Читать книгу Кто-нибудь видел Сару? - - Страница 5

Бодрое солнце залило комнату 3047 золотом, призывая ее обитателей поскорее выяснить, что им уготовило теплое воскресенье на закате лета. Однако кое-что мы знали заранее: ничего, кроме приступов тошноты, головной боли и привкуса кошачьего дерьма во рту нам в то утро не грозило. По большей части меньшему из нас, проведшему полночи в обществе терпеливого унитаза.

– Ты можешь прикончить меня, а, Демиан?..

– Чувак, а разве не ты вчера планировал проснуться с солидным похмельем? – Я «успокоил» вроде не мертвого, но и не совсем живого Эдо, швырнув ему пузырек аспирина.

– Вчера я был молодым и тупым. – Он забросил в рот пару таблеток и разом опустошил бутылку воды. – А сегодня понял, что «Зелена» – проклятый ведьминский эликсир страдания. Если хочешь знать, все, что из меня ночью выходило, было зеленым. Неужели тебе самому сдохнуть не хочется?

Подробности мне были ни к чему. Мне действительно было крайне отстойно, но холодный душ и крепкий растворимый кофе сделали свое дело, быстренько вернув мне привычный вид. Сыграло на руку и то, что я не запивал одни шоты другими так яростно, как мой партнер по вечеринке. Но было и кое-что еще, окрыляющее меня в то утро.

– Да все пройдет, воды побольше пей. Слушай, а ты с Сарой в каких отношениях?

Эдо последовал моему совету и прикончил вторую литровую бутылку; я ждал, что он лопнет и покрасит стены в зеленый.

– В сугубо взаимовыгодных, а почему ты… – Он вытаращил глаза. – Вот блин, она там была вчера. И ты был. И я был. А потом не был. Спасибо, кстати, что домой меня притащил.

– Да без проблем. – Я умолчал, что он уже выразил свою благодарность, пока я его в кровать укладывал, – и даже попытался меня поцеловать. – Сугубо взаимовыгодных – это как? Типа, ты ей, а она тебе… что?

– Ну, мы забились делиться инфой о предметах и экзаменах, нужными контактами, всякими клевыми находками – типа той лужайки у озера, сплетнями разными. Короче, всем, что поможет нам здесь выжить, прилагая поменьше усилий. Я с ней в первый же день познакомился. Она тоже первокурсница. – Эдо со стоном приподнялся, выполз из кровати, побрел в душ, а потом остановился на полпути и прищурился. – Погоди… Ты что, запал на нее?

– Что? Нееет, конечно нет, чувак.

Мне показалось, что это прозвучало довольно убедительно, но мне много чего казалось.

– Слушай, я знаю эту девчонку с понедельника, но даже этого мне достаточно, чтобы понять: оно тебе не надо, Дем. – Он впервые использовал сокращенный вариант моего имени. – Такие девчонки до добра не доводят, поверь мне. Особенно таких парней, как ты.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, стараясь звучать безразлично.

– Как бы тебе объяснить. – Эдо почесал затылок. – Сара – она как океан в шторм. Непредсказуемая, мрачная, холодная. Утонуть – раз плюнуть.

Я ничего не ответил, но про себя подумал: «Плаваю я так себе». Тем не менее, я уже замечал за Эдо склонность к излишней драматизации. Почему-то он вечно старался привнести остроту в обыденные вещи: будто без нее они внимания не заслуживали.

Первую половину дня мы провалялись в постелях, настежь отворив громадные окна и позволив освежающему ветерку унести концентрированный аромат вчерашних неверных решений. Эдо смотрел «Друзей», играя в прятки с Морфеем, а я читал о бунтарской молодости Хантера Томпсона в Сан-Хуане, когда в комнату без приглашения вломилась… Сара. Ее длинные светло-каштановые волосы были собраны в гульку, футболка с логотипом «Blink-182» прятала изгибы ее тела, джинсовые шортики облегали бедра, а бесконечные ноги продолжались черными конверсами. При свете дня она выглядела иначе. Будто теплее, но не менее красивой; если не более.

Сара облокотилась о дверной проем в прихожей и украдкой оглядела помещение. Я понял, что она уже здесь бывала. Моя кровать стояла напротив входа, а кровать Эдо была спрятана от ее обзора, так что Сара обратилась ко мне.

– Мы с Катериной идем в парк. – Она без каких-либо приветствий показала пальцем за спину. – Вы готовы?

Я попытался сообразить, договаривались ли мы о чем-то таком, но ничего не припомнил. Кто такая Катерина, тоже оставалось загадкой, поэтому я умоляюще посмотрел на соседа.

– Блин, а мы вам зачем нужны? – Он свесился с постели, чтобы увидеть Сару, – или наоборот, чтобы показать ей свою неготовность прогуливаться дальше, чем за водой на кухню.

