Читать книгу Невеста поневоле - - Страница 7

Тишина. Её только нарушает звук капельницы и шум больничных приборов. Я смотрю на них и до сих пор не могу поверить в происходящее. Всё кажется мне кошмарным сном, из которого хотелось бы поскорее проснуться. Подобное я видела только в фильмах. А когда столкнулась с этим лицом к лицу я испытывала только ужас и страх, не сравнимый с ничем другим. Я не помню, как к нам пришли люди Аллана и своевременно помогли. Но я отчётливо помню все те ощущения, которые обрушились на меня как тайфун. Я помню, как крепко прижимала к его кровоточащей ране свои дрожащие руки и как боялась лишь одной мысли – смерть заберёт его. Я никак не могла этого допустить и лишь поэтому не сдавалась. Он не должен умереть, только не таким молодым.

Нам повезло, что мы находились в больнице. И после того, как Аллана вытащили из кабинета его тут же отвезли в операционную. Меня тоже собирались вернуть в мою одинокую палату, но я наотрез отказалась. Мне было важно находиться рядом с Алланом как можно ближе, потому и настаивала, чтобы меня отвели к операционной. Мне повезло, что рядом оказался Влад, который молча помог мне добраться до нужного места. Каждый шаг давался мне с трудом, отдавая электрическим разрядом каждую часть моего тела. Но я не сдавалась и верила, что у меня всё получится. Облокотившись о Влада мне удалось в конечном результате добраться.

Операция длилась дольше, чем я могла представить. Оказалось, что рана находилась в области живота, а именно в боку. Но из-за того, что пуля прошла насквозь Аллан потерял много крови. Ему делали срочное переливание и долгую операцию.

С того момента, как Аллан потерял сознание, я всё время переживала о его самочувствии. Я прогоняла свои мрачные мысли и верила, что он скоро очнётся.

Врачам приказали поселить нас в одну палату. И благодаря этому я могу быть рядом с ним каждую секунду.

Прошло несколько часов с операции, но он так и не открыл свои глаза. Я понимала, что не являюсь для него родным человеком, и что он, наверное, хотел бы первым делом увидеть свою семью, но несмотря на это я сидела рядом с его койкой и молча ждала. Мне хотелось прикоснуться к его ладони и дать понять, что в этом мире его очень ждут и что ему пора просыпаться. А также мне просто хотелось взять его за руку и почувствовать его теплоту, чтобы быть уверенной, что он живой. Однако я не могла перебороть себя и поэтому устроилась рядом с ним на стульчике.

Люди Аллана сторожили его палату за этой белой дверью и давали пройти только лечащему врачу, который, как оказалось, уже давно знаком с пациентом. Об этом я узнала случайно, когда выходила в уборную. Краем ухо мне удалось услышать беседу врача и одного из телохранителей. Видимо они тоже были знакомы друг с другом ни один год. В тот момент я осознала, что ведь ничего не знаю о своём женихе. Не знаю его родителей, есть ли ещё сёстры или братья, что он предпочитает в еде, чем увлекается. В отличии же от меня Аллан раздобыл обо мне информацию. А ещё дал анкету для заполнения, в первую же нашу встречу. И тут меня посетила одна мысль. Чтобы не страдать и отвлечься от своих переживаний я решила собственноручно составить для него вопросы, касаемые его жизни. Начала записывать именно то, что меня интересовало на данный момент.

Я сидела за прикроватной тумбочкой и увлечённо придумывала для него вопросы, когда в палату вошёл Влад. Я не видела его с того момента, как закончилась операция. Знаю только, что он выполняет поручение своего нанимателя и ищет виновника не только в случаи меня, но и в произошедшем ранее. Он ничего не говорит и молча подходит к койке Аллана. Я привыкла, что у него всегда спокойный и безэмоциональный взгляд, но я до сих пор смотрю на эти черты лица и вижу в них что-то знакомое. Однако припомнить его никак не могу.

– Привет. Как проходят поиски? – спрашиваю я и разворачиваюсь к нему лицом.

– Пока не удалось найти нападавших на Аллана, – деловым тоном отвечает он.

– А что насчёт тех, кто напал на нас в университете?

