Читать книгу Похищение Кэролайн - - Страница 6

Почти четыре гребанные недели плена.

Ладно.

Да.

Я преувеличиваю.

Скорее, пребывание в доме Эйдона похоже на домашний арест. Завтрак, обед и ужин по расписанию, не выходя из своей комнаты, и прогулки, только под мужским надзором, и строго с пяти до шести вечера.

При чём завтрак в моей комнате уже стоит, как я просыпаюсь. Этот парень очень ранняя пташка. Я даже взяла привычку завтракать на столике у подоконника, чтобы одним взглядом поглядывать на то, как каждый день мой похититель работает во дворе (делает резной заборчик для своих кустовых роз).

Эйдон мог бы быть идеальным парнем. С ним есть о чём поговорить (после безвылазной недели, он, наконец-то, стал меня брать на прогулки), он красив и воспитан. Не был бы он ещё поехавшим ублюдком, цены бы ему не было. Честно.

Плохо мечтать о том, чтобы сблизиться с ним, когда я заперта тут по его вине. Но я просто не могу остановить свои фантазии, когда вижу, как он во дворе снимает с себя футболку и начинает вытирать ею свой взмокший от работы торс. Мне-то слюну тяжело сдержать, о каких мыслях вообще идёт речь?

В общем, всё это время прошло гораздо лучше, чем ожидалось. Конечно, я не стала, как бестолочь, принимать ситуацию. Просто решила оттянуть время.

Спонтанно сбежать не выйдет, да и Фейт этим не поможешь. Поэтому во время каждой нашей прогулки, когда моё запястье было приковано к запястью Эйдона, я изучала местность. И это, кстати, пошло мне на пользу, потому что мой маньяк последние два дня ходил со мной на прогулку без наручников, но при этом на стороже. Как никак, удалось пустить немного пыли ему в глаза.

Сейчас, впервые за все недели, Эйдон бросил нас с Фейт, запертыми в наших комнатах, одних. Перед этим, вечером, я слышала, как он, проходя мимо моей спальни, говорил по телефону кому-то о том, что сегодня вечером он идёт тоже расслабляться, а не вытаскивать кого-то из под стриптизерши.

Круто, да?

То есть Эйдон будет сегодня трахаться, а я это делаю только в мечтах и то, с ним. С больным маньяком, похитившим меня.

Этой ночью мне долго не спалось, а как только я чудесным образом уснула, в дверь моей комнаты начали скребтись.

Протираю руками глаза, и сажусь на край кровати, скидывая перед этим с себя одеяло. И только, когда знакомый голос хрипло ругается под дверью, я понимаю, что это пытается открыть дверь Эйдон. Он, видимо, наконец-то, попадает ключом в замочную скважину и отворяет дверь, пока я прочищаю горло.

– Смотрю, вечер прошел хорошо. Решил навестить свою пленницу? Так я на месте, господин похититель.

– Заткнись, Кэролайн.

Эйдон пьяно плетется к кровати, на которой я сижу.

– Ты затыкать меня пришел?

– А ты так и изнываешь моментом, чтобы поссориться со мной?

– Мне, по-твоему, нечем заняться? – С моих губ слетает смешок. – Точно. Нечем же. Я тут совершенно бездельно приживаю свои дни.

– Протяни руку, – хрипло выдает он, часто моргая.

В его руках наручники.

Снова.

– Собираешься меня пристёгивать? На ночь?

Тело пробивает лёгкая дрожь от появившихся в голове догадок.

– Может, не стоит?

– Кэр, – строго говорит мужчина, возвышаясь надо мной, – делай, что я говорю. Сядь ближе к спинке, и я закреплю твою руку.

Проглатываю вязкую слюну, кидая быстрый взгляд на дверь, которую он закрыл на ключ изнутри.

Секс с Эйдоном был бы самым желанным событием. Его тело отточено, как у древних статуй. Его огромные руки, плечи, за которыми чувствуешь себя ещё меньше. Всё располагает к этому.

Ну, если отбросить, что он чертов маньяк.

Но насилие…

Я не двигаюсь с места.

– Эйдон…

Мои плечи напрягаются, и, очевидно, Эйдон замечает мои глаза, которые заполняет с каждой секундой страх.

– Блять, Кэр, – уже более мягко говорит он, – я пьян и не в состоянии с тобой бороться. Это…

Он поднимает наручники перед моим носом.

– Для твоей усидчивости.

Поджимаю губы, всё-таки подсаживаясь ближе к спинке и протягивая руку.

Без понятия, откуда такое доверие к этому человеку, но почему-то я уверена, что он мне ничего не сделает.