– Дерьмово выглядишь, Эдвард, – беззаботно сообщила она. – В любом случае, хочу напомнить вам, что сегодня последний выходной перед началом семестра. Не знаю, как вы, а я не собираюсь разлагаться дома. А вы нужны, чтобы сумку с пледами и сидром дотащить.

Она игриво улыбнулась, и я невольно обратил внимание на ямочки в уголках ее щек.

– Встретимся внизу через пять минут, – выпалил я неожиданно для себя.

– Превосходно. – Сара тут же исчезла.

– Чувак, что за подстава? – накинулся на меня Эдо. – Через пять минут я буду здесь! Как и через десять, и двадцать, и тридцать. Хотя нет, через тридцать я за чипсами прошвырнусь. Но вот через сорок…

– Да ладно тебе, – парировал я. – В парке тоже можно поваляться без дела. Только вот «Друзья» будут настоящие. А еще, кажется, Сара упомянула сидр. – Я пытался прикинуть, был ли он готов снова думать об алкоголе. – И ведь она права, чувак. Завтра начнется учеба, и все изменится. Чего дома сидеть?

– Ты просто хочешь потусоваться с Сарой, да?

– И с тобой, и с… Катериной, – поспешно уточнил я.

– Ага, так я и думал. Только потом не жалуйся, что я тебя не предупреждал. – Эдо уставился в открытое окно и ощупал лицо. – А впрочем, какого хрена, проветрюсь. Но с тебя должок. А Катерина – это ее соседка. Такая же новенькая. Они, кстати, живут прямо над нами. – Он кивнул на потолок. – Саре тоже повезло делить крышу с кем-то, с кем можно чехов постебать. Катерина, кстати, миленькая, но не в моем вкусе. Зато готовит неплохо.

Он театрально выкатился из кровати и поднялся на ноги, держась за стену.

Я бросил на ожившего соседа благодарный взгляд, в очередной раз недоумевая, каким образом он успел разузнать столько подробностей за такое короткое время. Эдо прихватил из холодильника пару банок темного пива «Козел», и мы пошли вниз. Девушки уже топтали брусчатку снаружи.

– Ну наконец-то. – Сара приобняла симпатичную светловолосую девушку: не полноватую, но и не такую стройную, как она сама. – Катерина, это Демиан. Многие говорят, что он проницательный. Демиан, это Катерина. Ее проницательность пока под вопросом. Но она сделала сэндвичи, а это уже полдела.

– Называй меня просто Кейти, – потрепав Эдо по волосам, блондинка добавила: – Кое-кто вчера здорово нажрался, а? Ты живой вообще, король вечеринок?

– Лучше всех. По крайней мере, я работаю над этим. – Эдо спрятал красные глаза за солнцезащитными очками в массивной оправе и постучал по жестяной банке в кармане толстовки. – А ты вчера где была?

– Ты со мной вчера в «Парадайзе» раза три поздоровался.

Блондинка засмеялась, и мы захохотали вслед за ней.

Обогнув общежитие, мы очутились в просторном парке, заполненном нерасторопными горожанами. Мне всегда нравилось наблюдать за людьми в выходные. Когда суета будней заслуженно забывалась, сменяясь недолго живущей безмятежностью, они казались мне счастливее. В воздухе отчетливо веяло осенью: запах сырой земли сплетался с речной прохладой; деревья донашивали летние обноски; солнце еще щекотало лицо теплом, но из тени доносился шепот наступающих холодов. Шагая по протоптанной узенькой дорожке позади всех, я наблюдал за истерично хохочущей Кейти, которая выслушивала подробности вчерашней ночи от Сары. В особенности об Эдо, что на удивление достоверно изображал пьяного себя.

Сара пообещала, что в конце тропинки, ведущей сквозь высокие сосны, раскинулся огромный луг. Лесной лабиринт и правда вывел нас в безлюдное поле, где мы рассыпались по пледу. Она уселась слева от меня и выпрямила ноги. Наши колени соприкасались; сквозь вельветовые брюки я чувствовал тепло ее тела. Нос щекотал аромат сигаретного дыма вперемешку с характерным для девчонок букетом: всякими кондиционерами для волос и кремами для тела. Кейти раздала каждому по сэндвичу с ветчиной и творожным сыром. Мы взяли по бутылке яблочного сидра: все, кроме Эдо, который назвал сидр «гейской темой» и открыл банку «Козла». Глубоко вдохнув, я встал и решил поделиться одолевшей меня по пути мыслью:

– Наверное, это прозвучит очень странно. В смысле, мы ведь практически не знакомы. Типа, кто-то больше, кто-то меньше. Но мне почему-то кажется, что из нас может выйти неплохая тусовка. Дело даже не в том, что мы разговариваем на одном языке или будем учиться на одном курсе. Ну, разве что совсем чуть-чуть. И я это говорю уж точно не потому, что мне позарез друзья нужны, а вы моя последняя надежда.

