Читать книгу Стальная бабочка. Часть 2. Отрицание - - Страница 5

Где-то наверху залаяла шавка. Послышался раскатистый гогот, два голоса приближались, их обладатели что-то оживлённо выясняли между собой.

Твою ж мать! Я бы столкнулся с ними нос к носу, если бы малявка вовремя меня не предупредил. С каких пор я стал настолько беспечным?

Шаги. Грохот, словно в наружную дверь врезался таран. Гогот не прекращался ни на секунду. В следующий момент в тамбур, судя по поднявшемуся шуму, ввалилось стадо бешеных бабуинов.

Я краем сознания отметил, что Дэнни прекратил извиваться и безжизненно обмяк у меня на руках. Ладно, пёс с ним. Хотя бы точно будет молчать.

– Слышь, ты уверен, что твои родаки свалили?

– Уверен, уверен, не вопи, дятел, а то соседка вылезет!

– Дык она всё равно вылезет, когда остальные подвалят, чё ты! Полюбас поскачет твоему папке жаловаться!

– Да заткнись ты!

В замке завертелся ключ, дверь задёргалась, посыпался поток сдавленных ругательств. Я усмехнулся. Ага, сопляк, воспользовавшись отъездом предков, задумал устроить дома гулянку с бухлом и девочками. Дело молодое, только вот время он выбрал весьма неудачное.

В голове закружился ворох вариантов развития событий, ни один мне не нравился. Херово, что пацанов двое. Херово, что они так шумят. Херово, прям пиздец как, что у Дэнни перегорели предохранители. То ещё удовольствие таскать его вместе с рюкзаком, потяжелевшим от переизбытка бабла. Оставить пацана здесь я не могу. Да и потом его астральный двойник мог бы ещё пригодиться.

Обычно я успевал свалить с хаты до прихода жильцов, только до армии бывало, что лажал. Но со временем настолько поднаторел в этом деле, что буквально жопой чуял, когда надо съёбывать. И ведь и сейчас почуял, но не послушал свою жопу, а зря. Давненько я так позорно не прокалывался.

Ничего, доводилось попадать в заварухи и пожёстче. Выкручусь. На самый крайний случай есть ствол, но, надеюсь, до этого не дойдёт.

Очень надеюсь.

– Чё, не открывается? Сломался?

– А ты сам не видишь? Хрен знает, что с ним…

– Может, выбить?

– Дверь? Ты стукнутый? Мне отец потом голову снимет!

– Дай я попробую…

Вновь послышался скрежет, пацаны переругивались, шуршали пакеты, позвякивало что-то стеклянное.

– Колян, а может, ну его, а? Можно к Серёге пойти! Я щас всё равно ребят собирался встречать на остановке, пошли вместе…

На горизонте забрезжил лучик надежды. Да-да, малыш, отличная идея! Валите к Серёге!

– Ты соображаешь башкой своей?! К Серёге через полгорода тащиться, ещё и с бутылками! И не факт, что хата свободна!

– Ну а чё делать-то?..

– Вы здесь что устроили, скоты?! – вдруг прорезал реальность бытия женский визг. Меня аж передёрнуло. Вот ведь мерзкий голос. Терпеть не могу таких баб. Как бы на её вой весь подъезд не сбежался.

– Тётьгаль, да всё в порядке, это же я, Коля!

– Вижу, что ты! Подумайте-ка, только отец за порог, а он уже прошмандовок в дом тащит! Сейчас милицию вызову! Где телефон?..

– Тётьгаль! Ну какие прошмандовки, где вы видите прошмандовок? Это мой друг Вовка, вы ж его почти с рождения знаете…

Послышалось сдавленное хрюканье: по-видимому, друга Вовку-прошмандовку сильно веселило происходящее.

– Тётьгаль, ну не надо милицию! – залебезил Колян. – У нас просто дверь не открывается…

Насчёт милиции полностью солидарен с тобой, парень.

– А это что, водка?!

