Читать книгу Пушкин, кружка, два ствола - - Страница 3

Кладбище встретило Дину звенящей тишиной. Серые, словно грязная вата, тучи принесли с собой холод и тяжелый, сырой запах осени. Под соснами лежали темные кляксы теней – и казалось, что ночь сочится из влажной земли, словно черная болотная вода.

Стянув на груди тонкий вельветовый пиджак, Дина поежилась.

– А обещали плюс восемнадцать – плюс двадцать. Никому, сука, верить нельзя.

Могилу Любовецкой она отыскала сразу. Под деревянным крестом лежали две подвядшие розовые гвоздики, рядом стояла выгоревшая в ноль дешевая пластиковая лампада.

– Да у тебя, Анжела Дмитриевна, сегодня день открытых дверей.

Повесив вместительную почтальонскую сумку на крест, Дина вытащила из нее пакет, расстегнула зиплок и пошла вокруг могилы, рассыпая перед собой тонкую белую струйку. Соль ложилась на землю снежной мерцающей дорожкой, вызывая смутные ассоциации то ли с зимой, то ли с колумбийскими наркокартелями. Закончив с могилой, Дина перешла к Тарновской, потом к Гольцову. Уже через двадцать минут все свежие могильные холмики были очерчены ровными овалами из освященной соли. Дина лично ходила на Пасху в Свято-Никольский храм, выстояла всю службу, получила в лицо залп ледяной воды и даже причастилась. Но дело того стоило – соль получилась отличная, крепкая, как удар бронетанковых сил. Оставалось надеяться, что Дина не ошиблась с координатами противника.

Естественно, вурдалак сможет выбраться из могилы. Он, конечно, тупой – но не совсем же безмозглый. Выдрать из земли пучок жухлой травы и смахнуть им помеху даже этот некродегенерат догадается.

Но восстановить нарушенный круг уже не сможет, тем самым наглухо демаскируя логово. А дальше уже дело техники.

Еще раз полюбовавшись на ровненькие белые круги, опоясывающие холмики могил, Дина аккуратно застегнула пакет и сунула его в сумку.

На большой перемене в библиотеку пришла очень грустная девочка в лимонно-желтых колготках. Печально вздохнув, она попросила сказку о Русалочке – только, пожалуйста, не такую, как дома, а правильную. С хорошим концом.

– Извини. В книжной «Русалочке» всегда плохой конец, – сочувственно развела руками Дина.

– Жаль. Нам прочитать задали и пересказать. А я не люблю грустные сказки рассказывать.

– Ну расскажи мультик.

– Нельзя мультик, – еще печальнее вздохнула девочка. – Обязательно книжку надо.

– Сочувствую. Но знаешь что? Подожди-ка минуточку, – нырнув в стеллажи, Дина вскоре вернулась с потрепанной тонкой книжкой. – Вот, держи. Прочтешь после «Русалочки», поднимешь себе настроение.

– «Эмиль из Лен-не-бер-ги», – с трудом прочитала сложное название девочка. – А там ведьмы есть?

– Нет.

– А принцы?

– Никаких принцев.

– Это хорошо… Раньше мне принцы нравились, а теперь как-то не очень.

– Полностью одобряю твой подход. От принцев всякого можно ждать, – серьезно покивала Дина. – Чудовищно ненадежные люди. Если представится выбор между конем и принцем – бери коня. Конь точно не подведет.

– Лошадки хорошие, – смутившись, хихикнула девочка. – Я Лена Аляпкина из третьего бэ. Запишите, пожалуйста, на меня книгу.

После пятого урока пришел крайне серьезный молодой человек двенадцати лет от роду, в очках и черном костюме-тройке. Молодой человек вернул второй том «Шерлока Холмса» и попросил третий. Он тихо и вдумчиво сопел, терпеливо дожидаясь, пока Дина разберется с формулярами, и принял черный потрепанный томик двумя руками, как рыцарь – меч. Согнувшись, молодой человек с трудом упаковал книгу в огромный, раздутый, как обожравшаяся пиявка, ранец. Жесткие полы пиджака топорщились и шевелились, как странные черные надкрылья.

– А про вас все неправду говорят, – выпрямившись, молодой человек поправил указательным пальцем очки и пригладил взлохмаченные волосы.

– Это какую же? – заинтересовалась Дина.

– Говорят, что вы с мужем своим развелись.

– И почему же ты думаешь, что это неправда?

– Потому что у вас руки загорелые, а на безымянном пальце светлой полоски нету. Значит, обручального кольца вы не носили.

«Вот же засранец мелкий!» – мысленно восхитилась Дина, из всех сил удерживая на лице доброжелательно-безразличную улыбку.

– А я ранней весной развелась. Вот за лето рука без кольца и загорела.

