Читать книгу История Финала. Книга 1. Часть 2 - - Страница 7

Ох, как сильно досталось Хартману, когда он, Эрнеста и Эрвин вместе с остатками своих групп вернулись в Бреслау. Харти получил по полной, так как именно он был ответственным за проведение операции в Бресте. Однако слов о лишении его звания, даже не было. Всего лишь громко пошумели и бросили. Генерал Кронберг хотел применить хоть какое-то наказание для командиров, но он не успел. В разговор вмешался загадочный персонаж в капюшоне и мантии, тот самый наставник дивизии. Этот господин решил, что проведенная операция была закончена, пусть она и не успешна, но в результате кровавой бойни, удалось получить массу информации о силе и способностях красного демона. Он не хвалил ребят, но сказал, что их сведения оказались полезными для дальнейших действий сил СС. Он предложил отправить группы в Берлин на недельную реабилитацию и подготовку новых кандидатов, чтобы в следующий раз, бойцы были более подготовлены и натренированы. Генерал безоговорочно согласился с мнением наставника, находясь под влиянием его авторитета. И поэтому, временным пунктом размещения спецгрупп, стал Берлин.

Ради соблюдения всех выше перечисленных обязательств, генерал Густав Кронберг отправился вместе с командирами. Он посчитал, что нужно лично заняться тщательной подготовкой бойцов опираясь на полученные данные о силе и превосходстве противника.

Поездкой в Берлин, не мог не воспользоваться Эрвин. Он еще после Бреста загорелся желанием изучить дело профессора Циммерманна и опровергнуть слова демона, ну или подтвердить, что ему совсем не хотелось. Однако этот вопрос ему, вскоре пришлось отложить, ведь шестого июля, пришла зашифрованная радиограмма от Вальтера Борга.

– От него долго не было вестей. Он там что, с русскими девушками развлекается, пока мы тут льем кровь и пот за великий Рейх…? – Раздраженно спросил Хартман, сидя на стуле и разминая ладони пружинным тренажером.

– Уймись уже…. Погибших не вернешь. – Сказал Эрвин, работая над шифровкой сидя за тем же столом. – Судя по первым строчкам, Вальтер знает о нашем провале в Бресте. Интересно откуда…?

– Красный демон нашептал…. Какая разница. Он там прохлаждается. Наверняка он раздобыл себе звание какого-нибудь политрука и сидит спокойно в кабинетике и попивает чай. Подумаешь…

– Он хотя бы успешно выполняет свою работу. – Вмешалась Эрнеста, зайдя в комнату полностью промокши от пота. – А мы облажались как детишки…. Кто же знал, что демон окажется настолько опасным. Еще и эта девчонка в белой маске. Она даже не напрягалась когда дралась со мной. Нам нужно больше тренироваться, чтобы быть им равными…. И все же. Они нас не убили…. Почему…? Как думаешь Харти….?

Эрнеста ехидно проговорила свой вопрос, снимая серый китель. Под формой была промокшая рубашка, а под ней майка с изображением орла со свастикой в центе. Она немного потрепала волосы, чтобы они подсохли, а после, тяжело плюхнулась в кресло в уголке.

От действий девушки Хартман и Эрвин оказались под гипнозом. Они смотрели на нее, пока она не посмотрела на них в ответ. Их глаза сразу упали в пол, а Харти демонстративно кашлянул, чтобы не выказывать соблазна. Она ему нравилась и это, было видно. Но вот чтобы обратить на себя внимание девушки аристократки, требуется иметь более скромный характер, и как минимум, чистое прошлое, чего не скажешь о Харти. Пусть он и не любитель насилия и уж тем более полового насилия, но в условиях всеобщего безумия, приходиться вертеться, как только возможно. Именно из-за уступчивости, Эрнеста и презирала Кронберга младшего.

– Правильно Харти. Отвернись и не смотри на меня. – Даже немного озлоблено сказала Эрнеста в адрес Хартмана. – Только достойный мужчина имеет право любоваться моим телом. Ты пока не дорос до такого уровня. И ты прекрасно знаешь, какой парень сейчас меня восхищает больше всех.

– Да. Вот только он на тебя даже не смотрит. Умчался от тебя к большевикам и сидит там курит…. Ты как парень, а он девчонка. Ты пытаешься затащить его в постель, а не наоборот. – Недовольно проговорил Хартман даже не глядя на свою собеседницу. – Он с тобой поиграет, и ты запомнишь это соитие на всю жизнь. Но жить он с тобой не станет. Он одиночка…. Женитьба, не в его стиле и не в его привилегиях.

– Да что ты вообще знаешь о нем?! Он интересен девушкам не только из-за внешности. Он очень хороший и добрый…. В отличие от тебя, он еще и справедливый. Я ведь помню его действия во Франции…

– Так друзья, хватить ссориться. Я расшифровал его послание. – Сказал Эрвин, сразу же поднявшись со стула с листком бумаги.

– Ну и…. Что там? – Спросила Эрнеста, ожидая пока тот сообразит.

Эрвин встал у окна, чтобы солнечный свет озарил бумагу. Он прищурился и был готов зачитать весьма крупный текст.

– И так, Вальтер передал следующее: «Ужасный, вопиющий кошмар. Друзья, как вы могли?! Я не ожидал, что начнется война. И это лишь верхушка айсберга. Этнические чистки и убийства евреев, цыган, украинцев, белорусов и русских! Вы с ума сошли там все?! Еще и вы сами! Недавно я узнал, что больше двадцати бойцов наших спецгрупп погибли в районе Бреста. Я ждал ответа, на счет вас. Вдруг среди погибших были командиры. Узнал, что нет. Рассказывают, что советская спецгруппа упустила вас, и вы ушли обратно через границу, но вы понесли тяжелые потери…. Зачем вы полезли?! Я же предупреждал, что демонов стало больше. Я же говорил, чтобы вы не лезли на рожон. Против вас была применена лишь малая сила. Демоны опасны. Прошу вас друзья… берегите себя. Не рискуйте…. Данных больше нет. Здесь сейчас хаос и всеобщая мобилизация…. Я стараюсь не светиться…»

– Посмотрите ка, какой благородный…

– Закрой рот Хартман. – Тихо и грубо рявкнула Эрнеста.

– И ведь, правда. Он нас предупреждал, чтобы мы были осмотрительнее. В Бресте была капкан, и мы в него попались. – Добавил Эрвин, поддерживая девушку. – Мы облажались.

– Хорошо, допустим. Тогда что ты предлагаешь? Мы сейчас не в состоянии быстро подготовить силы для новой атаки. На тренировку новых бойцов уйдут недели, если не месяцы. – Размахивая рукой, говорил Хартман. – Нам нужна стратегия и совместная работа со всеми силами дивизии, в том числе и с механизированными частями…

– Верно. Нужно кооперироваться. – Поддержал Эрвин. – Но сначала, я хочу определиться, кто лжет, а кто говорит истину. Мне нужно найти дело профессора Циммерманна.

– Что ты прилип к этому бреду гадкого демона? Он враг и этим все сказано. Нужно бить его и уничтожать, а не разбираться с ним, кто прав, а кто виноват. Уймись уже Эрвин…

– Не-е-е-т Харти, нет…. Я не отступлю. Я все узнаю…. Просто. Просто, что если он нам не враг. У него ведь не было задачи нас убить так? Он нас просто отпустил и все…. Отпустил, чтобы я узнал для себя правду.

– Дурак ты Эрвин. – С улыбкой сказал Харти. – Он тебя вокруг пальца водит, а ты и рад…. Ну найдешь ты правду. Найдешь подтверждение его слов. А что дальше…? Кто тебе поверит…?

– Вы поверите. Вы мои друзья, и вы поверите…. Хотя бы, я буду не один, кто знает правду. Если я найду все что мне нужно, пообещайте, что не бросите меня и не воспротивитесь правде…

– Я обещаю. – Ответила Эрнеста. – Если конечно ты найдешь свою истину. Обещаю, что останусь на твоей стороне.

Эрвин доверчиво улыбнулся в ответ своим друзьям, между которыми уже давно происходит спор. Но, не смотря на все за и против, молодой командир все равно направился в закрытый архив, где и хранится копия дела об убийстве профессора Аддлера Циммерманна. Разумеется, ему пришлось изрядно попотеть, чтобы попасть туда и особенно, найти проводника, чтобы достать именно тот документ, который и нужен Эрвину. И уже там, в мрачных и звонких коридорах подземного хранилища, он нашел то, что так хотел найти.

8 июля 1941 года. Лаборатория Совикова.

– Жесть. Просто ужас ребятки. – Повторял доктор, изучая полученные биологические материалы под микроскопом. – Это человеческие кровяные тельца, а хитиновая броня, дак это вообще, что-то среднее между костью и ногтем. Обалдеть…

– То есть, это действительно раньше было человеком? Влад говорил, что он увидел воспоминания этого существа, будто оно что-то видело и у него есть мозг. – Сообщила Катя, будучи сильно заинтересованной в работе.

– Мозг? Да, скорее всего…. Если Влад видел что-то, то нужно знать что. Где он сейчас…?

– Мы его сегодня еще не видели. – Ответила Катя. – Я сама подняла ребят. Он не пришел когда был подъем.

– Интересно…. Что ж. Тогда его нужно найти. У нас остается последняя улика и тогда, я точно скажу, человек это был, или нет…. И ведь поразительно. Все указывает на то, что это была женщина…. Ее руки на фото…

– … Я-я…. Я пойду, найду командира. – Сказала Катя, с отвращением взглянув на сделанное фото.

Совиков лишь кивнул в ответ на это предложение и с азартом продолжил проводить эксперименты. Катя посмотрела на Зину, которая сидя за столом что-то пишет и дабы не отвлекать ее, быстро пошла на поиски своего командира. Она решила зайти и проверить, нет ли его в кабинете, оставив своей основной целью его личные покои, где она однажды уже бывала. И действительно, в своем кабинете майора не было. Оставалось только одно место, именно туда и была дорога.

Стук в дверь. Катя решила, что не стоит врываться без спроса, но ответа на ее удары костяшками не последовало. Она медленно опустила металлическую ручку двери и толкнула ее. Тяжелая и массивная створа подалась вперед, открыв доступ в помещение. Когда Катя прошла внутрь, то увидела полный порядок и заправленную кровать. Общий свет был выключен, и горела лишь настольная лампа с зеленым абажуром. Как раз таки за письменным столом и сидел Влад. Он даже не обратил внимания на вторжение в его личное пространство и понял что не один, только когда сделал вдох. Посторонний, но приятный запах заставил его повернуть голову и обратить внимание на гостью. Впрочем, ей он был даже рад. Однако ей, его лицо показалось испуганным и замученным, будто он снова не спал две недели, или даже месяц.