– Да какая водка, Тётьгаль! Обычная кола, вот, смотрите… Мы с друзьями тихо посидим пару часиков, фильм глянем и разойдёмся, честное слово! Только дайте, пожалуйста, запасной ключ. Вам мама ведь оставляла…

Кому ты лепишь, пацан? Фильм они глянут, ага-ага. Я бы тоже такой фильм глянул, но кто ж меня звал?

Слышалось, как баба, ворча, чем-то гремит и шуршит: видимо, искала ключ. Пора уже что-то делать. Как минимум свалить от двери.

– Если и теперь не откроется, буду звонить отцу. Не нравится мне всё это…

Закинув Дэнни на плечо, я медленно, стараясь не издать ни единого звука, отомкнул защёлку, блокирующую замок, и, запустив пальцы под куртку, проверил ствол. На месте, да и куда он денется? Окей, велкамен, ребятки, так уж и быть, заходите, деваться некуда. Лишь бы мы с вами не встретились.

Я пересёк коридор и нырнул в самую дальнюю комнату.

***

– Смотри-ка, открылась!

– Так что это было-то?

– Ой, да плевать… Спасиб, Тётьгаль! Я ключ позже верну, хорошо?

Тётьгаль что-то буркнула в ответ, но я её уже не слышал. Пацаны, шумно отдуваясь и обмениваясь идиотскими остротами, топтались в прихожей и звенели бутылками. В последнюю очередь, как я надеялся, этим салагам придёт в голову завалиться в комнату, принадлежащую мелким девкам – ровесницам малявки. Сдвинутый аквариум они не заметят – слишком возбуждены. А друг Вовка-прошмандовка вот-вот должен пойти встречать остальных бабуинов. До ближайшей остановки пилить минуты три. Пока туда, пока сюда, авось ещё и в магазин завалятся что докупить – короче, времени хватит. Главное, ухитриться уйти незаметно. Миссия повышенной сложности, господа и дамы, ставки один к тысяче, несите ваши денежки!

Дэнни не шевелился, что одновременно и радовало, и тревожило. Я уложил его на кровать одной из девок и проверил пульс. Хоть и слабый, но он прощупывался – казалось, что пацан просто спит. Хер знает, что с ним произошло и как с ним теперь быть. В больницу тащить? А как я там буду объясняться, чё кого и кто я вообще такой? Сказать, что на улице пиздюка нашёл? Так мне и поверят, ещё и ментов вызовут. Куда не ступишь – везде менты, что ж за время-то такое…

Так, стоп. Тоша. Сначала нам надо выбраться.

Я встал сбоку от двери, опустив ладонь на рукоять пистолета. Рука тряслась, сука такая. Ещё ни разу не приходилось кончать кого-то вне чёртовой войны – на гражданке я всегда успешно уклонялся от мокрухи. Стрелять по ногам или запугивать: ствол там к виску приставлять, или трясти им и орать что-нибудь по типу «Говори, сука, где деньги, а то мозги вышибу!!!» – это да, но мозги за меня всегда вышибали другие, а я всё в сторонке стоял. И я очень надеялся, что и сегодня обойдётся.

В опасной близости от детской послышались шаги, и я мгновенно напрягся. Большой палец лёг на курок. Как же я попал…

– Вовка, ты куда?

– Руки помыть!

– Ванная в другом конце коридора, дятел! Чё ты как в первый раз? И вообще, какие руки? Вали уже встречать Генку и девчонок, они уже, наверное, на остановке мёрзнут, тебя ждут.

Вали, Вовка-прошмандовка, вали. И мне проще, и тебе для здоровья полезнее.

– Иду, иду. Жди, будем минут через двадцать!

Хлопнула дверь. За ней вторая. В повисшей тишине я услышал, как кожа перчатки скрипит по поверхности ствола, слегка расслабился и усмехнулся. Меня потряхивало, в горле пересохло. Адреналинчик – это приятно, все дела, но как-то многовато сразу после такого перерыва. Это как тройную дозу герыча бахнуть и отвалиться на хрен…

От этих мыслей аж вены заныли, и я сглотнул. Нашёл о чём думать, кретин. О деле думай!

Так. Эвакуация начинается. До взрыва осталось двадцать минут.