– Выяснил. Но я буду обсуждать это только с Алланом, – произносит он и разворачивается к двери, намереваясь покинуть палату.

– Почему? Случилось что-то непредвиденное?

В какой раз убеждаюсь, что меня никто не слушает и, как всегда, делают то, что хотят. Подчиненные Аллана полностью схожи с ним. Он словно нанимает только тех, кто скопирован с него самого. Хотя нет, водитель Антон будет исключением. Ведь такой молодой человек приветливее их всех вместе взятых. Он не хмурится и излучает только дружелюбие. Несмотря на то, что он не может говорить, в отличии от некоторых, по моему мнению, он самый разговорчивый. Лучик света в этой серой обстановке, окружающей меня. И я обзавелась его личным номером телефона. Больничная еда хоть и полезная, как многие врачи мне повторяют, но я к ней не привыкну. Поэтому и прошу Антона привезти мне через день какие-нибудь вкусности. И могу с точностью сказать, что в еде он отлично разбирается. Всё то, что он мне привёз, оказалось не только питательным, но и очень вкусным.

Я уверена, что совсем скоро поправлюсь, а затем помогу и Аллану. Стану его личной помощницей до того времени, пока не буду уверена, что всё в порядке. Ну а пока не могу ни с чем помочь, поэтому мне остаётся только ждать.

Я не замечаю, как засыпаю рядом с ним, уронив свою голову на край его койки. День не был таким уж тяжёлым, как все остальные, однако же волнение и долгое ожидание выматывают меня. В палату никто больше не заходил и благодаря этому я спокойно спала.

Следующее утро наступает как обычно, но в этот день происходит долгожданное событие. Я всё ещё спала, когда к моей макушке кто-то легонько притронулся. Я не придала этому особого значения, поэтому и не стала покидать царство морфея, которое удерживало меня. А когда через час дверь палаты громко хлопнула я резко выпрямилась. Сонными глазами я пыталась понять, что же происходит вокруг, и заметила лечащего врача, стоящего прямо передо мной. В руках он держал медицинскую карточку одного из своих пациентов, и при этом его лицо было слегка недовольным.

– Вы ведь невеста Аллана? – обращается ко мне врач.

– Да, – тут же отвечаю я и встаю с места.

– Тогда уговорите своего жениха, чтобы он лёг обратно и принял должную ему медицинскую помощь, – говорит врач деловым и в то же время негодующим тоном.

– Что? – переспрашиваю я, словно не веря в то, что он только что произнёс.

– Повторяю, что ваш жених отказывается от нашей помощи и хочет выписаться.

Я медленно разворачиваюсь и вижу Аллана, не лежащего с закрытыми глазами на больничной койке, а твёрдо стоящего на своих ногах и одевающего свою привычную белую рабочую рубашку. Сейчас по нему и не скажешь, что совсем недавно его серьёзно ранили и что он перенёс долгую и тяжёлую операцию. Я могла бы начать радоваться, но…Его спокойное безэмоциональное лицо было направлено не на нас с врачом, а на Влада, который стоял рядом с ним и покорно держал его больничные вещи, от которых пациент быстро отказался.

– Аллан, вы ещё не восстановились после случившегося. Вам нельзя так много двигаться, рана может начать кровоточить, – очередная попытка врача остановить своего глупого пациента. Но Аллан даже не смотрит в его сторону, демонстративно игнорируя его присутствие.

– Послушай, что говорит тебе опытный человек, – вступаю я в разговор. Сначала Аллан остановился и перестал застёгивать верхние пуговицы. А затем посмотрел прямо мне в лицо. – Когда после покушения я проснулась в палате и собиралась встать на ноги, ты меня тут же остановил. Ты беспокоился обо мне, и я не стала с тобой спорить, – я пытаюсь уговорить его своим спокойным и рассудительным тоном. – Поэтому не заставляй меня и всех вокруг переживать за тебя каждую секунду. Своими необдуманными действиями ты не принесёшь никому радости, так же, как и самому себе. Поэтому, пожалуйста, Аллан, ложись обратно, – на последних словах я пыталась придать голосу более мягкий и пронзительный тон, чтобы хоть как-то достучаться до него.