– Да? Возможно… – многозначительно протянул молодой человек, внимательно оглядел Дину через круглые, как у Гарри Поттера, очки и направился к выходу. – Возможно… – обернулся он от двери. – Я еще об этом подумаю.

– Обязательно подумай, – одобрила Дина. И сделала мысленную зарубку: всегда убирать вещи в шкаф и запирать замок. Хрен его знает, как далеко зайдет этот юный адепт дедуктивного метода. Залезет в сумку, найдет расписанный рунами нож – и объясняй потом директору, откуда такие странные у нового библиотекаря увлечения.

Перед концом рабочего дня в библиотеку заглянула Мария Степановна. Поздравив с успешно пройденным боевым крещением, она положила на стол аккуратно расчерченный тетрадный лист.

– Вот, я набросала вам расписание на следующую неделю и дальше. Во вторник – кружок с младшей возрастной группой. Там детвора до двенадцати лет, им можно сказки почитать или истории какие-нибудь. «Тома Сойера», скажем, по главам. В крайнем случае мультики им включите на компьютере – только хорошие, умные. Ну и разберите потом – характеры героев, мораль, какие уроки можно извлечь. Хотя что это я? Вы же все сами знаете, – кокетливо потупилась Мария Степановна, и Дина, уловив прозрачный намек, шумно запротестовала.

– Ну что вы, что вы! Продолжайте! У меня опыта мало, навыки все растеряла – мне будут очень полезны все ваши советы!

– Да? Ну, если вы не возражаете… – пожилая учительница тяжело опустилась на стул. Дина щелкнула кнопкой чайника, отчего свет в лампочках мигнул и потускнел. – Младшей группы не бойтесь, с ними вы запросто справитесь. Сначала построже себя поставьте, одерните самых шалопутных, чтобы про уважение помнили. А потом начинайте рассказывать. Если сумеете заинтересовать – будут слушать тихо, как мыши. А вот по пятницам, со старшей группой придется серьезно работать. Девочки еще туда-сюда, а мальчики точно на нервах играть начнут. Особенно Гриша Маркушев.

– Это который в детском саду шороху навел?

– Вы запомнили? Отлично! Да, именно он. Маркушев мальчик неглупый, но семья очень проблемная, воспитания никакого… Ираида пообещала ему, что если пойдет в книжный клуб – замнет скандал с детским садом.

– По-моему, Ираида Ивановна переоценивает воспитательный потенциал классической литературы.

– Это вряд ли, – хихикнула неожиданно чистым, совершенно девичьим смешком Мария Степановна. – Просто Ираида страхуется на случай, если по Маркушеву вопросы возникнут: беседы с матерью мы проводили, педагогический совет собирали, теперь вот и культурно-воспитательные мероприятия указать можно.

– Так он же приходить на кружок не станет.

– Ну и отлично! Вам же спокойнее. Поверьте, Маркушев на уроке – источник львиной доли проблем.

– Но… какой тогда смысл? Не понимаю.

– Какая же вы молоденькая еще… – нежно улыбнулась Мария Степановна. – Наивная. Ну посудите сами. По документам мы меры приняли? Приняли. Ученика в учебно-воспитательный процесс вовлекли? Вовлекли. Значит, адекватную реакцию продемонстрировали. А что эффекта она не дала – ну да, такое случается. Даже лекарства не всегда на болезнь действуют. Но бланк назначений для пациента заполнить-то все равно надо.

– Вон оно как… – задумчиво протянула Дина. – Никогда не смотрела на проблему под таким углом.

– И очень зря. Как говаривал мой покойный муж, чем больше бумаги, тем чище жопа. А Павел Архипович, между прочим, умнейшим человеком был. На лесопилке заведующим производственной частью работал.

Вторник сменился средой, среда – четвергом, а вслед за ними наступила пятница. Дни скользили друг за другом, гладкие и одинаковые, как бусины на нитке. Утром Дина отпирала библиотеку и ныряла в душный, пропахший пылью и плесенью сумрак, как в темный прохладный бассейн. Заварив растворимый кофе, она лениво перебирала бланки отчетности и раскладывала по местам сваленные стопками у стены книги, но по большей части просто читала, наугад раскрывая пожелтевшие, исчерканные выцветшими чернилами страницы. На большой перемене в библиотеку заглядывала Мария Степановна, бережно придерживая у груди тарелку с шанежками. В первый день это были шанежки с картошкой, во второй – с творогом и черемшой, в пятницу – с грибами и яйцами. Дина снова заваривала кофе, выставляла на стол вазочку с шоколадными конфетами и погружалась в глубины местных шокирующих новостей – кассирша Лидка из продуктового закрутила новый роман, яйца на рынке подорожали на пять рублей, а в магазине – на три, Зинка Скорошиха вечером видела за забором волков. Может быть, конечно, собак, кто же их в темноте разберет – но может быть, и волков. Поэтому в сумочке обязательно нужно носить громкий свисток и перцовый баллончик.

