Читать книгу Зима наворожила - - Страница 7

Юлия шла по улице, утопая до колен в снегу. За ночь его высыпало столько, что будь ребятишки в этот день не в школе, то наверняка бы построили ледяную крепость до самых Хибин! На перекрёстке она столкнулась с Лизой Койковой, и та, сделав нарочито вежливый вид, поприветствовала бывшую учительницу. Юля хорошо её знала, ведь та училась с Олей Регудовой в одном классе, но если Оля нашла порядочного мужа военного, то о Лизе ходили не слишком приятные слухи. В школе она тоже не отличалась примерным поведением: носила откровенные мини-юбки и вешалась на парней, в то время как Оля усердно училась, не разбрасываясь ни словами, ни отношениями.

– Теряете кадры! – после приветствия сказала она, и Юлия, различившая в её интонации неприкрытую злобу, невольно остановилась. Койкову, казалось бы, мало волновали внутренние проблемы педагогов и учеников. В отличие от Юлии Снегирёвой она приходила в школу раз в неделю и была довольна своим положением. – Нет, ну надо же – Ольке приспичило рожать! В этой жизни нужно уметь чётко расставлять приоритеты, – продолжала она, – преуспеть и в карьере, и в создании семьи не получится!

– А ты, я так понимаю, выбрала первое, – заметила женщина, вспомнив прошлогодние новости из газет о новом директоре школы номер один.

– Так же, как и вы, – насмешливо улыбалась Елизавета.

– Я прошла этот путь достойно и вправе гордиться своими достижениями. Благодаря хорошим способностям руководителя, повышению квалификации, немалому опыту и стажу из учителя русского языка переросла в завуча. Это мнение начальства, а не моя прихоть. А уже после оказалась лучшей кандидатурой на пост директора. Но как это получилось у тебя? – поинтересовалась женщина, которая до сих пор пребывала под впечатлением, как бывшая ученица Койкова, которая до выпускного класса писала «ложат», «текёт» и «в будующем» в скором будущем поднялась так высоко, и теперь смотрит на всех со свойственным ей чувством полного пренебрежения.

Лиза решила не рассказывать Снегирёвой о своём пути, посчитав, что от такой информации директора хватит удар, и её школа совсем загнётся, что, конечно, было Лизе на руку – неплохая мысль, присвоить себе все очки престижа. Но считая Юлию «нормальной тёткой», Елизавета пожалела её. А правда такова – место Лизе предоставил её престарелый ухажёр, которого она окольцевала, а потом бросила, что нисколечко не смущало амбициозную девушку.

После беседы у Юлии весь день было неприятно на душе. Можно было бы гордиться своей ученицей, выбившейся в люди, но почему-то не получалось.

Женщина шла по коридору. Её внимание привлёк залитый светлой краской пол. Юлия сдвинула брови.

– Что тут произошло?

Пожилая уборщица, беспрестанно ахая, с горечью поведала, что двое старшеклассников – Петренко и Новиков, здорово поругались, и один плеснул в другого краской, взятой без разрешения у трудовика.

Юлия не сомневалась, кто виноват. Этот парень постоянно доставлял им проблем.

– Петренко приревновал его к Алисе и добавил нам работёнки… Елена Тимофеевна собирается вызвать его родителей к вам.

Больше всего на свете Юлии не нравились подобные встречи с родителями таких хулиганов, которые или разводили руками, мол, что поделать, мы тут бессильны, или принимались обвинять во всех грехах учителей и школу. Обычно именно такими и были родители «золотой молодёжи». И всё становилось очевидным: разве в такой семье мог вырасти другой мальчишка? Нет, женщина определённо не выносила подобные сцены и меньше всего хотела тратить своё время, которого и так едва хватало, на бессмысленные разговоры и разборки. И всё-таки Снегирёва вам не Койкова! Она дни и ночи проводит на работе, неустанно решает, что можно предпринять на благо школы. А особенную радость ей доставляли встречи с отзывчивыми и деятельными родителями, которые охотно шли на контакт, с энтузиазмом и волнением придумывали что-то на родительских собраниях и всегда предлагали помощь.

Юлия разыскала хулигана Петренко. Как раз шёл урок литературы.

– Если ты хоть что-то носишь в своём рюкзаке, смею предположить, это не краска, – сдержанно сказала женщина зардевшемуся девятикласснику. – Твоих родителей мы не станем вызывать, однако ты задержись после уроков.

В классе повисла гробовая тишина, и Петренко, кивнув, пристыженный вернулся за парту.

Учительница наградила его укоризненным взглядом: «Сколько же мы с тобой натерпелись, Петренко…»

Сегодня Юлия Вячеславовна не уйдёт раньше, как планировала. И пусть. Она лично проследит за тем, как своевольный и распущенный Петренко явится сюда и станет оттирать испачканный краской пол. Она строго-настрого запретила уборщице Валентине Егоровне ему помогать, ведь бедная женщина и так мучилась постоянными болями в спине.

Юлия вышла из кабинета и спустилась в столовую, чтобы в тишине выпить чаю, а после приступить к нескончаемым делам. Но и в столовой царила атмосфера, далёкая от душевности: повар и посудомойщица перешёптывались о зарплате. Юлия, до этого сидевшая к ним спиной, обернулась.

– Юлия Вячеславовна, ходят слухи, что нам понизят зарплату, – всплеснула руками женщина с белым колпаком на голове, – а ведь и так за копейки работаем!

– Не помню, чтобы я такое говорила, – отозвалась та, протянув руки к горячему напитку в стакане. – Кто вносит смуту, распуская сплетни?

– Да так, один сказал, другой разнёс, – отмахнулась посудомойщица.

Юлия кивнула, сразу догадавшись, что и тем, и другим человеком была Елизавета Койкова, неугомонная девица, самомнение и тщеславие которой цепляются за штанговые токоприёмники троллейбусов.

– Не беспокойтесь, пока всё без изменений. Но обещаю вынести на обсуждение вопрос о повышении заработной платы, – сказала директор и, собственноручно вымыв стакан в рукомойной зоне зала, направилась в кабинет.