– Влад. С тобой все хорошо…? Тебя сегодня не было утром…

– Да, все нормально…. Вернее, не совсем. – Ответил командир, тяжело вздохнув и проведя ладонями по лицу.

– Это из-за воспоминаний того существа, да…?

Катя аккуратно подошла и спросила, медленно проведя ладонью по спине Блюхера и положив ее на плечо. Она наклонилась к нему ближе, чтобы подарить немного нежности. Но на столе она увидела два очень плохих рисунка. На одном было лицо женщины, а на втором мужчина. Оба изображения были много раз перерисованы и вновь стерты до крупных шероховатостей на бумаге, но в и итоге, они были испорчены.

– Кого ты пытаешься нарисовать…? – Встревожено спросила Катя.

– Не знаю. – Ответил Влад, постукивая кончиками пальцев по столу и потирая подбородок. – Это из воспоминаний. Не понимаю, кто это…. Я, попытался нарисовать, но каждый раз, все плывет. Еще есть голос этого мужчины, но я не узнаю его. Наверное, я его и не знаю вовсе.

– … Ну, судя по всему, это ученый, раз на нем белый халат. А вот женщина…. Кто она? Ты не знаешь…?

– Нет Кать. Но предполагаю что это, именно она. Эта женщина, и была тем отвратительным зверем…. Знать бы, что они с ней сделали…?

– Слушай…. А что, если показать это воспоминание Совикову? Он ведь раньше знал много немецких ученых, когда шла совместная работа над проектом «Ядро».

– Нет-нет-нет, ты чего. – Замотав головой, ответил Влад, развернувшись лицом к Кате. – Нельзя…. У нашего доктора мозги потекут, и кровь из носа пойдет…. Он ведь обычный человек. Был бы он чувствительный к энергии, как ты или кто-то из ребят, то да, но не он…. Раньше. Уже давно, мы проводили эти эксперименты. У него тогда неделю голова болела и глаза были красные…. Это все равно, что сотрясение.

– Может все-таки спросить у него?

– Он согласиться…. Можно не сомневаться. Он готов хоть когда взаимодействовать с энергией осколка. Тем более, если это погружение в мозговую симуляцию, то он будет точно не против этого…. Просто. У него ведь снова мозги будут не на месте.

– Но ведь, с ума он не сойдет, верно?

– Нет, не сойдет. Просто ему будет плохо. Очень плохо…

– Может все-таки обратиться к нему. Я ведь могу помочь… – Сказала Катя, нежно помяв плечо командира.

Влад почувствовал прикосновения и опустил глаза к ее руке. Он проглотил комок в горле и решительно ответил: – Ладно…. Пошли. Но я против этого. Мне нужен здоровый ученый, а не больной старик…. Надеюсь, что твое присутствие в симуляции немного перебросит воздействие энергии на тебя. – Ответил командир, и медленно поднялся со стула, и вышел из-за стола, убрав все бумаги и карандаши.

Катя была довольна тем, что смогла убедить Влада пойти с ней. Но скорее всего она больше радовалась тому, что могла легко и близко прикасаться к нему. Это было ненавязчивое движение и легкий контакт, однако уже сейчас он казался близким и по-простому обыденным, словно так и должно быть, как бы по-дружески. И все же, общие чувства были совсем не такими как у друзей, ведь друзья не смущаются объятиям и прикосновениям.

Покинув потаенные апартаменты, командир и его заместитель, стремительно двигались в лабораторию на встречу с доктором. В это время, Совиков проводил опыт на крысах, проверяя, насколько сильный и токсичный яд, у уничтоженного в лесу существа.

– Виктор Семенович, вы снова перешли на своих подопытных крыс? Не думал, что вы будите, как и раньше убивать животных… – Начал говорить Влад, обращаясь к доктору, еще на подходе к нему.

– Что поделать…. Я для того и держу в лаборатории крыс, чтобы проводить на них эксперименты…. А что? Ты хочешь, чтобы я проводил их на живых людях…? Как. Как это делал раньше доктор Абехт…?

– Абехт…? Это не тот, который пытался превратить ребенка в старика?

– Да-да, именно он. У него с юности нездоровая тяга к насилию над детьми. Не знаю, с чем это было связано, может его, раздражал младенец…? Не важно. Его уже давно не видно…. Кстати. На счет яда. Он не такой уж и сильный, но в большой концентрации убьет человека. Его задача парализовать, а не убивать жертву.

– Понятно доктор, но мы здесь по другому поводу. Я…

– Мы хотим предложить мозговую симуляцию… – Резко перебила командира Катя. – Вы раньше уже проводили этот эксперимент. Влад так казал.

– Эмм… – Немного прогрузился Совиков. – Влад, а это нормально, что она тебя перебивает? Ты даже не возмущен…. Я бы этого так не оставил. Хотя знаешь. Я только сейчас понял, о чем вы мне сказали, и злиться не хочу…

– … Перебила… – Отведя взгляд в сторону, сказал Влад. – Об этом я с ней сам поговорю. Основную суть вы все равно услышали…

– Да-да-да-да-да-да, я внимательно слушаю. – С искрами в глазах засуетился ученый. – Какова же причина столь неожиданного хода…?

– Воспоминание…. То самое воспоминание. Первое существо, которое мы обнаружили и обезвредили. Оно было человеком, и ее воспоминания сейчас в моей голове…. Дак вот. Я хотел показать вам это воспоминание.

– А есть причина…? Там что-то интересное? Хотя, что я спрашиваю, наверняка там что-то интересное…

– Там есть один человек, в белом халате, ученый. Он очень плохо изображен. Очень мутно и смазано. Но его голос очень четкий и ясный. Он что-то говорит о некой инъекции. Я думал, что вы могли бы узнать его, а может, и нет. Хотя бы попытаться…

– Я согласен… – Быстро, без вопросов, ответил Совиков.

– Вот так сразу? Даже водки перед этим не тяпните? – Спросил Влад, приподнимая подбородок глядя свысока.

– Нет-нет. Я готов…. Как говориться. Начнем без прелюдий…?

– Погодите. Катя нам поможет. – Не торопясь сообщил Влад.

– Поможет…? А…! Я понял! Она будет в качестве ассистента, чтобы часть переправляемой энергии уходила ей, да?

– Именно так…. Зина! – Громко крикнул командир, позвав к себе Зинаиду, которая как раз была в лаборатории и записывала наблюдения. – Принеси мокрые тряпки и вату. А да, еще принеси мед аптечку! Она нам пригодиться.

– Что, думаешь, что мне все же станет плохо? – Спросил Совиков.

– Думаю да. Лучше перестраховаться…. Так. Пойдемте, присядем. Лучше во время симуляции сидеть или даже лежать, так как в конце можно упасть и повредить что-нибудь. – Направившись к белому столу, сказал Влад.

За большим медицинским столом было всего два стула, но это не проблема и Влад, быстро нашел себе третий. И так, Катя, Влад и Виктор Совиков, сели друг напротив друга в треугольник. Доктор был одновременно в нетерпении, но в то же время и стрессе, ведь он помнил каково это, когда у тебя кипят мозги, превращаясь в кисель. В отличие от ребят, Совиков не был чувствительным к энергии осколка, поэтому его организм не мог переносить воздействие этой силы. Пусть она его и не могла убить как живой организм, но постороннее воздействие калечило его нервные клети и возникали аномалии в мозгу и на нервных окончаниях. Доктор так же сказал что из-за симуляции, он часто видел то, чего не должен был видеть. Например, он говорил, что видел доктора Блюхера, когда отходил от первого эксперимента. И все бы ладно, глюк в мозгах, но это не все. Ему тогда многое снилось, и он много кого видел. Позже все прошло, но он все равно потрясывается, понимая, что может увидеть всех нежеланных людей, снова, в своих снах.

Ребята дождались Зину с аптечкой и влажными тряпками. Доктор был всегда готов и уже устроился на стуле поудобнее, чтобы не упасть с него. И вот, без лишних слов и вопросов, Влад протянул руки ко лбам двух своих друзей. Он аккуратно поправил волосы Катя и приложил ладонь к ее лбу. Совиков снял очки и даже закрыл глаза, когда почувствовал кожей теплою ладонь Блюхера. Влад медленно пропустил пальцы прямо в волосы обоих и сказал:

– Начинаем…

Все трое закрыли глаза, и как только командир произнес свою команду к старту, Совиков даже немного дернулся. Однако дернулся он не от того что испугался, а потому, что процесс погружения в симуляцию резко начался. Его немного потрясывало, словно через его тело и голову проходят электрические разряды, которые больше пытают его, чем помогают.

А тем временем в самой симуляции, доктор уже падал с неба вниз. Рядом с ним была Катя и тоже падала, но ее выражение лица было более спокойным, чем у доктора. Он с испугом посмотрел на нее и ему тут же, стало легче, раз по ее лицу ясно, что все под контролем.

– Как самочувствие доктор…? – Спросила Катя, падая рядом с ним.

– Да вроде все хорошо! Но вот, такое чувство, что я в туалет резко захотел! Жутковато мне…!

– Спокойно доктор… – Прозвучал голос Блюхера и тут же, ребята очутились в светлой, белой комнате пройдя через световую вспышку.

Они вдвоем стояли на полу, ощущая естественную тяжесть своего тела, но Влада рядом с ними не было. Совиков осмотрелся вокруг и увидел лишь один единственный письменный стол в самом центре комнаты. Он неторопливо направился к нему, но на его поверхности ничего не было, лишь белое окрашенное дерево и драповая поверхность.

– Сейчас, пока, ничего не происходит. – Снова сказал Влад откуда-то с эхом. – Это переход, между воспоминаниями. Он для того, чтобы ваши мозги не напрягались…. В присутствии Кати, мы снизим эффект на нервные клетки.

После этих слов, Блюхер появился перед письменным столом. Совиков и Катя сразу обратили на него внимание, ведь посмотреть было на что. Он предстал перед ними в белом одеянии. Это был белый китель с карманами на груди, на рукавах и в нижней части. В целом, точно такой же китель, как и у всех ребят, только белоснежный как снег на солнце. Удивлению не было предела и от того, что белым было абсолютно все, ремень, брюки, сапоги, рубашка под кителем и даже волосы. Именно волосы, при близком рассмотрении вызывали наибольшее количество вопросов.

– Красиво нарядился. Прямо как в твои тринадцать лет на параде в честь Великой Октябрьской революции. – С улыбкой сказал Совиков.

– Я не специально. В этом месте я всегда выгляжу так…. Не знаю почему, но именно здесь, я не могу контролировать свой внешний вид. – Ответил Влад и, обойдя стол, подошел к доктору и Кате.

– Это…. Это очень красиво. – Сказала завороженная Катя. – Белый тебе очень к лицу…. Ты, наверное, ангел…? Я помню, когда-то видела в книге изображение ангелов…. И твои волосы…

– Не думаю, что ангелы участвуют в людских войнах. – Ответил командир, даже легонько улыбнувшись.