Я не надеялась, что мои слова заденут его чувства, ведь это самая обычная и простая речь, которую многие люди произносят со своих уст. И Аллан мог их проигнорировать также, как и слова своего лечащего врача. Но, к моему удивлению, я слышу то самое одно слово, которое могло успокоить меня:

– Хорошо.

Он произносит это своим обыденным равнодушным тоном, но именно сейчас я этому безмерно рада. Врач облегчённо выдыхает и со спокойным выражением лица оставляет нас. Влад также быстро удаляется, оставив вещи на спинке стула. И таким образом в палате мы остаёмся наедине, что даже непривычно.

– Поможешь мне снять вещи? – внезапно произносит Аллан.

Я смотрю на парня, на его спокойное и в то же время немного уставшее лицо. Вместо каких-либо слов я подхожу к нему. Может быть, это связано с тем, что он до сих не восстановился и является больным. Именно поэтому чувствую, что помощь ему необходима. Встав напротив него лицом, а спиной ближе к стене, я не поднимаю на него свой смущённый взгляд. Мой разум пытается не думать о том, что сейчас происходит, одновременно с этим рука тянется к его рубашке. Аллан успел уже заправить его под брюки, поэтому начинаю выдёргивать. Понимаю, даже прекрасно ощущаю его взгляд на своей макушке, но тщательно игнорирую всё это. Когда я выдергиваю конец его рубашки парень слегка щурится, складываясь пополам. Его длинные крепкие руки ложатся по бокам от моей головы, а красивое лицо выравнивается с моим.

– Будь нежнее, – произносит он спокойным ровным тоном. Но в данной ситуации мне кажется словно в его голосе есть и другая нотка эмоций. Это заставляет меня ещё больше смутиться.

Я спускаю взгляд на его пуговицы и медленно начинаю расстёгивать. В это время парень не отодвигается, а остаётся стоять в таком близком расстоянии от меня, чем заставляет моё сердце ускорять темп. Мне приходится бороться с собой и несмотря на стеснение помочь ему снять с себя белую рубашку. После чего перед моим взором снова предстаёт голый торс моего парня. Но не успеваю я насладиться прекрасным зрелищем, как мой взгляд падает на то самое место, где находится рана от пули. Хоть он и не виден под слоем бинтов, но это не мешает мне вспомнить тот момент, когда я своими руками пыталась остановить кровотечение.

– Будешь и дальше пялиться? – с легким издевательским тоном произносит Аллан.

Его руки лежат на сером ремне брюк и ждут только того, чтобы освободить тело от последней вещи. Я мгновенно всё понимаю, поэтому быстро проскальзываю мимо него и становлюсь спиной к нему. Пока он занят своим делом, я пытаюсь выровнять дыхание и убрать со своих щёк розовые покраснения. Хотя, наверное, всё моё лицо уже стало красным и меня легко спутать со спелым помидором.

– Прости, что пришлось волноваться, – извиняется парень и медленно садится на край кровати.

– Куда вы собрались с Владом? – интересуюсь я и сажусь на привычный для меня стул.

– На работу конечно же. Пока я лежу здесь бизнес не стоит на месте, – отвечает он, а затем действительно ложится. – Мне не хотелось бы, чтобы к моей выписке компания разорилась.

– Не беспокойся, такого не произойдёт. Твои люди – это точная копия тебя самого, так что вряд ли они будут бездействовать пока ты выздоравливаешь, – весёлым тоном произношу я, пытаясь поднять ему настрой. И, мне кажется, это удаётся. Его уголки губ поднимаются вверх.

– Ты первая и последняя посетительница, – каким-то ироничным голосом говорит Аллан.

– Что? – с непониманием спрашиваю я. – А как же твои родители? Они…Хотя я ведь ничего не знаю о твоей семье.

– Стало интересно?

– Да! Это ведь не честно, что только ты знаешь о моей жизни. Мне хотелось бы узнать тебя получше, – отвечаю я, чем заставляю Аллана смотреть на меня смесью удивления и некой радости. – По этой самой причине я составила пару вопросов.