По крайней мере сейчас.

Эйдон приковывает мою руку к спинке кровати, и забирается, падая рядом со мной. Пару минут мы молчим, глядя друг на друга в тихую, пока Эйдон не решается нарушить тишину первым.

– Я оставил тебе книги. Почему тебе скучно здесь?

– Они про историю и архитектуру. Были бы романы, я бы ещё поняла твой вопрос, но так мне не интересно.

– И что тебе интересно?

– Дома обычно я рисую.

– Серьезно?

– Ну да, – выдыхаю я и замечаю, что потихоньку начинаю расслабляться, чувствуя малую дозу безопасности, – знаешь, холсты там, краски, кисти, палитра.

– И что бы ты нарисовала, если бы у тебя здесь всё это было?

– Вид из окна тут бесподобный. Столько природы: цветы, животные, деревья, птицы.

Эйдон мягко усмехается почти под моим боком. Я тихо вздыхаю.

– Почему ты пришел ко мне всё-таки сегодня?

– Мне хотелось поговорить.

– Ты вроде уезжал веселиться. Там не наговорился?

– Нет. Те, кто меня позвали, мне не друзья. Стараюсь в их присутствии много не говорить.

– Вот как?

– Да, – почти без сильно выдыхает Эйдон, утыкаясь носом в подушку, – моя жизнь такое гребанное дерьмо, что я даже с друзьями не хочу говорить.

– Ты поэтому похищаешь девушек?

Парень тихо усмехается.

– Тебе не терпится узнать причину этого всего?

– Было бы не плохо узнать, с чего ты свихнулся.

– Ты здесь закрыта по явной причине. А почему здесь находится Фейт, уже не для твоих мыслей.

– Многообещающе. И что потом с нами будет?

– Кэр, – выдыхает он, – ты здесь просто по чистой случайности.

– Как можно называть случайность чистой, когда ты похитил людей?

– Я тебя отпущу рано или поздно.

После бормотания Эйдона мне становится как-то не по себе.

– Зачем тебе беременная девушка, Эйдон? – Тихо спрашиваю, надеясь хоть на какой-то ответ. – Это же ещё больше проблем. Тем более, она скоро родит. Ты же не собираешься принимать роды сам? Её придётся везти в больницу, и там она тебя сдаст. Ребёнок такая сложность для тебя. У меня не укладывается…

И тут до меня доходит.

– Господи, он же не твой?

Тишина в комнате напрягает и даёт моим мыслям повод пошуметь.

Что если он встречался с Фейт, и она забеременела? Просто не захотела рожать, а он её оставил здесь? Или вдруг он специально заделал ей ребёнка, когда они спали, чтобы завести семью? Кто знает, что вообще случилось с его женой, и как это его травмировало…

Что если он просто похитил беременную девушку, потому что свихнулся?

Ком подкатывает к горлу.

Почему он молчит? Я права?

Решаюсь повернуть голову и посмотреть на него.

Спит, как младенец.

Чертовски красивый младенец.

Даже все мои ужасные доводы теряются где-то там, когда я вижу, как щека Эйдона прижата к подушке, а губы немного надуты, как будто он милый обидевшийся на что-то малыш. Отросшие с момента нашей встречи волосы парня немного взъерошены, и я машинально тянусь к ним рукой.

Хотя бы пока он спит.

Осторожно провожу кончиками пальцев по его волосам, наслаждаясь их мягкостью.

Кэролайн, тебя отвлечь проще чем ребёнка.

Но я тут же отбрасываю собственное замечание в сторону. Да и окончательно теряюсь, когда Эйдон обнимает меня и подтягивает к себе.

Боже.

Как остановить этот приятный трепет внизу живота?

Кончики пальцев показывает от такого невинного прикосновения к нему. Страшно подумать, но мне уютно. Да, уютно и тепло в этих объятиях. Настолько, что я даже не замечаю, когда приходит сон.

Просыпаюсь от тяжести внизу. И нет. Это не возбуждение или нужда. Между моих ног лежит огромный мужик, оказавшийся каким-то образом уже без футболки. Моя же, в свою очередь, задрана до груди, чтобы на голом животе этому сексуальному маньяку было удобнее лежать. Его рука покоится на моей талии, а голова беззаботно опущена на живот. Пытаюсь пошевелить затёкшими в таком положении ногами (как он, черт возьми, между них вообще пролез?), но не выходит.

Этот гигант меня придавил.

Такое малейшее шевеление заставляет его закряхтеть.

Пьяное чудовище.

Он себя видел? Я ему что вместо матраса?