– Волосы-волосы…. Вот поэтому я и говорил, что вы очень похожи, в физиологическом понимании. – Сказал Совиков, встав между молодыми. – Раньше у твоего командира тоже была такая же ситуация с белением волос. Но, со временем, они как-то резко снова стали темными…. Не расскажешь, а Влад? Как ты снова вернул прежний цвет? Может, я чего-то не знаю, и ты красишь свою шевелюру? Ведь они потемнели так быстро…

– Мы могли бы поговорить об этом в другое время. Напоминаю, что мы в симуляции…. Приготовьтесь доктор. – Сказал майор в белом, и отошел к письменному столу, разместившись прямо за ним.

– Скажи хоть, к чему готовиться? Насколько там все страшно и непонятно…? – Спросил доктор.

– Там все непонятно. Это воспоминание как кошмарный сон. Поэтому, будьте готовы к самому противному и мерзкому…. Готовы…?

Влад положил руки на стол. Катя и Совиков напряженно встали перед ним и приготовились, а к чему? Сами толком не знали.

Вдруг, выстрелы! Шум, град бомб! Крики людей и очередь из автомата! Все трое наблюдали, как бы от лица той самой женщины. После взрывов и выстрелов, все стихло, и начали звучать голоса немецких солдат с далеким и протяжным эхом, а их образы, были то мутными, то снова более или менее четкими. Они говорили:

– Штандартенфюрер просил ее, да? Не помню, о ком он говорил точно.

– Да, точно она…. Наверное. Ой, не томи, бери ее и пошли! Какая разница, эти евреи все на одно лицо…! – Ответил второй солдат.

Похоже, эта женщина была еврейка и попала в концентрационный лагерь. Скорее всего, она жила в Польше, ведь по обстановке, во время бомбежки, все было похоже на европейский город. Ребята видели обрывистые и перепрыгивающие вперед кадры как ее ведут по коридору и отчетливо слышен стук подошв. После, было лишь молчание и звук звенящих ременных блях, как будто ее пристегивают к стулу или креслу каталке. Ее зрение, то мутнеет, то становиться более отчетливым. Она видит перед собой кафельную плитку, которой обшита стена и пол. Вдруг слышится звон металлических, хирургических инструментов, которые ударяются о нержавеющий латок. И вот, крик! Женщина кричит, когда с ней что-то делают, применяя инструменты. Она слышит звук рассеченной плоти и щелканье пинцетов. Через несколько секунд она видит, как ее везут в другое, более темное помещение. Ее зрение стало еще хуже, из-за красноты и тяжелого сердцебиения. Перед ней появляются двое людей в халатах, один из которых уже взрослый мужчина, а второй молодой человек.

– Сколько мне нужно раз повторить, что я не собираюсь работать с людьми как с подопытными кроликами…? – Спросил взрослый ученый.

Женщина поднимает глаза, и ее взгляд прикован к этому человеку. Он кажется ей безобидным, ведь он не желает с ней ничего делать, и возмущен тем, что она сейчас здесь. Однако к нему подходит другой мужчина в серой немецкой форме и говорит:

– Доктор. Ваша работа не в том чтобы задавать вопросы и возмущаться. Ваша работа делать для нас живые боевые машины. Вы достигли определенных успехов. Я думаю, вы не хотите, чтобы вся ваша работа резко превратилась в пытку…? Ведь не хотите…?

– Нет…. Не-нет, не хочу. – Ответил ученый.

– Вот и хорошо. У вас еще шесть таких подопытных. Так что…. Все в ваших руках. Работайте мой друг, работайте…. Идет война, и поэтому, вы должны работать куда усерднее, и не задавать лишних вопросов.

Военный в форме ушел. Неизвестный немецкий ученый очень печально вздохнул и опустил руки. Он посмотрел в лицо подопытной женщины и на выдохе сказал, обратившись ко второму, молодому ученому:

– Придется марать руки. И во что мы ввязались…? Карл, беги в центральную лабораторию. Нам нужна последняя инъекция, уровень три…

Молодой человек незамедлительно ринулся в указанное ученым место. А сам доктор, встал перед женщиной и пока никто его не слышит и не видит, опустив голову, тихо и печально начал говорить:

– Прости. Я не могу ничего поделать. Я человек подневольный. Я не хотел этого…. Инъекция, она медленно тебя убьет. Больно…. Больно будет. Но потом, все забудется и исчезнет…. Я виноват. Это я придумал его….

Через минуту, когда ученый закончил свое откровение, в комнату пришел молодой человек с металлическим футляром в руках. Он открыл его, и доктор вытащил оттуда большой шприц с красноватой жидкостью как вода с кровью. Наверное, это и была некая инъекция. Он зашел женщине за спину, после чего произошел укол, скорее всего в шею, или спину. После инъекции женщина начала засыпать, а ее сердцебиение резко усилилось. Однако то, что было с ней дальше, могло свести с ума. Она была в темном контейнере, а он стоял в большой комнате, покрытой кафелем. Она кричала и как будто металась по контейнеру, а ее зрение, медленно становилось лучше и в итоге оно стало прекрасным, но черно-белым. Вскоре ее начали посещать галлюцинации, и она видела свое отражение в молодости и в последние годы. С возрастом ее зрение ухудшалось, но теперь оно стало идеальным. Однако последнее, что она увидела, свое ужасное тело и на этом все.

Яркий свет начал окутывать воспоминание и в этот момент сама симуляция прекратилась. Влад, Катя и Совиков вернулись в свое бытие. Майор убрал руки с их голов, после чего он пришел в себя. Однако его благое состояние не означало благо для доктора. Он открыл глаза и сразу соскочил со стула. Зина все это время была рядом и наблюдала, и когда доктору стало плохо, она поспешила к нему. А ведь ему действительно было плохо. Он убежал к металлической раковине и его, сильно вырвало всем, что он успел съесть за сегодня. Он только и успевал споласкивать лицо прохладной водой, как его снова начинало рвать. Подняв голову, он заметил, что из носа начала течь кровь, а глаза сильно слезились. Он умылся снова, пока его не отпустило.

– Доктор Совиков! Держите тряпку и вату, у вас кровь…! – Обеспокоенно говорила Зина, которая хотела ему помочь, стоя рядом. – Вот…! Выпейте скорее таблетку от рвоты…

– Тряпку…. Дай мне мокрую тряпку…! – Повысив голос, рявкнул Совиков и опустил голову под струю воды. – Вот. Так гораздо лучше…

Зина дала ему, что он просил и пролив на свой череп достаточно прохладной влаги, он накинул на голову мокрую ветошь. Ему было плохо и он, тяжело дышал. Пока доктор приходит в себя, Влад приводит в норму Катю.

– Ты как? С тобой все хорошо…? Может тебе прилечь? – Спрашивал командир, когда видел, как девушка оттягивает воротник кителя, будто ей жарко или нехорошо. – Эй…

Катя побледнела и тяжело дыша, смотрела в пол. Влад положил ладонь на ее руку, когда она держалась за колено. Она обратила внимание на этот жест и честно ответила:

– Мне, правда, немного дурно.

– Из-за симуляции? Раньше тебе плохо не становилось…

– Нет-нет. Не в этом дело…. То, что я увидела. Из-за этого мне плохо. Эта женщина…. Что? Что вообще с ней сделали? И кто эти люди…?

– О-о-о-и-и-и…! – Заохал Совиков, прижимая тряпку к голове. – Вот ведь черти! Я так и думал, что эти твари, ни без участия тех ученых сделаны…!

– Виктор Семенович, дак вы знаете, кто это сделал? – Спросила заинтересованная Зина с аптечкой в руках.

– Юлиан…. Юлиан фон Шредер. Выдающийся ученый. Я его знаю уже давно. Он был знаком с Илларионом Блюхером…. Давно…

– Каково его направление в науке? Что это за инъекция, которая делает из людей этих тварей? Это ведь, в природе невозможно… – Спросил Влад.

– В природе все возможно. Но вот такая активная мутация клеток и такая трансформация…. Это да. Это невозможно. Если конечно он не сделал сверхактивный реактив для ускорения процесса мгновенной мутации.

– Доктор объясните нам. Как это все возможно? Это ведь серьезный научный прорыв. – С восхищением спрашивала Зина. – Это будущее. Мы сможем сделать из человека что угодно…. Или даже. Мы сможем сделать сверхчеловека. Вы только представьте…

– Представил…. Но, таких, сверхлюдей нам не надо. Они на людей даже не похожи. – Еще раз, повторно намочив тряпку, ответил Совиков.

– Я предлагаю вам не мучиться и пойти прилечь. – Сказал Влад. – У вас состояние очень убитое. Лучше отдохнуть. Потом вы нам все расскажете и объясните…. Как вам такое предложение…?

– Сейчас я с тобой согласен майор…. Хотя, мне понравилось. Голова бы не разрывалась, дак я бы часто так делал. А сейчас, все же лучше прилечь…. Уф-уф. Ох-ох-о-о-о-хо-хой. – Начал охать Совиков медленно шагая в коридор, чтобы дойти до кровати.

– Зина. Помоги доктору. А то я чувствую, что он не дойдет. – Сказал командир глядя на ковыляющего ученого.

Ну что ж, главное Влад узнал. За этими экспериментами стоит главный ученый, доктор Юлиан Шредер. Если что, то Блюхер его вообще не знал. Он никогда ранее в Германии с ним не пересекался и не слышал о нем. Поэтому, данная личность для него загадка. И все же, он рассчитывает на информацию от Совикова. Он то уж точно многое о нем знает. И теперь, когда ученый ушел передохнуть после мозгового штурма, Владу стоит позаботиться о Кате.

– Тебе, наверное, тоже стоит прилечь. На тебя пришлась половина негатива. Я могу тебя проводить до казармы…

– … Да. Пойдем. – Ответила Катя, сглотнув комок в горле, и после спросила. – А тебе не дурно? Как ты себя чувствуешь…?

– Нормально. Я уже насмотрелся на это воспоминание. Вначале мне тоже было неприятно…. Я хочу найти доктора Шредера. Если нет, то эти эксперименты будут продолжаться.

– … Да. Ты правильно думаешь. – Неуверенно ответила Катя, слегка пошатнувшись во время ходьбы.

– Тихо-тихо. Тебя точно не тошнит? Посмотри на меня. – Сказал Влад, приподняв подбородок девушки, чтобы лучше видеть ее лицо.

