Читать книгу Первые шаги: Как прямохождение сделало нас людьми - Jeremy DeSilva - Страница 3

Сейчас, когда я пишу эти строки в своем доме в Норвиче (штат Вермонт), по соцсетям гуляет опрос, участникам которого предлагается сравнить свой нынешний род занятий с тем, о котором они мечтали в возрасте 6, 10, 14, 16 и 18 лет. Вот мои ответы.

Палеоантропология – это наука, изучающая древних людей[1]. Она ставит одни из величайших и самых дерзновенных вопросов, которые люди осмеливались задать о самих себе и своем мире. Зачем мы живем на свете? Почему мы такие, какие мы есть? Откуда мы взялись? Однако я не всегда шел по этому пути. До 2000 г. я даже не подозревал о существовании палеоантропологии.

В то время я работал популяризатором научных знаний в Бостонском музее науки и получал $11 в час. Джордж Буш – младший стал очередным президентом США, а команда Red Sox завершила 82-й сезон с тех пор, как в последний раз выиграла Мировую серию. Моей коллегой была блистательная деятельница научного просвещения с самым заразительным смехом, который я только слышал. Четыре года спустя она ответила «да» на вопрос, станет ли она моей женой.

Однако в конце 2000 г. мысли мои были заняты вовсе не любовью, а ужасной оплошностью, допущенной в одном из музейных залов. В том же помещении, где находилась экспозиция, посвященная динозаврам, слишком близко к Tyrannosaurus rex в натуральную величину оказалась выполненная из оргстекла копия отпечатков ног древних людей, оставленных 3,6 млн лет назад и в 1978 г. обнаруженных в Лаэтоли (Танзания).

Подобно наборам игрушечных доисторических животных, включающим древних ящеров, шерстистых мамонтов и пещерных людей, эти отпечатки, соседствующие с окаменелыми остатками динозавров, которые были в двадцать раз старше, могли невольно создать ошибочное представление, что древние люди и динозавры жили в одно время. С этим нужно было что-то делать.

Я обратился к своей начальнице – выдающемуся популяризатору науки Люси Киршнер, – и она согласилась, что отпечатки ног древних людей следует разместить на только что обновленной экспозиции, посвященной биологии человека. Сначала, однако, она предложила мне пойти в библиотеку музея и узнать все – из того, что мне удастся найти, – о следах из Лаэтоли и о человеческой эволюции. Я стал залпом поглощать эти книги и скоро попался на крючок, так сказать, подхватил гомининовый вирус. «Гоминины» – так мы называем вымерших родственников и предков человека. Это произошло как нельзя вовремя. В последующие два года были открыты представители гоминин, находящиеся на самых древних ветвях генеалогического древа человека: наши таинственные предки, похожие на человекообразных обезьян, получившие названия ардипитек (Ardipithecus), оррорин (Orrorin) и сахелантроп (Sahelanthropus).

В июле 2002 г. я стоял на сцене в презентационном зале музея рядом с доктором Лорой Маклэтчи, в то время сотрудницей Бостонского университета, и обсуждал с увлеченной аудиторией значение находки, недавно сделанной в африканском Чаде, – черепа гоминина возрастом 7 млн лет. У меня кружилась голова: самый настоящий палеоантрополог обсуждает со мной древнейший из найденных ископаемых остатков гоминин.

Для меня окаменелости гоминин не только служили физическими свидетельствами нашего эволюционного пути, но и скрывали в себе удивительные истории людей, когда-то давно живших на свете. Например, следы из Лаэтоли являлись запечатленным мгновением из жизни прямоходящих, дышащих, мыслящих существ, которые когда-то смеялись, плакали, жили и умирали. Мне захотелось узнать, как ученые извлекают информацию из этих древних костей, захотелось самому рассказывать истории о наших предках, опирающиеся на фактические данные. Всего через год после того, как мы с Лорой Маклэтчи стояли на сцене в презентационном зале музея, я стал аспирантом в ее палеоантропологической лаборатории в Бостонском университете, а вскоре и в Мичиганском университете.

В настоящее время я преподаю на факультете антропологии Дартмутского колледжа, расположенного в лесах Нью-Гэмпшира, и езжу в Африку, где веду собственные исследования. Почти два десятилетия я разыскиваю окаменелости в пещерах Южной Африки и на древних пустынных землях Уганды и Кении. Я копался в древнем вулканическом пепле в танзанийском Лаэтоли в поисках других отпечатков ног, оставленных миллионы лет назад нашими прямоходящими предками. Я следовал за дикими шимпанзе по их родным джунглям. В африканских музеях тщательно изучал окаменелые остатки стоп и ног вымерших родственников и предков человека. И не переставал удивляться.

Я удивлялся нашему большому головному мозгу, сложной культуре и технологическим ноу-хау. Я задавался вопросом, почему мы разговариваем. Я задумывался, почему, согласно пословице, «нужна целая деревня, чтобы вырастить одного ребенка», и всегда ли так было. Я ломал голову над тем, по какой причине роды так тяжелы и подчас даже опасны для женщин. Я изумлялся человеческой природе и нашей способности быть добрыми и милосердными в один момент и жестокими в другой. Однако больше всего меня интересовало, почему люди ходят на двух ногах, а не на четырех конечностях.

В результате своих раздумий я осознал, что многие занимающие меня вещи взаимосвязаны и в их общей основе лежит наш необычный способ передвижения. Прямохождение открыло путь к появлению многих уникальных черт, которые делают нас людьми. Это наша отличительная особенность. Чтобы понять эти взаимосвязи, нужно подходить к изучению природного мира, задавая соответствующие вопросы и опираясь на фактические данные. Этот подход, который я научился использовать уже в шесть лет, называется наукой.

Итак, вот история о том, как прямохождение сделало нас людьми.