Дина охала, хмурилась, сочувственно кивала – и чувствовала, что проваливается в какой-то заплесневелый день сурка, в котором понедельник отличается от пятницы только начинкой шанежек.

– Господи, ну наконец-то! – приветствовала Дина лейтенанта Сумарокова, широко распахнув перед ним дверь.

– Ого. Какое пылкое приветствие. Первый случай на моей практике, когда кто-то искренне рад сотрудникам внутренних органов, – широко улыбнувшись, он переступил порог и протянул Дине прозрачную коробку. За хрупким хрустящим пластиком щетинился кремово-розовыми лепестками пышный карамельный бисквит.

– Спасибо, – приняла торт Дина. – Наверное, вы решите, что я избалована столичной жизнью – но черт побери. Как же у вас, в Россоши, скучно.

– А! Так я – ваше лекарство от скуки! Даже не знаю, огорчаться мне или радоваться, – Сумароков задвинул в угол впечатляющего размера ботинки и аккуратно пристроил на крюк ветровку. Без формы он выглядел странно – как плохо загримированный актер, отыгрывающий незнакомую роль.

– Радуйтесь. Не то чтобы мой опыт был так уж велик – но более интересных собеседников я пока в Россоши не встречала.

– Ну надо же! Не думал, что женщин так увлекают рассказы о козах-рецидивистах.

– Как минимум это оригинально.

– Вы думаете? Тогда буду продолжать в том же духе. У меня есть отличная история про изнасилование коровы. Интересует?

– Коровы? В каком смысле – коровы?!

– В прямом. Душераздирающий триллер, вы такого в жизни не слышали, – неловко одергивая пуловер на тощей заднице, Сумароков вошел в гостиную и с любопытством закрутил головой. – Уютненько тут у вас.

– Ага. Совсем как в гостях у бабушки, – торжественно водрузив коробку с тортом на стол, Дина поставила на плиту чайник. – Не квартира, а портал в прошлое.

– Нафталиновая Нарния, – Сумароков скромно пристроился на стуле в углу, подогнув длинные, как у сенокосца, ноги. – Может, вам помощь нужна? Шкаф передвинуть, полки какие-нибудь прибить?

– Нет, спасибо. Пока все в порядке – разрезав торт на правильные равнобедренные треугольники, Дина разложила его по тарелкам. В разломе бисквитных коржей проглядывала до боли знакомая вареная сгущенка. Как будто действительно в прошлое провалилась – лет эдак на двадцать назад. – Так что там с коровой?

– С какой коровой? Ах да, с коровой… Купил, значит, Пашка Варганов себе племенную корову за много денег. И договорился, что повяжет ее с каким-то элитным быком. Покупателя для будущего теленка нашел – прям все серьезно, чуть ли не с заключением контракта. Солидное, в общем, предприятие. Но заборы у Варганова хлипкие, а бык у Сухорукова – решительный. Когда Варгановская корова загуляла, бык прямо через гнилые доски прошел – ну и вперед, к невесте. Прямо на глазах у Пашки любящие сердца и воссоединились. Он-то, конечно, пытался вмешаться – но куда там. Семьдесят Пашкиных килограмм против тонны рогов и мышц, – Сумароков отделил чайной ложкой кусочек торта, положил его в рот и зажмурился, прислушиваясь к ощущениям. – Ты гляди-ка, свежий. Не обманула Лидка.

– Отличный торт, – довольно искренне подтвердила Дина и тоже ковырнула ложечкой крем. Не «Павлова» с клубникой и сливками, но в своем роде очень неплохо. – Так что там дальше с коровой?

– Ну так понятно же, что. Залетела Варгановская корова – или как там оно у скотозаводчиков называется. Только не от племенного быка, а от Сухоруковского Черныша. Покупатели от теленка, естественно, отказались, мужик, с которым про вязку договорились, скандалит – задаток возвращать не желает. И получаются у Пашки от новой коровы не доходы, а одни сплошные расходы. И глубокие, мать его, огорчения. Обычно у нас в рамках решения имущественных споров соседи друг другу морды бьют – но тут, как вы понимаете, дело другое. Пашка ведь на бабки попал, а мордобой дело, конечно, приятное, но совершенно бесплатное. Вот он и додумался. Пришел к нам и написал заяву: такого-то числа такого-то месяца злодейский бык Черныш проник на территорию домовладения и обесчестил корову породы голштинка. Тем самым нанеся Варганову П. А. глубокую моральную и финансовую травму.