Его обеспокоенный взгляд сразу сменился смущением, ведь то, как Катя на него посмотрела, было очень приятно. То, что он нежно держал ее лицо и проявлял заботу, вызвало у нее такие чувства, от которых она сама, первой стала краснеть. Сердца двоих были напряжены, ведь это было близко и приятно. Но Влад решил не отступать и не отстраняться, решив, что его забота не будет выглядеть как что-то милое и не больше, чем просто что-то дружеское. Однако когда Катя взяла его за запястье, все стало еще сложнее. Она провела ладонью до его кисти и легко удерживала ее, чувствуя теплую кожу и нежность. И в этот момент Влад немного пообмяк, потеряв контроль над ситуацией. Его лицо изменилось, выражая что-то нежное, теплое и искреннее. Такого, с ним раньше не происходило. Собственно, в последнее время, это стало случаться все чаще и чаще.

– …Эм. Значит тебе лучше, да…? – Забегав глазами по сторонам, спросил Влад, слегка улыбаясь. – Я…. Я думаю что…

– Мне лучше, спасибо…. Правда, все нормально. – Ответила Катя, все еще держа руку командира около своего лица.

– Ну, тогда пойдем. Мы уже почти пришли…

– Слушай… а можно, полежать на кровати в твоей комнате? Просто, знаешь…! – Сильно смутившись, спросила Катя. – У тебя удобнее. Кровать большая и у тебя, немного свежее воздух…. Но, если нет, то я не настаиваю. Просто хотела спросить, можно или нет…

– … Пойдем. Можно. Главное чтобы ни кто не увидел…

Катя улыбнулась и с усталым видом пошла вместе с Владом в его отдельные апартаменты. Почему-то ему это не показалось странным. Он, как и в прошлый раз, решил, что не будет ничего страшного, если они будут вместе в одной комнате. Ведь в прошлый раз они были на одной кровати и ничего страшного не произошло. Да смущались, но ничего более.

Когда ребята вошли в комнату, то Катя чуть не упала когда ее начало немного штормить. Чувство приближающегося сна и спокойствия накрывало с головой, а присутствие командира только усиливало эффект. Она подошла к кровати и села на нее. В этот же момент у нее словно пропали все силы. Она пыталась снять сапоги, но с большим трудом. У нее кружилась голова, и она часто моргала, стараясь не расслаблять и держать себя в руках. Когда сапог с левой ноги, наконец, удалось снять, он отлетел вперед и Катя, пыталась дотянуться до него сидя, не вставая с кровати.

– Не разбрасывай вещи. Если тебе плохо, просто попроси помощи, я ведь рядом… – Тихо сказал Влад, подойдя к ней и подняв сапог с пола.

Он поставил его у края кровати и присел на колени перед Катей. Она сразу напряглась, когда его руки потянулись к ногам, но после, она успокоилась. Оказалось, что он просто решил помочь снять обувь. Он аккуратно стянул с тонкой девичей ноги второй сапог и убрал в пару ко второму. Он быстро и легко смотал портянки, оставив только голые и свободные стопы, после чего приподнялся, склонившись перед девушкой. Он протянул руки к верхней пуговице под воротником и мягко сказал:

– Снимай китель. Не стоит лежать на белом, в верхней одежде…

Катя сильно покраснела и опустила взгляд. Влад быстро и умело расстегнул все пуговицы и ремень, после чего девчонка смогла легко скинуть форму, оставив рубашку. Командир взял ее китель и положил на спинку кровати, и пока он отходил, Катя упала на подушку. Она отвернулась от края кровати и поджала руки к лицу, а ноги сжала в коленях. У нее было тяжелое дыхание, а глаза быстро закрывались. Она чувствовала прохладу, но без кителя и с голыми стопами, становилось холодно. Она слышала приглушенный стук командирских сапог по ковру и не смотрела назад, как вдруг, на нее сверху, легкой пеленой опустилась плотная белая материя. Это была двойная простынь из льняного полотна, под которой было и не жарко и не холодно.

– Так лучше…? – Спросил Влад, стоя перед кроватью глядя на Катин затылок и немного поправляя одеяло.

Но ответа он не получил. Решив, что Катя уснула, он направился к своему письменному столу, где уже горела настольная лампа. Он отодвинул кресло, чтобы сесть за стол, но перед этим решил взглянуть на уставшую Катю. Он увидел ее голову и милое лицо, утонувшее в подушке. Она подмяла перед собой кусочек одеяла и, выдыхая в него, тихо спала, слегка приоткрыв губы. Влад умиротворенно улыбнулся и сел за стол, принявшись что-то писать, или рисовать, изредка зевая, тоже не против поспать, ведь Катя рядом.

Из-за нее, Блюхера клонило в сон, но и она, тоже спала крепче в его присутствии. Когда он сел за стол, Катя открыла глаза и посмотрела на него. Ее, что-то в нем сильно завораживало. Даже не внешность. Что-то другое. Она просто смотрела, приложив голову к приятной подушке. Вскоре сон становился сильнее, и веки тяжелели. Через десять минут она уснула. А еще через полчаса, Влад уже не мог сдерживать свою зевоту и бросил застольные дела. Он вышел из-за стола и, увидев Катю в том же положении, решил что ему, как и ей, нужно передохнуть. Он снял китель и сел на колени перед кроватью с другой стороны, после чего лег на нее, придерживая голову кулаками. Он смотрел на спящую подругу и через три минуты, его совсем сморило в сон и его голова, легла на ладони. Так, он тоже уснул, в не самой удобной позе. Но главное что он поспит.

Телефонный звон! Катя услышала его, но не открывала глаза, решив, что он вот-вот прекратиться. Однако этот раздражающий звук не прекращался, пробуждая ото сна. Она чувствовала себя прекрасно, поэтому решила поднять голову и сесть на кровати. Протерев глаза, она увидела источник звука. Собственно, это был телефонный аппарат, который стоял на письменном столе под включенной лампой. Когда глаза полностью прозрели, Катя увидела Влада, который лежал своим туловищем на кровати, а ногами на полу. Он был в полной отключке и даже не реагировал на звук. В перерывы между звоном Катя слышала его дыхание. Он не просыпался, и она решила его потревожить. Сдернув с себя одеяло, она подползла к нему и начала легонько толкать его за плечо, но он не реагировал. Тогда Катя провела ладонью по его волосам, сама не зная зачем, и толкнула его посильнее. Со второй попытки он дернулся и отбросил сон, после чего, что-то промычав, как желеобразное вещество скатился на пол и сел, опираясь спиной о кровать. Его голова было опущена, а глаза закрыты, будто он все еще спит или не выспался. Он недовольно поднял голову и глаза, взглянув на звенящий телефон, который не умолкал уже как две минуты и недовольно сказал:

– Кому там не иметься…? Такой хороший сон был. А ведь я уже неделю не спал…. Гадство…

Влад недовольно с вздохами поднялся на ноги и наконец, подошел к назойливому аппарату. Он поднял трубку и быстро сел за стол, расположившись в кресле. На той стороне все было тихо и спокойно, хотя ожидалось, что будет громко, шумно, и много недовольных фраз и мата. Однако на той стороне был Совиков, и ему было не очень хорошо, судя по его тихому и хриплому голосу.

– Что-то случилось доктор…? Вам плохо…? – Перво-наперво спросил Влад, прежде чем перейти к сути. – Да…. Да, все хорошо. У Кати тоже все хорошо. Состояние стабильное. Она поспала шесть часов…. Я…? Да я тоже спал, и еще хочу, если быть честным…. Раз все хорошо, то зачем звоните, да еще так долго…?

Влад затих со своими вопросами. Видимо Совиков ему что-то объясняет и рассказывает. Судя по внимательности и некоторому недовольству Блюхера, речь явно идет о чем-то плохом, ну или нежелательном.

– Я понял. Завтра будем на поверхности. Он уже допросил группу Михайловского…? Ясно…. Ясно-ясно. Я понял. Завтра будем…. Ступайте к себе и отдыхайте. Вам явно нездоровиться…. Да. Хорошо доктор…

Катя слышала этот монолог, но так толком ничего не поняла. Что-то про допрос группы капитана Михайловского и то, что завтра что-то будет.

Влад положил трубку и вышел из-за стола. Его глаза были усталыми и заспанными, поэтому он поспешил к кровати. Катя вернулась на свою половину и накрылась одеялом, а сонный командир по-быстрому растянулся на матрасе уже в нормальном положении. Он лег на спину, закрывая глаза рукой и тяжело выдохнул, прежде чем снова попытаться уснуть.

– Что-то случилось? Зачем Совиков звонил тебе так настойчиво…? – Спросила Катя, не отводя глаз.

– … Ох…. Завтра. Он звонил, чтобы сообщить о прибытии оперуполномоченного комиссара от командования внутренней разведки. Он собирает показания и сведения от военнослужащих и выявляет шпионов или антисоветских деятелей…. Проще говоря, чекист.

– А мы здесь причем…?

– Кто его знает. Может, кто-то нашептал им на ухо, что среди нас есть человек, который занимается подрывной, антикоммунистической деятельностью…. Обычно они за этим приходят. Я ведь, тоже, по сути, чекист. Но для них это лишь звание. Как ты видишь, с комиссаром Бурениным удалось решить вопрос, а ведь он тоже ЧК.

– Значит, нас будут допрашивать?

– Да, наверное…. Не паникуй. Завтра все объясню, тебе и ребятам, что говорить, а о чем лучше помолчать…. Завтра. Сейчас я бы хотел выспаться. Ты ведь не против еще немного поспать…?

– Нет. Не против… – Ответила Катя, продолжая смотреть на Блюхера.

Удивительно, но он очень быстро уснул. Замотался совсем бедолага. Она не стала его тревожить. Тем более, зачем? Ведь есть такой шанс понаблюдать за ним, учитывая, что в прошлый раз, когда была возможность поспать в его комнате, Катя уснула. Но в этот раз, ее веки так же, как и тогда, стали тяжелеть и, не смотря на шестичасовой сон, она все равно уснула, и проспала еще долго-долго.

Утром нового дня Катя открыла глаза, не увидев ни солнца, ни пения птичек. Она посмотрела на часы и увидела, что еще только пять. Только вот, было не совсем ясно, какое сейчас время. Чего удивляться, ребята ведь в подземном комплексе. Она быстренько глянула на спящего командира и села на краю кровати, начав неторопливо одеваться. В это же время Влад начал ворочаться и вскоре, тоже проснулся. Он молча встал с кровати и направился в угол комнаты, что был рядом с письменным столом. Там ничего не было, просто угол, до того момента пока командир не начал сдвигать стенку в сторону. Оказалось, что там есть потайное помещение, но в нем нет чего-то сверхъестественного, там всего лишь ванная комната, просто хорошо замаскированная. Влад зашел туда и закрыл за собой откатную дверь под вид стены. После, оттуда послышались звуки журчащей воды душевой лейки, которые прекратились по истечению пяти минут. Блюхер вышел обратно в комнату с полотенцем на голове, благо хоть не голый. Он уже хотел закрыть секретную умывальню, но вдруг притормозил.

– Тебе нужно сполоснуться? – Спросил он, у Кати, придерживая дверь.