***

Где я?

Денис лежал, парализованный страхом. Бесконечно долгие пять секунд он не мог вспомнить даже своё имя, не говоря уж о том, где находится.

Где я? Что происходит?!

Чужая кровать. Чужая комната. Почему… почему он в куртке? И в перчатках?! Жарко… Ужасно жарко. Спина, грудь, живот – всё мокрое. Почему так болит голова?

Как же я хочу… в туалет.

Это половица скрипнула?

Где-то за стенкой играла музыка. Пахло ванилью и мятой. Похоже на мамин крем для рук. И ещё на то печенье, которое мама не разрешает есть, потому что «это-синтетическая-дрянь-тебе-нельзя».

А Ира разрешала.

– Ира?

Потом он вспомнил: Ира далеко. Ира уехала. Ира не поможет. Стало вдруг так горько и одиноко, что Денис едва не расплакался, но кое-как взял себя в руки.

Так одиноко. Почему так одиноко?

Он приподнялся и попытался стянуть с себя куртку, но руки не слушались. Казалось, они ему не принадлежат, даже не соединены с телом, а просто вставлены в рукава. Да и всё остальное тело – всего лишь сон, мираж. Остался только мочевой пузырь, который вот-вот взорвётся.

И вдруг Денис всё вспомнил. Он перекатился на бок и свалился на пол, ушибив плечо.

– Сит!

Недавние события вспыхнули в мозгу яркой картинкой, по спине пробежал разряд тока, и сердце сжалось в полумёртвый комок. Сит! Он ушёл! И бросил его здесь! Как он мог так поступить?!

Потому что ты всё испортил…

– Сит!!

***

В коридоре горел свет, и я с непривычки зажмурился. Из гостиной гремела музыка, оттуда же доносился ломающийся басок, принадлежащий сынку хозяина квартиры.

Юный онанист Коленька бодренько отплясывал под задорный нигерский рэпчик и больше ни на что не обращал внимание. Дело ясное: обычно не ждёшь, что в родном гнёздышке кто-то подкрадётся к тебе сзади и ухватит за задницу.

Я скользнул в комнату. Шаг. Другой. Ещё. Море волнуется раз, волнуется два… Он не обернётся, он на кайфе, он подключился к этим вибрациям и в них живёт. Пусть живёт, я только за.

Сцепляю ладони, переплетаю пальцы между собой. Всего один точный удар в место, где шея переходит в затылок – и свидетель временно обезврежен. Главное – рассчитать силу.

– Сит!

Твою ж мать!!!

Слишком далеко. Не успею. Блядь…

Рука метнулась к пояснице. В то же мгновение Коленька резко обернулся.

Его взгляд застыл на направленном ему в лоб дуле пистолета. Глаза парня округлились, рот распахнулся, из горла вырвались сдавленные хрипы…

– Сит!!

Я чуть не застонал. Сколько же отчаянья в этом вопле. Так и хочется стиснуть ту глотку, что его исторгла.

– Ш-ш-ш, тихо, дружок. – Я приложил палец к губам. – Веди себя тихо, и тогда мы с тобой поладим. Окей?

Коленька бесшумно открывал и закрывал рот, до жути в этот момент напоминая рыбок своего папаши. На голубых джинсах медленно расплывалось тёмное пятно. Я невольно скривился.

– Ай-яй-яй, Колюнь, как тебе не стыдно? Зачем же так нервничать, а? Я ж только поговорить хочу… Эй! Коля, приём.

Парень смотрел на меня совершенно обезумевшими, пустыми глазами. Глазами раздавленной лягушки. Я несколько раз щёлкнул пальцами перед его лицом, но он даже не моргнул.

М-да, дохлый номер. У парня ступор. Хотя… может, оно и к лучшему: от этого представителя племени приматов можно не ждать сюрпризов как минимум ближайшие пару минут. До меня смысл случившегося тоже как-то медленно доходил, а я и не хотел с ним встречаться. Но придётся, сука, придётся.

