Читать книгу Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса - - Страница 9

Наконец, издевательства закончились.

Клочковато подстриженную, ослабленную меня даже не перенесли на кровать. Так и оставили лежать на каменном полу. Не обработали раны.

Демонесса садовой утвари то визжала, то шипела… Но я не вслушивалась. Лишь следила за четырьмя руками, прямо перед носом собирающими рассыпавшиеся белые волосы. Отныне не мои.

Уловила пробежавшую вдоль дальнего плинтуса крысу с мордочкой-морковкой… И вновь задержала усталый взгляд на порхающем частично в стене крокодилоподобном чудище.

– Живее! Шевелитесь, никчёмные! – наполнил душное пространство новый скрипучий залп.

– Конечно-конечно, мы как раз закончили!

– Вот, многоуважаемая Госпожа, пожалуйста. Здесь всё.

Теперь мне не перекрывали обзор на Эфирата, уже полностью переместившегося в палату.

– Дай сюда!

– Хлясть!

Кажется, кому-то прилетело по лицу.

Тётя – тонкая ценительница раздавать оплеухи работникам. И мне.

– Чтобы больше не беспокоили по пустякам!

– Хлясть! Хлясть!

Громоздкие украшения звенели в такт буйства Бестии.

– М-м-м… Ни за что, Миссис Голдсвамп!

– Вы правы. Невероятно правы! Произошло непростительное недоразумение! Умоляем, умоляем…

– Хлясть!

– Обрюзгшие гномы с карликовыми корешками!

– Цок-цок-цок…

Цокот, порождаемый итальянскими шпильками, всё дальше…

Дальше и быстрый шаркающий топот семенящих перед злой ведьмой гномов…

– Дуф-ф!

Захлопнулась железная дверь.

Я вздрогнула.

– Цкух-х…

Поставил точку в посещении древний замок.

Ещё минуту я лежала неподвижно, притаившись, каждое мгновение ожидая засаду. Проводить проверки на «вшивость» – в стиле Змеи.

Но до тошноты знакомый визг, в отдалении разорвавший стены наследия Носферату, позволил выдохнуть.

Ушла.

Удивительно…

Едва я осознала это, вновь ощутила прилив энергии. Пусть и неспешный.

Смогла подняться. Пусть и не с первого раза.

Смогла доковылять до окна, за которым хищное июльское солнце прожигало растрескавшихся Церберов, грызущих шипастую табличку. Раскаляло чёрную колючую проволоку и статуи, усеянные птичьим помётом.

Белый «набрызг» выделялся мистичнее всего при лунном свете, но и днём выглядел эффектно.

Однако сегодня было ещё кое-что яркое, выбивающееся из привычной неуютной картины… Бордовый шёлк, объявший тучную фигуру. И белоснежные пряди, терзаемые цепкими «когтистыми» руками.

К огромной радости, двоедушная Жанетта Лукреция Голдсвамп под карканье ворон покидала «Portus Animarum Amissarum». Вальяжно вышагивала по брусчатой дорожке в сопровождении санитаров, по-собачьи открывших рты в ожидании «кости». И победно размахивала трофеем – толстой копной некогда моих волос.

Фокус обзора невольно сместился. В мутном стекле, сдавленном толстой ржавой решёткой, я увидела свой жалкий силуэт…

«Какое же уродство», – неуверенно коснулась ладонью головы.

Где-то ощутила колючий ёжик, где-то клочки, а на затылке, в качестве издёвки, вилась тонюсенькая длинная прядь. Потянула за неё, поднесла к лицу…

«Травинку» мне всё же оставили.

То ли психотропные так повлияли, то ли переосмысление реальности, то ли отчаяние, то ли и правда лишилась доли рассудка… Но на меня внезапно напал дикий хохот.

Вскоре он вылился в немой плач, а потом – и в сиплый крик.

Любая трансформация болезненна. Но необходима.

– Ма-а-а-амочка-а-а…

– Это всего лишь волосы, Русалочка моя! Они имеют свойство отрастать. Сколько бы тётя ни пыталась тебя изуродовать внешне, сражайся изнутри! Считай это закалкой. Ты должна стать сильной! – ободряюще звучало в голове призрачным голосом мамы, частично повторяющей слова Дориуса.

Я научилась перекладывать в её воображаемые уста утешительные мысли.

Это ещё одна незримая «травинка». Лишь слышимая.

* * *

По явной задумке мачехи, этот ужасающий эпизод с принудительным облысением должен был меня сломить.

Наверное, так бы и случилось с большинством детей, окажись они в котле подобной несправедливости.

Да, не спорю, во мне однозначно что-то хрустнуло. Вот только не там, где надеялась Мегера. Я рассыпалась, но не стала бесформенной кучей обломков, а собрала себя из них заново, в ином порядке.

Переродилась. Повзрослела сквозь боль и разочарование.

И всё же душа дала трещину…

Чрезмерно остро ощутила эту резкую внутреннюю трансформацию.

Как ёжик, за миг вырвавшийся из тумана.

Реальность окончательно утратила розовые оттенки. Ирреальность же – вспыхнула ярче. Обнажила неоновые грани, наполнила их эхом, тональность которого постоянно менялась.

Если изначально слова Рувигрэ о важности тренировок воспринимались, как нечто несерьёзное и даже глупое, то отныне я так не считала. Отныне я не ревела и мечтала лишь о захватывающих путешествиях между мирами, о предстоящих приключениях, ждала скорейшего пробуждения способностей и, конечно же, появление своего Склерра, воображая, каким он будет…

Большим или маленьким?

Милым или устрашающим?

Ползающим? Прыгающим?

Шипастым или пушистым?

Будут ли у него когти и зубы? А, может, крылья? Длинный хвост?

Да и вообще…

«Я даже не спросила у Дориуса, откуда приходят эти невероятные существа! Они выбирают хозяина или наоборот?..»

«Интересно, как выглядела бы душа тёти, если бы у неё был такой же портрет, как у Дориана Грея?»

«Волосы имеют свойство отрастать… Пусть это случится поскорее!»

В пытливом нестабильном сознании роились хаотичные мысли, тревоги и фантазии. Погружённая в них, я незаметно заснула.

* * *

Сумрак отступал.

– Мира… – вспыхнул над ухом осторожный знакомый полушёпот.

– М-м-м… – медленно приоткрыла глаза, потягиваясь, блаженно улыбаясь, предвкушая новый весёлый денёк «без границ». Зато с друзьями. И плешью.

– Акыр-р-р! – тут же прыгнул на живот сапфировый «Мячик» из другого измерения, заставивший резко напрячь мышцы пресса.

– Я должен тебя кое с кем познакомить, – выдал с небывалой серьёзностью Дориус, изучая меня сверху пристальным золотистым взглядом.

– А! – взвизгнула, охваченная стремительным приливом обжигающего ужаса.

За спиной Рувигрэ возвышался тёмный, устрашающий, массивный силуэт…