– И вы приняли заявление?!

– Естественно, приняли. Куда же деваться. И три месяца потом с бумажками бегали – экспертиза забора, показания свидетелей, алиби Черныша.

– Что-что?

– Алиби. Черныша. Сухоруков, не будь дураком, Федоровичу, пастуху местному, три литра водяры поставил. Так потом Федорыч всеми богами клялся, что в этот день Черныш на выгоне был, с утра и до вечера.

Положив подбородок на скрещенные ладони, Дина не столько слушала, сколько смотрела. Когда Сумароков рассказывал байки, острое сухое лицо смягчилось, а в холодных серых глазах вспыхивали искорки смешинок. С внезапным изумлением Дина поняла, что по переносице и щекам у него разбрызганы капли веснушек, а брови явственно отливают в янтарную рыжину.

– … а местные жители строго следуют закону омерты. Или омерта. Скажите мне, Дина Маратовна…

– Просто Дина, – поплавком вынырнула в реальность она.

– Отлично. Просто Дина, скажете мне, как библиотекарь – менту: слово «омерта» склоняется?

– А почему нет?

– Да черт вас, филологов, разберет. Бариста ведь не склоняется.

– Это пока. Подождите лет двадцать, и просклоняется как миленькое. Так что там по преступлению века? Надеюсь, вы его раскрыли?

– Еще бы. Выдернул из Черныша клочок шерсти и пообещал Сухорукову, что за свой счет оплачу исследование ДНК. Если не дай бог подтвердится отцовство – хрен Сухоруков на своем «уазике» без документов со двора выедет.

– Вы действительно собирались оплатить генетическую экспертизу?

– А черт его знает… – внезапно задумался Сумароков. – За два месяца эти затейники меня до печенок достали. Но, к счастью, не пришлось. Сухоруков признал, что его бык покушался и нарушал, дело передали в районный суд и наступило нам счастье.

– А с теленком внебрачным что было?

– Понятия не имею. Я теперь двор Варганова по километровой дуге объезжаю. Как вспомню – так глаз дергается.

В понедельник Мария Степановна появилась, торжественно выставив перед собой блюдо – но не с шанежками, а с крохотными кексиками, обильно присыпанными сахарной пудрой.

– К вам, говорят, Женечка Сумароков на выходных заглядывал? – невинно поинтересовалась она, раскладывая кексы по блюдечкам. – С романтическими целями?

С некоторым усилием преодолев оторопь, Дина одним глотком ополовинила чашку. Она, конечно, слыхала, что в деревнях сплетни разлетаются быстро… но одно дело слышать, что гепард развивает скорость до ста двадцати километров в час. И совсем другое – с визгом улепетывать от этого гепарда по саванне. Несопоставимые, так сказать, ощущения.

– Откуда вы знаете? – вопросом на вопрос ответила Дина.

– Ну как же. В продуктовом перед обедом Женечка торт покупал – Лида сразу поняла, что для женщины. Родственников у него не осталось, значит, не день рождения бабушки, а романтическое знакомство. Потом Женечкину машину у вашего дома видели. А там из молодых женщин только Маша и Света, но обе давно замужем. А Женя не такой мальчик, чтобы чужую семью разбивать. Значит, остается только один вариант! – торжествующе указала пальцем в потолок Мария Степановна.

– Ух ты. Да вы, Мария Степановна, почище Шерлока Холмса работаете, – искренне восхитилась Дина.

– А как же, милая моя, а как же. Как там было у Дойла? Отбросьте все невозможное. То, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался. Так что? Как вам наш Женечка?

– Ну-у-у… – задумчиво протянула Дина, соображая, какого ответа от нее ждут. – Очень интересный мужчина. Больше пока ничего сказать не могу. Мы просто один раз выпили вместе чаю. Чтобы составить представление о человеке, короткого знакомства недостаточно.

– Да. Именно. У вас очень здравый подход, – одобрила Мария Степановна. – Сначала познакомиться нужно поближе, оглядеться, в деле проверить. Во всех смыслах слова, – внезапно захихикала, порозовев морщинистыми щеками, она. – Не торопитесь, Диночка, не торопитесь. Женя, конечно, мальчик хороший, я вам его всячески рекомендую – но в таких делах слушать нужно только себя. А не старых скучных учительниц.

– Ну что вы, Мария Степановна! Какая же вы скучная! Да еще и старая! – послушно отыграла сценарий Дина. И попыталась представить хорошего мальчика Женечку Сумарокова – тощего, долговязого, конопатого, усердно пыхтящего под гнетом неподъемного ранца.

Получилось на удивление гармонично.

Круги освященной соли вокруг могил оставались нетронутыми. Дина ездила на кладбище каждый вечер – но результатов не было.