Ребята засмеялись.

– Не знаю, просто у меня такое чувство, что мы смотримся как-то… правильно, что ли. – Я почему-то представил себе старую пленочную фотографию. – Да вы сами посмотрите. Есть в нас что-то такое, да? Только вот я не могу понять, что именно.

– Все очевидно. – Сара напряженно смотрела вдаль. – Нас всех связывают нерушимые узы.

– Какие? – Я нахмурил брови.

– Молодость, Дем. И мы не позволим ей незаметно ускользнуть сквозь пальцы.

В следующее мгновение меня вновь прожигали глаза-сапфиры, а краешки ее губ, у одного из которых болталась незажженная сигарета, тянулись к небу. Я достал зажигалку и дал Саре прикурить.

– Аминь, чуваки. – Эдо отхлебнул пивка и откусил половину сэндвича. – Кейти, твои бутеры – сплошной кайф.

– Это всего лишь кусок ветчины между двух тостов. Так даже ты сможешь, – заскромничала блондинка.

Наполняя желудки законсервированными дарами яблонь, мы нашли друг друга в социальных сетях и обменялись впечатлениями о прошедших днях – а еще о целой жизни до. Девушки тоже учили чешский в Праге. Но в отличие от меня, Сара с Кейти поступали в Градец намеренно, поэтому не разделяли моей тайной тоски по средневековым площадям, красным крышам и промозглым набережным.

Растянувшись во весь рост и плотно прижавшись друг к другу, мы уместились на островке из полиэстера посреди еще зеленого, почти бескрайнего моря, и болтали обо всем и ни о чем. Ладонь Сары рисовала причудливые узоры в непростительной близости к моей; клянусь, наши атомы уже взаимодействовали. По другую сторону мира не спеша проплывали кудрявые белоснежные гиганты, временами воруя солнечный свет. Я завидовал их свободе, но и они наверняка завидовали нам. Как-то все подозрительно легко. Я реально валяюсь на травке в окружении практически незнакомых людей, пока мы гадаем, на кого из нас смахивают эти чудные облака? Я оглядывал ребят и вслушивался в их голоса, которые казались совершенно реальными. Именно этого мне и хотелось, когда я недавно прощался с Прагой. Чтобы классные люди нашли меня и сделали своим другом: потому что увидели во мне себе подобного, – и тогда пережить лучшие годы в захолустье стало бы чуточку проще. «Буду почаще мечтать», – пообещал я себе, словно и без того не пытался улизнуть в мир фантазий при любой возможности.

Неугомонная Кейти захотела проверить, что скрывает линия горизонта, а оживший Эдо решил к ней присоединиться, покончив с остатками хмеля. Вечерний сумрак медленно размывал их бегущие силуэты на фоне фиолетового солнца. Оставшись наедине с Сарой, я постарался не позволить тишине стать неловкой. Неловкого меня ей вполне хватало. Мы касались друг друга плечами и щурились от закатных лучей.

– Почему ты нас позвала? То есть, спасибо, конечно, что вытащила из дома. Здесь очень красиво. Но все же. Не думаю, что мы с Эдо единственные, с кем ты успела познакомиться.

Я припомнил парня, налетевшего на меня в дверях «Парадайза».

– Не единственные. – Ее дыхание долетало до моего лица. – Просто из всей местной толпы вы двое кажетесь мне наименее посредственными. А разве не это самое главное в людях?

– Эм, да, вполне может быть.

Я неуверенно кивнул; ее пухлые губы то и дело отвлекали меня от ее слов.

– Кейти вы, кстати, тоже понравились. А еще, как ты и сам заметил, мы можем неплохо спеться. Конечно, если никто ни в кого влюбиться не вздумает.

Не знаю, передавало ли мое выражение лица мысли, но я был уверен: Сара говорила вовсе не об Эдо или Кейти.

– Да, это было бы крайне отстойно. – Я старался звучать убедительно под её оценивающим мою правдивость взглядом.

Во мне словно проделали здоровенную дыру. А на что ты вообще рассчитывал, придурок? Похоже, придется смириться, что Сара останется мечтой, а я – мечтателем. Мы лежали на спинах, укрывшись темно-красным небом, курили желтый «Кэмел» и обсуждали любимые книги.

– Грязно, низменно, бессвязно, пошло. – Сара выдула струю густого дыма. – Буковски раньше всех остальных понял, какая жизнь на самом деле.

Мне безумно захотелось пообещать, что если я когда-нибудь напишу книгу, то обязательно посвящу ее ей.