– Могу не глядя туда сказать, что там не Пару вопросов, а чуть больше, – шутка Аллана помогает и мне позабыть о случившемся и радоваться данному моменту.

– Значит ты не против? – уточняю я, но в ответ только тишина. – Хорошо. Первый вопрос: расскажи о своей семье.

Аллан явно ожидал нечто подобного, поэтому и не отводит взгляд в сторону, начиная рассказывать о том, чего я не предполагала.

– Нас всего пятеро в семье: я, Молли, отец, мать, младший брат. Молли ты уже видела и лично знакома с ней. Мы родные брат и сестра, но у нас разные матери. Её мать погибла, когда ей было лет так десять. Мы никогда с ней не были близки как родные люди, поэтому уверен, что в больницу она не придёт, – говорит он и по его глазам понимаю, что ему совсем не больно из-за этого. Он ничего не ощущает либо же тщательно всё скрывает. – Мой отец также не бросит все свои дела, чтобы навестить больного сына. А знаешь почему? Ответ скрывается в младшем брате. Даже если я и погибну отцу будет всё равно, потому что после моей смерти меня легко заменит мой младший брат. Ему кстати столько же, как и тебе.

Я всё слушаю его грустную историю «любимой» и «дружной» семьи, так я считала в прошлом, и не могу поверить, что ему никак не больно от всей этой правды.

– А что насчет ма…

– Женщину, которую я зову «мамой», и которая родила меня, сложно назвать этим самым словом, – отвечает Аллан таким голосом, словно пытается подавить в себе нахлынувшую эмоцию. – Она живёт с отцом в огромном особняке и наслаждается своей жизнью. Но при этом она ни разу не навестила меня после того, как мне исполнилось тринадцать лет.

Именно сейчас, когда мы затронули эту тему, я впервые ясно вижу, как он что-то испытывает. Хотя упорно пытается подавить в себе эту слабость – так он может считать. И мне становится предельно понятно причина его холодного и бездушного характера. В его семье некому заботится о нём и дарить родительскую любовь. Он также обделён вниманием своей родной семьи и также, как я, пытается ухватиться за то, что сейчас прямо перед ним. Он понимает, что его забота и любовь никому не нужны, поэтому и скрывает свои истинные чувства ото всех. Это нас объединяет с ним.

– Так как мы находимся в одном положении, то есть в больничной палате, и нам нечем заняться, то предлагаю следующее: я задам тебе один единственный вопрос, и ты ответишь предельно честно. После этого придёт моя очередь отвечать, – произношу я, сразу после того, как эта мысль возникает у меня в голове. Уверена, что так мы станем ближе и сможем понять друг друга ещё лучше. – Согласен?

– Хорошо, – без промедления ответил парень. Он сразу же попался на мою уловку.

Я немного помедлила и решила пододвинуться чуть ближе, чтобы хорошо его видеть. Заглянуть прямо в его холодные глаза.

– Скажи, что ты чувствуешь на самом деле? – не так громко озвучиваю я свой вопрос и спокойно жду.

– Что я чувствую по отношении к тебе? – с лёгким весельем спрашивает он.

– Нет, это не то, – быстро отрицаю я. Хотя если подумать, то мне бы хотелось узнать, что на самом деле он испытывает ко мне. Однако меня сейчас больше всего беспокоит его чувства, которые ощущает он к своей семье. – Что ты чувствуешь к матери, к отцу, к младшему брату и Молли.

После моих слов Аллан не выглядит таким уж весёлым, он действительно воспринимает всё сказанное всерьез. Это даёт мне понять, что сейчас он не будет врать. Аллан отводит взгляд в сторону и не решается произнести никаких больше слов.

– Я понимаю, что тебе тяжело говорить об этом. Поэтому, чтобы помочь тебе с этим, я начну первой, – произношу я. – Тебе прекрасно известно, что я сирота. Но у меня есть настоящие родители, и они живы, – на последних словах я приглушила тон. Аллан обращает на меня внимание и сосредоточенно слушает, не перебивая. – Мне было интересно кто они такие и жалеют ли о своём решении. Именно поэтому я решила выяснить всю информацию про них. В никакой приёмной семье мне не было места. Все они знали, что я чужая среди них, как белая ворона. На меня всегда смотрели либо с презрением, считая, что я хуже их детей, либо же сожалением, что такая девочка никому не нужна. Меня удочеряли пять раз.