Я кинул взгляд на экран телевизора, где крутили попками горячие латиноамериканские барышни. Музыка… музыка пусть играет. Show must go on, как говорится. Но я засветил свою морду, и вот это самое хреновое.

На меня самого словно бы напал ступор. Не впервые я попадал в подобную заваруху – бывало по молодости и неопытности всякое, но… Впервые некому было меня отмазать, кроме меня самого. Не на кого было больше надеяться.

Что теперь делать с парнем? Пристрелить? Собственно, для чего я таскаю с собой пушку? Именно для таких случаев… Ха. Оборжаться. Ну дерзай, Тоша, дерзай. Нужно решать, что делать, в темпе танго – вот-вот вернётся друг Вовка с пополнением.

– Сит, где ты?!

Сука. Сука. Сука! Какого хера он вообще очнулся, лучше бы и дальше валялся в невменозе!

Так, нужно успокоить малявку, пока он весь дом не переполошил.

– Идём, Колюнь.

Я ухватил выпавшего из реальности парня за плечо и, уткнув пушку ему в затылок, подтолкнул к выходу в коридор.

***

Паника окутала Дениса удушающей пеленой. Он не видел ничего вокруг. Не мог даже понять, где та кровать, с которой он свалился. Попытался встать и снова упал. Ему казалось, что если не снять сейчас же куртку, то он сгорит, сварится заживо, сойдёт с ума.

Кто-то идёт. Кто-то идёт прямо сюда! Сит его бросил, бросил одного! И теперь его точно посадят в тюрьму. Что скажет Женя?!..

Что мне делать? Что мне теперь делать?!

– Шо ж ты так орёшь, малявка? Ты мне всю, сука, рыбу распугал.

– Сит!

Дверь распахнулась, и Денис, прищурившись, различил высокий силуэт Сита и ещё какого-то человека, худого и взлохмаченного, которого Сит вёл перед собой.

– Кто ж ещё, блядь? Ты что, забыл, где находишься, малявка? – со злобой прошипел Сит.

Нашарив сбоку от двери выключатель, он зажёг свет в комнате и пихнул в спину бледного, как мертвец, светловолосого подростка. Тот по инерции пробежал чуть вперёд, споткнулся, упал, резко вскочил, затем обернулся и затравленно уставился на Сита.

– Я… я думал, ты ушёл, – пролепетал Денис.

Сит закатил глаза и витиевато выругался. Денис заворожено глядел на пистолет, который он сжимал в правой руке. Значит, не почудилось тогда?

– Это… это настоящий?

– Нет, сука, игрушечный. Мы же тут в бандитов играем, веришь, нет? – издевательским тоном протянул Сит. – Банда заводных апельсинов, блядь. Ты очухался, малявка? Ходить можешь?

Денис наконец сумел подняться, опираясь рукой о стену. Его трясло от слабости, но больше всего он сейчас боялся напрудить в штаны прямо на глазах у Сита. Тут Денис скользнул взглядом по мальчику и отметил, что тот его опередил.

– Фу-у!

Денис поморщился, и Сит искривил губы в презрительной усмешке.

Где-то в другом конце квартиры надрывался Андрей Губин. Ноздри щекотал запах мочи и едва уловимый аромат колы. Сколько времени прошло с тех пор, как появились двое больших мальчиков? И куда делся второй? Зачем Сит вообще их впустил? Может быть…

Нет, нет, нет! Не думать, не думать!

Думать вредно для здоровья. Так Ира иногда говорила. Но она шутила, а вот Сит…

Нет. Сит умный. Сит знает что делает. Он не может ошибаться.

А что, если…

…Сит уже убил второго?! Застрелил!

Светловолосый мальчишка явно силился что-то сказать, но не мог выдавить ни слова. В округлившихся от ужаса глазах стояли слёзы, и Денис ощутил лёгкий укол жалости.

– Да-да, у Колюни произошла авария. Не надо кривить нос, никто из нас от подобного не застрахован.

– Сит… – Денис судорожно скрестил ноги. От этих разговоров в туалет хотелось ещё сильнее. – Мне надо…

– В чём дело? У тебя тоже произошла авария? – подозрительно спросил Сит.