Но возмущение тут же испаряется, когда теплые губы касаются голой кожи под ребром.

Замираю в…

Испуге?

Предвкушении?

Это очень плохая затея, Кэролайн.

Но я не шевелюсь, делая только один короткий вздох. Эйдон в свой же счёт повторяет своё действие раз, а потом и ещё раз. Только теперь его губы ощущаются горячее.

К чёрту все предрассудки, если он меня хочет, я ему всё до капли отдам.

Парень приподнимает голову, и с полузакрытыми глазами выкладывает влажными поцелуями дорожку к низу моего живота. Всё тело бросает в жар, и я решаюсь коснуться его плеча. Эйдон сначала одобрительно мурчит, протягивая руку к моей и переплетая наши пальцы. А потом, после короткого поцелуя, поднимает голову.

– А, это ты, – бормочет он, разбивая окончательно какое-либо хорошее впечатление о себе.

И отстраняется от меня, как будто я что-то мерзкое на завтрак.

«А, это ты».

А о ком он думал? О бывшей? Он думал, что на моём месте сейчас она, поэтому так был нежен? Или думал о какой-то другой девушке? Что я вообще ожидала от пьяного парня?

Господи, как мне теперь восстановить свою самооценку? Это было грандиозное падение.

Парень подтягивается, перекатываясь на свободную половину кровати. И, к счастью, я могу хотя бы спокойно вздохнуть, без лишнего веса сверху.

Да, так себе утешение после услышанного, но всё же. Соединяю ноги, которые резко начинает покалывать от движения. Поджимаю губы, понимая, что руке, которая до сих пор пристёгнута к спинке кровати, ничуть не легче, потому что, как минимум, я только её почувствовала. Яркая, красочная боль.

– Что я здесь делаю?

Хрипло спрашивает Эйдон, и я закатываю глаза.

Конечно, как же можно было по трезвому лечь со мной в постель?

– Пришел поболтать, – безжизненно говорю, всё ещё проворачивая в голове его первую фразу сегодняшнего утра.

– Ясно, – мужская рука опускается ко лбу.

Сдохни от головной боли, Эйдон, если ты меня перепутал с другой девушкой и позволил эти минуты подумать, что ты ко мне так же неровно дышишь.

– Ты не мог бы меня расстегнуть? Я не чувствую руку.

Он убирает руку с головы и кидает непонимающий взгляд.

– Я тебя пристегнул…

– Да.

Очень очевидно, ведь я тут далеко не гостья, а пленница.

Тяжело вздыхаю, пока маньяк не отводит от меня взгляда.

– Потому что мы трахались?

Глаза раскрываются от услышанного, и теперь пришел мой черед уставиться на него.

То есть… Он утром принял меня за какую-то другую девушку, женщину, а сейчас даже не помнит спали мы или нет? Ну, конечно, если он и спал в своих фантазиях, то точно не со мной.

– Нет, Эйдон. Мы не трахались, ты пристегнул меня, чтобы я не сбежала. А теперь, отпусти меня, пожалуйста, в ванную.

Мой сонный похититель шлепает по карманам своих брюк, видимо, чтобы отыскать ключ. Но он, как бы, пришел без него. Парень разочарованно вздыхает.

– Они у меня в комнате.

Потом Эйдон растерянно смотрит по сторонам, и я второй раз за утро закатываю глаза.

– Ключ от комнаты в двери, – подсказываю я.

– Угу, – бурчит он. Да и так, как будто это я думала, что обнимаюсь не с ним, и как будто это я разбила его самооценку.

Эйдон поднимается с кровати, довольно резко для того, кто безбожно напился вчера, и чуть ли не со скоростью света покидает мою комнату. Только через пять минут он возвращается, чтобы отстегнуть мою несчастную руку, а потом где-то через полчаса, когда я уже успела сходить в душ, принёс завтрак. И, чтоб его, после двух заходов мужчины ко мне, я чем-то заслужила и третий.

Можно было подумать, что он чувствует вину за утро, но нет. Просто моё запястье после ночи в наручниках расчёсано местами в кровь, а этот парень решил поднести аптечку, чтобы спасти ситуацию. Но вот, когда он в последний заход предложил сходить прогуляться, потому что Фейт не в настроении для своей очереди на прогулку, можно подумать, что здесь он чувствует вину конкретно за руку.

Мы редко доходили с ним в место за последним домиком. Ведь в этой стороне не стоит ничего, кроме одной стеклянной конструкции, мутная непроглядная крыша которой дугой опускается на землю.

Странно. Мне даже кажется, что я никогда её не замечала. Или, может, просто не обращала внимания за всей красотой фермы чертового маньяка Эйдона.