– Ну, да…. Нужно. – Ответила она и подошла к двери пока ее держит любезнейший командир. – Только не подглядывай за мной.

– Не получиться. Дверь плотно закрывается. – Ответил Влад и немного ступил в ванную. – Смотри. На двери есть ручка, опускаешь ее и захлопываешь, а потом на щеколду закрываешься…. Над раковиной есть щетки, а в душе мыло и горячая вода. В общем разберешься. Полотенце в шкафчике…. Да, и не долго. Максимум полчаса, не больше. Хорошо…?

– Да-да, хорошо. Все… иди. И не смущай меня. – Все же засмущавшись, ответила Катя и закрыла дверь на щеколду.

Она все запомнила и перво-наперво подготовила все что нужно, полотенце, щетки и воду. Без тени стеснения она начала раздеваться, обнажая свои прелестные формы. Жаль, что командир этого не видит, а то уже давно бы залетел к ней и составил компанию, если его, конечно, не оттянут за такое. Но, он не из тех, кто подглядывает и уж тем более, вниманием девушек не обделен. Поэтому, он просто прибрался в комнате, убрав одеяло и разгладив кровать. Так же он перетащил Катин китель и сапоги на другую сторону кровати поближе к ванной, чтобы девушка побыстрее оделась, когда выйдет. Ну и напоследок, он сел за стол и решил дожидаться ее, рассматривая свои рисунки.

Ката управилась за двадцать пять минут. Она вышла из ванной с полотенцем на голове застав командира за печатной машинкой. Она не стала отвлекать его и просто села на кровать, увидев подготовленные вещи. Она высушила голову и расчесала еще влажные волосы, наведя марафет, после чего слажено и быстро оделась, встав перед небольшим зеркалом. Покрутившись, она все проверила, после чего подошла к Владу и легонько положила руки ему на плечи и, склонившись через правое плечо, посмотрела на печатную машинку и бумагу. Она сказала: – Я готова…. Что ты пишешь…?

– Пишу про Дину. Это та женщина, которую превратили в чудовище. У меня был сон, и я подробно изучил ее прошлое…. Ей было тридцать два года. Она еврейского происхождения. Жила в Польше с семьей. Сейчас я знаю только ее имя и то, что у нее есть, или были двое детей, двое старших братьев. Другого пока я не знаю…

– Помнишь, в воспоминании, тому ученому говорили, что есть еще шесть таких же подопытных людей как она? Про тех, ты ничего не знаешь?

– Нет. Я видел лишь ее воспоминание…. Слушай. Время подъема. Ты можешь сходить поднять группу…? – Спросил Влад, получив положительный ответ. – Собирайтесь в лаборатории, я скоро подойду, как закончу. Хорошо…?

Катя кивнула в ответ и незамедлительно направилась в казармы, где спали ребята. Она командным тоном подняла всех друзей и, дождавшись их, направилась в лабораторию Совикова, как и указал командир. Когда группа явилась на место, все увидели спящего доктора. Он сидел на стуле, расплывшись по белой столешнице, и громко сопел. Зина попыталась разбудить его, чтобы узнать, почему он не спит здесь, но вместо ответа от ученого исходило лишь мычание и недовольство.

Через десять минут пришел командир. Влад увидел Совикова в ненадлежащем виде и направился к нему. Он толкнул его, но тот лишь покачивался как желе и не просыпался, все время, закрывая лицо, чтобы свет не попадал в глаза. Майор не стал долго это терпеть и громко сказал:

– Товарищ старший комиссар, что за бардак у вас здесь?! К вам прибыла комиссия для проверки, а у вас не прибрано и вы спите…! Кошмар…!

Голос Блюхера был грубее, чем обычно и похож на Компрадорова. Разумеется, это заставило Совикова соскочить и быстро протереть глаза. Он уже чуть было не приложил руку к голове, но Влад его вовремя остановил, просто схватив его за локти. Доктор слегка споткнулся и огляделся. Он молчал и испугано осматривался, до сих пор считая, что комиссия, действительно нагрянула к нему, с генеральной инспекцией.

– Влад…? Что…? Что за дела? Ты зачем так…? Ну и шуточки у тебя. – Осознавая происходящее, говорил Совиков присев обратно на стул и опустил голову. – М-м-м-м, голова…. Болит…

– Все еще не прошла? Зачем с кровати встали? Я же говорил не подниматься, пока мозги не будут на месте. – Сказал Влад, присев перед доктором на корточки и свесив руки с колен.

– У меня просто начались галлюцинации, наверное. Не знаю точно…. Я видел твоего отца во сне…. Вот же ш…! Я его видел здесь, в лаборатории. Он стоял вон там, около входа, прямо у большого стеллажа. Он смотрел на меня и молчал. А я, я боялся оглядываться, ведь он все время был там…

– Вы его видели во сне, или наяву, тоже…? Сейчас он там…? – Спросил Влад, поднявшись в полный рост и посмотрев на то самое место.

– Нет. Сейчас, его там нет. – Ответил доктор. – Но. Там, он был, наяву. Я видел его, и это был не сон…. Еще я видел другого человека. Мне кажется, это был профессор Циммерманн, и вот он, он что-то хотел показать. Он молчал, но указывал на фотографии мутантов, которые вы сделали в лесу, с мертвыми и растерзанными партизанами. Он указывал на них. Я не знаю почему.

– Сейчас, когда вы проснулись, вокруг никого нет, кроме нас? Есть кто-то, кого быть не должно? Кто-то, кто уже мертв…? – Делая паузы и запятые, спросила Екатерина, подойдя к доктору с правого бока.

– Нет-нет. Никого…. Фу-х. Не знаю. Наверное, мне нужно еще поспать. Голова уже не так сильно трещит, но все равно не фонтан…. Вам нужно на поверхность ребятки, на допрос. Берите энергоблоки МЭБ и поднимайтесь по вентиляции. Вы сами знаете где…. А я. А я пойду, прилягу.

– Не упадите по дороге товарищ. Аккуратнее шагаете. – Решил напомнить Иван, стоя как раз у входа в лабораторию.

Интересное наблюдение. Либо Совиков спятил, либо…. Не важно. Сейчас главное ребятам подняться на поверхность, на аэродром. Они должны встретиться с оперуполномоченным комиссаром и ответить на ряд вопросов. Влад не стал зацикливаться на паранормальных видениях ученого, сославшись на беды с башкой и, просто отдал приказ группе собираться. И все же, его беспокоило данное происшествие. Его это тревожило, и он стал оглядываться по сторонам. Наверняка он что-то знает о видениях Совикова, и просто не хочет его пугать, невероятными заявлениями.

Группа была в сборе. Ребята поспешили в вентиляционную шахту за кухней столовой и быстро оказались на поверхности, прямиком на крыше здания с вышкой. А на улице тем временем шел дождь, да не простой, а очень сильный. Вот так девятое июля сорок первого года встречало воинов теневого фронта. По небу быстро плыли густые и низкие тучи, порой задевая шпиль радиостанции. И судя по направлению облаков, они идут в аккурат с запада, то есть, там теперь сыро и грязно и особенно в окопах.

Времени на то, чтобы любоваться плохой погодой не было. Командир немедленно приказал выдвигаться к казармам, где расположились ребята Михайловского и прослушивающие устройства. Влад не хотел жить под постоянным наблюдением и прослушкой, но раз здесь оперуполномоченный, то стоит немного потерпеть. Тем более он взял с собой кожаную офицерскую сумку, уложив в нее фотографии убитого монстра, поэтому, если что, будет что показать комиссару. И идя по бетонному плацу до двухэтажного здания казарм, Влад начал объяснять ребятам, как общаться с чекистами:

– И так. Комиссар будет задавать порой простые вопросы, а иногда и сложные. Вы должны отвечать по своему усмотрению. Честность, в данном случае нам не товарищ…. Запоминаете. Я самый лучший, справедливый и замечательный командир, а вы самые исполнительные и послушные бойцы каких только можно сыскать. Если будут спрашивать про мои или ваши политические взгляды, то отвечаете, что вы сторонники коммунизма и защитники родины. Говорите, что вы сражаетесь за родину и за свою страну. Если будут задавать личные или интимные вопросы, то отвечайте исходя из сути вопроса. У кого нет желания отвечать, то не отвечайте…. Ясно…?

– Более чем. – Ответил Павел на подходе к зданию. – Но что ответить, если будут спрашивать про твои способности? Про лучи и сферы и…

– Отвечайте на свое усмотрение. Можете даже напугать опера. Расскажите ему, как я атаковал немецкую автоколонну в пустыне, или как убивал первую спецгруппу в Берлине. Главное про себя лишнего не болтайте…

После этих слов Влад открыл двери входа в казарму. Сегодня внутри помещения стоял затхлый старческий запах, больше похожий на аромат сырого бетона или извести. Группа, не отвлекаясь на витающие в воздухе вкусы, стремительно поспешила на второй этаж. Здесь в коридоре, прижавшись спиной к стене, стоял Олег Михайловский. Он сразу оттолкнулся от нее локтями и медленно шагнул навстречу майору Блюхеру и сказал полушепотом:

– Благо дело, вы прибыли, а то этот комиссар уже по второму кругу начал допрашивать Ветлицкую. Не знаю…. Может она ему понравилась, или что похуже…? Жаль не слышно о чем ее расспрашивают.

– А тебя он приглашал? О чем узнать то хочет…? – Спросил майор.

– Дак, обо всем спрашивает. Про тебя интересуется. Про мое мнение о тебе…. В общем. Как я понял, он под тебя роет яму.

– Вот оно что. С чего это вдруг я так сильно стал интересен ЧК? Неужто после того случая с комиссаром Бурениным?

– Не знаю. Меня не спрашивали ни о каком Буренине. Возможно не из-за этого…. Ты же знаешь. Они могут сорваться с цепи по любому поводу, даже самому незначительному…

Михайловский как раз закончил свою мысль, как вдруг, открылась дверь одного из кабинетов. Из дверей вышла сержант Светлана Ветлицкая. На ее лице была улыбка, но стоило ей увидеть Блюхера, как ее губы, тут же опустились. Теперь, казалось, что она скорее боится его, чем просто смущается. Вслед за ней из кабинета вышел незнакомый молодой политрук, он тоже увидел майора и его группу, после чего заглянул в кабинет и предупредил старшего, о прибытии допрашиваемых солдат. Он неуверенно крикнул:

– Прошу прощения…! Вы старший комиссар Блюхер?

– Совершенно верно. – Ответил командир. – Кто первый из моих специалистов пойдет на экзекуцию?

Политрук снова заглянул в кабинет и долго, что-то там выслушивал. В это время Ветлицкая, опустив голову, медленно просочилась мимо Блюхера и ребят. Ее поведение было странным, будто бы она провинилась перед ним.