– Ещё нет! Можно я…

– Иди, – кивнул Сит. – Только быстро. В темпе танго. А мы пока перетрём с Колюней за жизнь. – Он взглянул на мальчика. – Да, Коль?

Коленька попятился и, споткнувшись о ножку стула, с размаху сел на пол.

– Как закончишь, жди меня у выхода. Слышишь меня, Дэнни? В гостях хорошо, но пора и честь знать. Я же прав, Колюнь?

Денису совсем не понравилось выражение лица Сита. И тон его голоса тоже не понравился, а точнее, то, как он сочетался с лицом. Говорит вроде бы расслаблено, шутливо, но в глазах – что-то безумное. И улыбка, та самая улыбка Гринча.

Денис выбрался в коридор и, чуть пошатываясь, поспешил в сторону туалета. Жаркая куртка перестала его беспокоить. Теперь тело сотрясал озноб.

Он так радовался приходу Сита минуту назад. Почти как в тот раз, когда Ира прибежала забрать его из садика спустя час после того, как увели всех остальных детей, и Денис уже думал, что его решили бросить. В тот раз не решили.

Сит – всё ещё Рыжий псих. Ничего не изменилось. Он несколько раз говорил, что та история про выпотрошенных детей – это шутка, но что, если это правда? Иначе зачем ему пистолет? И нож! Нож-бабочка!

Не лежит ли где труп второго мальчика с перерезанным горлом? В кладовке. Или, может, в стенном шкафу в прихожей? Вот он, только протянуть руку и открыть.

Не буду проверять. Не буду, не буду, не буду!

Они с Ситом в одной команде, верно? Партнёры. Напарники. Он открыл сложный тайник, и Сит его даже похвалил. Сит не станет обижать его.

Но я не уследил за мальчиком!

У Сита такая улыбка. Бешеная. Что, если потом Сит решит наказать его за плохую работу? Сит ведь надеялся на него, а он всё испортил.

Но Сит обещал не трогать меня больше, обещал…

Денис рванул дверь туалета. Только бы успеть…

***

У Дэнни такой вид, словно он готов не только надуть в штаны, но и обосраться. Понимает, что Коляна ожидает отнюдь не светская беседа. Лишь бы ничего не увидел. Услышать – не услышит: музыка орёт так, что весь дом трясётся.

Но сообразит ли он, что именно произойдёт…

А что произойдёт? Что мне делать с парнем?

Я смотрел на Колюню и ненавидел себя за нерешительность. В последние годы я тысячи раз прокручивал в голове подобный сценарий и возможные его исходы, но, видно, в глубине души всегда надеялся, что уж со мной ничего такого не случится.

А тут – опа! – здрасти, не ждали!

Нет, пушка точно не вариант – не хочу заливать кровью комнату девчонок. Но и оставлять парня в живых тоже нельзя. Если он сдаст меня ментам – а он сдаст, – останется разве что из города тикать. И тогда вся моя жизнь, всё, чего я добился, – пойдёт псу под хвост. А как долго я смогу скрываться? Я ещё не настолько разочаровался в жизни, чтобы провести оставшиеся молодые годы, мотаясь по деревням. Или на лесоповале, если меня таки сцапают.

А что тогда остаётся? Звонить Андрею? О да, это ж твоё любимое занятие, Тоша: кидаться старому ублюдку в ноги и рыдать, чтоб тебя опять спасли. Да и будет ли он меня спасать на этот раз? Что-то они там с Саньком на мой счёт подозревали, но как-то оно всё улеглось за последние пару лет, а тут я им такой подарочек организую. На блюдечке себя вручу с чистосердечным. Андрей небось с радостью сдаст меня Сашке на руки и вздохнёт с облегчением. Мы с Андрюхой давно друг друга заебали.

Убить парня? Ну типа да, я убивал, чего я тут сопли мотаю, хер знает… но то была война, там даже смерть пахнет иначе, всё как бы в другом мире происходит, и многим даже нравилось сносить чужие бошки, но вот я… я так и не втянулся.

