настоящему, вживую, а не на картинках из журналов. Да, были и другие экскурсии в пещеру сказок в Вальдорфе с ожившими игрушками, но пальму первенства я всё же отдаю зоопарку.