– Николай Николаевич Белоглазов, прошу сюда. – Читая с бумажки, проговорил политрук и запер за собой дверь, когда Коля зашел внутрь.

– Ладно, подождем. – Сказал Влад и прислонился спиной к стене, а после спросил Михайловского. – Слушай, а чего это твоя подчиненная Ветлицкая, себя так странно ведет? Она в чем-то виновата…?

– Нет, ничего такого…. Она после допроса как-то себя свободнее стала вести. А так, дак, я не припомню, чтобы ее могло что-то порадовать в последнее время. Кто ее знает…

– Не к добру это все капитан. – Тихонько проговорил Влад. – Ох, не к добру. Как есть, что-то затевается. Знать бы что…?

Блюхер не выглядел слишком обеспокоенным, чего не скажешь о Михайловском, который уже весь взмок, ожидая, когда комиссар ЧК покинет аэродром и оставит его в покое. Но, уже через шесть минут из кабинета вышел довольный и спокойный Белоглазов. Он потер усы и направился к ребятам, выговаривая имя следующего на очередь, коим оказался Иван. С ним тоже долго не разговаривали. Парни доходчиво впитали в голову указания Блюхера и в случае любого провокационного вопроса, просто включали дурочка и создавали впечатление недоумевающего идиота. Так, через кабинет чекиста прошли все парни, и настал черед девушек. Катя осталась напоследок, а перед ней в кабинет пошла Зина Карелина. Она слегка задержалась, но когда вышла, по ее выражению лица, было понятно, что все в норме, по крайней мере, так казалось. Ну а следующей и последней, была Катя. Когда она сделала шаг вперед, то решила оглянуться назад и посмотреть на командира. Он не отрывал от нее сурового взгляда из-под бровей. Он кивнул ей в ответ, чтобы она не боялась отвечать на вопросы и вообще, ничего не боялась. Он будто снова напомнил ей быть сильной и готовой ко всему, и она пошла.

– А-а. Екатерина Григорьевна Кашина. Правильно я проговорил, а то могу ошибаться…? – Сразу спросил комиссар, стоило молодому политруку запереть дверь. – Вы присядьте, н бойтесь. Я лишь хочу задать вам несколько вопросов касательно вашей службы и сослуживцев.

Катя медленно села на стул, будучи напряженной. Политрук оставался стоять у дверей пока комиссар ЧК глядя в бумаги допрашивает девушку. Он был простым на вид мужчиной средних лет, без особых примет и шрамов. Телосложение среднее, усов и растительности нет, линз и очков нет, волосы длинные и прибранные, лицо простое, славянской или арийской внешности. Глаза серые, а брови опущенные, точно так же как у командира в некоторых случаях. Он достал из папки личные данные Кати и, кашлянув начал:

– Значит так, товарищ старшина. Вы, как я понял родная сестра лейтенанта Павла Кашина, верно?

– Точно так… – Спокойно ответила Катя.

– Угу…. Ясно. А как так получилось что вы, по удачному стечению обстоятельств оказались в одном отряде под командованием Блюхера?

– Командиру требовался снайпер и летчик, поэтому он нас и выбрал. Я сейчас как раз и выполняю задачи снайпера, а мой брат специалист авиации.

– Угу…. Понятно. Скажите. Как ваш командир относиться к германским нацистам? Призирает он их, или ему все равно, а может быть, он сочувствует врагам…?

– Он их ненавидит. Ни всех конечно, но в большинстве. Из-за них он потерял первую агентурную группу из подростков, заброшенную в Германию. Из них выжил только он и Мария Жилина. В результате взрыва она не могла нормально ходить. Она и по сей день очень плохо передвигается…. Так что. Командир не может сочувствовать нацистам. Им не в чем сочувствовать. – С некоторой ненавистью в голосе ответила Катя.

– Угу…. А вот такой вопрос. Как ваш командир относиться к советской власти? Нравиться ли она ему, или нет…?

– Не знаю. Нужно у него спрашивать. Он никогда раньше не рассуждал на эту тему. Могу лишь предположить, что он сторонник большевистской идеи, но точно не нацист или монархист…

– Угу…. Ясно. И последний вопрос. Скажите. Вы состоите в интимных связях с вашим командиром…? Спите ли вы с ним, если проще…?

– Что…? – Нахмурившись, спросила Катя. – Нет-нет. Это практически невозможно. Он мало кого подпускает к телу. Если только Совикова как доктора, но и того старается избегать по возможности. Проще говоря, он не любит когда его трогают.

– Хмм. Не сходиться картинка…. Вот у меня, например, есть сведения, что он ранее состоял в интимных связях с некой Милой Вольной. Не знакомо вам такое имя…?

– Знакомо… – Затруднительно ответила Катя. – Но подождите. Мила, она ведь одна из тех ребят первой группы. Она погибла, когда ей было шестнадцать лет. В каких таких интимных связях в то время они с командиром могли состоять? Вы хоть понимаете, о чем говорите…?

– Ну, это нам поведал старший комиссар Совиков. Мы тоже были удивлены…. Дак что? Вы то с ним не спите…? – Спокойно спросил комиссар.

– Нет. Ничего подобного мы не делаем.

– Ладно. Вы свободны…. Позовите сюда вашего командира. – Сказал комиссар, сложив стопку документов в папку.

Катя вышла из кабинета с чувством муторным. В животе как-то все перемешалось и стало немного неуютно и даже слегка больно. Это было связано с вопросами, которые задавал комиссар ЧК, а особенно, стало не по себе от слов об интимной близости. Тем более, он успел сообщить некий факт давней связи Блюхера с Милой, юной девушкой, которая состояла в первой группе молодого шпионажа. Многое не сходилось, особенно то, что ей и командиру тогда было по пятнадцать-шестнадцать лет. Уму непостижимо чтобы у них в таком возрасте был какой-то интим. И теперь, у Кати появилось желание, выяснить подробности и желательно, опровергнуть слова комиссара.

Катерина вышла из кабинета и медленно направилась к группе. Командир сразу обратил на нее внимание, когда она, не отрывая от него глаз, медленно приближалась. Он вышел навстречу, точно зная, что следующим на очереди будет именно он. И так, подойдя к девушке, Влад спросил:

– Ну как ты? Все прошло удачно…?

– Д-да. Вроде ничего особенного. – Неуверенно ответила Катя, держа в голове слова чекиста. – Потом еще о многом поговорим, хорошо…? А сейчас, тебе нужно туда. Комиссар просил позвать тебя…

Влад кивнул в ответ, положив ладонь на плечо девушки, прежде чем обойти ее и направиться в кабинет. Он подошел к двери, где уже стоял молодой политрук, а когда он зашел, створка за ним сразу закрылась.

Катя не стала ничего говорить, решив, что сейчас это будет совсем не вовремя. Но теперь, ее стала тревожить эта новость. И с чего бы? Ребята ведь действительно не в паре. С чего бы Кате так беспокоиться по поводу прошлых отношений командира? Ну, значит, раз беспокоиться, то она неравнодушна. Она задумалась, а потом отошла к стенке, где остался лишь Павел и Иван, а все остальные тем временем, включая группу Михайловского, ушли на улицу, не смотря на моросящий дождь.

– А вот и он, майор Блюхер. – Сказал комиссар, встретив Влада с лживой ухмылкой. – Или, все же правильнее будет, товарищ старший комиссар…? Как вам будет угодно, а…?

– Как удобнее вам, товарищ. – Ответил майор и сел на стул напротив комиссара. – Я бы попросил вас побыстрее раскидаться с вопросами. А то там, в коридоре, меня группа ждет…. Вдруг, уже сейчас мы должны лететь…

– Боюсь, что вы теперь долго не сможете отправиться на задание, товарищ старший комиссар. Уж слишком много на вас компромата…

– Интересно, где же вы его так много нашли…? – Спросил Влад глядя на комиссара из-под бровей.

– Есть где. И в этот раз, это не какой-нибудь один безумный источник. В этот раз, мы допросили всех, кто к вам приближен…. Скажу прямо. Вы обвиняетесь в домогательстве к своим подчиненным девушкам. Но самое главное, вы теперь еще и враг. Да-да, у стен тоже есть уши…

– Про стены, это я согласен комиссар, сейчас даже в туалете лишний раз лучше не гадить. Но, что касается домогательств, это полный бред. На счет моих девочек в группе, это вы зря придумали…

– Даже если вы действительно к ним никогда не приставали, это не освобождает вас от ответственности за антисоветские настроения. Признайтесь уже, что вы не коммунист…

– Хм…. Я им никогда и не был. И не буду…. Скажу честно, и вам и в микрофон, что сейчас под столом. Я, не коммунист. Но, я не противник коммунизма. Моя работа защищать родную землю и народ, а не идею партии. Я готов идти сражаться против оккупантов спасая наших людей. Но не за идею, и не за Сталина, а за родину…. Я ясно изложил свою мысль…?

– Яснее некуда…. Именно поэтому вы и задержаны. Доказательств у нас предостаточно. Еще есть один момент с вашим, так называемым отношением к военно-политическому уставу. Вы неоднократно осуждали действия ЧК и НКВД, с чем я вас и поздравляю. Пусть вы командир спецгруппы, но это не дает вам права чесать языком.

– А вам дает? Вы бы хоть людей в ГУЛАГе разделяли на политических и уголовников, а то все в одной коробке сидят как в курятнике и трясут потрохами. Одни других режут, а вам, все на хлеб масло мазать…

Комиссар был в гневе и у него, подергивалось нижнее веко правого глаза, но он сдерживал себя, как бы не сорваться. Однако было очень язвительно слышать правду. Желчь так и подступает к горлу от таких высказываний молодого майора. А он, все сидел и даже не шелохнулся, чувствуя свою абсолютную правоту и безнаказанность. Собственно, что они ему могут сделать? Он тот, кто в силе осуждать человеческое невежество.

– Думаю, что вопрос закрыт…. Пока что. – Растягивая слова, сказал оперуполномоченный ЧК и, выдохнув, встал на ноги. – И так. Собираетесь, товарищ Блюхер. Вы поедите с нами до выяснения всех подробностей. Но могу сказать уже сейчас, что тюрьма вам гарантирована.

– Стены меня не удержат. – Ответил майор, поднимаясь со стула. – Но раз вы настаиваете, то проедусь с вами по городу. Давно я не был на приеме у чекиста. Поди, услышу много нового…. Только, давайте без рук. Я не люблю наручники и все ваши игрушки. Они вам все равно не помогут…

– Давайте без лишних слов майор, выходите из кабинета. Машина на улице и не смейте дергаться, а то пристрелю…

– Да-да-да, конечно…. Будьте спокойны. Я сам умею ходить.