И в стрелялки на компе с тех пор как-то тошно стало играть.

– Ч-ч-то в-в-вам н-н-нужно?

У Колюни подрагивал подбородок – ещё немного, и разревётся. Я убрал пушку за пояс, облизнул пересохшие губы и попытался улыбнуться, но, видно, вышло так себе, потому что парень выпучил глаза и начал отползать.

– Ну-ну, Колюнь, вставай. Всё нормально. Мы просто поговорим.

Я протянул ему руку. Поколебавшись, Коля ухватился бледными пальцами за мою кисть, и я рывком поставил его на ноги.

– П-пожалуйста, не убивайте меня! – выдавил Коля. Его подростковый басок то и дело ломался, срывался на писк, и меня это раздражало. – Хотите, я скажу вам, где отец прячет золото? Я знаю, где тайник! Пожалуйста…

– Не стоит, Колюнь, – перебил я его. – Я и без тебя знаю, где тайник.

У Коленьки задёргалась щека. Он вновь застыл, по-идиотски раскрыв рот. А я вспомнил, как будучи чуть старше этого сопляка, ходил с более опытными чуваками с должников бабки выбивать. И всё думал поначалу: чего это в богатых хатах одни наркоманы живут. А потом дошло, что они под стволом тупо связь с реальностью теряют: смотрят в одну точку, не понимают, что им говорят. Приходилось их разными способами приводить в чувство.

Эх, Коля, Коля – золотой мальчик. Могу поспорить, тебе не приходилось неделями питаться пустой картошкой. И делить комнату с тварью-сеструхой, которая тебя пиздила смертным боем. А батя наверняка способен оплатить тебе учёбу в любом университете если не мира, то уж этой страны точно. И от армии отмажет при необходимости.

А у меня не было богатого бати. Никакого не было. Только упахивающаяся на трёх работах мать и сухари на завтрак, перловка на обед и хер с маслом на ужин. Мне некогда было думать о вечеринках с водкой и девочками. Я думал только о том, как вырваться из этого порочного круга нищеты. Думал, где взять деньги. Или у кого.

Неожиданно меня накрыло жгучее желание швырнуть этого засранца на пол и пинать до тех пор, пока он не превратится в бесформенный кусок мяса. Коля тонко вскрикнул и отпрянул от меня, попятился, вжался в стену напротив, заскулил. А я неимоверным усилием воли заставил себя остаться на месте. Руки до боли сжались в кулаки, перед глазами всё покраснело. Вдох выдох, Тоша, блядь, вдох выдох, не время, не время, не время!!

– П-пожалуйста, не… не трогайте меня…

– Да никто не собирается тебя трогать, уймись уже! – прорычал я. – Мне нужны только бабки, а ты на хрен не сдался.

Коленька слегка расслабился, но всё ещё льнул к стенке. Поверил? Хотел бы я сам себе поверить! Уйти бы сейчас отсюда, в другую комнату, хоть куда-нибудь, но остальные дебилы вернутся… да хер знает, прямо сейчас, может быть!

Паника схлестнулась с яростью, они вонзили друг в друга когти, полетели клочки, мне сдавило горло, сознание поплыло. Я смотрел на свои руки – они тряслись как у припадочного. Колюня что-то ещё там скулил, но я его не слышал. Море волнуется раз, волнуется два…

А потом в голове что-то щёлкнуло. И пришла такая ослепительная ясность, будто мозги от пыли продули. Раз – и чистота. И это вроде был и я, но в то же время и не я, а будто в меня кто-то со стороны вселился. Решение пришло само собой. Мне вложили его в башку и захлопнули черепушку.

– Ладно, вот как мы поступим… – шли из меня слова. – Сейчас ты пойдёшь в свою комнату и посидишь там, пока мы не свалим. Выходи, я за тобой. Давай, в темпе танго.

Коленька тупил – пришлось подойти и потянуть его за руку, и тогда он, пошатываясь, зашагал в сторону двери. Я посторонился и, дождавшись, когда он будет ко мне спиной, обхватил его голову и резко повернул.