И тут я пытаюсь собраться с мыслями и эмоциями, чтобы продолжить свой длинный рассказ. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, а затем протяжный выдох. И в этот самый момент чувствую лёгкое касание руки Аллана к моему плечу. Смотрю на него и пытаюсь прочитать в его взгляде холодность и бездушие. Но вместо этого его глаза приносят поддержку.

– Если тяжело и больно, то можешь не продолжать.

Эта поддержка, это касание теплых рук – это ведь то, что я так хотела от других людей. Я хотела этого именно от тех людей, в которых так нуждалась. Но в итоге получила от того самого парня, от которого ничего не ждала и не надеялась на нечто подобное. Его тёплое касание ладони так отчётливо укореняется у меня в голове, что я просто пытаюсь не думать о том, как боль от предательства людей хочет выйти наружу в виде сдерживающих слёз. Она всё лезет вверх и лезет, чтобы оставить мою душу в покое и дать ей успокоения. Но я, упорно толкая её назад, чтобы эмоции оставались под моим надзором.

– Если хочешь, то я могу оставить тебя в покое. Я понимаю, что тебе не хочется показывать свои печальные и тяжёлые слёзы.

Почему он? Почему человеком, которым оказался рядом со мной, оказался он? Почему никто не смог до сегодняшнего дня сказать мне эти слова? Я не могу… я не должна…

И чтобы сдержать себя от нахлынувших всех эмоций я закусываю губу. И пытаюсь улыбаться.

– Всё хорошо, – произношу я с большим трудом.

Аллан убирает свою ладонь. Он отворачивается от меня. В этот самый момент я снова чувствую одиночество. Словно передо мной был мираж, а когда я к нему подошла, принимая его помощь, оно просто взяло и, как всегда, исчезло. Но затем я чувствую, как Аллан кладёт на мои плечи свой костюм.

– Можешь этим прикрыться, – произносит он.

– А тебе не жалко? – с непониманием спрашиваю я.

– Нет, – просто бросает он и отводит взгляд.

Я решаю воспользоваться его помощью и закрываю своё лицо серым костюмом. И в эту секунду из моих глаз катится первая слезинка, а за ней и следующая. Эмоции, оказались сильнее меня. Я пытаюсь молча плакать, чтобы никто не смог услышать. В приюте я проделывала это неимоверное количество раз, чтобы не дать возможности другим смеяться надо мной. Слёзы, которые я проливала ночью, никто не мог расслышать.

Спустя несколько секунд мне начало казаться, что мне удаётся достичь желаемого. Но всё было до того самого момента, пока Аллан не приобнимает меня за плечи и легонько приближает меня к себе. Проделывает это так легко, словно даёт мне выбор. Я могу просто принять его нежность, либо же противиться и оттолкнуть. Но мой разумный и в тоже время глупый выбор падает на первый вариант.

– Прости, – произношу я, когда мой лоб натыкается на его тело. – Я не хотела…

– Всё хорошо. Слёзы помогают облегчить душу.

Мои слёзы грусти скатываются с моих щёк и пачкают его костюм. Но несмотря на это он не отталкивает и даёт мне то самое чувство в груди, которое поглощает меня, и не даёт разуму и шанса на победу – безопасность, смешанную с заботой. Аллан открывается мне с новой стороны, и я не знаю, как мне теперь с ним вести себя.

Чтобы полностью не выпасть из реальности я пытаюсь продолжить свой рассказ:

– Первыми приёмными родителями для меня стала пара, живущая вместе уже больше десяти лет. У них была дочка лет 13, – мне удаётся отвлечься и взять некий контроль над разумом. Но я не собираюсь отодвигаться от парня. – Я была так счастлива, что позабыла об осторожности. Моя радость вылилась мне боком, – я быстро протираю свои глаза и продолжаю: – В начале, как всегда и положено, они относились ко мне со всей своей любовью и разделяли своё внимание между мной и своей родной дочкой. Всё было так прекрасно, что я впервые тогда подумала, что могу здесь задержаться, – говорю я и сглатываю ком в горле. – Но…после…Я была энергичным ребёнком, как и многие в моём возрасте. И мне хотелось помочь своим родителям. Именно поэтому я кружилась рядом и помогала маме с тем, что могла тогда: мыла овощи, приносила разные вещи, и многое другое, что доставляло ей радость. Я сама лезла к ним, чтобы получить к себе их внимание. Наверное, поэтому Лиза – так звали их дочь – подумала, что родители перестали её любить. Я пыталась с ней подружиться, и казалось, что у меня получилось, но…Всё это время она просто играла со мной, чтобы зайти в доверие, а затем нагло подставить меня. Я не замечала этого, игнорируя её странные поведения. И так получилось, что я снова оказалась в приюте. От меня просто избавились.

– Что она сделала? – интересуется Аллан, крепко обнимая меня, давая понять, что он рядом и всё хорошо.

– Уничтожила доверие моих родителей за пару минут, – отвечаю я таким тоном, чтобы скрыть свой самый первый болезненный шрам на сердце, который до сих пор напоминает о себе. – Лиза, которая прекрасно знала расписание рабочего времени родителей, шустро украла у мамы кошелёк с деньгами. А затем подбросила в мой школьный рюкзак, который всё время находился на стуле в нашей общей комнате. Вечером родители рассказали о пропаже и Лиза, как бы случайно проболталась им о том, что я выходила с их спальной комнаты. Наверное, для вида она ещё сделала такое печальное лицо, что родители сразу же поверили своему ребёнку. И тогда они начали швыряться в моих вещах, которых у меня почти никогда не было. Всю одежду купили они. На тот момент я ничего не понимала, поэтому не стала останавливать их. Когда они ничего не нашли, Лиза легонько намекнула им о моем школьном портфеле. Вот тогда-то я и поняла, что зря доверилась ей. Ты не представляешь, какие лица были у моих родителей. Я поняла, что они почувствовали то же самое, что и я – предательство.

Слеза скатывается с моей щеки, и я уже не могу их остановить. Удручённые лица моих первых приёмных родителей всё также стоят прямо перед моими глазами. Эти глаза, в которых я видела пропасть и такую горесть, они настолько болезненны для меня, что я никогда не смогу их забыть. Мой первый опыт, в котором я поняла, что не всем стоит доверять, а также именно тогда-то и прозвучали слова о том, что руки сиротки всегда будут тянуться к деньгам.

После этого в приюте меня начали гнобить, называя воровкой. Тогда-то и начали меня запирать в самом темном месте. Им было всё равно на правду и что я ничего не крала. Им нужен только самый малый повод, чтобы начать издеваться над тобой.

Вместо слов Аллан начинает поглаживать мою вздрагивающую спину от слёз. И это действительно то самое лекарство, что лучше всего помогает. Его тёплая ладонь утешает меня, и я просто забываю о том, что когда-то он был так холоден и чёрствым по отношению ко мне. Забываю о том, что меня пытались убить из-за него уже несколько раз. Он помогает моему разуму отчиститься, хоть и на пару минут, от болезненных мне воспоминаний.

– Знаешь, глядя на тебя, я вспоминаю самого себя. Когда-то я тоже позволял себе плакать и испытывать всё то, что у тебя сейчас проходит виде грозового шторма, – спокойный голос Аллана, но не такой равнодушный, помогает успокоиться. – Но после того, как мне исполнилось 13 лет, отец взял меня в полное своё руководство по воспитанию ребёнка в железный стержень. Он каждый день повторял и вбивал мне в голову, что никому не стоит верить, даже самым родным и любимым людям. Отец грубо воспитывал, чтобы сделать из меня бездушную машину, как и он сам. Он намеревался достичь своей самой главной цели, чтобы его приемник был верен только работе – бизнес и ничего кроме. Выше фирмы ничего не может быть. Именно поэтому я должен работать и устранять то, что мешает процветать его бизнесу.

– Раз твоему отцу важна работа, то зачем находить невесту своему сыну? – спрашиваю я, не поднимая на него свой взгляд, в котором был некий страх от предстоящей правды.