Сквозь мутную, непроглядную, и, можно подумать, немытую поверхность стекла (оно само по себе такое), видно яркие пятна разных цветов, которые из далека привлекают взгляд.

Яркий оранжевый, фиолетовый, красный, розовый.

По мере приближения виднеется все больше цветов разных форм, а у меня появляется ощущение, как будто самый загадочный злодей истории ведёт невинную жертву в свою лабораторию.

– Обычно ты так долго не молчишь рядом со мной, – спокойно заключает Эйдон после двадцати минут тишины.

– Прости, что не могу порадовать тебя рассказом о своём досуге, – язвительно отвечаю я, – видишь ли, он скуден.

– Я вообще-то имел ввиду твои придирки, издёвки и попытки узнать, почему я свихнулся.

«Свихнулся», естественно, он берёт в кавычки пальцами.

– Боюсь, что я высказала всё, что могла о тебе сказать.

– Серьёзно? – Мужчина неожиданно усмехается. – Я ожидал от тебя большего, Кэролайн.

– Я не обязана тебя удивлять, поганый ты маньяк.

С губ Эйдона снова срывается усмешка.

– Вот теперь больше похожа на себя.

Ещё бы спросил, не стой ноги ли я встала. После его слов утром, я готова просто порвать его, чтобы хоть как-то потешить своё избитое самолюбие. Но внешне держусь довольно спокойно. Я бы сказала, даже безобидно.

– Я кое-что хочу тебе показать, – говорит он, когда мы подходим к большому построению.

– Если это твоя пыточная, и ты, наконец-то, решил показать свою вторую маньячную сторону, то я пас.

Ответом на мой комментарий, который я ещё считаю дружелюбным, кстати, является просто открытие двери.

С опаской, но голова наклоняется, чтобы заглянуть внутрь.

Оранжерея.

Небольшая оранжерея посреди сада.

Этот парень действительно ненормальный. Ему мало красоты на его ферме?

– Можно зайти?

Да.

Это было неожиданно даже для меня.

– Можно, – отвечает мой похититель так, как будто я сказала какую-то глупость.

Захожу внутрь оранжереи Эйдона и сразу же окунаюсь в цветочный аромат.

Резные горшки разных размеров, кажется, десятков пять, если не больше, разных видов цветов, красивые небольшие белые фигуры в виде ангелов и маленький фонтан посередине, который своим шумом задает необычайную атмосферу.

– Боже, – едва слышно срывается с моих губ, как и догадка следом, – ты их сам посадил.

Слышу тихие шаги позади себя. Сейчас бы, конечно, было лучше всего подумать о том, чтобы не поворачиваться к нему спиной. А что если он тут душит своих жертв и использует в качестве удобрения? Возможно всё, но почему-то я шагаю на полном доверии к нему, рассматривая его работу.

– Ты не представляешь сколько цветов из обычных торговых магазинах может испортиться из-за неправильного ухода…

Взгляд привлекают маленькие кустовые розы, и я иду к ним.

– Пока они цветут и привлекают посетителей в обычном торговчике, они нужны. А после их сносят на склад и заменяют на более свежие. А те пропадают, как списанный товар.

– Ты их забираешь?

– Когда представляется случай, да.

– Они что все из обычных торговчиков?

Я уставляюсь на парня удивленными глазами.

Господи, Кэр. Он же тебя похитил. Ты его восхваляешь сейчас?!

– Большинство. Сначала я просто их забирал и изучал, как о них заботиться. А потом начал выращивать и отстроил для них отдельный дом.

Рука тянется к распущенному цветку, пальцы едва касаются белых лепестков, как я замечаю на них взгляд Эйдона. Точнее, не на них, а в целом на руке. Перебинтованное запястье тому виной.

– Мне жаль, Кэр, – с долей горечи неожиданно говорит мой похититель. И я даже не понимаю, о чём он именно. Моё запястье, покалеченное по его вине железом? А, может, само похищение? – Я здесь провожу время, когда хочется побыть наедине с собой. Сейчас у меня дела, но, думаю, тебе тоже не помешает погулять одной.

– Оставишь меня здесь?

Он кивает, глядя на меня своими голубыми глазами.

– Не боишься, что я решу отомстить за удержание против воли? – Улыбка растягивает губы. Но парень без страха улыбается в ответ.

– Считай, что это проверка на доверие.

Он поворачивается и отходит к двери, когда я его мягко окликаю.

– Эйдон.

– Да? – В пол-оборота говорит парень.

– Ты знаешь же, что ты ненормальный?

