Читать книгу Глитч - - Страница 2

г. Ново-Москва, 2143 год

Белизна. Вездесущая, стерильная, всепоглощающая белизна. Стены. Халаты. Отрешенные лица лаборантов. Для двенадцатилетнего Серёжи эта комната стала единственной реальностью, вытеснив из памяти почти всё, что было в прошлом.

Он лежал, прикованный к пластику операционного стола, опутанный проводами. Под тонкой рубашкой из биополимера, единственной одеждой – холодной и чужой, скрывались исхудавшие руки, изуродованные шрамами от инъекций. На висках, словно многоногие пауки, застыли рубцы – следы вживленных имплантов. Сейчас, в этот короткий миг передышки, когда вены не жгло огнём седативов, а датчики «дремали», в сознании один за другим всплывали смутные образы.

Мамино лицо, обрамлённое рыжими, как осенние листья, волосами, мерцало где-то в тумане…

Запах яблок и корицы, синтезированных старым комбайном к какому-то давно забытому празднику – призрачный аромат счастья…

Папа поднимает его на руки…

Их смех эхом отражается от стен гостиной…

Серёжа зажмурил глаза. Так хотелось удержать эти картинки, но они ускользали, растворяясь в слезах, катившихся по щекам, оставляя на губах солёный привкус – такой знакомый и одновременно чужой в этой стерильной клетке, пропитанной запахом антисептика и отчаяния.

– Забудь, Номер Семь, забудь… Прошлое – это вирус, – шипел бездушный голос корпоративного ИИ.

Здесь, на верхних этажах научного института, среди таких же, как он, подопытных детей, Серёжа был всего лишь номером. Номером Семь. За прозрачной перегородкой, в соседнем боксе билась в истерике лысая девочка с глазами разного цвета. Мальчик из отсека напротив тихо плакал, забившись в угол комнаты. Сколько их здесь? Он не знал. Знал только то, что все они шестерёнки в огромной машине корпорации, жаждущей выжать из них всё, что можно – синтезировать, упаковать, продать…

– Для прогресса, – лживо успокаивал ИИ.

Но сегодня в привычном ритуале погружения что-то пошло не так. Сердце билось чаще. Мелкая дрожь раз за разом пробегала по телу мальчика, во рту пересохло.

– Не бойся, Номер Семь, – прошелестел в динамиках ИИ. – Это всего лишь сон.

Но Серёжа не верил – голос опять врал. На этот раз за пеленой принудительного сна его ожидают не привычные образы сновидений, а глаза. Десятки глаз. Чужих. Голодных. Наблюдающих. Он видел их не раз – чем чаще проходили сеансы, тем ближе они подбирались. Паника, как впрыснутый в вены яд, разлилась по телу, сжимая грудную клетку, не давая дышать. Он хотел вырваться из пут, сковывающих его руки и ноги, только бы не дать себя утащить в эту тьму…

– Не-е-ет! Не хочу! Отпустите меня! Ма-а-м-а-а! – закричал он, дергаясь всем телом, словно пойманная в сеть бабочка.

***

Отблески виртуальных хроно-шахмат скользили по лицу молодого рыжеволосого охранника, выхватывая из полумрака, то хитрый прищур, то нервное подёргивание губ. Перед ним, на тактической доске, мерцали проекции – застывшие в напряжённом противостоянии самурай эпохи Эдо и кибернетический кентавр XXII века.

– Ну, Михалыч, сдавайся! – проговорил довольный Семён Гладков, улыбаясь и потирая руки.

Старший охранник Смирнов в раздумье привычным жестом пригладил седые усы.

– Не торопись, Сеня, – пробурчал он, вглядываясь в сложную конфигурацию. – Посмотрим, что скажет твой японец на мой тактический ход… Королева Виктория, 1888 год!

И тут же напротив воина с катаной появилась проекция женщины в пышном кринолине, окружённая лёгким ореолом света. В этот момент на вспомогательном дисплее, где обычно отображались параметры жизнеобеспечения НИИ, замигало красным цветом предупреждение:

«Возгорание. Сектор 10. Верхний уровень».

– Тьфу, ты! Опять сбой, – отмахнулся Семён, не отводя взгляда от стола. – Вчера также глючило. Техникам надо бы заняться…

– Инструкция запрещает игнорировать сигналы тревоги, Гладков, – строго заметил Михалыч, хотя сам тоже не спешил реагировать.

Из динамиков раздался мелодичный женский голос:

«Внимание. Напоминаем о необходимости соблюдать правила пожарной безопасности. Сохраняйте спокойствие. Следуйте указаниям системы эвакуации. В случае блокировки основных выходов…»

Голос нейросети оборвался и в ту же секунду раздался пронзительный вой сирены. Из вентиляционных решёток повалил едкий дым. С потолка неожиданно водопадом хлынула вода, быстро заполняя помещение, но вместо спасения она принесла смерть. Все двери, управляемые центральным ИИ, заблокировались, и здание института превратилось в гигантскую ловушку.

Смирнов с ужасом наблюдал, как напарника подхватило мощным потоком, оторвало от пола и с грохотом ударило о стену. Потолочные перекрытия местами обрушились, из зияющих дыр повисли искрящиеся обрывки проводов. Захлёбываясь, мужчина отчаянно цеплялся за всё, что попадалась под руки. Сквозь прозрачные стены он увидел, как в сторону центрального входа промелькнула чья-то фигура. Тонкая, детская. Огонь, казалось, не причинял ей никакого вреда. Тень скользнула мимо и скрылась в клубах пара.

Лишь через две недели, когда Ефим Михайлович очнулся в больничной палате, он узнал, что все сотрудники института, включая Гладкова, погибли в пожаре.