Раздался сухой треск, словно кто-то наступил на шишку, худенькое тело обмякло и стало оседать на пол. Я подхватил его под мышки и оттащил на одну из кроватей. Поднял свесившиеся на пол ноги и уложил их на розовое покрывало. Поправил белокурую башку, чтоб типа красиво лежала. Посмотрел на эту картину. А потом охуел.

Я тряс его, пульс потрогал на шее. Нахлынула тупая надежда, что можно это как-то исправить. Взять позвонки и склеить их обратно, на суперклей посадить. И ведь надеялся бесконечно долгую секунду, почти радовался, как в бреду был. А потом ноги подкосились, я осел на пол… Дверь же не заперта, где-то там Дэнни, он не должен узнать, не должен…

Вдалеке гремела музыка, надрывалась сучка Валерия. Перед глазами всё плясало. С плакатов на стенах мне улыбались педиковатые поп-певцы и персонажи диснеевских мультиков, на полу в беспорядке валялись журналы, разноцветный бисер и ручки с блёстками, а на второй кровати возлежал огромный как овчарка плюшевый леопард. Вдох, выдох, леопард…

Соня… она по таким зверям когда-то тащилась. Соня…. Её смех, озорная улыбка, расцарапанные коленки. Вся комната в кривомордых зверях, она любила сидеть на них верхом и изображать амазонку, одному ягуару спину аж до пуза продавила. Я там, я не здесь. Всё путём. Вот же он, леопард. Соня смеётся у меня под ухом и тащит смотреть мультик про бурундуков. Тигры, собаки, львы, пантеры, а-а, крокодилы, бегемоты, а-а, обезьяны, кашалоты. А-а, и труп подростка… Блядь.

А что скажет Андрей, если узнает?..

Мысль вынырнула откуда-то из глубин подсознания, и я вдруг обозлился. На себя. Всегда. Всегда! Стоит мне совершить дичь, как я немедленно прикидываю, а что, блядь, скажет Андрей! Хорошо же этот ублюдок привязал меня к себе. Забудь о нём, Тоша! Забудь уже об этой мрази!

Я сделал над собой усилие и поднялся на ноги. Колени были ватными, меня трясло, но здравомыслие понемногу возвращалось. Не знаю уж, что помогло больше: мысли о Соне или об Андрее. Потом, всё потом, вообще всё – сейчас нужно выбираться отсюда.

Дэнни не должен это увидеть. Не должен понять, что я сейчас на измене. Держи себя в руках, Тоша, уймись, не будь бабой! Что сделано, то сделано, в конце концов!

Думаем о Соне. Якоримся, держимся, плывём. Соня, Соня, Соня…

Я выключил свет, вышел из комнаты и плотно запер дверь.

***

Денис сидел, привалившись спиной к входной двери, и с тревогой прислушивался, не грянет ли выстрел, но время шло и ничего не происходило.

А что, если Сит снова превратится в монстра?

А тогда, на складе, Сит превратился в монстра? Или нет? Что же тогда случилось?..

Чёрные птицы, тысячи чёрных уродливых птиц…

Что? Что ты несёшь?!

Не твоё дело…

Что ты со мной сделал, урод? Ты меня чуть не убил!

Ничего я не делал, ты сам виноват… Тупица…

Денис вдруг задумался. А может, он и правда сам виноват?

Макс однажды предположил, что Денис – проводник для Дениса-номер-два в обычный мир. Как же он это называл?.. Ме-ди-ум. При чём тут медь?.. Блин, это неважно! А ещё Макс говорил, что ме-ди-умунадо быть осторожнее, потому что роль проводника для потусторонних сущностей отбирает много сил, и если увлечься, то можно сильно заболеть, а иногда даже умереть.

Вот он, наверное, и увлёкся.

Денис поёжился. Как-то неохота умирать. Не прикольно.

Да и Женя расстроится. Нельзя оставлять её одну с мамой и с папой.

Не стоит ничего говорить Ситу. Это ведь только догадки. А Сит точно рассердится. Он, должно быть, и без того на взводе, потому что всё пошло не по плану.