С губ молодого человека слетает усмешка.

– Удачно провести время, Кэролайн.

Он серьезно ненормальный.

Оставил меня здесь с тем, на что убил не мало времени. Меня. Девушку, которую он похитил, и которая не упускает момента, чтобы поспорить с ним. Серьезно не боится?

Поворачиваю голову, чтобы снова пробежаться взглядом по ассортименту.

Нет.

Навредить я тут точно ничему не смогу.

Где-то уже на четвертой нашей прогулке с Эйдоном, я устала вечно агрессировать и неожиданно для нас обоих спросила, от кого ему досталось сиё имение. И он рассказал мне о том, что это он сделал всё с нуля.

Понимаете, да?

Чёрт возьми, с кем я разговариваю? За три недели совсем свихнулась…

Эйдон жил в городе обычной человеческой жизнью, а потом, по его словам, ему резко надоело всё, и он решил сбежать в тишину. Я же думаю, что люди просто так не сбегают. Им не хочется бросить всё, и строить ферму за городом, а потом и похищать людей.

У него же была жена. Судя по тому, как он говорит и обходит стороной причину своего решения, видимо, она умерла. От такого удара и от вечных соболезнований, которые, кстати, ни капли не помогают, парень решил сбежать в уединение.

Здесь же не мало настроено. Значит, у него было время свихнуться, поэтому он пришел к похищению. Звучит даже в голове бредово, но у меня никак не вяжется Фейт с её животом. Остальное под огромной пеленой догадок. Но, по-моему, мой вариант развития событий самый логичный. Ничего не бывает просто так.

Жаль, конечно. Потому что Эйдон просто идеальный, если откинуть все странное. Есть в нём что-то притягательное, не дающее покоя, требующее достойного внимания.

Пока его не было, я полила в оранжерее пару цветков и обошла всё практически десять раз, обдумывая всё, чему становлюсь здесь свидетельницей.

Мне нужен план.

Я не могу просто так присматриваться и покорно ходить следом за Эйдоном. Но и сделать что-то необдуманно тоже не могу. Мне нужно чудо.

Эйдон заходит за мной где-то через час, если даже не больше, когда я на небольшом садовом стуле устроилась листать журнал по уходу за цветами. Мило, кстати, что в нём я нашла пометки парня и зачеркнутые ручкой строчки. Он и вправду этим занимался сам.

Всё, что мне говорит Эйдон, так это – «Видишь, доверие оправдалось». А я в ответ просто киваю и откладываю журнал в сторону. Дорога до дома опять проходит в тишине.

Как и в тысячу раз уже, мы доходим до комнаты. Эйдон открывает дверь, как уже в сотню раз до этого, и я прохожу в комнату, а он закрывает следом за мной дверь, и я остаюсь одна. Только в этот раз есть маленькое «но», которого не бывало ни разу.

Несколько подарочных чёрных коробок разных размеров.

Подхожу ближе, чтобы разглядеть. Беру самую большую по ширине, но тонкую упакованную вещь. Тяну за большой алый бант, только сейчас думая, что, там может быть что-то малобезопасное. Но уже нет смысла, бант соскальзывает вниз на кровать. Разрываю упаковку и, уже по небольшому открывшемуся кусочку понимаю, что это холст. Точнее, холсты разных размеров, сложенные друг в друга. Тут же опускаю их вниз и принимаюсь открывать всё остальное. Краски, палитры, книги по живописи.

Вот же мерзавец!

Он всё помнит. Этот чертов поганец всё помнит.

То есть утром он просто разыграл спектакль?

«А, это ты»

Урод.

Он же растоптал этими словами мою самооценку.

Хотя…

Если он помнит наш разговор, то это не значит, что утром, ещё не отойдя от сна, он не мог перепутать в голове женщину.

Или…

Зачем тогда он спрашивал, трахались ли мы?

Я сойду с ума. Этот парень сведёт меня с ума. Почему нельзя быть немного понятнее? К чему это всё?

Ещё и упаковал.

Улыбка озаряет моё лицо.

Мне хотя бы будет теперь чем здесь заняться.

Целиком подарок не удаётся распаковать даже, потому что из открытого окна слышится шум подъезжающих машин.

У Эйдона бывают гости?

Подхожу к окну, бросая не разобранную коробку на кровати. Две машины, из которых чуть ли не одновременно выходят люди. И их выход сопровождается звуком ключей в моей двери.

Эйдон.

Парень показывается передо мной, взъерошивая свободной рукой чуть отросшие волосы.

– Мне нужно, чтобы ты притворилась моей девушкой.

Вот оно, – нужное чудо.