Блюхер был предельно спокоен и не делал резких движений. Он просто опустил руки и направился в коридор, где его уже ждал третий младший политрук. Он принял его в конвой и вместе с комиссаром майора повели к выходу из казармы. За ним наблюдала Катя и не понимала что происходит. Рядом был Павел, и Иван они резко перегородили путь конвоя и Паша спросил:

– Что за дела…? Что за произвол?

– Уйдите с дороги бойцы. Не мешайте работе ЧК. – Сказал комиссар, демонстративно похлопав по кобуре пистолета дав понять о своих намерениях.

– Спокойно ребята. Отдыхайте пока. Не стойте на пути у страшного и властного комиссара, а то он разозлиться. – С легкой улыбкой сказал Влад, подмигнув ребятам, пока на него не смотрят чекисты.

Парни отошли в сторонку, и Кате тоже пришлось отступить. Пока командира ведут вниз пол лестнице, она увидела, как молодой политрук запирает двери в кабинет, где проходил допрос. Она поспешила к нему, чтобы расспросить о причинах задержания. В руках у парня были папки с делами, и когда к нему неожиданно подбежали, он не смог сориентироваться и выронил все на пол. Он начал закрывать двери и когда закрыл начал собирать небольшие папки в дела. Катя помогла ему, но это было специально и не зря, ведь она успела быстро прочитать один листок, где были показания товарища Ветлицкой о том, что якобы командир Блюхер домогается до девушек в своей группе и устроил чуть ли не гарем. Она ужаснулась, увидев, что описаны даже подробности насильственных действий эротического характера. Однако, это все ложь. Это просто сочинение, написанное от руки впечатлительной девки.

Политрук сложил все бумаги на место и побрел к лестнице. Он немного смутился, что ему помогает приятная и милая девушка, от чего потерял бдительность и не заметил, как она читает показания. Он так же не предал этому значение, когда уже уходил, а ведь Катя настойчиво спрашивала его:

– Что происходит? Куда его везут…? По каким причинам?

– Не знаю. Я не осведомлен…. Все будет решать ЧК…

И это все, что мог ответить молодой политрук. Ничего нового. Снова беспочвенное обвинение, но на этот раз, словно намеренное. И, кажется, что кто-то очень сильно хочет прижать Блюхера. Кому же он так сильно мешает?

Катя спустилась вниз на тротуар перед входом в казарму. Там же стоял черный пассажирский ГАЗ. Командира медленно усадили на заднее сидение, где он спокойно разместился и, глядя в окно молча ждал поездки. Он не боялся, он знал, что даже в случае множества ложных обвинений, он все рано никоим образом не окажется, ни в тюрьме, ни в ГУЛАГе. Собственно, стены его не смогут удержать, он их просто разберет за секунду.

Машина тронулась, и Катя с парнями могла лишь наблюдать, как по залитому дождем асфальту едет черное авто, забирая с собой командира. И вот, когда они уехали, наступило время для вопросов, когда, зачем и почему. Но эту тишину нарушил скандальный разговор не так далеко от входа. Как оказалось, машину с командиром Блюхером, увидели ребята Михайловского, да и он сам. В тот момент Ветлицкая в растерянности что-то ляпнула из-за чего и друзья, и капитан накинулись на нее с недовольными вопросами и обвинениями.

На этот шум поспешила Катя и Павел. Они подошли поближе, когда Светлана Ветлицкая, уже захлебываясь соплями и слезами, не знала, как честно ответить друзьям о своей гадкой и болтливой натуре. Она все сочинила, наплела и оклеветала Блюхера, посчитав, что ее сплетни и мысли, воистину правильные и имеют место быть. Однако Михайловский, уже на полном серьезе хотел как следует выпороть девицу ремнем, или даже более того, применить наиболее изощренные методы наказания.

– Я не хотела, правда…! Не надо! Пожалуйста…!!!

– Ты вообще понимаешь что сделала! Ты как тварь, которой язык мало отрезать…! – Сказал Михайловский, снимая широкий ремень с пояса.

Ветлицкая уже выставляла руки вперед, считая, что удар может быть нанесен в любой момент. Она хотела прижаться к своим друзьям спиной, но они ее не хотели поддерживать. Пожалуй, только девочка медик пыталась как-то придерживать ее, но у той ноги начинали подкашиваться от страха. Наказание за болтовню, из-за которой пострадал человек, очень серьезная вещь. Особенно, если эта болтовня – находка для тех, кто ищет подставных свидетелей и доносчиков.

– Дак это правда…. Это ты все это наговорила…?! Зачем? – Стоя в стороне, спросила Катя.

– Я! Я-я…! Я не знаю…! Я не знаю…! – Взахлеб говорила Ветлицкая пока по щекам, текли слезы вперемешку с дождем.

– Не знаешь, да!!! – Выкрикнул Михайловский, прежде чем замахнуться ремнем и ударить девушку по плечу.

Хлесткий щелчок удара был отчетливо слышен. После него девушка залилась воем и присела на корточки держать за плечо, куда и пришелся удар. И вдруг, еще удар и еще! Капитан разбушевался, понимая насколько тяжелы последствия такой выходки. А крик и вопль Ветлицкой не утихал с каждым третьим ударом по спине. Она взвизгивала, закрывая голову, чтобы не попадало по черепу, ведь прилетало железной увесистой пряжкой.

– А-а-ай!!! Не надо!!! Я прошу…!!! – Взвыла девушка, когда пряжкой ей попало по костяшкам рук, и она одернула их с головы.

Но следующий удар был по шее и вот он, был весьма болезненный и жгучий. Ветлицкая с воем всклочила и побежала в сторону Катя, боясь, что получит еще более сильный удар по голове. В этот момент Катя сама увидела ее испуганное и залитое слезами лицо. Рот девушки был все время открыт, а нижняя губа прижата к зубам. Она громки, кашляла, когда слизь и слезы попадали в горло и снова, она заливалась горечью. Она побежала, но вскоре споткнулась и сильно упала на тротуар, не сумев сбежать от разъяренного командира. Она разбила колено и сильно расцарапала руку заработав ушиб кисти. Ее руки тряслись, когда она сидела на коленях и держала то поврежденную ладонь, по которой текла кровь, то колено, старясь приподнимать его. Она кричала еще сильнее как школьница, но ее горечь была не в боли, а во внутренней, душевной трагедии. Ее съедала изнутри совесть, но вот исправить, она ничего уже не могла.

– Не надо…!!! Х-х-х-х-хватит!!! Я прошу вас…!!! – Умоляла Ветлицкая, когда к ней подошел командир и продолжил ее хлестать ремнем.

Он наносил быстрые размашистые шлепки по плечам и по спине, порой спускаясь к заднице, и лупил девушку как сильно провинившегося подростка. Та только и успевала закрываться, но поврежденные руки не давали защиты, им было еще больнее, если железная пряжка попадала по костям. Крик продолжался, и это безумие уже не могло длиться долго. Катя решила, что уже более чем достаточно, тем более что Ветлицкая поранилась и не может встать, но экзекуция не стихала и щелчки ремня, не заканчивались.

– Ну, хватит уже…. На это невыносимо смотреть! – Сказала Катя, подойдя ближе к капитану Михайловскому.

– Да ну!? Хочешь сказать, что ей мало…?! – Сказал капитан, еще раз добавив, как бы ответив на вопрос. – Это еще малая доля…!

– Стойте…. Я говорю, хватит…! – Выкрикнула Катя, попытавшись остановить его, но вместо этого, она получила пряжкой по кисти.

Она схватилась за руку и злобно посмотрела на Михайловского. В этот момент, тот неловко затих и опустил ремень. Катя присела на колени перед Ветлицкой, которая уже не понимала, что у нее болит и даже не смотрела перед собой, только в пол. Катя вытащила из кармана две зеленые салфетки и протянула их забитой девчонке, обернув ее окровавленные пальцы. Та не успокаивалась, но посмотрела на старшину своими промокшими и красными глазами. Держа ее руки, Катя спросила: – Зачем…? Зачем эта ложь?

– Я-я…. Я-я-я! Я не знаю…! Я не понимаю! Я не хотела! Я дура! Я не хотела…! Да!!! Да!!! Я не должна была…! Простите меня. Пожалуйста…

Катя прижала Светлану к себе, а та не выдержала и стала рыдать еще сильнее. Теперь ее пригрели. Она еще не была прощена за свое действо, но ее слезы от стыда, говорили о том, что урок усвоен.

Сама Ветлицкая даже не ожидала, что получит спасение и сострадание совершенно от другого человека. Она думала, что ее друзья, ее товарищи, поддержат ее и предложат другой путь решения и другие наказания, но нет, они стояли и молчали. Ее друзья, те с кем она уже не раз ходила в бой и выполняла боевые задачи, просто отстранились от нее и даже не попытались встать межу ней и командиром. Они испугались. Да. Да – это дисциплина! Ребята второй группы стали бояться своего командира Михайловского. А теперь, этот случай с суровой экзекуцией и неприкрытое избиение, стали ярким примером его авторитарного положения и лидерства.

Сейчас, Светлана нашла свою защиту и душу, которой небезразлична ее жизнь и здоровье. Катя стала подобна доброй маме, которая решила уберечь тело своего ребенка от грубого и справедливого воспитания отца. Снаружи, ситуация выглядела именно так. Однако Катя не строила из себя заботливую няньку. Она тоже злилась на Ветлицкую, но в один момент, она испугалась и ей, стало жаль ее. Она решила, что этого более чем достаточно.

– Зачем ты все это сочинила? Откуда вообще такие мысли и теории, что мой командир Блюхер, со мной что-то делает и домогается…? – Спокойно спросила Катя, когда Светлана немного притихла.

– Я не хотела этого…! Я просто так подумала. Я увидела, как вы общаетесь. Увидела, что вы часто вместе и майор старается быть к тебе ближе. Он помогает тебе, проявляет интерес и внимание…. Иногда вы оба исчезали с глаз. Мне показалось, что вы уединяетесь…. Простите! Простите, пожалуйста…! Я не хотела, чтобы все было так…! – Снова прослезившись, ответила Светлана и уткнулась в плечо Кати.

– Что ты рассказала чекистам…? Если это ваши сплетни, с чего им его забирать? Ты хоть сказала оперу, что это твои предположения…?

– Да…. Да-да-да! Я сказала – что я так думаю. Я не сказала что это истина. Я просто пересказала наши сплетни и добавила, что это все может быть не в самом деле, что это лишь мои доводы…!

– Понятно. Возможно дело не только в тебе…. Все-все. Хватит. Больше тебя не будут бить. Я обещаю. – Сказала Катя, намеренно прижав к себе сплетницу, чтобы та побыстрее успокаивалась.

Вскоре к Михайловскому подошли двое парней из его группы, Ильин и Барахов. Капитан одел ремень обратно на пояс, прицепив кобуру и сумку, продолжая смотреть на свою провинившуюся пулеметчицу, гневно и свысока.