Из-за тебя…

Да хватит мне уже на мозги капать!

Ты всё испортил… Нефиг было орать…

Но я же не знал!

Испугался. Запутался. Идиот.

Просто ты тупица… Безнадёжный… Я бы сделал лучше, я бы всё сделал лучше…

Денис не нашёлся, что на это возразить.

Ты бесполезное чмо…

Сит рассказывал, что это очень плохо, если жильцы тебя застукают. Плохо для вора – это значит, что он облажался. Засветил лицо. Для жильцов тоже плохо – их могут и убить. Свидетелей убивают, чтобы они молчали. Так принято. Когда Денис спросил, убивал ли Сит когда-нибудь свидетелей, тот с серьёзным видом ответил: «Да, Дэнни, расстреливал толпами», – но затем расхохотался и сказал, что пошутил.

Пошутил ли?

А что теперь ждёт Коленьку?

На эмтиви крутили какой-то клип Джей Ло. Глупая старая тётка. Глупая музыка. Она била по голове. Ничего больше не было слышно. Пахло колой. Хотелось пару глотков колы. Всего парочку. В горле так сухо.

Пойди и возьми…

Нет. Вдруг Сит разозлится.

В дальнем конце коридора показался Сит. Постоял пару секунд, глядя в стену, а затем развернулся и ринулся к выходу, на ходу поправляя лямки рюкзака. Денис впился в него глазами, но не заметил ни пистолета у него в руках, ни капель крови на одежде. Он только был немного бледен.

– Подбирай слюни, Дэнни. Мы валим, – бросил Сит и прильнул к глазку двери.

– А что ты…

Он вдруг резко присел, схватил Дениса за волосы и зажал ему ладонью рот.

– Тихо!

Спустя мгновение квартиру огласила дикая какофония звуков, и Денис закричал бы, если бы мог. Но получилось только сдавленное мычание.

– Уймись, скотина! – выдохнул ему в самое ухо Сит.

Трезвон не прекращался, вдобавок ещё и сливаясь с музыкой, от этих звуков темнело в глазах. Что это? Сирены? Сигнализация? Конец света? За ними приехала милиция. Они попались. Их посадят в тюрьму…

Звон оборвался так же внезапно, как и начался. Денис тяжело сопел Ситу в перчатку, чувствуя, как тот трясётся от напряжения. Это пугало ещё сильнее. Сильнее всего остального. Сит тоже нервничает? Боится?

Нет, нет, нет!

Сита ничего не может напугать. Он сейчас придумает выход. Обязательно придумает.

Звон возобновился.

***

Дверь в тамбур была распахнута настежь. Старая сука из соседней квартиры стояла в проходе и, казалось, смотрела мне прямо в глаза. Я тут же пригнулся и зажал пацану рот. Успел только заметить, что в другой руке старуха сжимает трубку радиотелефона.

А если она видела, что в дверном глазке кто-то мелькнул? Сейчас ещё начнёт ломиться, звать Колю, а Коля-то и не ответит… Спокойно, Тоша, дыши. Без паники, без паники…

По ушам вновь вдарил трезвон, и Дэнни нервно дёрнулся.

– Не сцы, малявка, – прошептал я.

Дэнни в ответ придушенно пискнул.

Зачем этой старой суке телефон? Кому она собралась звонить? Бате Коленьки? Ментам? А если уже позвонила? Сука, и что ей дома не сидится?! Смотрела бы дальше свои идиотские бабские сериальчики или парад, блядь, в честь праздничка!

В дверь забарабанили.

– Коля! Коля!! А ну открывай, паршивец! Не прикидывайся глухим, я знаю, что ты там!!

Я судорожно вдохнул и зажмурился. Сука, всё выходит из-под контроля. И малявка сопит, как диабетик с ожирением. Она может услышать.

Блядь… Сатана, дай мне сил…

– Коля! Да что же это такое… Всё, я звоню в милицию, слышишь? Если не откроешь немедленно, я звоню в ми…

Она вдруг вскрикнула, а вслед за тем за дверью послышался грохот.

Ну что ещё случилось?..