– Я думаю, что ты всё прекрасно поняла, – не таким уж весёлым голосом отвечает он. – В завещании отца сказано, что если один из сыновей женится, то он сразу же станет новым директором компании. А если нет, то должность будет передана самому ответственному сотруднику.

– Но ведь…

– У меня две невесты, – внезапно произносит Аллан, чем заставляет отстраниться и взглянуть на его лицо. И из-за неожиданности я забываю, что моё лицо может выглядеть заплаканным. – Тебе явно стоит умыться, – пытается поднять настроение Аллан своим беззаботным голосом.

– Что значит «две»?

– Это…, – лицо парня немного мрачнеет. – Отец хочет устранить угрозу перед тем, как по-настоящему женить меня на выбранный им кандидатке. Наши отцы давно уже договорились о том, что сыграют свадьбу для своих детей. Этот брак поможет укрепить наше влияние на рынке и позволит…

– Подожди, – я резко отстраняюсь от него и выпрямляюсь. – То есть я для тебя никто. Незнакомая девушка, которая может умереть в любую секунду, а всё ради того, чтобы потом твоя невеста могла жить спокойно? И при этом никто даже не вспомнит обо мне.

Я вскакиваю с места и собираюсь уйти, чтобы остаться одной и осмыслить всё это. Потому что я снова чувствую, как в моём сердце разгорается пожар. Но мою руку успевает схватить Аллан. Однако даже так я не поворачиваюсь в его сторону.

– Послушай, я…

– Отпусти, – мрачно произношу я, чувствуя, как моё сердце полыхает от боли.

– Нет. Я должен…

– Отпусти! – кричу я так отчаянно, что вместе с этим слёзы начинают пробивать мой барьер и скатываться по щекам, а затем безжизненно падать на пол.

Аллан ничего больше не произносит, но и не отпускает меня. Моё сердце плачет вместе со мной и даёт вспомнить, что реальность куда жестока, чем я себя представляла. Я даже не понимаю, что мне делать в данной ситуации.

Я поворачиваюсь к Аллану, чтобы вылить на него всё то, что он причинил мне. Сначала казалось, что мы поладили и я невольно начала думать, что у нас может быть что-то общее, кроме болезненных воспоминаний. Что, может быть, этот парень сможет сделать меня счастливой, и я также смогу зажечь в нём огонь нежных чувств. Но… сейчас всё снова вернулось в прежнее состояние.

Я развернулась, и в эту самую секунду парень прижал меня к себе и обнял. Его действие хотело поглотить всю мою злобу и обиду, чтобы снова дать мне безопасность и заставить меня поверить ему. Но я не поддалась этому и пыталась выбраться из его хвата.

– Я обещаю, что ты останешься жива, – голос, который в одно мгновенье успокаивает меня и прекращает мои действия. – Ты будешь свободна от всего этого и сможешь зажить той жизнью, которой захочешь. После всего этого ужаса я не потревожу тебя. И я обещаю, что ты не умрёшь из-за меня.

Я бы хотела поверить во всё то, что он только что мне произнёс. Но я не знаю можно ли ему довериться? Ведь за его действиями следит бездушный человек – отец. Он не сможет перечить ему, потому что хочет стать новым директором компании.

Я перестаю брыкаться и просто спокойно стою в его объятиях, не решаясь обнять в ответ.

Я не могу привязываться к этому человеку. Его действия, которые подарили мне тепло и заботу, были не больше обычных деловых отношений. Когда-то ведь он сам признался, что за таким непривычным и радушным поведением скрывается хитрый умысел отца. И я могу сказать, что им прекрасно это удаётся. Невольно моё сердце тянется к Аллану и не хочет покидать его. Но так больше нельзя! Я должна перестать верить в сказки и видеть в лице Аллана своего долгожданного принца на белом коне. Горькая и болезненная реальность, куда лучше грёз, в которых я прибывала всё это время.

Сиротку, которой нужна была забота и внимание, которое дарит мне сейчас Аллан, легко одурачить. Она всё воспримет близко к сердцу. Может даже подумать, что её чувства когда-нибудь будут взаимны.

Надеюсь, что наши дороги скоро разойдутся.