– Командир…. Позвольте помочь Свете. – Спросил Василий Ильин.

Михайловский одел ремень обратно и глядя на всю эту ситуацию злобным взглядом ответил: – Помогай, если хочешь…. Все равно сегодня вас всех ждет серьезный разговор.

Он отвел глаза в сторону, потом развернулся и, отрешенно махнув рукой, медленно направился в сторону входа в казарму. Ильин присел на корточки со стороны, рядом с Ветлицкой и жестом позвал к себе девушку медика Александру, чтобы она, как врач, позаботилась о полученных ранениях.

– Милая, вставай. – Сказала медичка с грустным лицом, пытаясь поднять подругу на ноги. – Не реви. Пойдем в санитарку, я помогу.

Катя начала понемногу подниматься, а вместе с ней и Ветлицкая. Она все еще шмыгала носом и не решалась поднять взгляд, чтобы ребята не смотрели на ее заплаканное лицо, но в глаза старшины, она все же посмотрела.

– Спасибо…. Я, правда, не хотела, чтобы все так получилось.

– Я знаю. Но это не значит, что я тебе простила…. Иди. И больше никому и ничего не говори, если не просят. – Серьезно ответила Катя.

Все. Одним наказанием с нее более чем достаточно. Горе пулеметчицу увели в медицинский блок, где полученные в результате воспитательной работы раны, будут обработаны и забинтованы. Но один вопрос, все же, остается открытым: Что же будет с командиром? Как же теперь поступят с Блюхером? И какие могут быть варианты его спасения из плена НКВД?

Катя вдруг поняла, что главная беда еще не случилась. Если командира закроют, что вряд ли получиться, то группа останется без руководства. Если его не будет на фронте, то армия потеряет мощнейшую боевую единицу, которая только есть на вооружении. Но самое печальное, что ребята потеряют друга.

Павел подошел к Кате и встал позади, когда та, смотрела куда-то вдаль, размышляя о последствиях, не находя покоя и альтернативы. Он не знал что сказать, или как начать разговор, поэтому просто, тихо произнес: – Эй…

Он был в недоумении, когда Катя повернулась к нему. Она была готова расплакаться по очевидным причинам. Когда слеза потекла по щеке, она стерла ее рукавом и тяжело выдохнула. Паша сделал шаг ближе к ней, пожелав узнать причины появления соленых слез своей сестры. Однако он ничего не услышал от нее. Вместо лишних слов и объяснений, она просто подошла к нему максимально близко и обняла как можно крепче, впечатавшись в плечо. Павел распахнул руки от неожиданности, ведь нечто подобное уже давно не происходило между ними. Руки сестры, будто узлом связались за спиной, а лицо прижалось в плечо. И вот, когда Паша услышал плач, становящийся все сильнее, он обнял сестру в ответ. А она:

– Что мне делать Паш…? Куда они его забрали…? Я одна ничего не смогу. Я не смогу без него…. Он нужен мне…. Он нужен мне…!

– Ну-ну-ну, тише…. Наверняка все образумиться. Не посадят же они его в камеру….? Тем более, камера его не сможет сдержать, даже самая прочная и толстая. Правильно я говорю…? – Тихо спросил Паша.

– Да…. Но даже если он сбежит, что тогда? Все время быть в изгнании? Бегать от чекистов и командования? Скитаться по миру как преступник? Такой судьбы ему не пожелаешь…. А вдруг! Вдруг он к немцам пойдет…?! Он ведь часто говорил что они…

– Тихо…. Успокойся…. Все будет хорошо. Разве он сможет бросить тебя. Я же вижу, что между вами что-то есть. Я не слепой. Я много наблюдал. И я могу сказать, что он не бросит ни нас, ни тебя.

– Меня…? – Удивленно спросила Катя, слегка отстранившись. – Ты о чем вообще? Мы же не…. Ну ты понимаешь…

– Я знаю. Знаю, что вы не встречаетесь, и не ищите уединения. Но он к тебе не равнодушен. Он так на тебя смотрит…. Когда я почувствовал себя любимым, я стал видеть больше. Я стал многое понимать и рассуждать, гораздо шире, чем раньше. И я могу точно тебе сказать, что Влад на тебя положил глаз. И сейчас, я не против того что он будет рядом с тобой. Ведь другого, кто сможет о тебе позаботиться лучше, я не знаю и не смогу найти…. Хотя, да. Раньше я был другого мнения. Но раньше, я просто, никогда не был влюблен.

– Я не знаю Паш. Не знаю…. Погоди. Но сейчас дело в другом. Нам нужно его спасти, а я не знаю как. Наверняка он в городе в здании наркома. Мы можем попробовать его выручить оттуда, ведь его оклеветали. Он никогда не делал ничего извращенного и противозаконного…

– Согласен. Пошли к Совикову. Наверняка он даже не в курсе о произошедшем. У него есть связи. А может быть и генерал Компрадоров нам поможет. – Предложил Павел преисполненный рвением и нетерпимостью.

– Точно! Пошли в бункер. Возьмем в казарме МЭБ и спустимся через шахту…! – Бойко проговорила Катя, уже разгоняясь и переходя на бег.

Что ж, внеплановая операция по спасению командира получила свое начало. Катя была готова защищать честное и доброе имя своего майора по всем инстанциям и в любом суде. У нее есть в запасе масса свидетелей и целая группа в придачу, где каждый из ребят, может дать опровергающие показания.

Как оказалось, Совиков действительно ничего не знал об аресте Блюхера. Он все еще маялся головной болью и принимал лекарство, когда к нему в лабораторию заявилась Катерина с ее взъерошенным братцем. Доктор сильно удивился, а потом и вовсе разгневался и начал названивать в главное управление народного комиссариата. Он обратился в отдел НКВД города Москвы и, конечно же, генералу Компрадорову. Уже к вечеру этого же дня на ушах стояли все, кого только мог задействовать генерал и доктор, имея свое влияние в рядах народного комиссариата, но и в составе научной группы Дзета. В тот же день, выяснилось, что никто не знает кто и за какие грехи, забрал Блюхера. Известно лишь, что этим делом занимался старший комиссар Соболев, который при неизвестных обстоятельствах, пропал уже как два дня назад. Дело неожиданно приняло, совсем иной характер.

– Что-то совсем неладное твориться. Вдруг это шпионы, или диверсанты его взяли? Что думаете, доктор…? – Спросил Павел, будучи в здании управления аэродрома, где собрались обе группы и даже генерал.

– Не могу знать ребятки. Но Влад так просто не поддастся. Уверен, что здесь все не так просто, раз о работе этого комиссара не осведомлен ни один другой опер…. Странно все это. – Поддержал Совиков думая о плохом.

– А что на счет товарища Сталина? Может быть, он что-то знает? Влад ведь когда-то с ним общался и вроде-как, вполне неплохо. – Спросил Иван.

– Вряд ли ребята. У Сталина сейчас другие заботы. Идет война, ему не до нас с вами. – Ответил генерал, услышав разговор. – Я вот что думаю. Екатерина должна взять командование группы на себя…. Предлагаю. Немедленно начать прочесывать город и наблюдать за улицами с крыш, тем более что вы уже умеете это делать, вы были в разведке. Начинайте искать своего командира, только тихо и незаметно. Не забываете связываться друг с другом и собираться в одном месте после патрулирования.

– Что делать если мы найдем командира? Напасть на конвой…? – Спросил Николай Николаевич, поправив энергоблок на пояснице.

– Нет…. Следите. Просто наблюдайте за нарушителями. Если они диверсанты или предатели, Влад наверняка уже знает об этом. Наверняка он просто решил узнать, где они скрываются, и подыграть им.

– Все ясно. Тогда мы преступаем. – Отрешенно ответила Катя.

– Да. Группа Михайловского на фронт, работать с армией. Ну а мы…. Мы будем разбираться с тараканами в своем городе…. Приступаем! – Громко дал старт работы Компрадоров и проводил обе группы на плац.

Роли названы, все на местах, спектакль начался. Однако за кулисами, кто-то портит всем жизнь. Нужно узнать, кто и для каких целей похитил командира. Вот так, фронт плавно перешел на внутренние разборки. Необходимо и жизненно важно знать, кто тычет финкой в спину войнам, защищающим родину.

10 июля 1941 года. Главное хранилище МВД Германии. Архив. Берлин.

– Что это все значит? Что…? – Тихо спросил сам у себя Эрвин.

Он нашел дело Циммерманна. Он добрался до него и вскрыл ящик Пандоры, который, наверное, и не стоило трогать, ведь материалы дела, были совершенно не похожи на то, что говорил генерал Кронберг, скорбя о потере ученого. Ему открылась совершенно другая история происходящего, о которой решили промолчать, дабы не называть истинную причину смерти профессора.

Эрвин Браун выяснил, что Циммерманн был застрелен из пистолета Маузер, который был в руке одного из убитых солдат спецгруппы. Согласно серийному номеру, привязанному к бойцу как его личное оружие, было очевидно, что именно он и нанес смертельный выстрел. К тому же, профессор был ранен в плечо. Выстрел произошел из винтовки принадлежащей другому спецбойцу и выпущенная из нее пуля, была найдена в стене. Экспертиза показала, что именно он стрелял в профессора, ведь других отпечатков, кроме его, не было на оружии. Так же, было множество стреляных гильз на крышах домов вокруг двора, но не одного попадания рядом с местом смерти профессора. Все выстрелы с крыш легли прямиком в область, где обнаружены расчаленные тела солдат спецгруппы.

В целом, факт преступления красного барона на лицо, ведь он, все же убил солдат. Однако картина складывалась совсем иначе. Его обвинили в убийстве профессора и бойцов спецгруппы, но Циммерманна он не трогал, его убили солдаты, и это, абсолютно точно, так рассудил Браун.

– Если он не хотел убивать профессора, то тогда зачем он ему был нужен живым…? Он ведь должен был убить его раньше, пока его знания не попали в наши руки. Смысл его убивать, если уже все…? А генерал? Ему тогда зачем убивать ученого…? – Тихо проговаривал про себя Эрвин, опираясь на свои руки стоящие локтями на столе. – Не понимаю я всего этого. Циммерманн дал нам знания о том, как создать Ядро. Зачем его убирать…? Может он хотел переметнуться к русским? А может, испугался? Зачем он был нужен демону…? Зачем? Не ясно…. Ведь у русских… у них нет осколка…

Повод для размышлений и теорий. Теперь Эрвину нужно все рассказать своим друзьям, командирам групп. Наверняка их теории и размышления помогут во всем разобраться и найти здравое понимание ситуации. Одно, молодой командир Браун теперь знает точно – демон не убивал Циммерманна. Его убили солдаты СС. И это, сильнее всего стыдило и раздражало Эрвина, ведь получается, что красный демон был прав, когда оправдывал себя под Брестом.