Читать книгу Островок русской словесности в Длинной реке Янцзы - - Страница 2

Госпожа Ван была женщиной средних лет, она имела «чутьё» к книгам. Задача собрать русское миросозерцание в стенах маленького магазина не была простой: из огромной массы печатных изданий, бульварных романов и дешевого пустословия она отыскивала редкие и удивительные сокровища: давно не переиздававшиеся и почти забытые труды, книги с автографом и пожеланием писателя, даже были книги с дореволюционной орфографией, с «ерами» (Ъ), «ятями» (ѣ) и «и с точной» (i). Были в магазине и современные книги и потрепанные букинистические книги, которые прочли от корки до корки или же небрежно пробежали глазами по диагонали, а потом отнесли госпоже Ван, чтобы у книг была возможность оставаться востребованными. Ведь любая вещь создается с какой-то целью и обретает смысл только, когда используется по первоначальному замыслу. Книги пишутся, чтобы быть прочитанными, а не служить подставкой, не чтобы сочетаться по цвету со шторами или тешить самолюбие обладателя. Книги открываются только тем, кто их откроет, кто побеседует с автором неспешно и внимательно. Тогда они расскажут свои истории, поделятся пережитым опытом, дадут советы…

– Можно гадать по книге, – восторженно заявила Марго, окидывая взглядом полки с книгами.

– Если нужно погадать, то можно обойтись и монеткой или черной кошкой на дороге, – возразила госпожа Ван. – Книги не для этого были написаны, чтобы выдернуть из них случайную строчку, а потом надеется на её смысл, как на божественное предзнаменование. Это же профанация!

– Ну, я не очень читающий человек, – созналась Марго, – мне хватает интернета и фильмов. Там же те же книжные истории, только еще с визуализацией.

– Я надеюсь, что, поработав тут, ты поймешь, чем отличается фильм от книги. Пойдём, проведу тебе экскурсию. Тут у нас классика русской литературы, что изучают в школах и знают все образованные россияне, тут старинные и букинистические книги, тут научные труды и, кстати, основоположники марксизма-ленинизма. За ними иногда приходят китайские представители коммунистической партии, для своей партийной работы.

– То есть они знают русский язык? – восхитилась Марго.

– Нет, они покупают книги «для мебели», чтобы украшали их кабинеты и придавали им значимости и солидности.

– Это, наверное, даже хуже, чем гадать по книге. Я по крайней мере заглядываю внутрь.

Госпожа Ван улыбнулась:

– Книга может быть хорошим советчиком, но только если ты прочтешь её целиком и вынесешь урок из прочитанного. Книга ненавязчиво рисует тебе разные жизненные ситуации, и то, как персонажи решают их, может быть прекрасным примером.

Книги не покупали, как картошку на обед или конфеты на десерт. Они пылились на полках, ожидая, что кто-то коснется их рукой, раскроет, пробежит глазами по строчкам и захочет окунуться в их мир. И тогда из скопища букв они превращались в вместилища историй, опыта, людской мудрости. У самой двери был прилавок с кассой, а за ним витрина, на которой размещались кресло с пледом, журнальный столик с раскрытыми книгами и торшер. Чем пасмурнее была погода на улице, тем больше прохожих задерживало взгляд на уютной витрине и спешило зайти внутрь. Большинство посетителей смотрели лишь на корешки книг, расхаживая мимо стеллажей с книгами, как по музею. От одного вида книг они наполнялись словесной аурой и уходили одухотворенными. Примерно одна треть от всех посетителей трогала обложки и рассматривала иллюстрации, и лишь один из сорока человек вчитывался в слова и делал покупку. Иногда книги возвращались в магазин через месяц-другой, уже в букинистический отдел. Бывало, что у входа в магазин госпожа Ван находила целые сумки с потерявшими для кого-то актуальность книгами.

Книги стояли каждая в отведенном ей месте и хранили молчание. Они наблюдали за хозяйкой и её новой помощницей, как те наряжали ёлку, отодвинув торшер вглубь витрины, как поставили под ёлкой Деда мороза со Снегурочкой и разложили коробки в яркой упаковке, условные подарки. К концу рабочего дня, под самое закрытие, уже в сумерках госпожа Ван включила электрическое гирлянды, и весь магазин осветил пестрый, мерцающий новогодний свет. Зазвенел дверной колокольчик, утренний дедушка зашел поглядеть на ёлку.

– Ах, Верочка, как хороша ёлка! Ну прямо как из детства, – восклицал он.

– Я рада, Петр Егорыч, что Вам понравились наши с Марго старания.

– У нас новая сотрудница, я погляжу, Рита-Маргарита, прямо как у Булгакова. Будем знакомы, – дедушка вежливо поклонился в сторону Сяо Хуа. – Но я буду звать Вас Риточка, с Вашего позволения.

– Наш профессор везде добавляет уменьшительные суффиксы, это как «сяо» перед именем в китайском языке. Отдавая должное его почтенному возрасту, даже я не обижаюсь на «Верочку».